– Не зарекайся, – эриль покачал головой. – Едва на ногах держишься, а все туда же…
Ивар хмыкнул, тяжело заковылял туда, где викинги спихнули корабль на воду и с возбужденным гомоном лезли через борта. Тело слушалось плохо, в суставах что-то скрипело, а мускулы казались дряблыми, как плеть выловленных из моря водорослей.
– Эй, помогите конунгу! – крикнул Эйрик от кормы.
Ивар заскрипел зубами, переживая унижение – точно древний старец, не способен сам взобраться на драккар. Молодые дружинники подхватили за руки, в мгновение вздернули наверх. Бок разорвало болью, перед глазами замелькали разноцветные вспышки.
Невероятным усилием воли Ивар заставил себя устоять, проговорил через стиснутые губы:
– Спасибо…
Весла с плеском вошли в серо-зеленую воду, в стороны пошла рябь, корабль пополз прочь от берега, выбираясь из фьорда, как исполинский змей – из логовища в скалах.
Ивар стоял, вцепившись в штевень около драконьей головы, и дышал как можно глубже, наполняя грудь соленым влажным воздухом.
Дождь хлестал по палубе, по спинам и головам гребцов, висел над морем плотной как дерюга пеленой. Через нее едва-едва проступали очертания берега, обрывистого, изрезанного бухтами.
Драккар шел по Согне-фьорду, одному из самых длинных в Северных Землях, и волны глухо били в борта.
Ивар стоял на своем месте, не обращая внимания на текущие по лицу капли, на то, что мокрый плащ и рубаха прилипли к телу, а в сапогах хлюпает, точно в болоте.
Рана почти не беспокоила конунга, лишь иногда зудел оставшийся ниже ребер шрам.
– Тролли бы побрали этот дождь, – пробурчал Арнвид, с бороды которого бежали настоящие струи. – И Храфна Прямого заодно!
– Если они выполнят твою просьбу, то мы не сможем отомстить, – хмыкнул Ивар.
– В этом фьорде можно рыскать полгода, – эриль поморщился и гулко чихнул, в стороны полетели брызги.
– Ничего, мы найдем Храфна быстрее… – драккар миновал округлый мыс, за ним открылся стоящий на берегу корабельный сарай. – Смотри-ка, это там что, поселок?
– Похоже на то. Хочешь заглянуть туда?
– Насколько я помню, земли херсира Тормода лежат много восточнее, – задумчиво проговорил Ивар. – Кто знает, дружат ли местные жители с его наследником? Поворачивай, Эйрик!
Две Марки кивнул, налег на весло, драккар чуть накренился влево и пошел к берегу. Вода за бортом вспенилась и забурлила, закачалась и заскрипела драконья голова.
Рядом с корабельным сараем виднелись перевернутые лодки, колья, на которых в сухую погоду сушат сети, а выше по склону располагались дома, блестели мокрые крыши.
– Кажется, нас готовы встретить, – заметил Арнвид, когда между домами забегали люди, а ветер донес собачий лай.
– И вовсе не хлебом-солью, – ответил Ивар.
Он скинул сырой плащ, натянул кольчугу поверх мокрой, противно склизкой рубахи. Рукоять меча, чуть шероховатая, чтобы не выскользнула и из потной руки, привычно легла в ладонь.
Краем глаза заметил, что рядом встал Нерейд, за ним появилась громадная фигура Кари.
До берега оставалось меньше полета стрелы, навстречу викингам двигалась толпа человек в тридцать, блестели лезвия топоров, капли сползали по шлемам, оставляли темные полосы на досках щитов.
– Табань! – крикнул Ивар.
Весла по обоим бортам замерли, вскипела вода. Корабль начал замедлять ход, пока не остановился совсем.
– Привет вам, люди Согна! – Ивар поднял руку. – Зачем вы взялись за оружие?
– Чтобы достойно встретить незваных гостей! – ответил широкоплечий мужик, из-под шлема которого торчали волосы такие черные, будто их вымазали сажей. – Плавают тут всякие…
– Я пришел не для войны, – Ивар покачал головой. – Клянусь источником Мимира, мне нужно лишь узнать, не проходил ли мимо ваших берегов драккар Храфна Прямого из Лерадаля.
– А кто ты такой, чтобы мы тебе отвечали? – хмыкнул широкоплечий, воинственно выпятив подбородок.
– Наверняка вы слышали обо мне. Мое имя – Ивар Ловкач.
В наступившей тишине стало слышно, как шипит дождь, падая на морскую гладь, как журчат лижущие берег волны и как продолжает надрываться в деревне собака.
Обитатели селения переглядывались, по толпе прошло шевеление, кое-кто отступил на пару шагов.
Новости по Северным Землям расползались быстро и не то что в Согне, а где-нибудь в Ранрики или Йотланде наверняка слышали о молодом конунге, сменившем Хаука Льда на носу драккара с парусом, украшенным Кровавым Глазом.
Ивар, по крайней мере, очень на это надеялся, да еще на то, что мало кто захочет иметь дело с опытными в битвах викингами.
– Да, мы слышали, – проговорил широкоплечий, а стоящий позади него рыжий парень в кольчуге, но без шлема сделал знак Мьёлльнира, отвращающий зло. – Ты хочешь услышать о Храфне, Ловкач?
– Хочу.
– Мы не видели его корабля и не могли видеть, – сказал широкоплечий. – Вряд ли Храфн Прямой отважится появиться в водах Согне-фьорда. Осенью прошлого года на тинге в Тинганесе его объявили вне закона за убийство бонда Рунольва Белого на острове Солундир. Полгода дали Храфну на то, чтобы покинуть землю фюлька, и едва открылся морской путь, он оставил эти места.
– Отправился искать новый дом, – пробормотал Арнвид. – Но перед этим решил отомстить за дядюшку…
– Я понял тебя, – Ивар чуть наклонил голову. – Да будут асы благосклонны к вам. Мы уплываем. На весла!
Викинги двинулись к лавкам, заворчал Кари, недовольный тем, что дело не дошло до драки.
– Почти сутки мы потеряли зря, – Арнвид стряхнул с лысины воду. – Море велико, Храфн мог уйти куда угодно…
– Дальше Миклагарда не уплывет, – отозвался Ивар. – А мы там бывали.
Корабль отошел от берега, развернулся. Надвинувшийся мыс скрыл за своей тушей селение, спешащих к домам людей. Дождь усилился и хлестал по воде точно сотни плетей.
Бухта выглядела словно широкий кривой кинжал, воткнутый в тело земли. Город, раскинувшийся на прибрежных холмах, охватывал ее, будто ножны. У воды расположились причалы, торчали крыши сараев и складов, волны качали десятка полтора разномастных кораблей.
– Бьёргюн, – сказал Арнвид. – Куда бы ни плыл Храфн, этого города ему не миновать…
Драккар с алым солнцем на парусе забрался довольно далеко от Трандхейма, оставил позади Раумсдаль, Южный Мёр, миновал остров Сэла, прошел Северный Хёрдаланд.
– Это точно, – кивнул Ивар.
Бьёргюн не мог поспорить размерами с Миклагардом или Багдадом, но в этом порту сходились морские дороги от Бретланда, с Восточного Пути и вальских земель.
Тут можно было купить все – меха из Гардарики, рабов с далекого юга, мечи из лучшей стали, что делают в Валланде, и всякие диковины, привезенные из знойных пустынь серков.
Солнце прорвалось через прореху в тучах, по волнам, до сего момента тусклым, побежали золотистые блики.
От воды в гавани поднималась кислая вонь, берег усеивали рыбьи кости, обрывки тканей, доски и прочий мусор, виднелись бегающие дети, ветер доносил их звонкие крики.
– Правь туда, – сказал Ивар, заметив свободный причал. – Корабля Храфна не видно, хотя сражаться тут нам вряд ли позволили бы…
Бьёргюн был богат, и мог содержать дружину, достаточно большую, чтобы защитить город или усмирить морского конунга, вздумавшего затеять свару в его пределах.
– Кто бы мог подумать, – закряхтел Арнвид. – Тридцать лет назад тут было селение в десяток домов!
Эйрик надавил на рулевое весло, гребцы по левому борту вынули весла из воды, промелькнул борт чужого корабля, лоснящийся от смолы, зевающий викинг на корме, и драккар скользнул на свободное место у причала.
Нос глухо стукнул о доски. Двое воинов перескочили через борт, потянули за собой веревки.
– Со мной пойдут, – Ивар обернулся, окинул взглядом дружинников, норовящих попасться на глаза конунгу – всякому охота прогуляться, а не сидеть на прискучившей лавке, – Нерейд, Арнвид и Ингьяльд.
– А я? – прогудел Кари.
– Мы идем не сражаться, а расспрашивать, – очень мягко сказал Ивар. – А в разговорах от тебя толку мало.
Могучий берсерк вздохнул так, что одно из облаков на небе поползло в другую сторону, отвернулся.
Ивар залез в собственный сундук, вытащил новый, вышитый по краям золотом плащ, придирчиво осмотрел. Скинул рубаху, натянул новую, затянул ни разу не надеванный пояс.
Успевшие собраться Нерейд и эриль с учеником нетерпеливо переминались на причале, но помалкивали – всякому ясно, что это в море конунг может выглядеть как угодно, лишь бы меч держал и корабль вел, а на суше всякий по предводителю судит о дружине.
– Пошли, – сказал Ивар, перепрыгивая через борт.
Новые сапоги из мягкой кожи скрипели и жали в пятках.
Прошли по причалу, чуть заметно колышущемуся под ногами, Ивар бросил заранее приготовленный кошель поспешившему навстречу рослому парню в одежде сборщика податей.
Тот взвесил серебро в руке, хитрая морда расплылась в довольной улыбке.
Шагали между сараев и складов, по разбитой колесами телег дороге. Под ногами чавкала грязь, ветер носил запахи соленой рыбы и сыромятных кож, из проходов между строениями долетали голоса, лай дерущихся за объедки собак, в вышине пронзительно орали чайки.
Попадающиеся навстречу люди без особого удивления косились на викингов.
– Ну, мудрый эриль, нужен твой совет, – усмехнулся Ивар, когда они миновали подъем и выбрались на улицу, застроенную обыкновенными жилыми домами. – Ты ведь хвастался, что знаешь все кабаки от Лингьювика до Конунгахеллы… Где в Бьёргюне обмениваются новостями?
Арнвид засопел, раздулся, точно жаба перед дождем, заговорил важно:
– Город большой, таверн много. Для начала можно заглянуть в «Палицу йотуна», что у Крутого холма.
– Тогда веди, мудрейший из мудрых, – расхохотался Нерейд.
В центре города оказалось не так грязно, как в порту, ходили важные купцы в дорогих одеждах, скрипели на ухабах повозки. Один раз навстречу попались венды в меховых одеждах, потом прошагал тип такой черный, словно его коптили, в цветастом балахоне, похожем на женское платье.
– Из серков, – определил Нерейд. – Ох, помню, как с ними рубились…
Лицо его стало мечтательным.
«Палица йотуна» оказалась просторным сараем, в стенах которого прорезали неровные окошки и затянули их бычьими пузырями. У двери, прямо на земле спал могучий викинг, светлые волосы разметались по грязи, а правая рука сжимала клинок в дорогих ножнах.
– Молодец, видит Херьян, – проговорил Арнвид, – все пропил, а оружие сохранил.
Дверь скрипнула, впуская гостей, высокий Ингьяльд нагнулся, чтобы не стукнуться макушкой о притолоку. Шагнув за ним, Ивар окунулся в запахи прокисшего пива, свежей соломы и горелого мяса.
В полутьме виднелись столы, сидящие за ними люди. От стойки доносился рык, перемежаемый сочными шлепками – два дюжих мужика махали кулаками, у одного заплыл глаз, у другого из носа сочилась кровь.
Бились люто, брызгая слюной и злобой.
– Все как у людей, – проговорил Нерейд довольным голосом. – Что за выпивка без доброй драки?
– Это точно, – подтвердили из-за ближайшего стола. – Что, хочешь подраться, рыжий?
– Попозже, – ответил Нерейд, – выпью для начала.
Переступая через валяющихся на полу гуляк, обходя кисло воняющие лужи, прошли к стойке. За ней появился хозяин, похожий на медведя, выложил на обозрение кулачищи, напоминающие валуны.
– Что угодно? – прорычал он.
– Пива, – ответил Ивар. – Бочонок для начала. И есть у тебя жратва, что не пригорела?
– У меня… – начал хозяин, но наткнулся на спокойный взгляд конунга и осекся. – Рыбу могу принести.
– Вот и неси, – кивнул Ивар и кротко улыбнулся. – А если она окажется тухлой, то я отправлю тебя за свежей. С камнем на шее.
Хозяин исчез, с кухни донеслось его рычание. Когда вернулся, тащил в одной руке бочонок, а в другой – четыре деревянные кружки, похожие на башни тех замков, что строят южане.
Отлетело в сторону выбитое донышко, забулькало пиво, поплыл горький запах хмеля.
– Хорошо, – сказал Арнвид, делая глоток и жмурясь от удовольствия.
– Ты не напивайся, – посоветовал Ивар. – Нам еще разговоры разговаривать…
Драчун с разбитым носом врезал другому так, что тот отлетел к стене. Нанесший удар заорал, вскинув победно руки. Зрители загоготали, поверженный с трудом поднялся и, ругаясь, поплелся к двери.
– Могучий конунг, равного которому давно не видел Бьёргюн, – прогундосил кто-то за спиной Ивара, – не угостишь ли пивом немощного воина, поседевшего в славных походах?
Подкравшийся к стойке старичок мог похвастаться пышной бородой и совершенно лысой головой. Из морщин глядели подслеповатые глаза, а нос был сизым, точно свекла.
– То, что ты дряхлый, я вижу, – заметил Ивар. – А вот поседел ты, скорее всего, прямо тут…
Старичок мелко захихикал, затрясся всем телом, показал гнилые зубы, похожие на обгорелые пеньки.
– Мудрость конунга выше неба, – прошамкал он. – Но ведь конунг пришел сюда не просто так?
– Верно, – Ивар махнул хозяину, чтобы принес еще кружку. – Расскажи-ка мне, чьи корабли заходили в Бьёргюн в последнее время.
– Могучего вряд ли интересуют простые торговцы? – глядя на льющееся в посудину пиво, старик затрясся. – А что касается славных хёвдингов…
Принимая кружку, чуть не разлил, но когда приложился к ней, замер неподвижно, точно камень. Морщинистое лицо порозовело, глаза заблестели и даже сутулые плечи чуть раздвинулись.
– Ох, хорошо, – посудина глухо стукнула о стойку, старик вытер рот и негромко рыгнул. – Был у нас славный конунг Торстейн Воробей из Халогаланда, проплывал Гудрёд Торопливый, появлялся даже Хальвдан Белая Кость, правитель Ранрики и Вестфольда!
– Этому-то что понадобилось? – хмыкнул Нерейд, опустошая вторую кружку пива. Глаза его шарили по таверне, а кулаки сжимались.
– А еще? – спросил Ивар, а Арнвид долил рассказчику в куружку.
– Из менее знаменитых… – старик одним глотком опростал посудину. – Эххх! Был Храфн Прямой из Лерадаля.
– Давай-ка про него подробнее.
– Ну, – старик почесал лысину, выразительно цокнул языком. – Да будут довольны им асы, но он провел в Бьёргюне всего двое суток, похоронил одного из дружинников, и отправился дальше…
– Когда это случилось? – спросил Ивар нетерпеливо. – И куда он отправился?
– Четыре дня назад, – старик выразительно посмотрел в сторону бочонка. – А куда – только Владыка Ратей ведает! Море широко, всем в нем найдется место!
Ивар сделал знак Арнвиду налить еще.
Мрачно зыркающий из-под мохнатых бровей хозяин притащил деревянное блюдо с жареной рыбой, выглядящей так, словно ее вытащили из воды только что. Нерейд сглотнул слюну, в брюхе у Ингьяльда заурчало.
– Спасибо, но пора и честь знать, – старик допил пиво, неуклюже поклонился и заковылял прочь.
– Кажется мне, что мы больше ничего не узнаем, – проговорил эриль, разрезая лосося на ровные куски. – Вряд ли Храфн поделился с кем-нибудь своими планами. Если он не круглый дурак, конечно!
Нерейд, не стесняясь, ел прямо руками, слышалось чавканье и хруст костей. Ингьяльд тщательно обгладывал ребра, чуть ли не обсасывал каждое.
– Эй, конунг! – задорный голос заставил Ивара повернуться.
Молодой викинг был высок и широкоплеч, светлые, точно пух одуванчика волосы охватывал витой шнурок, глаза блестели удалью, а рукоять меча на поясе – золотом.
– Что тебе, во имя Хрофта? – поинтересовался Ивар.
– Не нужен ли тебе добрый воин? – незнакомец улыбнулся, сверкнули крупные белые зубы.
– Если ты укажешь на такого, мы будем очень благодарны, – хмыкнул Нерейд и потянулся к кружке с пивом – запить рыбу.
– Мое имя – Ульв Шестирукий! – гордо сказал незнакомец, засовывая большие пальцы за пояс. – И я готов занять то место на корабле, какое укажет мне не обделенный удачей вождь.
На Нерейда он даже не посмотрел.
– Раз ты слышал обо мне, то должен знать, что я не беру в дружину кого попало, – заметил Ивар. – Победи моего человека на кулаках, и тогда станешь своим на борту нашего драккара…
– Хорошо, – Ульв расстегнул пояс с ножнами, положил на стол. – Я готов.
– Я тоже, – Нерейд поставил кружку, сделал пару шагов вперед. – Ну что, конунг, мне сразу проучить его или немного покуражиться?
– Как знаешь, – ответил Ивар.
– Я слышал об этом парне, – покачал головой Арнвид. – Он начинал у Рагнара Кожаные Штаны, а потом каждый год менял дружину, будто девка – украшения… Но говорят, что боец хороший.
Ивар кивнул, взял с блюда полоску лосося, сунул в рот.
Противники несколько мгновений постояли, потом Нерейд шагнул вперед, его кулак метнулся туда, где только что находилась голова Ульва, но тот отскочил и атаковал сам.
Рыжий викинг был опытнее и сильнее, имел более длинные руки, но Шестирукий двигался так быстро, что Нерейду не удавалось воспользоваться этим преимуществом. Он бил и промахивался, рычал от злости, но никак не мог попасть по верткому противнику.
А потом оказался на полу.
– Хватит, – проговорил Ивар, ощущая некоторое удивление – никто на памяти молодого конунга не мог справиться с Нерейдом так быстро. – Вполне достаточно.
– Хорошо, – тяжело дыша, проговорил Ульв. – Твой воин бился достойно, но меня не зря прозвали Шестируким!
И он гордо выпятил грудь.
– Это уж точно, – Нерейд поднялся, отер кровь с разбитой губы, глаза у него были дикие, изумленные, как у жеребца, которого попытались подоить. – А я что-то старею…
– Все бы так старели, – улыбнулся Ивар. – Ульв Шестирукий, теперь ты мой человек. Хозяин, еще кружку!
– Да, что я хотел сказать-то, – эриль дернул себя за бороду. – Вряд ли Храфн кому сказал, куда именно он отправился. Но есть один человек, наверняка это знающий…
– И кто же? – Ивар потянулся за вторым куском лосося.
– Тот дружинник, которого они здесь похоронили.
Нерейд поперхнулся, точно его ударили в горло, Ульв изумленно вытаращился на Арнвида, стало видно, что глаза у него зеленые, словно молодые лягушата, и даже Ингьяльд прекратил жевать.
Ивар кинул быстрый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, заговорил вполголоса:
– Ты что, надеешься поднять мертвеца?
– Я знаю, как это делается, – ответил Арнвид мрачно. – Но врата Хель распахнуть не так легко, и ничего обещать я не могу.
– Это наш эриль, – сказал Нерейд Ульву. – Он от великой мудрости слегка умом тронулся, так что ты не обращай внимания.
Зеленоглазый викинг кивнул, отхлебнул пива.
– Ладно, – Ивар пожал плечами. – Мы попробуем еще сегодня поспрашивать по тавернам, а если ничего не выйдет, тогда…
– Ингьяльда я пошлю на рынок прямо сейчас, – пробурчал Арнвид. – Надо будет кое-чего купить.
Совершенно черный, без единого пятнышка козел гневно мемекал и брыкался, норовя вырваться, но Ингьяльд держал веревку крепко и уверенно тащил животное за собой.
Солнце на западе садилось в тучи, над горизонтом догорало алое марево. С востока, из-за гор наползала фиолетовая хмарь, просыпанная белым крошевом звезд.
– Где же это кладбище? – бурчал Арнвид и вертел головой, точно гусь, выискивающий свежую траву.
Дневной обход кабаков ничего не дал. Выяснилось, что Храфн единственный раз сошел с корабля, чтобы похоронить воина, получившего рану в стычке у острова Сольскёлль.
Друзей и хороших знакомых у Прямого в Бьёргюне не обнаружилось.
Отправленный на рынок Ингьяльд привел черного козла, а когда начало темнеть, эриль, его ученик и Ивар покинули драккар и зашагали в сторону городского кладбища.
– Зря ты, конунг, с нами потащился, – вздохнул Арнвид, когда они вступили в широкую, ограниченную пологими холмами долину, всю истыканную камнями надгробий.
– Не зря, – покачал головой Ивар. – Понятное дело, что ты бы все мне рассказал, но что за предводитель викингов, испугавшийся встретиться лицом к лицу с мертвецом?
– Все же мерзкое это дело, почти колдовство, – сказал Арнвид.
Камни высились мрачные, как застигнутые солнцем цверги, нанесенные на них руны чуть заметно светились, над землей, из которой торчала едва пробившаяся трава, полз серый, как истлевший саван, туман.
– Где он тут? – эриль прищурился. – Ингьяльд, у тебя глаза получше, давай смотри… Могила должна быть свежая, причем где-нибудь с краю, где чужака дозволят положить…
Ингьяльд огляделся, козел, воспользовавшись тем, что про него забыли, злорадно мемекнул и что есть силы боднул ученика эриля в задницу. Тот подпрыгнул, помянул уды хозяина Вальхаллы и саданул зловредному животному кулаком по башке.
– Может быть, эта? – предположил Ивар, показывая на могилу, земля около которой была разрыхлена.
– Похожа, – заметил Арнвид. – Сейчас погляжу. Флоси сын Гудмунда лежит здесь, добрый воин из Согна. Похоже, это он. Вот солнце закатится и начнем…
Небо, как всегда бывает весной и в начале лета, темнело медленно и неохотно. День точно цеплялся за небосвод белесыми щупальцами, над самым горизонтом трепетали зарницы. Холодный ветер дул с моря, туман густел, в вышине мерцали звезды, в зарослях на склонах холмов что-то шуршало.
Вскоре Ивар понял, что с трудом различает спутников, а козел и вовсе слился с темнотой, только мрачно сверкали его глаза.
– Начнем, пожалуй, – Арнвид огладил бороду и отцепил от пояса кривой нож. – Ну-ка, Ингьяльд, давай сюда животину!
– С радостью, – пробурчал ученик эриля, проникшийся к козлу исключительно недобрыми чувствами.
– Славься, дочь Локи, мрак приносящая, нить обрывающая, вечно хранящая… – начал речитатив Арнвид, и клинок, серебрящийся под звездным светом, начал темнеть.
Ивар ощутил болезненный укол в сердце, по телу побежали мурашки. Бормотание эриля перешло в неразборчивый вой, от его невысокой фигуры в стороны потекла волна чего-то более темного, чем туман, стирая с неба звезды, сглаживая очертания могильных камней…
Откуда-то из-под земли пошел бледный свет, вырвал из тьмы нахмуренное лицо Арнвида, его двигающиеся губы, замершего рядом Ингьяльда, трясущегося козла.
Почва стала прозрачной, точно грязная вода, Ивар различил в глубине темные сгустки, похожие на обмотанные тканью вытянутые яйца, заметил, что они шевелятся.
Эриль протянул руку, схватил животное за загривок и подтянул к себе. Черное лезвие полоснуло по шее, прорезало шерсть, струей хлынула кровь, черная и дымящаяся, как расплавленная смола.
Ушей Ивара достигло зловещее и очень громкое шипение, будто кто-то вступил в клубок зазимовавших под корягой гадюк.
Ингьяльд отбросил тело животного в сторону, и оно с шумом упало в траву, Арнвид начал чертить руны прямо в воздухе. Лезвие ножа оставляло след из багрового пламени, начертанные руны таяли, лужа крови на земле пузырилась, как горячий источник.
– Флоси сын Гудмунда! – выкрикнул эриль громко. – Именем Хель я зову тебя!
В недрах что-то заворчало, земля дрогнула.
– Флоси сын Гудмунда! – повторил Арнвид, полосуя ножом воздух. – Именем Хель призываю тебя!
Когда эриль повторно назвал имя чудовищной хозяйки мира мертвых, Ивара скрутил приступ боли. Пришлось сжать зубы и терпеть, борясь с желанием закрыть глаза и зажать уши.
Один из сгустков под землей дернулся и распался, поползли в стороны клочья тьмы, что-то бледное, полупрозрачное скользнуло к луже крови, та забурлила сильнее и начала вспучиваться, будто из глубины с невероятной скоростью рос исполинский гриб.
Ингьяльд отступил на шаг, рука его опустилась на меч. «Гриб» вырос еще, стали видны очертания человеческой головы, плеч.
Из земли поднимался мужчина, глаза на залитом кровью лице были закрыты, в груди зияло отверстие, в животе что-то копошилось, будто там устроили попойку могильные черви.
Ивар вновь ощутил тошноту.
– Флоси сын Гудмунда, – проговорил эриль твердо. – Ты ли это?
– А кто спрашивает? – открылись алые, пылающие глаза.
– Любопытный сын Знающего, – Арнвид поднял нож выше. – Ты ли это? Именем Одина заклинаю – ответь!
– Я, – сказал мертвец, оскалив в улыбке острые зубы, больше похожие на крысиные, чем на человеческие. – Что тебе нужно, Любопытный?
– Скажи мне, Флоси, куда отправился из Бьёргюна твой бывший предводитель, Храфн Прямой?
– Я знаю тебя, – мертвец попытался сделать шаг, но ноги его словно прилипли к земле. – И всех вас! Вы – те, кто убил меня!
Он повернул голову и Ивар вздрогнул, столкнувшись с полным злобы взглядом. Всякому известно, что вернувшиеся из Нифльхейма пылают ненавистью к живым и способны причинить много зла…
– Ответь мне, именем Тора! – эриль быстрым движением сделал знак молота, и от повисшей в воздухе руны полился режущий глаза свет.
– В Дюплинн! – мертвец зашипел, задергался, заслоняясь рукой от нестерпимого для него сияния, на синюшной коже вздулись похожие на поганки волдыри. – Только убери, убери… Жжет!
– Ты не врешь, – Арнвид махнул рукой, и руна растаяла. – Возвращайся туда, откуда пришел, и забудь все, что здесь произошло…
Мертвец завыл, потянул вперед руки, блеснули длинные заострившиеся когти, но его уже всасывало, затягивало под землю. В стороны ударил холодный вихрь, донес издалека многоголосый хор, полный злобы, тоски и отчаяния…
Через мгновение Ивар понял, что вокруг самая обычная ночь.
– В Дюплинн, – проговорил Арнвид задумчиво. – И зачем его туда понесло?
– Не знаю, – ответил Ивар. – Но в любом случае мы последуем за ним!
– Как скажешь, конунг, как скажешь, – согласился эриль, вешая нож на место. – Только вот для начала уберемся отсюда. Еще не хватало, чтобы нас застукали тут и обвинили в колдовстве.
– А с козлом что? – подал голос Ингьяльд. – Его же найдут…
– Если я правильно понимаю, – хмыкнул Арнвид, – то к утру от нашего козлика останутся только рожки да ножки.
И словно в ответ из-за холмов донесся полный кровожадного предвкушения волчий вой.
Ветер с востока наполнял парус, и мачта гнулась, чуть слышно поскрипывая. Скрытый дождем берег Хёрдаланда уползал вдаль, поднимающаяся из-за гор туча потихоньку догоняла корабль.
Разлегшиеся на лавках викинги болтали, Ингьяльд зашивал плащ, а Нерейд точил меч.
– Дюплинн, – сказал Ивар задумчиво, глядя на запад, где небо над морем было чистым, точно взгляд ребенка, а солнце золотило верхушки волн. – Там я еще не был.
– А я был, – ответил Арнвид. – Давно, правда, лет тридцать или сорок назад. Ничего особенного, все почти как в Трандхейме, только рабы дешевле да море теплее.
– Интересно, что сейчас в Бретланде? – Ивар покачал головой, вспоминая, как семь лет назад, во время первого похода на корабле викингов попал на туманные земли, подвластные королю Артуру.
– А все то же, – эриль пожал плечами. – Я слышал, что кое-кто из наших попытался оттяпать кусок земли в Деире и Лотиане, чтобы совсем осесть, да рыцари им по ушам надавали. Хотя ты можешь спросить у нового дружинника, этого, Шестирукого…
– Кстати, он еще не принес мне клятву, – Ивар повернулся, глянул туда, где белобрысый воин лежал на лавке, прикрыв глаза. – Эй, Ульв, подойди!
Шестирукий встрепенулся, вскочил одним гибким движением, точно громадный кот. Вразвалочку, без особой торопливости зашагал по проходу между лавками, остановился перед Иваром.
– Что угодно конунгу?
– Твой меч, – сказал Ивар. – И клятву.
– Хорошо, – Ульв кивнул, взялся за золоченую рукоять, и длинное серое лезвие сверкнуло под лучами солнца. – Владей этим мечом, конунг Ивар Ловкач, и не забывай делиться удачей.
Викинги замолчали, кто дремал – проснулся, все глаза обратились туда, где стоял конунг – в море порой и пролетевшая мимо корабля птица – развлечение, а тут кое-что более интересное…
– Я же клянусь сохранять тебе верность до тех пор, пока ты сохраняешь верность мне, – продолжал Ульв, и зеленые глаза его озорно блестели. – Не отступать в бою без приказа, и повиноваться тебе во всем, что не задевает моей чести.
– И в свидетели этой клятвы я призываю Тюра Накладывающего Путы, – Арнвид поднял руки, сцепил их над головой. – Пусть покарает он того, кто ее нарушит, потерей дома и рода, лишением мужественности и удачи!
– Я клянусь, – повторил Ульв и склонил голову.
Ивар коснулся протянутой ему рукояти, откашлялся.
– Убери меч, воин, – проговорил он. – Призываю в свидетели Одина Вождя Битв, что ты всегда найдешь добрый прием в моем доме и на моем корабле.
Ульв улыбнулся и спрятал меч.
– Погоди, воин, не уходи, – сказал эриль. – Ты ведь в прошлом году был в Бретланде? Расскажи, что там нового.
– Не очень много узнаешь, сходив в поход с Тормодом Бешеным, – Шестирукий хмыкнул. – Саксы расселяются дальше к северу, король Артур строит замки, перекрывая путь по рекам внутрь страны. Взять добычу теперь гораздо сложнее, чем несколько лет назад.
– А в Каледонии вы не были? – поинтересовался Ивар.
– Только проходили мимо, – покачал головой Ульв.
– Единороги! – крикнул кто-то с правого борта. Викинги засуетились, кто-то восторженно засвистел.
Среди зеленоватых волн мелькали серые спины, лоснящиеся тела. Морские единороги были длинные, мощные, как бревна, на лбу у каждого торчал витой острый рог, достаточно прочный, чтобы крушить дерево.
Один из зверей выпрыгнул из воды и с плеском упал обратно, обдав драккар брызгами.
– Какие красивые, – вздохнул эриль. – Кони Эгира, самые быстрые на свете…
Ивар ощутил, как на голову ему капнуло, поднял взгляд. Берег скрылся за горизонтом, идущая с востока туча охватила серыми крыльями почти все небо, мощно ползла вперед, подтаскивая полупрозрачный подол дождя.
Убежать от непогоды не получилось.
Ветер свистел, как орава разбойников, тащил по небу черные и лохматые тучи. Море напоминало толпу седоголовых великанов, напившихся до поросячьего визга. Увенчанные шапками пены волны невнятно бурлили, сталкивались, опадали и поднимались вновь.
Когда задевали драккар, тот вздрагивал, викингов, и так промокших до внутренностей, обливало водой.
– Апчхи! – чихнул Нерейд, встряхивая головой так, что с рыжих волос полетели брызги. – Эй, Арнвид, ты что там, заснул? Покажи нам свое искусство, усмири непогоду.
– Пробовал, – ответил эриль уныло. – Ты же видел, что ничего не вышло?
– Так то вчера, – не сдавался рыжий викинг. – Может, сегодня все изменилось?
– Сомневаюсь, – вздохнул Арнвид.
Шторм не был особенно сильным и драккар, направляемый твердой рукой Эйрика, уверенно шел к цели, но непогода держалась четвертый день, и бурчать начали даже самые терпеливые.
– В бурю самое верное дело – поесть и выпить, – заметил Кари, выволакивая из-под лавки бочонок. – Сделаешь пару глотков и жизнь кажется веселее… Эй, Арнвид, это ведь чародейство?
– Самое сильное, – подтвердил эриль, сосредоточенно жующий кусок солонины.
Ивар покачал головой и отвернулся. Вгляделся в горизонт и не поверил собственным глазам – далеко справа по борту мелькнуло что-то вытянутое, похожее на корабль.
– Нерейд, а ну сюда! – рявкнул конунг.
Волна саданула в борт с такой силой, что доски затрещали, брызги ударили Ивару в лицо, заставив на мгновение зажмуриться. Когда протер глаза, рыжий викинг стоял рядом, широко расставив ноги и держа в руке кружку, пивная пена в ней колыхалась, но через край не лилась.
– Что такое? – недовольно спросил Нерейд.
– Глянь туда, – велел Ивар.
Рыжий викинг прищурился и замер, точно врос в палубу.
– Драккар, – сказал он после паузы. – Чуть побольше нашего, осадка пониже. Идет на юго-запад.
– Значит, не показалось, – вздохнул Ивар.
– Когда кажется – Тора звать надо, – ехидно ответил Нерейд и одним глотком опорожнил кружку.
Чужой корабль медленно приближался, и скоро его видели все – драконью голову, выкрашенную синей краской, ряд щитов вдоль борта, могучего воина на месте кормчего.
Ветер трепал его волосы, алые, как костер.
– А я знаю этот драккар, – заявил Ульв, когда расстояние сократилось до двух полетов стрелы. – На нем ходит в походы Гудбранд Три Уха из Хаврсфьорда в Рогаланде.
– Я слышал о нем, – кивнул Арнвид. – Один из славнейших морских конунгов.
На чужом корабле поднялась суета, забегали люди, зашевелилось рулевое весло. На носу объявился высокий воин в сером, будто козлиная шерсть, плаще и блестящем шлеме.
– Эй! – гаркнул он. – Доброго ветра вам, во имя Одина! С кем столкнули нас дочери Эгира, с другом или врагом?
– Не с врагом – точно! – ответил Ивар, перекрикивая рев моря. – Я – Ивар Ловкач из Трандхейма!
– Какая встреча! – воин на чужом корабле улыбнулся. – Давно мечтал познакомиться с конунгом, первым вернувшимся из далекого Миклагарда. Я – Гудбранд Три Уха из Рогаланда!
– Да пребудет с тобой удача, Гудбранд!
– И с тобой! – Три Уха нагнулся, а когда распрямился, в руке его появилось что-то длинное, прямое. – Прими этот дар, Ловкач, и пусть послужит он тебе в грядущих битвах!