Мне снились плети.
Кожаные жала, обвивающие тело, оставляющие на коже рубцы. Страж с неподвижным лицом, держащий рукоять и методично, раз за разом поднимающий ее для удара. Слова молитвы, которую я шептала и которую никогда не знала наизусть… Обжигающее пламя черной епитимьи, строки и образы, выжженные на коже. Спина, ребра, плечи… Боль… тьма… пламя…
Бом!
Что за ерунда? Я закрыла голову подушкой, злясь на разбудивший меня звон. И в то же время радуясь, что он прервал кошмар, в котором я снова видела каменный мешок темницы и жуткого стража. Кошмар был не моим, но оттого внутри болело не меньше…
Во рту пересохло. С трудом я разлепила глаза – комнату наполнял серый предрассветный сумрак. Рань несусветная! И кому пришло в голову трезвонить в такое время? Неужели наставники придумали новый способ издевательств над адептами?
Бом! Бом! Бом!
Звон отражался от стен башни и словно сотрясал стены.
Ругаясь сквозь зубы, я все-таки скатилась с кровати, торопливо умылась, оделась и вывалилась в коридор. Со всех сторон тянулись сонные и взъерошенные адепты.
– Что случилось? Где звенит? На нас напали?
– Кто? – заинтересовалась Ханна.
– Ну… деструкты? – неуверенно предположила испуганная Кларисса.
Я хмыкнула и направилась к лестнице, звон явно шел с улицы.
Утренний Кастел тонул в белом море тумана. Даже в крепость инквизиторов наконец-то пришла весна, и коряги огромных деревьев вдоль центральной дорожки украсились беззащитными листочками, странно неуместными в этом суровом месте. Беззлобно переругиваясь, толкаясь и на ходу поправляя форму, толпа адептов из всех четырех башен вывалилась на площадь перед замком.
Даже великий инквизитор Томас Инкрада, строго взирающий с центрального витража здания, выглядел слегка озадаченным. И было отчего! Под шпилем замка звенели давно заржавевшие часы. Огромная часовая стрелка с треском и стуком качалась, перебираясь по делениям, дребезжа, ее догоняли минутная и секундная. В лунном и солнечном календарях сменялись фазы светил, мелькали созвездия и нарисованные кометы. Две бронзовые, покрытые патиной времени статуи с обеих сторон от красно-золотого циферблата, запинаясь и дергаясь, как шарнирные куклы, били в колокола. И те звенели, оглушая адептов и прибежавших наставников, разнося звон по всему Кастелу.
– Не может быть! – Преподобный Витор тщательно протер свои очки и, снова водрузив на нос, поднял голову.
Часы, молчащие уже несколько десятков лет, покрытые ржавчиной и пылью, пошли.
И пока адепты вокруг изумлялись и восхищались, задрав головы и не веря своим глазам, я ощутила, как струится по спине холодок страха. Я-то отлично помню, как накануне прикасалась к шестерёнкам. Но это ведь ничего не значит? Я ведь не могла оживить механизм? Даже миротворцы, достигшие четвертого уровня и способные воздействовать на неживые механизмы, не совершили бы подобный трюк. Чтобы оживить столь огромные заржавевшие часы, понадобилось бы с десяток таких миротворцев. Ну и еще хороший часовщик, чтобы как минимум смазать шестерни маслом.
Я точно не могла запустить часы. Или?..
Преподобный Витор, устав натирать очки, громко откашлялся и объявил, что часы недавно подверглись реконструкции и ремонту, а их звон был вполне ожидаем!
– Совсем врать не умеет, – тихо произнесла за моей спиной подошедшая Джема. – Серьезный недостаток для инквизитора.
– Думаешь, все инквизиторы – отъявленные лгуны? – Я не удержалась от улыбки.
– Думаю, хорошим инквизиторам всегда есть, что скрывать.
– И все же ты хочешь связать жизнь с одним из них. Не боишься однажды обнаружить в его шкафу целую армию скелетов, а, Джема?
– С секретами Дамира я сама разберусь, – прошипела рыжая. – Твое дело придумать, как мне его вернуть. Надеюсь, у тебя уже есть план?
Я покачала головой, потому что действительно не знала, как расстроить свадьбу с Норингтоном.
– Так думай усерднее, – буркнула Джема. Сегодня она выглядела смущенной и рассерженной одновременно, похоже, Ржаник успела пожалеть о нашем вчерашнем разговоре.
Я снова посмотрела на часы, решив не обращать внимания на горечь внутри.
– Жалеешь, что вчера помогла мне? – не удержалась я от вопроса, и Джема вспыхнула.
– Я…– Она замешкалась, словно не зная, что ответить. Глянула на преподобных – инквизиторы в черных мундирах все еще пытались успокоить взбудораженных адептов. И произнесла тихо: – Я не жалею. Но мы не друзья, Вэйлинг. Прошедшего не изменить, а Снежинка и Крапива остались лишь в воспоминаниях.
– Не я эти воспоминания пробудила. Я давно забыла эти глупые прозвища, – насмешливо отозвалась я, скрывая за улыбкой внезапную горечь. Джема насупилась. – Я всего лишь рассчитываю на твои мозги и мускулы, солдат Ржаник.
– Ну ты и стерва, Кэсс! – вспыхнула рыжая. – Что ж, ты права, это пакт о ненападении. Так ты уже придумала, как расстроить свадьбу?
– Я пытаюсь. Ты тоже могла бы пошевелить своими извилинами, Джема. Или тебя напрасно считали умницей Аннонквирхе? Пока единственная здравая мысль – это стукнуть Дамира по голове, связать и спрятать в каком-нибудь чулане.
– Я бы лучше стукнула тебя! – буркнула Ржаник, и я удивлённо оглянулась.
С чего это она так разозлилась? Жалеет о вчерашнем общем смехе? Или о своих откровениях?
– Удивительно, что ты не сделала именно так. Можешь попытаться.
– Я миротворец, а не убийца, – прошипела Джема. – И не хочу провести остаток жизни на рудниках. К тому же, – поджала она губы, – твое преднамеренное убийство может породить блуждающий вихрь и навредить уже мне. Так что убивать тебя я не собираюсь. Но не забывай про предстоящие спарринги. И о том, что я сильнее тебя.
Ну это мы еще посмотрим. Малыш Лю тоже сильнее меня, но регулярно мне проигрывает. Правда, обдурить Ржаник будет сложнее, чем тугодума-верзилу.
– Так что думай, Вэйлинг, как обойтись без твоего кровопускания, – мрачно заключила Джема.
– До свадьбы еще три месяца, – хмуро напомнила я.
Ржаник кивнула и, задрав голову, посмотрела на огромные стрелки.
– И все же интересно, почему мертвый часовой механизм внезапно ожил, да? У тебя есть предположения, Вэйлинг?
– Понятия не имею, – сказала я, ощущая внимательный взгляд Джемы. И ругая себя за то, что вчера привела миротворца в свое убежище!
Но рыжая пожала плечами, словно потеряла интерес и ко мне, и к часам. Напомнила о нашей тренировке и о том, что мне надо активнее шевелить мозгами. Я привычно огрызнулась, и на этом Джема удалилась.
И тут я увидела преподобную Агамену. Ее черная форма с красным аксельбантом выглядела безупречно, седой пучок волос был уложен волосок к волоску. Словно наставница вовсе не спала! Заложив руки за спину, Агамена стояла в стороне от других инквизиторов. И пока остальные таращились на часы, женщина смотрела на меня.
И этот взгляд мне совсем не понравился.
Я не успела сбежать, Агамена прищурилась и поманила меня пальцем, бескомпромиссно велев следовать за ней. Мне ничего не оставалось, как подчиниться.
Вслед за наставницей я вошла в пустую лекторную и остановилась возле карты империи.
– Адепт Вэйлинг, – не оборачиваясь, сказала Агамена, и я постаралась не морщиться от ее скрипучего голоса. Печальный опыт напоминал, что эта женщина обладает невидимыми глазами на затылке! Хотя сама наставница отвернулась и рылась в большой корзине на преподавательском столе, я знала, что лучше не рисковать. – Как продвигается ваше обучение?
– Мм, все прекрасно, преподобная.
– Вот как? И что показывает ваш айк?
Я все-таки поморщилась и коснулась серьги в левом ухе. Айк, то есть камень.
– К сожалению, он все еще прозрачный. Но я делаю все, что могу.
– Вы знаете, когда айк обретает цвет?
Не глядя на меня, Агамена вытащила из корзины глиняную статуэтку с отбитой головой, посмотрела и бросила обратно. Она решила разобрать мусор, что ли?
– Думаю, когда адепт достигает определенных успехов на тренировках?
Наставница пробурчала что-то себе под нос, вытащила еще один предмет и повертела в ладони. И вдруг развернувшись, швырнула в меня. Блик света прокатился по металлическому корпусу того, что летело прямиком в мою голову! Рука дернулась, и я поймала предмет прежде, чем успела подумать.
Разжав пальцы, я увидела металлического воина. Детская игрушка, литая и довольно тяжелая. На спине воина виднелась прорезь для ключика. Если бы эта фигурка попала мне в лоб – осталась бы впечатляющая ссадина! Какого черта в этом проклятом Кастеле все пытаются меня убить? Злость сдавила горло и…
Я выронила воина, потому что металлические ноги внезапно начали двигаться, а руки вскинули меч! Упавший на пол рыцарь поднялся и, стуча сапогами, двинулся в сторону Агамены. На лице преподобной появилась кривая улыбка. Пугающая.
Что происходит?
– Вы могли бы и поинтересоваться назначением вашей серьги, адепт Вэйлинг, – по-прежнему неприятно растягивая рот, сказала женщина. – Айку плевать на спарринги и тренировки, айк реагирует на ваш Дух. И на ваши духовные способности. Похоже, сегодня вы не обратили внимания на цвет камня, не так ли?
– Что?!
Агамена все с той же гадкой улыбкой протянула мне зеркальце, и я уставилась на серьгу в своем ухе. Темно-розовую!
– На днях я применила Маску! Дело в этом!
– Слишком незначительное изменение для айка, – пугающе ласково отозвалась Агамена. – Вы сделали кое-что гораздо более значительное, раз камень потемнел. Возможно, это связано с мертвыми механизмами? Такими же мертвыми, как железный воин из моей корзины?
– Я не понимаю, о чем вы…
– Конечно.
Заведенный страж колотился о ножку стола, издавая дребезжание. Агамена подняла его, посмотрела на вздрагивающий железный меч, пытающийся поразить невидимое чудовище. И одним щелчком сломала воину голову!
Ожившая игрушка снова сдохла и затихла.
Я сглотнула сухим горлом.
Агамена швырнула мусор в корзину и слегка брезгливо провела ладонью по ткани своей черной юбки. Большинство женщин-инквизиторов предпочитают брюки, а вот Агамена всегда носит юбку, такую же строгую и идеально выглаженную, как и все в облике преподобной.
– Что ж, у меня более нет к вам вопросов. – Она глянула за мою спину. – Инквизитор Норингтон, лекторная в вашем распоряжении. И адепт Вэйлинг – тоже, – насмешливо добавила она.
Агамена, печатая шаг, скрылась за дверью, а я медленно обернулась к Дамиру. Когда он вошел? Что успел увидеть и услышать? И что все это значит?
– Привет, Кэсс, – сказал Дамир, отступая от двери.
Я не ответила, молча сверля его взглядом.
– Не рада меня видеть? – Норингтон улыбнулся. Его взгляд скользнул по моему лицу, шее и груди, спрятанной под мундиром. – А я скучал. Иногда я думаю, что ты не можешь выглядеть еще красивее, но каждый раз убеждаюсь, что ошибался… Тебе удивительно идет черная форма, Кэсс.
– На меня давно не действуют твои комплименты.
– Всего лишь правда.
– А вот ты выглядишь неважно, – подметила я его покрасневшие глаза и посеревшую кожу. – Много работы?
– Увы.
– И какой же?
Я почти верила, что Норингтон скажет правду. Например: ловлю по всей империи сволочь, с которой ты провела несколько дней и ночей. Мерзавца, который не выходит из твоей головы, и я ревную каждую твою мысль. Ублюдка, который неведомым образом стал тебе дорог. Очень хочу поймать эту сволочь и оторвать ему голову!
Если бы Норингтон это сказал, возможно, я бы снова его зауважала.
Но инквизитор снова предпочел сладкую улыбку и ложь.
– Не забивай голову ерундой, Кэсс. У меня для тебя хорошие новости.
Он подступил ближе, и мне пришлось попятиться, упереться в карту на стене. Норингтон поставил ладонь, словно пытался удержать меня.
– Твой айк порозовел, – тихо произнес он. – Значит, ты становишься сильнее. Поздравляю.
– Что ты хотел мне сказать? – поморщилась я.
– Кэсс, я так скучал… И так хочу тебя поцеловать…
Я мотнула головой, забыв, что позади стена, и неприятно приложилась затылком. Инквизитор поморщился и отодвинулся.
– Я надеялся, что ты успела примириться с нашим общим будущим. Но похоже, с тобой не будет просто, да, Кэсс? Тогда я прав и тянуть не следует. Наше венчание переносится. Мы поженимся через две недели в храме Святого Фабиана.
– Нет!
– Все решено. Твои родители одобрили новую дату.
Паника сдавила горло, и я сделала несколько быстрых вздохов, пытаясь успокоиться. Мне казалось, что стены ловушки сжимаются вокруг, не давая дышать. Две недели вместо трех месяцев? Я верила, что у меня еще есть время хоть что-то придумать!
– Я тебя ненавижу, – выпалила я.
– Я сделаю все, чтобы это изменить, —отозвался Дамир. – Давай опустим этот разговор. Решение принято, Кэсс. Платье тебе привезут накануне. Скажи, если тебе нужны украшения или… что-то еще. Я достану все, что ты захочешь.
– Я не надену это платье!
– Тогда пойдешь к алтарю в форме инквизитора. – Лицо молодого мужчины казалось застывшей маской, лишь зеленые глаза лихорадочно блестели. – Или голая, если решишь испортить и ее. Мне все равно, Кэсс. Я женюсь на тебе, даже если ты явишься в картофельном мешке. Через две недели ты станешь моей женой.
– Две недели? – раздался возглас, и мы с Норингтоном обернулись. У двери стояла Ржаник и выглядела еще более шокированной, чем я.