– Только грудь? – иронично поинтересовалась я.
– Я не всё успел рассмотреть, – показал кровавую усмешку парень. – Но готов дать оценку и другим твоим частям тела хоть сейчас!
– Рискни последними зубами! – прищур для лёгкого пугающего эффекта.
Сработало.
В знак капитуляции Пётр приподнял ладони вверх и поморщился, должно быть представляя возможный ущерб в красках.
– Ладно. Поднимай с пола челюсть и поехали. Сделаем всё быстро. Я пока узнаю адрес хирургии.
– Хирургии?!? – с ужасом на лице вскрикнул смельчак.
– Конечно! А ты думал, что тебе швы буду накладывать я? – слегка пожурила за тупость брюнета, но, вообразив эту картину в голове, резко передумала. – Хотя-я-я…
– Даже не думай, малявка!
– Да чего ты? Всё сделаем в лучшем виде, шеф!
– Сбрызни с глаз моих! Ищи адрес! Я пойду умоюсь… – и, кинув на меня раздражительный взгляд, громко потопал в ванную комнату.
Что ж, моё дело предложить…
Задвинув подальше пульсирующую мысль о том, что вообще происходит и какого хрена планктон-петух превратился в одичалого быка, я быстро нашла в интернете ближайшую челюстно-лицевую хирургию и, переодевшись во что-то более-менее приличное для такого заведения, развалилась в гостиной на диване в ожидании покалеченного родственника.
– Чего разлеглась? Поехали! – пробурчал Петюша, проходя мимо меня к выходу. Ко рту он прижимал новое полотенце. Оно мало чем помогало, слишком быстро впитывая подступающую кровь.
В лифте прижалась к стене и с любопытством рассматривала хмурый мужской профиль.
– Что? – недовольно спросил чернявый, не выдержав моего изучающего взгляда.
– Не боишься, что я расскажу твоей девушке, что ты козёл?
– Нет, – последовал чёткий ответ.
– Думаешь, не сделаю?
– Думаю, что не поверит.
– Ну ты и козёл…
– Уже слышал.
– Надеюсь, мы уяснили, что, если у тебя свербит в паху, то меня это не должно касаться? – вразумляющий взгляд в упор.
– А если засвербит у тебя, то милости прошу, – наигранно поклонился Пётр, выйдя из подъезда на улицу.
Осмотрелась вокруг в поисках тяжёлого предмета, которым можно «трахнуть» этого недоумка по башке, чтобы шарахался от страха, вспоминая это слово.
– Господи, Лиза… Да я пошутил, – устало закатил глаза Петюша.
– Юмор – это не твоё, – проворчала я, разглядывая машину этого «дубины стоеросового». БМВ последней марки.
– Шикуешь, брат! – присвистнула я.
– Отец подарил на окончание института, – угрюмо ответил парень.
– Не любишь подарки?
– Не люблю неуместное суждение… – на этих словах он открыл мне пассажирскую дверь, приглашая внутрь автомобиля.
– Забавно… ещё утром ты говорил, что и близко меня не подпустишь к своей машине и возить никуда не станешь… хм… Смотри-ка, карета подана, – не смогла удержаться от колкости я, грациозно садясь в машину.
Около уха с грохотом захлопнулась дверь.
Псих.
Пока водитель нервно устраивался на своём месте, я бегло оглядела салон и восхищённо потрогала приборную панель.
– Дашь поводить? – улыбнулась шофёру.
– Нет, – несмотря на меня, завёл автомобиль.
– Почему? – обиженно надула губы.
– У тебя есть права? – вытащил из моих рук телефон и посмотрел адрес больницы.
– Да…
– Как-то неуверенно звучит.
– На руки получу через месяц, – скуксилась я.
В ответ – молчание.
– Ну хорошо, а после – дашь порулить?
– Нет.
Раздула ноздри и уткнулась в окно.
Прошло, может, минуты две, как я услышала:
– И не называй меня братом.
– Хорошо, брат, – буркнула я.
– Я кому сказал? – рявкнул брюнет.
– Хватит командовать! – тем же тоном огрызнулась я и тихонько добавила: – Ты мне не брат…
– Да ты невыносима!!! – заорал во всё горло парень и тут же заскулил себе под нос.
– Не рви десну! Весь салон кровью изгваздаешь! – гаркнула я и подставила ему под подбородок какую-то первую схваченную с заднего сидения ткань.
– Это шарф Карины…
– Теперь это половая тряпка Карины.
– Теперь Карина…
– Ой, слушай, лучше закрой рот. Ничего хорошего оттуда всё равно не выходит…
Пётр хотел было возразить, но в последний момент передумал и стал молча надувать кровавые пузыри, неотрывно следя за дорогой. Воспользовавшись этим мгновением, я дотянулась одной рукой до своего мобильника и сделала потрясающий кадр. С подписью: «Это я его так!!!» отправила Соньке и Маньке распухший и наполовину побагровевший мордень обиженного порося.
Как и ожидалось, ответы пришли сразу же. И, как обычно, совершенно разноголосые.
«Зачёт, подруга!!! Давай с другого ракурса!» – гласило сообщение Соньки.
«Ты что творишь, Дёмина? За что его так? В ответ не получила?» – а это уже переживающая Машка.
Пока писала смс, что все подробности потом, машина остановилась. Приехали.
Уже у входа во врачебницу чернявый как-то вяло стал ноги переставлять и даже взял меня за руку. И ладонь вся вспотевшая и горячая.
– Так! Вот только без этого, ладно? Петюня, смотри у меня! Если ты сейчас шлёпнешься в обморок, я тебя поднять не смогу, здесь и оставлю! Помимо шишки на голове ещё и психологическую травму приобретёшь! Проснёшься в неизвестном месте, а вокруг незнакомцы хладнокровно будут тыкать в тебя острыми предметами и… Э-э-э-й, Пётр, не смей! Глубже дыши! Ну-ка, давай, вдо-о-о-ох… вы-ы-ы-дох. Во-о-от. Пошутила я.
Чего ты сразу обмяк, как после оргазма? Рано ещё… До врача даже не дошли.
– Я с детства боюсь уколов… и всяких сверлящих штук… – не своим голосом просипел здоровяк.
Нельзя смеяться. Нельзя смеяться. Нельзя смеяться.
– Никто ничего не будет тебе сверлить! Может вообще помажут мазью и домой отправят… – для поддержки сжала ватную мужскую руку.
– Правда? – на одном выдохе спросил брюнет.
– Правда, – честно соврала я.
Обхватив крепче ладонь ссыкуна, повела его в приёмный покой.
Заполнив все нужные документы, стали ждать, когда нас позовут в кабинет врача.
Удостоверившись, что Пётр в сознании и просто так закрыл глаза, откинувшись на спинку диванчика, я отошла к автомату с напитками и купила себе кофе. Желудок уже начал переваривать себя, уходя на дно в соляную кислоту, как Терминатор, держа до последнего руку с высоко поднятым… средним пальцем.
Ну, спасибо.
Отпив глоток из стаканчика, скрючилась и не очень скрытно выплюнула обратно.
Ну и дрянь! Как они пьют эту отраву?
Выкинув в мусорку «химический напиток», вернулась к Петюне. Злая и голодная.
А всё он виноват…
– Знаешь что, малявка? – не открывая глаз, промычал чернявый.
– Ну?
– Я ведь могу сейчас зафиксировать побои и накатать на тебя заяву в полицию.
Не моргая, смотрю на распухшую рожу и мысленно добиваю эту наглую свинью.
– Я тебе сейчас ещё раз в челюсть дам и нечего фиксировать будет! – злобно брызжу слюной.
– Фролов! – долетел до нас голос из кабинета.
И всё. Парень клещами вцепился в мебель и с вылупившимися зенками начал мотать головой из стороны в сторону.
– Пётр! – топнула я ногой и стала отдирать его от дивана. С нескрываемым интересом и с особым удовольствием за этим наблюдали администратор и проходящая мимо медсестра.
– Фролов! – повторное обращение врача.
– Так! Если ты сейчас же не сдвинешься с места, я позвоню Диме и скажу, что ты пытался меня изнасиловать!
– ЧТО?!? Я ничего такого не собирался делать… Прикололся просто… Ты за кого меня вообще принимаешь?!? – разорался парень на всё отделение.
– Тихо ты! – цыкнула я. – За придурка я тебя принимаю!!! Чего ты орёшь на всю больницу? Сейчас и, правда, будем иметь дело с полицией…
– Тогда не говори, что я насильник!
– Тогда не зажимай меня в углу и не распускай руки!
– Не провоцируй, тогда…
– ФРОЛОВ! – раздалось на всё здание, и мы с брюнетом мигом заткнулись.
Ненадолго.
– Да заткнёшься ты или нет? Достал уже! – с силой направила Петюшу в сторону, откуда доносился голос. Благо, он успел затормозить перед дверью, а то бы и пластику носа пришлось делать. Парень повернулся с обалдевшим выражением лица, несколько секунд потратил на мысленное расчленение бедной девочки Лизы и, ни слова не говоря, вошёл в медкабинет.
Что-то задница зачесалась… Мне крышка.