– Энтори, не заставляй меня проклинать тебя при всех! Ты хочешь быть униженным перед Верховным советником Его Величества? – строго произнесла Эльрана, когда ее младший сын, потянувшись за курицей, чтобы оторвать себе поджаристое крылышко, оживил ее. Мертвая птица заскакала по столу, поблескивая в свете свечей румяной корочкой, сметая тарелки на своем пути.
– Я случайно! – оправдывался мальчишка. Никто ему не поверил. Дэймос, видевший, как парень беззвучно шевелил губами перед тем, как курица ожила, подмигнул пацану.
Младший сын Мортан расстроился. Он паник. Мало того, что ему грозило наказание, так он еще не смог удивить капитана. Лорант спокойно отщипнул ножку у пробегающей мимо него птицы и переложил к себе в тарелку. На одной ноге та не смогла продолжить метание по столу и, перекатываясь вернулась в свое блюдо.
Смущенным выглядел только господин Огринс. Наблюдая за тем, как сын спокойно вливается в темное семейство, все больше наводило его на мысль, что он совершил ошибку. Этот темный род ему нравился. Виксарий производил впечатление достойного человека, с которым он в любом случае продолжит общение. Но как быть с Дэймосом? Парень явно развлекался. Ортэн мрачнел, но виду не подавал.
Антэя не участвовала в разговоре за столом. Будущий супруг перестал вызывать в ней интерес. Кроме внешности и мундира, который ему очень шел, смотреть больше было не на что. Дерзкий взгляд, иногда обращенный в ее сторону, заставлял ее вспоминать, что она ведьма, и гордо задирать подбородок. Мысль отравить его сразу после свадьбы все ярче проникала в ее сознание. Его это только веселило, будто Лорант понимал по ее глазам, что ведьма задумала.
Беспокоил девушку Рэймс. Не раз она старательно копалась в своей памяти, пытаясь вспомнить, когда ей удалось выжечь на сердце этого жестокого безумца свое имя. Почему он вдруг стал одержим ею? На празднике было много благородных девиц, почему она?
Внезапно гостиную заволокло черным дымом. Он вихрем пронесся вдоль стола и замер над свободным стулом рядом с ведьмой. Неожиданный гость материализовался, рассеивая темное облако, и присоединился к ужину.
Молодой человек, одетый в синий пиджак с эмблемой магической академии, набросился на подрагивавшую курицу и, подобно дикарю, вгрызся в нее зубами, подтянув к себе блюдо целиком.
Дэймос знал, что перемещения на большие расстояния отбирают много сил и вызывают неутолимый голод и жажду. Немногие сильные маги рискуют практиковать подобный трюк. Парень напротив него был такой же высокий, как и он, даже возраста того же. Но темный магический фон резонировал мощью. Капитан, не был способен на телепортацию, и в глубине души его поселилась зависть.
Сомнений в том, что это старший сын Мортана, не было. Новоприбывший и Антэя имели общие черты, унаследованные от матери.
– Познакомься, Ортэн. Это Райнэл. Наследник рода Мортан! – представил Верховному своего сына Виксарий.
Ученик одной из признанных магических академий, не переставая жевать, поприветствовал кивком головы и все время вытирал жирные пальцы о расшитый золотыми нитями пиджак.
Сходство между Дэймосом и Райнэлом бросилось в глаза господину Огринсу. Они не любили терпеть неудобства и заморачиваться на этикет. Если после телепортации магу требовалось есть, он сметал еду со стола, не обращая внимания на присутствующих. Дэймос часто поступал также: игнорировал правила. Возможно, именно такое поведение помогало им достигать поставленных целей. Но об этом рано говорить. Оба еще слишком молоды, и импульсивны.
– Пчмууу… нэ… обсщищили…я.. фтоо.. фтошнен.. уфнанфать… иф… фафет? – не удосужившись проживать заговорил Райнэл.
– Что ты блеешь? По дому соскучился? – Виксарий рад был видеть сына, несмотря на то, что расстались они со скандалом. Отец не хотел отпускать наследника в академию, не видел в этом резона. Но сын страдал упертостью и, не послушав наказа родителя, просто сбежал из дома.
– Он спрашивает, почему ему не сообщили, и он узнал о помолвке из газет, – Антэя протянула брату салфетку.
Дэймос снова почувствовал укол зависти. Брат и сестра казались единым целым. Связь между ними была, без сомнений, сильной. Ведьма понимала Райнэла с полуслова, с полувзгляда.
Лорант же не общался со своими братьями и сестрами. Не помнил их лиц. И выделял для себя только одного родного человека – это Ортэн.
– Дорогой, мы не сообщили тебе, потому что решение было спонтанным, – Эльрана улыбнулась сыну нежной материнской улыбкой, но вот взгляд выражал недовольство. Темная магичка сдерживалась, чтобы не проклясть старшего отпрыска, чтобы он больше не сбегал из дома. Неоднократно она убеждала себя, что детям нужно давать свободу, тем более темные маги не привязывались к своим чадам столь сильно. Однако сердце требовало, чтобы все ее дети были в гнезде, или хотя бы в шаговой доступности от родового поместья.
Райнэл снова что-то промычал.
– Он спрашивает, почему светлый маг? – перевела Антэя.
Виксарий понял, что придется объяснять, и взял эту участь на себя. Поскольку все, собравшиеся за столом, были единомышленниками, он не утруждал себя подбором красивых слов, а просто рассказал все как есть.
– Ноксаль? – громко сглотнув, переспросил Райнэл, а затем немигающим взглядом уставился на Дэймоса.
Наследник рода Мортан встревожился. Его сестренка попала в поле зрения маньяка, но что делает этот здесь? Сидит весь такой, погонами сверкает. Не похоже, что его принудили к браку с темной. Тогда для чего ему этот договорный брак?
– Все же не понимаю вашей озабоченности этими Ноксалями, – встречая взгляд Райнэла, сказал капитан. Он любил быть в центре внимания и почувствовал, как теперь не только парень напротив, а все присутствующие смотрели на него. Он взял в руки бокал вина, сделал глоток и собирался продолжить, как из глубины дома раздался хлопок.
Шум был такой силы, что все за столом пригнулись. Казалось, что сам гром спустился с небес и поселился в поместье Мортан.
Первыми вскочили с мест Дэймос и Райнэл. Не заботясь об остальных, они быстро побежали к источнику звука, задевая друг друга плечами. Навстречу им с криками и перекошенными от страха лицами бежали слуги.
– Малая гостиная! – закричал в суматохе Мортан. – Там дым!
Не сговариваясь, молодые люди повернули в коридоре налево и отшатнулись. Тяжелые дубовые двери были объяты магическим огнем. Синие языки пламени перескакивали на соседнюю стену, пожирая дорогую тканевую обивку.
Дэймос ногой толкнул двери, заставив их с печальным скрежетом распахнуться. Вся гостиная была объята огнем. Магическое пламя быстро испепеляло все, к чему прикасалось. От дивана остались только угли. Стены почернели. Шкаф с посудой наполовину превратился в пепел, тлея на глазах.
– Стой! – капитан схватил за плечо Райнэла. Ладони Мортана были сложены лодочкой. Он собирался потушить огонь, применив магию, и разозлился, когда ему помешали. – Не получится, пока источник огня не уничтожим. Огонь будет и дальше распространяться, только силы истратишь!
Райнэл, с несвойственной ему покладистостью, на удивление согласился, понимая, что Дэймос прав. Стараясь действовать быстро, ученик академии магии упустил самое главное. Магический огонь всегда вызывается с помощью предмета, он не может существовать сам по себе.
В поместье воцарился хаос. Виксарий вместе с Ортэном выводили слуг на улицу. Для обычных людей дым от магического огня был смертелен. Достаточно было вдыхать его десять минут, и человек отправлялся к праотцам. Энтори успокаивал мать, сидя на скамье в саду. Эльрана сдерживала свой гнев, чтобы не распространить дар проклятия на близких. Она прикрыла глаза, сосредоточилась на дыхании и вслушивалась в мягкий голос младшего сына. Антэя в начавшейся неразберихе помчалась туда, откуда доносился запах гари. Не сбавляя скорости, девушка вынырнула из-за угла и, налетев на капитана, уткнулась носом ему в спину.
Молодые люди смотрели на огонь, гадая, как им безопасно проникнуть в гостиную и не сгореть заживо. Магическое пламя было очень опасным.
– Иди отсюда! – крикнул заботливый брат, отрывая сестру от спины Дэймоса и подталкивая в сторону выхода.
– Вы свихнулись! Это магический огонь! – запротестовала Антэя, вцепившись в руку брата. – Что застыли? У вас несколько жизней? Даже не думайте! Вы оба нужны мне живыми!
Дэй искренне полюбопытствовал, почему "оба"? Себя к нужным для юной ведьмы атрибутам жизни он не причислял.
– Брата я люблю! А если ты умрешь, то мне придется выходить замуж за мерзкого Рэймса! Подожди, пока поженимся, а потом умирай себе на здоровье! В статусе вдовы у меня будет право отказать хоть самому Королю!
– Твоя честность обескураживает, – ухмыльнулся капитан и отцепил от своего мундира руку девушки, которая успела схватить его.
Протест ведьмы был быстро подавлен. Райнэл телепортировал сестру в сад. На этот раз он не испытывал голода, поскольку расстояние было ничтожным, и сил пришлось задействовать немного. Он прислушался к своей магии, резерва оставалось еще достаточно. Хватит, чтобы уничтожить источник огня.
– Диван, – зеленые глаза капитана отразили синие языки пламени. – От него остались одни угли, но огонь продолжает расползаться от этого места.
– Значит, нам оставили подарочек в диване. Дай, угадаю, Ноксаль заходил? – Райнэл присел на корточки, разглядывая возможный путь до очага.
– Отец и сын, – подтвердил Дэй. – Кажется, я их недооценил.
– Поверь на слово, они еще большие безумцы, чем ты о них слышал!
Лорант не спорил. У него будет время, чтобы все обдумать. Сейчас нужно было действовать. Огонь охватывал коридор. Через десять-пятнадцать минут от огромного поместья Мортан останется лишь пепел.
– Побежим вдвоем и найдем источник, – предложил Райнэл, уверенный, по неизвестной ему причине, что новый знакомый поддержит его.
– Никакая защита не продержится долго. У нас будет не больше минуты, после чего пламя охватит нас полностью, – Дэймос укрыл себя магическим щитом и первым шагнул в объятую шквалом синего огня гостиную.
Молодые маги, молниеносно оказавшись рядом с грудой углей в центре комнаты, упали на колени и принялись разгребать остатки сгоревшей мебели руками.
Пламя потянулось к ним, заставляя защитные щиты трещать. Руки их горели до самых плеч. Совсем немного, и огонь разрушит барьер и коснется кожи.
Пот струился по лицам магов. Жар проникал под щиты. Дым щипал глаза. Словно одержимые, они ворошили пепел, отрезавшись чувства самосохранения.
Все произошло в миг. Дэймос нашел источник. На ладони у него лежал почерневший перстень. Одновременно с этим щит Райнэла пал. Темный маг оказался окружен пламенем. Зарычав от боли, он схватился за голову. Капитан, не раздумывая, переместил свой щит на него и бросил перстень. Теперь светлый маг испытывал агонию, оказавшись без защиты. Дэй стиснул зубы, чтобы не закричать. Адское пекло вонзилось в его кожу. Ему казалось, что его разрывают на куски. Райнэл не медлил. Он вложил в обнаруженный артефакт большую часть своей силы, уничтожая его разрушительную магию. Дэй упал на обуглившийся пол. Наследник Мортан, не проверяя, сработало или нет, остатками магии погасил пламя.
Все закончилось, но этот миг, когда они чувствовали магический огонь, стал для молодых парней прожитой вечностью. Они оба лежали на полу, пытаясь привести дыхание в порядок. С закоптившегося потолка на них, словно черный снег, падал пепел.
– Слава темным богам! Живы! – без радости, а скорее злобно, произнесла появившаяся в проходе Антэя. За ее спинами стояли хозяин дома и Верховный советник. Грозные лица всех троих вызвали у Райнэла тихий смех.
Виксарий, понявший, что чуть не лишился старшего сына, захотел придушить его лично, но его придержал Ортэн.
– Здесь все кончено! А вот некоторые твои слуги на грани жизни и смерти! – образумил он Мортана. Господин Огринс и сам не прочь был устроить прилюдную истерику, по поводу безрассудства племянника-сына. Не позволял присущий ему статус и необходимость помочь пострадавшим.
Он и раньше знал, как Дэймос рискует жизнью на службе. Сам одобрил его выбор профессии. Но это было вне поля его зрения. Он довольствовался лишь отчетами, которые приносили ему генералы, и искал в них фамилию Лорант. Сам Дэй никогда не рассказывал дяде, что был много раз близок к смерти. И видеть сейчас его лежащим на полу, измазанным в копоти, форма магфицера дымилась – это было страшным испытанием для отцовского сердца.
Виксарий и Ортэн покинули гостиную, убеждая себя, что расправу над своими сыновьями могут устроить позже, сейчас важны жизни людей.
Антэя осторожно присела на пол, между братом и капитаном, и с милой улыбкой на лице произнесла заклинание. Поток ледяной воды хлынул на лица магов.
– У вас лица были чумазые, – невинно хлопая ресницами, прояснила свой поступок ведьма.
–Ты такая заботливая, – отплевывая воду, которую успел наглотаться, прокашлял Райнэл.
– Дай перстень, – попросил Дэймос, протягивая руку.
Темный маг передал ему обезвреженный артефакт, и от его внимания не ускользнуло, как хмурится светлый.
– Знакомая вещица? – Поинтересовался Райнэл.
– Моя! – Признался Дэй, и поднялся на ноги. – Спасибо за ужин! Все было прекрасно! Вынужден покинуть вас, появились срочные дела в столице.
Антэя смотрела в спину уходящего капитана, открыв рот.
– Ничего себе! Это он подбросил эту гадость и спалил тут все? – Ахнула ведьма. Райнэл грубо постучал ей указательным пальцем по лбу.
– Думай, прежде чем говоришь! Зачем он тогда в огонь полез? Твой жених просто осознал, с кем ему пришлось столкнуться. Род Ноксаль не выносят, когда кто-то стоит у них на пути.
В словах наследника Мортан была правда. Одолжив лошадь у хозяина дома, Дэй не стал объясняться в своем стремлении покинуть поместье. Перстень в ладони обжигал. Не огнем, а воспоминаниями. Это был единственный подарок отца. Капитан хранил его в дальнем ящике своего стола и на протяжении последних десяти лет не прикасался к нему. Он ненавидел этот перстень, но никогда бы не перепутал его с другим.
Кто-то проникал в их с Ортэном дом, копался в его вещах, и как знать, мог оставить магические ловушки.
Магфицер больше не чувствовал азарта. Побывав в огне, он понял, насколько серьезно обстоит дело, но если раньше ему было все равно на семейство Мортан и выдуманного, по его мнению врага, то сейчас он не простит вторжения на свою территорию и попытки подставить его, обвинив в гибели темного рода. Если бы он не явился сегодня на ужин вместе с Верховным, все могло обернуться трагедией. Смерть настигла бы многих, возможно, всех, а на месте пепелища остался бы его перстень.
Подгоняя лошадь, всадник мчался в столицу, не обращая внимания на налетевший ветер и внезапно начавшийся дождь. Он продолжал сжимать в ладони ненавистное украшение, проклиная каждую мысль об отце, возникшую в его голове.