user312L: Я один это видел? У Воронцовой новый мужик?
pickMegirl:А он горяч! Кто это?
Юлианна: Кажется, это была демонстрация не рецепта ПП-оладий, а нового краша ;)
no-name987:Походу, кое-кто больше не флексит Павловским.
– Блин! – шепнула я, выключая комментарии к видео и кусая губы.
Теперь, в числе прочих проблем, которые преподнес Новиков (не только этим эфиром, а вообще своим появлением), мне придется разбираться еще и с выходом из тени бывшего. Как долго люди будут вспоминать идиотского Павловского? Я уже так устала, что все списывают мои успехи на то, что Толик – режиссер, а я – актриса, снимавшаяся в его проектах только благодаря нашим отношениям. Надо было выбирать роли, никак с ним не связанные. Но я, дурочка, пыталась ему понравиться и показать, сколько у меня таланта. Недаром умные советуют не смешивать работу с личной жизнью. Теперь я это понимаю.
– Ты хоть раз отлипнешь от своего телефона, малая? – Новиков хромал за мной, опираясь на костыли, и случайно слишком громко закрыл дверь.
Теперь Марья Петровна отметит время нашего возвращения из клиники в своем личном регистрационном журнале по каждому жильцу с площадки. Она видела нас у лифта и выведала все детали.
Отличный визит к лучшему травматологу Димы, нечего сказать! Теперь у этого крепыша официальная причина остаться со мной под одной крышей, и он на законных основаниях нуждается в моем внимании и заботе. Хотя, мне оно тоже не помешало бы. Кажется, я начинала заболевать.
– И зачем я настаивала на докторе? – ворчала я, разуваясь и помогая Кириллу снять ботинок. – Приложил бы лед, проспиртовался в баре у Димы – и все б само прошло!
– Как на собаке! – смеясь, вставил Новиков. Этот одноногий весельчак все сиял от радости. – Нужно было слушать меня, малая. Это ты проявила инициативу. А она что делает? – Он легким щелчком коснулся моего носа, как только я подняла взгляд. – Правильно: бьет инициатора.
– Сейчас я тебе вторую ногу отобью, для симметрии, – нахмурившись, пригрозила я. – Как тебе такая инициатива?
Кирилл рассмеялся и, опираясь на костыли, поднялся.
– Ну, где мы меня расположим, соседка?
– Как на счет балкона? – пробурчала я.
С утра нужно было его туда оттащить, вместо ванной. Полежал бы, успокоился, выветрил пары. В такси чуть не прикончил нас с водителем своим адским перегаром.
Новиков допрыгнул до дивана, плюхнулся на него и поднял загипсованную ногу, подложив подушку. Счастливый как кот, которому привалило счастье лечь и преспокойненько вылизывать причиндалы на хозяйской постели.
– Чем покормишь? – с невинной улыбкой спросил он и потянулся к пульту.
Я оглядела весь этот беспредел на диване (хоть и по-прежнему чертовски привлекательный) и сделала медленный глубокий вдох, а затем еще более медленный выдох. Надо принять смиренно тот факт, что его гипс – моя вина. И то, что именно я несла ответственность за это, позволило мне избежать беды с башкой.
– Сообщаю по фактам: холодильник пуст, запасы Димы почти на нуле, а баланс моих карт скоро уйдет в минус, – сказала я сдержанно. – Так что либо быстро придумываем план, как заработать, либо чилим на расслабоне, но голодные.
– Очень вдохновляющая речь! – Кирилл, покопавшись в джинсах, выудил картхолдер и положил на столик банковскую карту. – Но есть и третий вариант.
Я с сомнением посмотрела на карту, вдруг подумав, что Толик никогда не дал бы мне таких вольностей. Он всегда переводил необходимую сумму на счет, а мне так и не довелось увидеть его кредиток.
– Сходи, женщина, добудь еды и огня, – усмехнулся Кирилл, заметив мое замешательство.
– Мне использовать твою карту? – прищурилась я, ожидая подвоха или условий.
– Думаю, будет справедливо: ты – про еду и уют, я – про деньги на это.
– Прям как в образцовых семейных парах, – съязвила я, но быстро закрыла рот.
В его глазах заплясали маленькие чертики, он хитро улыбнулся и добавил:
– Как в образцовых соседских отношениях, если для тебя так проще.
Будь я склонна выбирать то, что для меня проще – уже обратилась бы к Диме за деньгами в долг. Связываться с Новиковым сложнее. Хотя, возможно, в этой ситуации выигрываем оба. Я бы никогда не призналась, что готова просто так, без условий помочь ему восстановиться. И не только. Я бы еще и сверху заплатила за возможность побыть с ним рядом.
– Какой у меня лимит? – наконец-то сдалась я, подойдя к столу.
Новиков нахмурил брови и уставился на меня, как будто я предложила ему решить судоку.
– Сколько я могу потратить?
– А сколько стоят продукты? – он спросил с осторожностью, все еще не понимая, почему мы продолжаем этот разговор. – Или что тебе нужно, чтобы мы поужинали через час или, максимум, два. Больше не выдержу, прости. Это все, – и он жестом обвел себя, – требует подпитки.
– Я имею в виду… – как я сдержалась, чтобы не закатить глаза, не представляю. – Хочу знать лимит, чтобы не оказаться в неловкой ситуации, и ты не агрился из-за моего транжирства или типа того…
Новиков наконец осознал, что я имела в виду, и с лукавым оскалом произнес:
– Агрился? Это типа «выйду из себя»? Я?! Столько ты все равно не потратишь.
– Я способная.
Он с интересом оглядел меня, видимо, подозревая, что все во мне, включая ухоженный вид, обошлось недешево. Затем с вызовом посмотрел в мои глаза и сказал:
– Удиви меня.
– А вот и удивлю!
Я хлопнула ладонью по его карточке на столе, намереваясь эффектно ее взять, но нарощенные ногти с элегантным маникюром не позволили мне этого сделать. Я тщетно пыталась подцепить ее с гладкой столешницы, словно неуклюжий енот – нарисованную печеньку.
В глазах Новикова снова плескалось веселье. Он ничего не сказал, только тихо наблюдал за моими усилиями, стараясь не рассмеяться. В конце концов, я смахнула карточку в ладонь и, не глядя на него, устремилась к выходу. По дороге строя планы о том, как бы ненавязчиво отравить насмешника. В конце концов, он сам дал доступ к своему желудку.
Но затем решила поступить гуманнее – оставить его в живых, но сделать чуть беднее. Куплю себе что-нибудь непозволительно роскошное!
***
На ужин я приготовила курицу на соли и рис в мультиварке. Пока все готовилось, нарезала свежий салат. Я едва передвигалась по кухне, и меня уже начало морозить, а Новиков даже не заметил моих страданий – похоже, спал. Вот, везет мужикам, ничего не скажешь!
В ожидании приготовления курицы пила горячий чай, строчила сообщения коллегам и знакомым с жалобной просьбой о любой работе. Все обещали помочь, как могли, но особо я ни на кого не надеялась. Ощущая озноб, нашла в аптечке брата градусник. Тридцать семь и восемь. Ну, боже мой! Надо было потратить средства Новикова на что-то более важное, чем дорогой чехол для телефона из натуральной кожи. И зачем тащилась в магазин, когда можно оформить доставку? Хотела гордо прогуляться, и вот результат.
Из вещей, которые взяла с собой в чемодане, не нашлось теплых носков. Зимнее худи надела, треники с начесом, а вот носки тонкие, почти прозрачные. И тапочки свои пушистые не прихватила.
Написала Павловскому:
Ника:Ты обещал прислать Аслана с вещами.
Толик:А ты обещала поговорить.
Ника: Ни хрена подобного! Мне не о чем с тобой разговаривать.
Толик:И кто тот человек на записи лайф-видео?
Ника:Только не говори, что смотрел ее.
Толик: Мне прислали концовку эфира. Так кто он? Твой новый папик? Что он снимает?
Ника: Пошел! Ты!
Ника:И к слову, он младше тебя, так что не переживай. Говорят, от этого давление поднимается.
Ника:Не пришлешь вещи – скину парочку хоум видео твоей жене!
Толик: Ах, ты так решила? Зря ты это затеяла…
– Вот, урод! – воскликнула я, не заботясь о том, что могла разбудить Новикова в зале.
Зная Павловского и его мстительную и взрывную натуру, я могу никогда не дождаться своих вещей. Зачем упомянула его жену? Вот я дура!
Я зарычала на себя от отчаяния. Встала, походила по кухне измеряя ее шагами. В конце концов, села на кресло. Голова болела чудовищно! Я размешала себе жаропонижающее, зная, что могла обойтись и без него. Я всегда так болела. Если температура не слишком высокая, достаточно отлежаться и напиться горячего чая до бульканья в животе. Но если я вовремя не лягу в постель – жди ухудшения.
Чтобы отвлечься от Павловского, сняла короткое видео о простуде. Все выглядело смехотворно и глупо. Настроение и аппетит отсутствовали. Выбрала приличный дубль, и пока монтировала, не заметила, как Новиков возник за спиной.
– Ты что, заболела? – его голос заставил вздрогнуть, расплескав напиток.
– Кирилл! – воскликнула я, оборачиваясь и убирая телефон. – Зачем так подкрадываешься?
– Я нормально подходил, это ты была слишком увлечена, – он кивнул на телефон, собираясь сесть рядом. Как странно, сидеть сбоку, а не напротив человека за столом. – Еще раз спрашиваю: ты заболела?
Кирилл удобно расположился в кресле, поставив рядом костыли и повернулся ко мне..
– Лекарства выпила? – спросил он, а я молча показала на свою недопитую кружку с шипучкой. – Тогда иди ложись, я дальше сам.
– Все практически готово: рис в мультиварке, салат в холодильнике, курица будет через пятнадцать минут, – отрапортовала я. – Свою функцию выполнила, теперь я к себе!
Новиков рассеянно провожал меня взглядом:
– А ты есть не будешь?
– Аппетита нет…
Только я собралась уйти в свою комнату, зазвонил мой телефон. Павловский. Я тяжело вздохнула, не желая с ним разговаривать, но тут за окном услышала звук клаксона. Чутье подсказывало, что это мог быть Толик. А что? Он живет недалеко. Я же сюда как-то пешком пришла из его дома.
– Ты привез мои вещи?! – рявкнула я в трубку без каких-то приветствий и подошла к окну.
В темноте, в свете фонарей, увидела людей, таскающих коробки и вещи на вешалках. Все это выгружали из грузовика прямо в снег.
– Привез, как и обещал, – донесся из трубки его голос с гадливой усмешкой. – Ты знаешь, я всегда держу обещания.
– Лучше бы ты свое хозяйство в штанах сдерживал! Ты что делаешь? Выкидываешь мои вещи, зная, сколько они стоят, придурок?!
– Могу себе позволить, – смеялся Павловский. – Выйди, и мы поговорим.
– Урод, я прямо сейчас наберу твоей жене по видеосвязи, как-раз и познакомимся!
– А ты думаешь, она о тебе не знала все это время? – Толик, как бы подчеркивая мою наивность, развел руки. – Выйди, солнышко, обсудим все. Скажу ребятам собрать вещи обратно.
– Пусть подавятся!
Я сбросила вызов и в порыве эмоций швырнула телефон в сторону.
– Урод! Вот же урод! – от обиды и жалости к вещам, к которым успела прикипеть, я была готова разрыдаться. Но и выйти все это прекратить гордость не позволяла.
Кирилл наблюдал за мной со стороны. Что он чувствовал, как реагировал – мне было все равно. Я терпеливо ждала, пока мой бывший избавится от вещей и уедет, а затем, рванув в свою комнату, схватила пустой чемодан, набросила на плечи куртку, надела обувь и вышла.
Павловский обошелся с моими вещами как с мусором – равно, как и с нашими отношениями. Я собирала вещи, загребая их руками из кучи в чемодан (прямо со снегом!). Все явно не помещалось – даже четверти не вошло. Но я уже была на нуле. Пусть лучше все заметет снегом. Весной найдутся, ненужные никому. Работникам ЖКХ повезет, если они наткнутся на мою коллекцию побрякушек из ювелирки. Мне их найти не удалось, да и все равно!
В полном раздрае я вернулась в квартиру и захлопнула дверь. Сбросила обувь, куртку и покатила мокрый чемодан в свою комнату мимо ошарашенного Кирилла.
Я рухнула на постель, закрыв глаза. Не стала даже свет включать – сил больше не было ни на что. Потеряв счет времени, я чувствовала, как озноб усиливается.
– Вероника? – послышался вкрадчивый голос Новикова у приоткрытой двери и мягкий стук, который с детства хранит моя память: один стук, пауза, и два быстро подряд.
– Входи, – устало простонала я, укутываясь в одеяло.
– Я тебе еще чай принес, – виновато прошептал он и осторожно, пользуясь всего одним костылем и держа в другой руке чашку, поставил ее рядом со мной.
– Спасибо.
Тишина.
– Прости меня, пожалуйста, – начал он, – отправил тебя в магазин и заставил готовить…
– Ты же не знал о моем самочувствии.
– Дело не только в этом. Хотя, и в этом тоже! – он поскреб щетину, судя по звуку. – Я вовсе не сторонник схемы «мужчина работает, женщина у плиты»; это была шутка, чтобы тебя позлить, как раньше.
Я молчала, ожидая продолжения. То, что Новиков вообще извиняется, – уже удивительно.
– Никогда не позволяй обращаться к тебе с неуважением, никому и никогда. Особенно мне.
– Почему «особенно тебе»? – я просто так спросила, без ожидания скрытого подтекста.
– Потому! – чуть жестче ответил он без объяснений.
Ну и ладно.
– И еще, скажи мне в следующий раз, если этот чмошник опять появится.
– Не появится.
Снова тишина.
– Пей чай, Вероника, поправляйся, – говорил он, ловко маневрируя с костылем. – Позже зайду, еще чаю принесу.
Я сомкнула глаза, погружаясь в сон, но сквозь него слышала теплые слова благодарности за вкусный ужин и что-то еще… Воистину новогоднее чудо: Кирилл Новиков признает вину и благодарит! Где ж он пропадал эти семь лет, раз его так кардинально изменило?
Наутро я еще больше удивилась, выйдя в гостиную. Все мои вещи, абсолютно все, были аккуратно сложены у входа в мою комнату.