Совершенно замечательная вещь - читать онлайн

Глава 6

Нам по-прежнему надо было встретиться с отцом Энди, поэтому мы встали в час дня. Наши бесполезные тела подтащили наши еще более бесполезные мозги к специально присланной машине. Всю дорогу мы проспали, а затем, как зомби, побрели в здание из стекла и стали, где работал Маршалл Скемпт. Он был юристом агентства, которое (как я тогда не понимала, но понимаю сейчас) превращало славу (и якобы талант) в деньги. У агентств есть агенты, и эти агенты обеспечивают работой профессиональных артистов или художников. Если вы когда-нибудь встретите агента, вот чего стоит ожидать (если он хорош):

Таким образом, встреча с отцом Энди оказалась встречей с Дженнифер Патнэм, которая, по-видимому, обладала огромным авторитетом.

Здание, как и новостные студии, было призвано впечатлять. Разница заключалась лишь в том, что в данном случае это сработало. Думаю, оно срабатывало на всех, но со мной получилось особенно хорошо. После того как мы пять минут прождали в маленьком лобби, где пили артезианскую воду с огурцом, появился модный молодой человек, назвал наши имена, и мы последовали за ним по коридору. Я с самого начала плелась в хвосте, но примерно метра через три остановилась, потому что, даже будучи полумертвой и уставшей, не упустила оригинал Шерман в коридоре.

У меня и до того имелась теория, что самые великие произведения искусства находятся в руках частных коллекционеров – там, где лишь немногие могут их увидеть. Я понимаю, что отчасти именно так работает искусство, хорошо, без проблем; просто раньше эта идея воспринималась мной как абстрактная. Я в принципе не ожидала увидеть действительно великие предметы искусства нигде, кроме музеев или фотографий в Интернете. Но здесь, прямо перед моим лицом, висела фотография ценой минимум в десятки тысяч долларов и стоила каждого пенса.

Предполагаю, агентства предстают различным людям по-разному. Кого-то впечатляют внутренним кинотеатром или роскошными обоями. Другим может понравиться, что на каждом столе стоит большая живая орхидея.

Эта фотография была рассчитана на таких людей, как я… чтобы мы думали – ладно, это серьезная фирма.

Остальные, конечно, пошли дальше, а я так и стояла, глядя на фото. Не скоро они заметили мое отсутствие, но в итоге симпатичный ассистент вернулся за мной.

– Эйприл, простите, мы вас потеряли. – Его голос был приятным и мягким и заставил меня поверить, будто мой поступок действительно их вина. – Это «Кадр из фильма без названия № 56» Синди Шерман, часть ее серии «Кадры из фильмов без названия». На каждой фотографии сама автор, но она перевоплощалась в разные образы с целью показать, что наша культура создала гендерные клише, которые могут контролировать нас, если мы им позволим.

Я все это и сама знала, но дала ему договорить. Все-таки он не рявкнул на меня за то, что я торчу в коридоре, как идиотка. Наверное, они каждому посетителю что-то рассказывали об искусстве, чтобы происходящее выглядело более внушительно. Я уже сказала, что это работало?

– Спасибо, – ответила я, не зная, что еще сказать. Мы отвернулись от фото и пошли по коридору.

– У агентства обширная коллекция. Некоторые работы – дар от клиентов, другие приобрели главы компании и повесили на всеобщее обозрение. Если не ошибаюсь, Шерман мы получили стараниями миссис Патнэм.

По дороге мы встретили много других неординарных произведений искусства. Стены были белыми, как в галерее, и каждые шесть метров или около того попадалась очередная фотография, или картина, или какая-то инсталляция. По моим прикидкам, по пути в офис Дженнифер Патнэм мы прошли выставку стоимостью не менее двух миллионов долларов.

А вокруг бурлила жизнь современного шоу-бизнеса. Она, по-видимому, в основном сводилась к телефонным звонкам. Было много шума от клавиатур и на удивление мало болтовни. Мимо нас прошествовала какая-то молодая женщина, явно богатая и знаменитая. Забавно, как легко опознать звезду, даже если никогда в жизни ее не видел. Высокая мода разительно отличается от обычной одежды, но в основном я сделала выводы по свите из трех человек, что шли за девушкой с видом «не смей даже думать о том, чтобы попросить ее сделать селфи».

И вот в таком состоянии я вошла в офис одного из самых влиятельных агентов в мире.

– Робин! Ты ее нашел! Добро пожаловать, Эйприл! – Ее голос был не то чтобы громким, но… мощным. На удивление сильным. Внешне она ничего примечательного собой не представляла – короткие седеющие волосы, средний рост, хорошая форма. Самым запоминающимся был именно голос. С ним она могла зачаровать любого.

Ее офис не был огромным, но отсюда открывался чудесный вид. Полки ломились от книг, видеоигр, DVD, даже настольных игр. Это больше походило на галерею достижений, чем на коллекцию любимых предметов. Каждая из вещей представляла собой трофей от заключенной сделки. Вчетвером мы прекрасно помещались в комнате, но пятый человек стал бы лишним.

Робин остался в дверях.

– Она любовалась Шерман.

– Вижу, у вас хороший вкус! Я купила фото на аукционе пару месяцев назад. Сумела подыскать ему достойное место, хотя кто сейчас ценит Шерман? – Странное заявление, учитывая, что Дженнифер наверняка выложила за лот свыше пятидесяти тысяч долларов, но комментировать я не стала. – Ну и неделя у вас выдалась! Я отслеживала каждое ваше появление. Потрясающе, и вы так хорошо справились! А уж вчерашнее шоу вообще было фантастическим – вы снова у всех на устах!

На миг я опешила, а потом вспомнила о вечернем эфире. Сейчас он казался невероятно далеким.

– Спасибо… – До меня вдруг дошло, что я не представляю, как с ней играть, а на притворство сил уже не было, поэтому я просто спросила: – Итак, что мы здесь делаем?

– Маршалл, – кивнула она на отца Энди, – рассказал мне о вашей паре, и мы подумали, что было бы правильно пригласить вас и обсудить ваши дальнейшие действия. Есть определенные варианты, нам надо успеть проскочить через двери, пока они открыты.

Никогда не слышала, чтобы кто-то так быстро говорил. Стаккато, почти стихотворение. Как необычно и приятно. От меня не ускользнуло, что она уже перешла с «вы» на «мы».

– Ну… – Я глянула на Энди, тот чуть пожал плечами. Мол, делай что хочешь, детка.

Я решила играть в открытую:

– Этой ночью появилась определенная информация, она может все изменить. Согласно сведениям из надежного источника, возможно, вскоре представители власти подтвердят, что Карл не с Земли.

Повисла долгая пауза. Дженнифер посмотрела на отца Энди, тот обеспокоенно повернулся к сыну, а сын уставился на меня. Я бы тоже на себя посмотрела, если бы могла. Подавив желание глянуть хотя бы на свои руки, я сосредоточилась на Патнэм, которая к тому моменту повернулась обратно ко мне.

– Робин, отмени все мои звонки на ближайшие два часа.

– Да, миссис Патнэм. – Если это было из ряда вон, никто и бровью не повел. Робин тихо прикрыл за собой дверь.

– Что за информация?

– Ученая из Калифорнийского университета в Беркли, с которой я переписывалась, говорит, что свойства материала, из которого сделаны Карлы, невозможны. Не странные, не дорогостоящие или новые, а просто невозможные.

– Вы ей доверяете?

– Она кажется… убедительной! – ответила я, смутно чувствуя себя полной идиоткой. Если Патнэм и отнеслась к новости со скептицизмом, то не подала виду. – Но я вам не все сообщила. Дайте мне стопроцентную гарантию, что никому, вообще никому не расскажете то, что услышите.

– Я могу попросить Робина быстро составить договор о неразглашении, но если моего слова хватит… – ответила Патнэм.

И я рассказала ей о Последовательности Фредди Меркьюри, о том, что выяснила Миранда, и о том, что мы планируем снять об этом ролик. Я не стала выкладывать версию, мол, Карл просит у нас материалы, и мы собираемся их ему предоставить. Честно говоря, в глубине души я знала, что это эгоистично и глупо, и не хотела, чтобы они принялись меня отговаривать.

Сейчас я не намного старше, чем тогда, но во многих отношениях я уже другой человек. Поэтому мне легко признать: я приняла как верные, так и неверные решения. Но, даже понимая, что поступаю неправильно, я не смогла удержаться. Знание, мол, что-то плохо, не всегда уменьшает вероятность того, что вы это сделаете. Обдумай я, чем же руководствуюсь, возможно, не обрадовалась бы, поэтому думать я не стала.

Когда я закончила рассказывать о Последовательности, Дженнифер Патнэм сказала:

– Что ж, значит, ситуация изменилась, но вопрос остается тем же. Эйприл, Энди, чего вы хотите? Если вы правы, то сможете иметь все.

Часто голливудские агенты обещают молодым звездам все – солнце, луну и звезды, что угодно, только подпишите контракт! Но когда такие слова вылетели из уст миссис Патнэм, я ей поверила. Меня затопило ощущение власти. От фотографии Шерман, от выступлений на национальном телевидении, от того, что знаю вещи, которые больше никто не знает. Словно сладости, рождественское утро и первый поцелуй вместе взятые.

Поэтому я устроила ей краткую презентацию проекта:

– Мы уже разработали стратегию. Хотим, чтобы образ Эйприл Мэй шел противовесом образу Карлов. Где они сильные, я буду слабой. Там, где они пугают, я буду милой. Там, где они инопланетяне, я буду человеком. Мы хотели бы выстроить идею Эйприл Мэй, чтобы помочь людям принять Карла. И как только я получу эту платформу, то использую ее, чтобы объединить людей и изменить мир к лучшему.

Я точно не знала, как именно собралась менять мир, мне казалось: вот обрету власть – и там соображу.

В любом случае Патнэм пришла в совершенный восторг, а мистер Скемпт – нет. Иногда я представляю, как бы все повернулось, не окажись он в комнате. Когда вы становитесь знамениты, зачастую единственными, кто честно объяснит вам реалии новой жизни, остаются те люди, которые будут зарабатывать на вас кучу денег. Они не постесняются выложить вам грязную правду, что и попытался сделать тогда мистер Скемпт.

– Эйприл, это серьезный шаг. Связываться с чем-то подобным… в корне перевернуть жизнь. Люди будут ненавидеть вас без причины – за плохие поступки и даже за хорошие. Слава калечит людей, и это выходит далеко за пределы того, с чем сталкиваются большинство из них. Ты говоришь о себе как об инструменте, но ты тоже человек. И ты еще развиваешься. Такое решение изменит твою жизнь навсегда.

– Я целиком разделяю эти тревоги, – обратилась Патнэм ко мне, а не к отцу Энди. – Вы никогда не будете знать, что произойдет, пока не сделаете шаг, а слава – не то, что нужно искать ради нее самой. При этом, думаю, есть безопасные способы добиться желаемого, и очень хорошо, что вы здесь. Нам многое нужно обсудить, и вы должны знать, что можете отступить в любой момент.

– Не совсем так, Дженнифер, – вмешался мистер Скемпт. – Если заварится каша, соскочить они уже не смогут.

Мой мозг захлестнула волна дофамина и адреналина, превращая усталость в головокружение.

– Как же тут отказаться? Мы в деле. – Я повернулась к Энди, который до сих пор ни слова не проронил.

Секунду он рассматривал свою обувь, а потом произнес:

– Как она и сказала, это наш шанс, мы должны им воспользоваться.

– Хорошо, тогда нам предстоит в сжатые сроки проделать огромную работу. Как вы себя чувствуете? – спросила Патнэм.

– Ужасно! – отозвалась я.

– Словно меня демон поимел! – прибавил Энди и заслужил неодобрительный взгляд отца.

Дженнифер Патнэм не смутилась.

– Что ж, предполагаю, что с этим нам и придется работать!

Следующую пару часов Робин и миссис Патнэм составляли контракт, кому-то звонили и опрашивали нас с Энди. Мистер Скемпт дал понять, что в этой ситуации он представляет клиентов, а не компанию, и сцепился с Патнэм по ряду вопросов, которые я из-за усталости не могла понять. Нам крайне повезло, что мистер Скемпт боролся за нас, как бойцовый пес. За какую-то четверть часа он, вероятно, спас наши задницы (и кошельки) раз пятьдесят.

Самым странным было то, что они разлучили нас с Энди и устроили каждому личный допрос. Они хотели удостовериться, что мы не давим друг на друга, узнать о сделке, которую мы заключили, и о наших отношениях. Думаю, они задали Энди те же вопросы; если они и спрашивали его о чем-то другом, он никогда мне не говорил. Я отвечала настолько откровенно, насколько могла. Мы с Энди были в хорошем положении, денег нам хватало, и в любом случае зачем мне больше двадцати тысяч долларов в месяц?

Затем вопросы приняли несколько неожиданный характер.

– Есть ли что-то еще, о чем нам следует знать? – спросила Патнэм.

– Э, мой знак зодиака Весы?

– Эйприл, – вмешался мистер Скемпт, – очень важно, чтобы мы были готовы на случай, если о тебе всплывет что-то лишнее.

– Ой. – Я как-то не подумала. – Да как-то ничего вспомнить не могу…

– Ладно, набросаем варианты. – И он вывалил тысячу ужасных предположений, что я могла бы натворить… на случай, если я сама уже об этом забыла. Не сбивала ли я собаку? Человека? Не крутила ли романов с кем-то намного себя моложе? Намного старше? Снимала ли я хоть раз проститутку? Оказывала ли подобные услуги сама? Продавала ли наркотики? Употребляла ли наркотики? Видел ли кто-нибудь, что я их употребляла? Убивала ли кого-то голыми руками? Собирала ли зубы поверженных врагов? Вырезала ли из детских костей оружие, которым потом убивала других детей?

И если это не слишком, не могу ли я составить полный список всех, с кем когда-либо встречалась?

Я ответила на их вопросы и даже написала перечень. Это было крайне неловко, но я чувствовала, что это не только упражнение, но и в определенной степени проверка.

– Эйприл, извини, но я заметила, что в списке много имен людей обоих полов, – произнесла Патнэм одновременно вопросительно и утвердительно.

– Много? Я бы так не сказала, – ответила я, ни капли не смущаясь темы разговора (это сейчас был сарказм, если что).

– Дженнифер, – вмешался отец Энди, – не уверен, что это наше дело.

– Маршалл, ты не хуже меня знаешь, что вскоре это может стать делом всех и каждого, – отчитывала она его, словно ребенка. Он присмирел. – Эйприл, ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?

– Да, с Майей. Изначально мы просто вместе снимали квартиру. Это немного странно, но у нас прекрасные отношения. – Я вдруг ощутила ужасные угрызения совести, что до сих пор не ответила ей на ее сообщение.

– Ничего, если мы представим тебя как лесбиянку? Мол, ты пробовала встречаться с парнями, но все это время предпочитала девушек?

– Но я не… чистая лесбиянка. Мне нравятся и девушки, и парни. Это прекрасно, я вообще не представляю, как человек может быть противен только из-за пола. Для меня вы странные.

Трудно сразу не уйти в оборону, когда люди бросают вам вызов из-за ваших сексуальных предпочтений, какими бы они ни были. Кажется, некоторые просто не в состоянии поверить, что я не лукавлю, и внезапно начинают объяснять себе мое поведение, пока я сижу прямо перед ними. Небось я жадная, или помешана на сексе, или не могу решить, или что я лесбиянка, но не могу этого признать, или просто пытаюсь привлечь внимание парней, потому что это вроде как сексуально? А если нет, то…

– О, кстати, моя подруга тоже би, может быть, мы [МНОГОЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ПАУЗА] пообщаемся?

– Эйприл, я всецело тебя понимаю. Но не все поймут. Я просто хочу сказать, было бы проще, заяви, что ты либо гетеро, либо лесби. Я без проблем принимаю бисексуальность и очень хочу, чтобы остальной мир тоже так думал, но это может отвлечь публику от твоего послания. Некоторые люди используют это, чтобы выставить тебя менее человечной. Мы обязаны просчитывать ситуацию не только через призму Нью-Йорка, но и всей Америки. На самом деле всего мира. Твоя сексуальная ориентация будет слабостью, через нее ты можешь подвергнуться нападению.