Трупы ирландцев оттащили в сторону, а своих аккуратно закопали. Подходящих валунов не нашли и Арнвид вырезал поминальные руны на врытых в землю чурбанах из толстых стволов.
Пока занимались этим, стемнело, на иссиня-черный, как вороново крыло небосклон высыпали звезды. Ивар расставил дозорных, и дружинники собрались около заново разведенного костра.
– Так я и не понял, зачем они нападали, – сказал Эйрик, прихлебывая пиво из кружки. – Сидели бы за своим частоколом – никто бы их и не тронул.
– Наверное, у ирландцев была какая-то причина, – заметил Ингьяльд, развалившийся прямо на земле. В бою ученику эриля надрубили плечо, и при каждом неосторожном движении он болезненно морщился. – Кто-то их разозлил…
– Я знаю соотечественников, – покачал головой Ангус. – Ярость их разжечь нелегко, клянусь Святым Патриком, но если она разгорелась, то остудить ее еще сложнее. Они не отступят.
На западе, за холмами пропел рог. Звук повторился, на этот раз ближе, и Ивар ощутил, как вздрогнул в ножнах клинок. Порыв ветра заставил зашелестеть кусты.
– Это еще что такое? – Эйрик повернул голову и замер.
Рог загудел вновь, так раскатисто и мощно, что показалось – звук исходит из-под земли. Викинги повскакали на ноги, схватились за оружие, лица были недоумевающие.
– Я догадываюсь, что они замыслили… – Арнвид говорил шепотом, его трясло, будто эриля охватил сильный мороз. – Они призывают на помощь тех, кто обитает на этой земле, а точнее под ней – тысячи лет.
– Альвы? – прошептал кто-то.
– Сиды, – поправил побледневший Ангус.
– Что вы поджали хвосты, как шавки при виде волка? – Ивар с деланным удивлением покачал головой. – Или забыли, как в Бретланде мы едва не сшибли рога конунгу тамошних фэйри, Оберону? Запамятовали, как на востоке одолели повелителя джиннов, маридов и ифритов?
– Даже если из моря вылезет сам Йормундганд, я не отступлю, – заявил Нерейд, пряча рыжие кудри под шлем. – Встретим тех, кто нападет, доброй сталью. Вряд ли она придется по вкусу даже сидам!
Рог взвыл еще раз, точно громадному быку под землей воткнули под хвост колючку, над одним из дальних холмов начало разгораться серебристое зарево. Поползло вверх, затмевая звезды.
– Стену щитов, – проговорил Ивар и повысил голос. – Все к кораблю!
В темноте шуршало, дозорные, расставленные вокруг стоянки, по одному возвращались, хватали щиты и вставали рядом с соратниками. Глаза у всех решительно блестели.
– Они идут, – сказал Ивар, когда светящийся холм словно лопнул, и в небо взмыла громадная фигура, сотканная будто из лунного света.
Вилась в полном безветрии грива, колыхался хвост, похожий на полосу тумана, били по воздуху копыта, сверкающие желтыми искрами. Глаза всадника горели синевой, а меч отливал золотом.
За первой фигурой показалась вторая, третья. Эти были мельче, и сияли куда слабее.
– Лучникам приготовиться, – скомандовал Ивар спокойным голосом, словно их собирались атаковать не почти неуязвимые сиды, а обыкновенные ратники откуда-нибудь из Гардарики.
Заскрипели натягиваемые тетивы.
– Эх, сейчас мы им приложим, в следующий раз задумаются, как с северянами связываться, – кровожадно проговорил Нерейд.
– Это точно, – вздохнул Кари. – Интересно, а какого цвета у них кровь?
Призрачные всадники, а их оказалось без малого три десятка, сделали круг над холмом, выстроились в линию и понеслись к берегу. Ивар вытащил меч, приподнял щит, то же самое сделали стоящие рядом с ним воины, сверкнули наконечники выставленных копий.
Из-под бьющих по воздуху копыт вылетали синие и золотые искры, с шипением гасли в холодном воздухе, сами фигуры всадников делались все меньше, плотнее, ярче сверкали глаза предводителя.
– Стреляйте! – скомандовал Ивар, когда передний скакун опустился на землю.
Стрела прошла через ногу сида и воткнулась в дерево, другая звякнула о вычурный, украшенный золотом доспех, при виде которого удавились бы от зависти рыцари конунга Артура.
Третья вонзилась в руку всаднику, скачущему рядом с предводителем, раненый пошатнулся.
– Они уязвимы! – крикнул Ивар во всю глотку, ощущая, как сердце стучит чаще, а мышцы раздувает злая сила.
Воздел меч к небесам и едва удержал изумленный вскрик – клинок потянул хозяина за собой. Конунг почувствовал, что его тащит вверх, как на веревке, и что на земле остались только носки сапог.
По прямому лезвию побежали багровые блики, потом от него хлынул свет, яркий, почти как солнечный.
– Задница Фенрира! – прохрипел Арнвид, прикрывая глаза ладонью.
Свет слепил, ощущалось идущее от меча тепло, будто его только что сковали.
Предводитель сидов, мчавшийся во весь опор, резко натянул поводья. Великолепный конь дымчатой масти взвился на дыбы, замолотил копытами, к небесам, заглушая рокот волн, понеслось гневное ржание.
Прочие всадники остановились мгновением позже.
– И что дальше? – спросил Нерейд, прижавший к щеке отведенную руку с тетивой. Наложенная на нее стрела чуть дрогнула.
– Откуда у тебя этот меч, человек? – голос предводителя сидов оказался мощным и в то же время музыкальным, в нем звучали голоса певчих птиц, свист ветра, шорох листвы и гудение насекомых.
– Это подарок, – ответил Ивар, с усилием подтягивая клинок к себе.
Воины сидов были на одно лицо – гладкое, молодое, равнодушное, с пустыми темными глазами, в которых сияло по огонечку, точно внутри у каждого обитателя подземелий заблудилось по звезде.
– Подарок? – на лице предводителя поднялись белые брови, а в густой бороде обнаружилась презрительная усмешка. – И кто тебе его вручил?
– Его звали Фиахра, – ответил Ивар. – Волосы его были как пламя, а на поясе он носил рог и меч из золота.
В памяти встала та ночь, когда молодой еще викинг, отправившийся в первый для себя поход, попал в подземное жилище сидхе.
– Я вижу, ты не врешь, – предводитель взмахнул рукой, и его воины начали таять, растекаться струями тумана. – Тот, кого одарили мои братья, не может быть врагом. Подойди ко мне, вождь северян.
Сиды исчезли, меч погас, словно понял – его опознали, и больше нет нужды сообщать всем о собственном происхождении. Ивар засунул клинок в ножны и вышел из строя, остановившись в нескольких шагах от всадника.
Конь повел налитым кровью глазом, недовольно всхрапнул.
– Спокойнее, – предводитель сидов похлопал его по шее. – Ты необычный человек, вождь северян, если сумел привлечь внимание моих братьев.
– Не мне судить, – Ивар пожал плечами.
– Все мы, обитающие ныне под холмами, – в голосе сида проскользнула тоска, – можем прозревать будущее. Одни лучше, другие хуже. Я вижу…
Он замолчал, прищурился, точно вглядываясь во что-то за спиной Ивара, глаза предводителя явившихся из-под холма воинов изумленно расширились, золотые искры побежали по короне.
– Чудная ждет тебя судьба… – мощный голос звучал глухо, как из ямы в земле. – Чудная и страшная.
– То, что судили Норны, смертному не превозмочь, – ответил Ивар.
– Прощай, вождь северян, – сид улыбнулся мягко, по-человечески.
– Прощай и ты.
Могучий конь, в полтора раза больше обычного, взвился на дыбы, скакнул в воздух прямо с места. Мелькнуло поджарое брюхо, блеснули серебряные нити в длинном хвосте, и с той стороны, где стояли разинувшие рты дружинники, раздался дружный вздох.
Взлетев в небо, всадник пропал, а через мгновение исчезло и окутывающее холм вдали свечение.
Когда Ивар повернулся к своим, то многие стояли с разинутыми ртами. Арнвид чесал в затылке, а Ангус выпучил глаза так, что стал похож на бородатую сову в шлеме.
– Битвы не будет, – проговорил конунг.
– Это мы поняли, – отозвался скорый на язык Нерейд. – Догадаться бы еще, о чем вы там с этим светящимся мужиком разговаривали.
– Я ему тебя предлагал, – сказал Ивар, сохраняя серьезное лицо. – Обещал доплатить.
– А что тот ответил? – заинтересовался Арнвид.
– Отказался, – Ивар развел руками. – Сказал, что скорее будет год жрать скорпионов и мокриц, чем жить под одним холмом с одним болтливым рыжим северянином…
– Очень смешно, – пробурчал Нерейд, но тут же осекся, уловив донесшийся с запада звук.
Вновь пел рог, но на этот раз самый обычный, человеческий.
С коротким сухим шелестом толпа викингов вновь превратилась в готовый к бою отряд, опоясалась щитами, выставила копья. Нерейд поднял лук, Ивар опустил руку на меч.
Рог прогудел совсем близко, кусты на дальнем конце прогалины шелохнулись, и из них выступил высокий мужчина. Развел в стороны длинные руки, показывая, что не вооружен.
– Я – Эохайд, сын Финтана, сына Муйредаха, сына Ниалла! – это прозвучало на редкость гордо. – Я желаю говорить с вашим предводителем!
– Не ходи, там может быть ловушка, – проворчал Арнвид.
– Пойду, – Ивар шагнул вперед, повысил голос. – Я, Ивар Ловкач, готов говорить с тобой!
Встретились посредине поляны, где высокая трава доходила почти до колен.
– Я должен просить прощения, – проговорил Эохайд, заскрежетав зубами. – Мы напали на вас без причины.
– Э… – Ивар так удивился, что на мгновение почувствовал себя во сне. Перед ним никогда еще не извинялись те, с кем доводилось сойтись в бою. – Хмм… разве для нападения нужна причина?
– Нужна, – кивнул Эохайд, оказавшийся тем самым воином, с которым конунга судьба свела в самом начале боя. – Только лишенный чести может бросаться просто так, точно бешеная собака.
Ивар промолчал – в Северных Землях многие придерживались другого мнения. Но со своими законами на чужой тинг не ходят.
– Мы приняли вас за других, – объяснил Эохайд.
– За кого? – Ивар напрягся.
– Несколько дней назад тут проходил корабль, – ирландец махнул рукой в сторону моря, глаза его полыхнули гневом. – Те, кто были на нем, попытались угнать наших овец. Мы напали на них.
– И что?
– Мы одолели бы их и отдали на растерзание свиньям! – Эохайд гордо дернул подбородком. – Но с ними был один маленький человек, настоящий карлик, и он навел на нас злые чары!
– Чары? – нахмурился Ивар, вспоминая, как корабль Храфна ушел от погони около Дюплинна.
– Мы будто лишились разума. Пока пришли в себя, они уплыли. Увидев ваш корабль, мы решили, что враги вернулись. Чтобы справиться с колдуном, позвали на подмогу обитателей волшебного холма…
– Я не держу на тебя зла, Эохайд, сын Финтана, сына… – Ивар честно попытался вспомнить родословную собеседника, но быстро сдался. – Значит, судьба была такова, чтобы сошлись мы в сече.
– Много отважных мужей пало сегодня, – ирландец показал в сторону драккара, туда, где случилась битва. – Если вы не торопитесь, то завтра мы бы почтили их память славным пиром.
– Торопимся, конечно, – ответил Ивар, оглянувшись туда, где переступали с ноги на ногу ожидающие конунга дружинники. – Но ради такого дела можем задержаться на денек.
– Вот и отлично, – Эохайд улыбнулся, и Ивар неожиданно для себя улыбнулся в ответ.
Барабаны грохотали монотонно и мощно, пот тек по лицам колотивших по ним мальчишек, а волынщики надували красные щеки, извлекая из мохнатых мешков звуки, способные вызвать зубную боль даже у птицы.
Насаженная на громадный вертел бычья туша поворачивалась над костром, вращающие ее воины взопрели, сняли рубахи, блики бегали по мускулистым торсам. От костра тек запах кипящей смолы, гари, но все перебивал мощный аромат жареного мяса.
– Если заткнуть уши, то будет совсем хорошо, – Ингьяльд мученически искривил лицо. – У меня от этого грохота голова болит.
– Терпи, викинг, конунгом станешь, – рассмеялся Арнвид, непонятно какой раз опуская кружку в огромный бочонок с пивом.
Щеки эриля лоснились, глаза блуждали точно сами по себе, а вид был довольный, как у старого лиса, прокопавшего ход в курятник.
Вокруг костра пили и веселились ирландцы вперемешку с викингами. Валялось несколько опустевших бочонков, но еще больше стояло нетронутыми, пиво пенилось, белые хлопья летели наземь, но на это никто не обращал внимания.
– Выпьем же за тех, кто пал вчера! – Эохайд поднялся, вышитая золотом рубаха на его груди прилипла, красиво обрисовав могучие мускулы. – Пусть примут их там, куда они попали!
– Пусть примут, – кивнул Ивар, отметив, что хитрый ирландский вождь сказал так, чтобы и христиан не обидеть, и тех, кто Одину верит, не задеть.
Пиво оказалось горьким и необычайно крепким. По словам Ангуса, варить его научились на острове чуть ли не тысячу лет назад, задолго до конунга Фроди, установившего мир в Северных Землях.
К костру по одному и группами подходили воины, вонзали ножи в быка, чуть ли не выдирали куски мяса, горячие, брызжущие жиром и кровью. На крепких зубах хрустели кости и хрящи.
– Не потешиться ли нам схваткой? – спросил Эохайд достаточно громко, чтобы услышали все.
– Можно, – ответил Ивар. – Но на чем будут сражаться бойцы?
– Мы дадим им лучшие в мире деревянные мечи! – предводитель ирландцев улыбнулся.
На лицах викингов появились презрительные улыбки – палками достойно сражаться разве что рабам, а тем, кто не выпускает из рук настоящего оружия – просто стыдно.
– У нас так не принято, – Ивар встал, окинул поляну взглядом. – Можно пострелять из луков.
– Дельная мысль, – Эохайд кивнул, махнул рукой. Двое молодых воинов поднялись, схватили топоры и заспешили к лесу.
– Я готов! – гордо проговорил Нерейд, с некоторым усилием поднявшись на ноги. – А куда эти побежали? Или по ним надо стрелять?
– Ты сходи за луком для начала, – посоветовал Арнвид. – Готов он, видите ли.
– Да, без лука трудно будет, – после некоторых раздумий согласился Нерейд и танцующей походкой зашагал в сторону драккара.
– Он будет стрелять от вас? – в голосе Эохайда прозвучало недоверие. – Наш лучник, Финген сын Лухта, прославлен искусством по всей Ирландии.
– Наш тоже прославлен, – ответил Ивар, – только не искусством. Стреляет он неплохо, да и все равно более трезвого сейчас не найдешь…
– Это точно, – согласился эриль, прихлебывая пиво.
Двое отправленных в лес воинов вернулись довольно быстро, притащили бревно, толстую ветку и гибкий побег. Врыли все это в землю шагах в пятидесяти от пирующих.
– Ну что, готов ваш человек? – спросил Эохайд, поднимаясь.
– Готов, – подтвердил Ивар, отчаянно сражаясь с заплетающимся языком.
Нерейд буркнул что-то приветственное, оглянулся в поисках соперника.
Финген сын Лухта оказался белобрысым детиной поперек себя шире. На веснушчатой роже застыла надменная улыбка, а на изящном луке блестели золотые накладки.
– Я уступаю право первого выстрела гостям, – проговорил Эохайд, отмечая ногой на земле полосу. – Начнем с самой толстой мишени! Да придаст вам меткости Святая Бригита!
– Ха-ха, – невпопад рассмеялся Нерейд, поднимая лук. Тетиву спустил с хлопком, стрела вонзилась в бревно. – Эй, Кари, принеси-ка сюда еще один бочонок, а то в горле пересохло…
Финген с удивлением глянул на покачивающегося соперника, прицелился и выстрелил. Его стрела с треском расщепила ту, что выпустил викинг, и вонзилась в мишень.
– Неплохо, – пробормотал Нерейд, зачерпывая пиво из бочонка прямо ладонью. – Но и нас не в дровах нашли…
В этот раз он целился дольше, но попал точно, перебив ветку примерно на середине высоты. Викинги торжественно взревели. Ирландцу остался торчащий из земли огрызок.
Но Финген, сын Лухта действовал уверенно и спокойно. После его выстрела ветка укоротилась еще на ладонь. Со стороны ирландцев донесся одобрительный гул и звучные хлопки.
– Лучники равны искусством, – торжественно сказал Эохайд, которому происходящее доставляло немалое удовольствие. – Пусть приступают к третьему испытанию! Победителем будет объявлен тот, кто зацепит мишень ближе к верхушке!
Воткнутый в землю прут раскачивался под ветром, и выглядел тонким, будто нитка.
– Так, разрази меня Тор, – Нерейд наложил стрелу на тетиву, пошатнулся. – И остальные асы в придачу!
Сидящие вокруг костра воины затаили дыхание. Слышно было, как шипит капающий на угли жир, как с журчанием льется пиво из опрокинутого бочонка, как потрескивают в пламени дрова.
Нерейда шатнуло так, что он едва не шлепнулся на задницу, и в этот момент рыжий викинг выстрелил. Стрела свистнула и невероятным образом зацепила качающийся прут.
– Ничего себе! – потрясенно воскликнул Эохайд, а Финген пробормотал что-то очень злобное.
Наблюдая за его попыткой, Ивар с удивлением обнаружил, что затаил дыхание и изо всех сил желает ирландцу промахнуться.
Сын Лухта целился долго, невероятно долго, но то ли в последний момент дрогнула уставшая рука, то ли порыв ветра колыхнул мишень, но стрела пошла выше цели.
Сшибла листок и исчезла в лесу.
– Я победил! – завопил Нерейд. – Ха-ха! Наливай! Всех угощаю! Мне чужого не жалко!
– Да, не ожидал я такого исхода, – Эохайд выглядел точно побитая собака. – Может быть, устроим кулачный бой?
– Не надо, – с трудом выговорил Ивар. – Вот, помню, бились на кулаках в замке конунга Бретланда, так там Кари рыцарю чуть железную башку не прошиб. Он может.
Говорить становилось все сложнее. Крепкое ирландское пиво не било в голову, оно действовало куда хитрее. Тело просто отказывалось повиноваться, наваливалось мягкое оцепенение.
– Э, да? – Эохайд глянул на могучего викинга, даже сидя возвышающегося над остальными, поспешно закивал. – Ладно, как скажешь. Пусть тогда филиды потешат нас своим мастерством.
– Кто? Филины?
– Филиды, – пояснил Арнвид. – То есть мы.
– Пусть потешат, – не стал спорить Ивар.
Эриль встал, прокашлялся и, раздувшись, словно вспрыгнувший на забор петух, начал:
Жжешь ты меня,
могучее пламя,
огонь, отойди!
Тлеющий мех
потушить не могу я,
пылает мой плащ.
Пронзительный дребезжащий голос заставил кое-кого из пирующих поморщиться, викинги разразились приветственными криками. Эохайд подсел к Ивару ближе и поинтересовался шепотом:
– Куда вы поплывете дальше?
– На запад, вдоль берега.
– Понятно, – вождь ирландцев кивнул. – Тогда вам не миновать Дом Донна.
– Что еще за дом? – Ивар глянул на собеседника с вялым интересом.
– Это остров, – пояснил Эохайд. – Под ним обитает утонувший в давние времена могущественный вождь, один из сыновей Миля. Иногда он топит проплывающие мимо корабли.
– Мы встретим его как должно, – пообещал Ивар. – Мечами и копьями.
Арнвид закончил декламацию, под восторженные вопли поклонился и с тяжким кряхтением опустился на место. Встал сидевший по другую сторону костра благообразный старик в просторной лиловой мантии, вышитой изображениями листьев и веток.
Запел протяжно, точно журавль:
Виденье чудесное было во сне мне,
как его разъяснить, знает ли кто в сем войске?
– Я поражаюсь вашей безумной отваге, – покачал головой Эохайд. – Вы и самого дьявола попытались бы поднять на мечи.
– Попытались бы, если бы нашли, – сонно ответил Ивар, ощущая, что под мерные строки ирландской драпы тело наливается тяжестью, а глаза с неудержимой силой закрываются.
Остров напоминал точащую из воды верхушку огромного яйца из черного камня, обросшую корявыми наростами. Над ним с резкими криками носились птицы, вода клокотала у крутых берегов.
– Ты думаешь, это тот самый Дом Донна? – спросил Ивар.
– Я в этом уверен, – Арнвид скривился, точно хозяйка при виде грязи на полу. – При одном взгляде на него у меня начинают болеть зубы. Даже те, что выпали десять лет назад.
– Да уж, это серьезно, – кивнул Ивар.
Гостеприимный берег они покинули позавчера, и когда выходили в море, то руки у многих дрожали, в глазах плескалась муть. Запах перегара окончательно выветрился с палубы только вчера.
Почти без остановок плыли два дня, а при виде острова, похожего на тот, что описал Эохайд, подняли весла, и сейчас драккар дрейфовал, медленно двигаясь к берегу.
– Может быть, пойдем тем путем, что проделал Храфн? – Ивар указал на змеящийся по воде след.
– Ты забываешь, что у него на корабле есть некто, сведущий в тайнах великанов, – эриль задумчиво почесал лысину, обгоревшую за последние дни, из-под крепких ногтей полетели кусочки кожи. – А уж такой человек договорится хоть с мертвецами, хоть с самой Хель. Лучше обойдем этот остров по широкой дуге.
– Хорошо, – Ивар повернулся к дружинникам. – Ну что, лентяи, давай на весла. Эйрик, правь от берега.
– А почему бы ни вызвать попутный ветер? – осведомился Гудрёд, вставляя весло в паз.
– Можно, – Арнвид развел руками. – Но тогда то, что спит под этим островом, точно оживет.
– И захочет познакомиться с вами поближе, – добавил Ивар.
Драккар повернул, двинулся на юг, туда, где в вышине болталось похожее на яичный желток солнце. Побежали назад волны, создавая впечатление, что корабль несется на огромной высоте над равниной, истыканной синими холмами с белыми верхушками.
Ивар вглядывался в горизонт, где словно из-под воды выползали на небо исполинские туши облаков.
– Конунг, посмотри назад! – достиг его ушей полный тревоги крик Эйрика.
Ивар обернулся и с трудом удержался от крепкого словца: несмотря на то, что викинги гребли изо всех сил, берег не удалялся, а вот черный остров приближался, крики птиц звучали громче.
– Нас тащат, словно козу на веревке, – проговорил Арнвид, беспокойно нюхая воздух.
– Налегли! – рыкнул Ивар. – Не сдадимся мерзким колдунам! Раз-два! Раз-два! Раз-два!
Дружинники увеличили темп, весла начали гнуться и трещать. Кое-кто из викингов яростно захрипел, одно из весел сорвалось и с грохотом ударило по соседнему.
– Бесполезно, – Арнвид покачал головой. – Только утомишь воинов, конунг. Сейчас я попробую с этим справиться.
– Ладно, хватит, – сказал Ивар. – Всем готовиться к схватке.
Эриль поднял ладони, что-то сделал ими, словно дернул за подвешенную в воздухе скатерть, и мир вокруг изменился – солнце стало тусклым, как старая монета, над водой непонятно откуда появился туман, а остров обозначился четче, укрупнился.
– Они тут, – сказал Арнвид изменившимся голосом. – Они ждут. Они всегда голодны.
Руки его замелькали, рисуя один сложный символ за другим. Из-под воды донесся громкий, полный злобы и тоски вопль, и остров пополз вверх, выдвигаясь из волн исполинской колонной.
Ивар разглядел темные, громадные пещеры, напоминающие пасти чудовищ, острые скалы с торчащими на них остовами кораблей, увидел выходящих из мрака людей в шлемах причудливой формы.
Блестели странные доспехи, с длинных прямых клинков капала черная слизь. Выходцы из недр острова брели по застывшим волнам, точно по земле, впереди шагал могучий воин, из-под его шлема скалилось что-то, напоминающее лошадиный череп.
– Сам Донн, сын Миля! – прошептал Ангус, белея и падая на колени.
– А по мне – просто трупак, которого заждались в Хель, – заметил Нерейд. – Эй ты, образина? Дорогу не показать?
Мертвецы продолжали невозмутимо шагать. Среди прочих двигались и женщины, замотанные в цветастые тряпки, и дети, напоминающие черных сморщенных карликов.
– И чего местные эту погань не извели? – удивился Рёгнвальд Волк. – Сколько нам этот филид про могущество их друидов и святых рассказывал? И что с него толку?
– Никто не осмелится поднять руку на Донна, ведь он защищает Ирландию от врагов, – из-за лязгающих зубов голос Ангуса звучал невнятно. – И он предок многих знатных родов…
– Понятно, – кивнул Ивар. – Родич есть родич, даже если превратился в ходячее пугало. Хотя как страж он никуда не годится – ведь не защитил от наших набегов?
Арнвид пыхтел, сопел, пот тек по морщинистому лицу, капал с бороды. Руны загорались желтым огнем, повисали в воздухе и плыли навстречу шеренге мертвецов.
– Эх, ловите! – Нерейд спустил тетиву.
Донн вытянул руку, колыхнулись обрывки кольчуги на его плечах, глухо щелкнули костяшки пальцев, и стрела оказалась зажата в них надежнее, чем заяц – в волчьей пасти.
– Не знаю, каким воином был при жизни, – заметил Эйрик, – но сейчас очень быстр. Если и остальные ему подстать…
– Скоро ты? – спросил Ивар, глядя на Арнвида.
– Сейчас, – ответил тот, облизывая губы. – Не получается, очень тяжело, попробуйте продержаться.
Брошенное кем-то копье ударилось в панцирь шагающего рядом с предводителем воина, с хрустом пробило его насквозь. Радостный крик быстро замолк – мертвец споткнулся и, не обращая внимания на торчащее в груди оружие, зашагал дальше.
– Главное – не дать им забраться наверх, – сказал Ивар, вытаскивая из ножен клинок.
Тот выглядел тусклым, словно был выкован из свинца.
Донн поднял меч, проскрежетал что-то, и его воинство ускорило шаг. Вырвавшийся вперед воин прыгнул вверх, точно чудовищный кот, пальцы с длинными когтями впились в борт.
Ударили сразу два меча, мертвец упал назад, а отрубленные кисти свалились внутрь драккара, задергались, как два паука из кости. Подскочивший Сигфред подцепил одну и выкинул за борт, вторую раздавил Ингьяльд.
Нерейд и еще двое викингов стреляли беспрерывно, но воинство Донна обращало на стрелы не больше внимания, чем на комаров.
– Они грызут борт! – крикнул кто-то с кормы.
– Ладно грызут, еще и рубят, – ответил Ивар, вслушиваясь в доносящиеся снизу глухие удары.
– Есть! – воскликнул Арнвид торжественно, похожие на крупных бабочек руны лопнули разом, залив все вокруг потоками золотого света. Ивар разглядел глубоко под водой очертания дворцов, причудливые здания, груды чего-то округлого, блестящего.
И тут же мир стал обычным. Исчезло марево, солнце засияло в полную силу, ветер овеял потные лица, корабль закачался на волнах. Мертвецы дружно взвыли, точно стадо волков.
– На весла! – рявкнул Ивар.
Сам бросился к борту, ткнул мечом в покрытую шевелящимися волосками морду взбирающегося мертвеца, тот отцепился, с плеском скрылся в волнах. Ивар обернулся, краем глаза заметил, как осел на палубу эриль, как метнулся к нему ученик.
– Быстрее, косорукие!
Викинги кинулись к лавкам, налегли на весла, драккар сдвинулся с места и пошел вперед, но медленно, слишком медленно. Ивар обернулся на костяной стук за спиной и вскинул меч – на борту стоял сам Донн, и его чудовищные челюсти медленно шевелились.
– Ррр… руничторрржжу, – в рычании стало возможным различить слова. – Чуржжжаки…
Ивар бросился к нему, не задумываясь. Пригнулся, пропустил над головой блестящий от черной слизи меч, и прыгнул ногами вперед. Под подошвами хрустнуло, треснуло, предводитель мертвецов исчез, перед лицом мелькнула лавка, борт, волны за ним…
Ивар извернулся, свободной рукой ухватился за фальшборт. Плечо дернуло, пальцы рвануло болью, его хрястнуло о доски обшивки с такой силой, что захрустели ребра.
– Держись, конунг! – басовитый голос раздался над головой, и могучая рука ухватила Ивара за воротник.
Кари одним движением выдернул Ивара на палубу и поставил на ноги.
– Спасибо, – сказал тот, ощущая постыдную для мужчины слабость в коленках. – Как там эриль?
– Ругается, – сообщил огромный берсерк.
– Это хорошо, мертвые обычно молчат, – мечом в ножны Ивар попал только с третьей попытки.
Викинги гребли мощно и слаженно, драккар переползал с волны на волну, оставляя проклятый остров по правому борту. Далеко за кормой виднелись фигуры мертвецов.
Они постепенно опускались под воду, пока не исчезли совсем.
Парус раздуло так, что удерживающие его веревки натянулись до предела и чуть слышно поскрипывали. Драккар летел на север, едва не летел над поверхностью моря.
– Приятно, когда все происходит само собой, – заметил Арнвид, поглядывая на затянутое облаками небо.
– Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать, – сказал Ивар. – Вполне сойдет за девиз любого эриля.
– А чего зря суетиться? – Арнвид, после столкновения у Дома Донна проспавший сутки, с каждым днем оживал, на морщинистые щеки возвращался румянец, в глаза – блеск.
Последние дни они огибали юго-запад Ирландии, один за другим проходя устья заливов, похожих на родные фьорды. Мерцающий след, оставленный драккаром Храфна, был различим и тогда, когда солнце стояло в зените, а ночью мерцал, точно лунная дорожка.
Порой, в тихую погоду, гребли даже в темноте.
Несколько раз видели на берегу селения, скачущих всадников, единожды – настоящий замок, над башнями которого вился стяг с изображением дубового листа. Один вид корабля с драконьей головой заставлял рыбачьи лодки в испуге мчаться прочь.
– Доблесть мудрых в умении ждать, когда все произойдет само собой, – изрек эриль, почесывая пузо. – Так, а это что? Или я ослеп или кое-кто окончательно сошел с ума.