Как приходит осознание, что жизнь изменилась? Когда просыпаешься и вдруг осознаёшь, что всё не так. Нет привычных звуков, запахов. Ещё не открыв глаза, уже чувствуешь, как по-другому падает свет, иначе отзываются звуки в пространстве. Я даже не поняла сперва, чего не хватает. Привычное чувство необходимости что-то делать неуверенно объявилось в сознании, как плотник, вышедший на пенсию, в старой мастерской, неловко потопталось и ушло, чувствуя себя немного глупо. А вслед за ним вбежало молодое и яркое чувство счастья.
Я впервые просыпалась так. Будто лучики света пробивались изнутри, даря уверенность, что всё будет хорошо. Сначала даже не поняла, почему не слышу криков Свахты, ведь внутренние часы настойчиво твердили, что я безбожно проспала. И вдруг движение. Совсем рядом. Сонно-резкое, но в то же время уютное, а потом вздох и тёплое дыхание на лице. Я открыла глаза и встретилась со взглядом Эстэриола. Его опухшие веки еле раскрылись, но щурились улыбкой, ресницы подрагивали, а в меня вливалось живым ручейком осознание, что я на своём месте. И почему мы раньше этого не сделали? Одно только пробуждение рядом с ним стоило того, чтобы рискнуть!
Он уютно прижал меня к себе, выдохнув сонное приветствие, я ощутила цепкие пальцы на спине, но внезапно Эстэриол закаменел, а в следующий миг вскочил с кровати с криком: «Профессор меня убьёт!».
Я и сама села в полной растерянности, неловко подогнув затёкшую руку. Платье смялось и отпечаталось складками на предплечье и груди. Эст вихрем пронёсся по комнате, вздымая клубы пыли, подхватил куртку, ошалело огляделся, ещё не проснувшись до конца, пригладил торчащие волосы с одной стороны – с другой они так и остались торчать смешным ухом, выбивающиеся из хвоста – и, стремительно поцеловав меня, выбежал за дверь, хлопнув ею так, что я вздрогнула.
В голове всё смешалось. Такой растерянности я не испытывала уже давно. Все эти стремительные перемены, да ещё и спросонья, выбивали из колеи. Сколько времени я даже не предполагала. Мы же легли с рассветом, а сколько проспали-то?
Кое-как сползла с кровати, потирая затёкшую руку, и подошла к окну, застеклённому чистейшим гномским стеклом. Солнечный свет уже задевал камень проёма снаружи, значит, полдень миновал давно. Внизу раскинулся густой лес. Давно я не видела его так: сверху, как если на скалу забраться. Светоч возвышался над долиной, давая разглядеть ряды холмов, которые, как гигантское скомканное одеяло терялись в дымке, всё возвышаясь, чтобы потом вновь, уже не видимыми отсюда, пойти на спад, приближаясь к Большой Силурской равнине. Это ж какая высота-то у нас? Припоминая, сколько этажей мы пробежали, поднимаясь вверх, то мы на восьмом примерно. А каждый этаж почти в два человеческих роста! Или три гномских. Высоко.
Я вздохнула и отошла. Да так и встала посреди комнаты. Уже и забыла, как это, когда с самого пробуждения нет плана дел, которые нужно сделать прямо сейчас, и всё равно останешься ленивой неповоротливой тварью. Цепкий взгляд горничной сразу наметил будущий план, но ведь есть более важные и безотлагательные вещи. Без сомнения, Эстэриол просто слишком спешил, не привык, что теперь не один, поэтому и не подумал, что мне, как и любому нормальному народичу, просто необходимо выйти после продолжительного сна. Ну, не в комнате же?!
Светоч был построен эльфами, пусть и триста лет назад, но канализация здесь точно должна быть. Маги слишком придирчивы. И богаты. А ночные горшки я последний раз встречала ещё лет в тринадцать, когда мы в каком-то трактире заночевали. Да и то я в дворовой сортир бегать предпочитала.
Почему он не предупредил хотя бы на сколько ушёл? Я обшарила все углы, но даже бутылки какой не нашла. Да и неудобно, а вдруг Эстэриол после этого брезговать мной начнёт? Девки вон говорят, что при мужчинах даже ежемесячные болести упоминать нельзя… Но то простые мужики, а это Эстэриол! А ещё всё больше хотелось пить. Да и поесть я бы не отказалась, ведь голодная ещё со вчерашнего полдня, но с этим я его дождусь, не впервой голод усмирять.
Я честно терпела около часа, то блуждая из угла в угол, то сидя на смятой постели. Но когда, из перебираемых мысленно вариантов, я поймала себя на идее свеситься в окно, поняла, что ждать больше невозможно!
А ведь я даже не знала, начались ли уже занятия или нет? Знала, что учебный год начинается где-то в первых числах сентября, это уж как на неделе выпадет, но сегодня суббота. А как же первокурсники? В Нэвэрете юные соискатели появлялись задолго до вступительных экзаменов, а когда они точно проходят, я никогда не интересовалась – не хотела душу лишний раз травить. Слышала, что вроде как в последнюю неделю перед сентябрём, чтобы завершить всё до возвращения старшекурсников с практики и каникул. Но это значит, что сегодня самый тихий день должен быть. Когда вступительные экзамены уже закончились, а учебный год ещё не начался. Старшекурсники, наверное, завтра съезжаться в основном будут? Может, всё-таки рискнуть?
Тело, вопреки всей логике и опасениям, требовало своё, и никуда было от него не деться, хоть на стенку лезь! Даже голова разболелась, но делать нечего, иначе будет хуже! Если я тут, прямо в комнате… боги, стыдно даже подумать, что будет, если Эстэриол увидит! Одно дело меня в кустах стеречь, а другое… Может, переодеться в Эстову одежду, и не признают меня? А лицо куда деть тогда с волосами? И грудь? В мужском-то общежитии. Не выйдет…
Я подошла к двери и очень долго прислушивалась. Благо заклинание тишины действовало лишь на звуки изнутри, и можно было определить, что происходит снаружи. Суетливые шаги; где-то далеко внизу разговоры; кто-то хлопнул дверью на этаже и бегом спустился вниз по лестнице.
Когда я убедилась, что всё окончательно стихло, рискнула приоткрыть дверь и тут же шмыгнула в коридор, понимая, что каждая минута промедления грозит позором.
Мне повезло. Здесь же, на этаже, под лестницей маячила приоткрытой дверью чистейшая белоснежная эльфийская уборная с умывальниками, отдельными уютными помещениями и даже душевой. Я на цыпочках забежала внутрь, прикрыла дверь и тут же помчалась в самую дальнюю кабинку.
В голове просветлело, даже страх пропал, и я решила, пока никого нет, быстро смыть с себя пыль и пот, пока есть возможность. Да и выходить было боязно теперь. Я подсознательно хотела оттянуть поход назад, пусть он и занимает всего пару секунд. А вдруг мы с Эстэриолом сегодня всё же… А я козлом воняю! И сама понимала, что слишком рискованно, но так хотелось воспользоваться возможностью!
Эльфы всегда были чистюлями. Именно им Нелита благодарно за распространение канализации, водопровода и прочих изысков банной культуры. Правда, гномы периодически оспаривают эту теорию, заверяя, что они изобрели всё это задолго до «ушастых». Но даже я знала, что идея водопровода принадлежала на самом деле человеку. А вот воплощала её в жизнь совместными усилиями группа энтузиастов, где были и люди, и эльфы, и гномы. Потом уж эльфы постепенно насадили эту культуру повсеместно. «Лоббировали» – как умно выражался Эстэриол, когда рассказывал мне эту историю.
Стены душевой, как и уборная в целом, были отделаны мрамором, создавая контраст с серым камнем стен в комнатах и коридорах. Душистое мыло здесь же, на полке. Я нарадоваться не могла, старательно мыля волосы и тело и испуганно замирая каждый раз, когда сквозь шум воды мне слышался посторонний звук. Несколько раз уронила мыло на пол, понимая, что суетой только задерживаюсь. А если Эстэриол вернётся, а меня нет? И чем дольше мылась, тем больше волновалась.
В целом, я справилась быстрее, чем за четверть часа на всё, но в тот момент мне казалось, что я уже вечность втискиваюсь в платье прямо на мокрое тело. На этаже тишина, и я рискнула приоткрыть дверцу душевой. Никого. Хвала богам! А теперь быстро назад, пока никто не пришёл.
Сделала пару шагов и чуть не споткнулась. У ног крутился, мурлыча и вертя хвостом, белоснежный котёнок. Даже не сразу увидишь на мраморе пола! Чуть не наступила! А он отирался о ноги, будто стараясь задержать меня и не дать пройти. Я не выдержала и наклонилась, чтобы погладить. Вытерла ещё влажную руку о юбку и прошлась по нежной шёрстке. Он старательно замурчал, вибрируя всем телом, да так и вертясь, чтобы я продолжала.
Из коридора раздался внезапный шорох, совсем близко, и дверь распахнулась. Я вздрогнула, ощущая, как страх выбеливает все мысли и тут же чуть не заплакала от облегчения. Эстэриол!
Это был он. Устало вздохнул, прикрыл за собой дверь и подошёл к умывальнику, будто и не заметил меня в дальнем углу. Я встала с корточек и подошла, тихо позвала, но он в этот момент с шумом умывался, фыркая и остервенело натирая лицо. Не выспался, бедный.
В зеркало над умывальником уставились тёмно-серые глаза с фиолетовыми кругами внизу и красными опухшими веками. Я улыбнулась, встретившись взглядом, и потянулась, чтобы коснуться спины:
– Эстэриол, – с улыбкой позвала я, но он даже не дрогнул.
А рука беспрепятственно прошла сквозь тело.
Самое глупое, что пришло мне в голову: «я что, умерла?!». Но как?! Когда?! Я что, поскользнулась на мраморе? Или… или заклятьем каким прибило, когда я только из комнаты вышла? Но что делать?
– Эстэриол!.. – всхлипнула я, и тут он резко вскинул голову. Но посмотрел не на меня, а в сторону двери.
Она плавно отворилась, впуская внутрь высокого с бледно-золотыми волосами чистокровного эльфа, мужчину с холодными, как зимнее море, глазами. Он огляделся, будто впервые здесь, мягкой походкой прошёл в середину и улыбнулся светлой и приветливой улыбкой, которая никак не вязалась с напряжённой позой моего возлюбленного.
– Этажом ошибся, – мрачно пробормотал Эст, стряхнул с рук воду раздражённым движением и вытер остатки о всё ещё торчащие волосы.
– Фу, как грубо, – сморщил эльф свой совершенный нос.
Лицо моего возлюбленного разгладилось:
– Ты что-то хотел, Итэрель? – Эст улыбнулся настолько приторно, что я испугалась, что сейчас начнётся драка.
Я не узнавала его. Он даже когда пьяных ухажёров на танцах от меня отваживал, не был таким. Показательно вежливым. Уже по этой мурлыкающей интонации можно было понять, что эльф – его злейший враг.
– Да так, просто по-дружески. Я ведь всё-таки староста, мне нужно быть начеку, чтобы всегда иметь возможность помочь младшеньким. Как практика прошла? – Итэрель сложил руки в замок и склонил голову. Длинные прямые волосы качнулись, и слева выглянул кончик заострённого уха, украшенного серебряной кафой с блестящими традиционно-зелёными камешками. Я даже не сомневалась, что это чистейшие изумруды. Винэйрон рядом с ним выглядел расхристанным мальчишкой со двора, что уж говорить про Эстэриола.
Сам Эст сложил руки на груди, выдохнул и, лучась приветливостью, ответил:
– Благополучно. А у тебя?
Но Итэрель проигнорировал встречный вопрос:
– Чудесно, – заключил он. – Я не сомневался, что у такого блестящего студента всё будет отлично! Ты же никогда не позволял никому даже чуть усомниться в том, с какой ответственностью подходишь к обучению здесь. О, Эстэриол, да тебя ставят в пример не только младшекурсникам, но даже, смешно подумать, тем, кто учится и со мной в потоке.
Тут Эстэриол не к месту фыркнул, а глаза Итэреля сверкнули металлом. Но он всё ещё оставался так же предельно вежлив, демонстрируя ненавязчивый интерес:
– Вот я и решил узнать, как ты поживаешь. Знаешь, я слышал, что даже таких целеустремлённых талантливых учеников может подвести банальная, на первый взгляд, проблема. Но не переживай, я всегда с пониманием относился к влюблённым. Возраст, гормоны, что поделать? А у тебя ещё и человеческая кровь, требующая особого подхода к дисциплине… Не хотелось бы, чтобы подающий такие большие надежды маг загубил свою карьеру из-за банальной сердечной глупости.
– С чего ты взял, что я влюблён, дружище? – приветливостью Эстэриола можно было калить стекло.
Он тоже склонил голову, копируя позу собеседника, правда, больше походил на всклокоченную сову, а не на склонившийся цветок лилии, каким казался Итэрель.
– О-о-о, уже весь Светоч знает твою грустную историю! Как ты срываешься в Нэвэрет каждый выходной к своей служаночке, а потом на лекциях спишь. Тяжело, наверное? И так хочется, чтобы любимая была рядом. Но правила…
– Поверь мне, дорогой друг, – продолжал мурлыкать мой любимый, – меня нисколько не напрягает необходимость правила соблюдать. Я придерживаюсь правил и не считаю, что это может быть в тягость. Возможно, благородным эльфам это даётся сложнее, вы ведь не привыкли подчиняться кому-то? Хотя, может, для вас правила упростили? По мне, их соблюдение очень важная часть в воспитании будущих членов ордена, и пренебрегать ими – себе же боком выйдет.
– Безусловно, об этом я и говорю, – подтвердил Итэрель. – Так как дела у неё? Слышал, как ты сорвался в Нэвэрет вчера, соскучился, наверное…
– А почему тебя так волнуют мои отношения с этой девушкой? Или, может, ты имел на неё планы?
– Красть чужих девушек не в моих правилах, – отрезал Итэрель. – К тому же я предпочитаю кого-нибудь почище…
Улыбка Эстэриола дрогнула, было видно, что он еле сдерживает себя, чтобы не ударить собеседника. Впрочем, он уже отбросил вежливый тон:
– Уж поверь мне, Итэрель, я достаточно вменяем, чтобы самому отвечать за свои поступки.
– Конечно, конечно! – сдаваясь, поднял ладони эльф. – Я просто хотел убедиться, что ты помнишь о правилах.
– Очень хорошо, Ит! Будь уверен!
Кажется, эльфу надоело притворяться. Улыбка сползла с лица, и он склонился вперёд, пристально глядя в глаза собеседнику:
– А что будет, если вдруг вскроется, что ты притащил девчонку? М?
– Тебе есть, что предъявить мне?! – гневно фыркнул Эстэриол.
– С чего сразу, друг? – смягчился эльф и улыбнулся. – Я же просто беспокоюсь. Вдруг помощь какая нужна? Я же слышал, что она пропала…
– Мне не нужна твоя помощь, Итэрель, – отрезал Эстэриол. – Я со своими личными проблемами сам разберусь! Вне Светоча!
– А вот врать нехорошо! – опять обозлился эльф. Сделал два стремительных шага, нависая над Эстэриолом, который, как ни старался, всё равно выглядел жалким недокормышем по сравнению с этим лебедем, и выплюнул: – Я знаю, что ты притащил девчонку! Можешь шипеть на меня сколько захочешь, но теперь берегись. Ты ведь в курсе, что с тобой будет, если кто-то узнает, что ты втихаря притащил в Светоч свою девку? Стоит быть осторожнее, ты не считаешь?