На финише рейдер сотрясся, а обзорный экран вспыхнул россыпями звезд, кое-где собранными в скопления, но их подавляло главное украшение здешнего неба – туманность Ориона.
Туманность выглядела роскошно, расцвеченная красным, багровым, синим, голубым, розовым. Сержанту она напомнила летучую мышь, а Ломову – натянутый лук. И еще две ярчайшие звезды невольно вызывали восхищение и трепет – Ригель и Бетельгейзе.
Ригель был настоящим чудовищем – этот бело-голубой сверхгигант каждую секунду изливал миллион тонн света[1], но виделся просто как самая заметная звезда. Бетельгейзе была сверхгигантом красным и не слишком отставала от собрата.
Неожиданно по палубам корабля разнесся вой сирен.
– Слушать всем! Срочное торможение! – заревели звучатели, передавая приказ Тхан Коха. – По местам посадочного расписания! Двигатели на торможение!
Ломов подскочил к двери и выглянул в коридор. Мимо пробегал Кош Шат, молодой тавассианин, пилот истребителя-пустотника.
– Что случилось? – крикнул Антон.
Кош перешел с бега на шаг и остановился.
– Можно я у вас? – выдохнул он, запыхавшись. – А то… не успею!
– Заходь!
Шат перешагнул комингс и сразу сел на откидную койку.
– Садитесь, садитесь! – заторопил он землян. – Тхан так рвать будет, что гравикомпенсаторов не хватит!
Все сели, а сержант и вовсе лег.
– Да что случилось-то?
– А то и случилось, о чем еще Кепеш толковал! Никто еще не летал так далеко, как мы. Две недели в гипере – это не просто круто, это слишком круто! Никакие компы не справляются с расчетами, даже каскадный метод не помогает. Кепеш пытался объяснить это Тхану, но разве гичи послушает простого далая? И вот вам, пожалуйста! Должны были выйти в двух мегаметрах от Анга, а промахнулись на пять миллиардов километров! Мы на окраине системы, в районе второго астероидного кольца.
– Ну, ничего, дотянем как-нибудь… – неуверенно сказал Сулима.
– Вон они! – кивнул на обзорник Кош.
– Кто? – не понял Антон. – Астероиды?
– Пираты!
– Кто-кто-кто?! Пираты?
– Ну да! Тут их секретные космодромы, на Теневом Кольце. Флот сюда не суется, смысла нет гонять крейсера, а мы как сдуру сунулись! Вышли из гипера прямо на пиратскую базу. Пираты сами никогда не станут нападать на имперский рейдер, но уж если он сам на них напал…
– «На-лиу» же не напал, – подал голос сержант.
– Верно, – вздохнул Кош, успокаиваясь, – вот только пираты об этом не знают. Видите вон те пятнышки? Это пиратские корабли, они выстраиваются «воронкой» или «полусферой» – это построение для атаки… Ох… Тормозим…
Навалилась перегрузка. Антона вдавливало в мякоть койки, щеки обвисли, в глазах почернело. Дышать было трудно – такое ощущение, что ему на грудь уселся Сулима.
Мысли волочились с трудом, будто тоже отяжелев. Пираты…
Раньше он о них только читал. Хотя чего в бандосах такого необычного? Просто людям въелось расхожее представление о том, что пиратство – это, дескать, достояние прошлого.
XVII век, «Веселый Роджер», «Йо-хо-хо и бутылка рому…»
Между тем пиратство – это всего лишь морской разбой, криминал. Никто ж не удивляется, что воры и грабители существуют и в XXI столетии, а вот пиратам в том отказано. Только они от этого никуда не делись – быстроходные катера с пулеметами орудуют в Южно-Китайском море, в Аденском и Гвинейском заливах – это на Земле. Выйдет человечество в космос по-настоящему, и там пираты заведутся. Космические.
Чтобы истребить криминал, надо сперва ликвидировать в душах людских корысть, себялюбие, подлость, ложь. Не получается?
Ну, тогда ждите, что мерзавцы и подонки расползутся по галактике. Ангиане уже дождались…
Рейдер был «гравитаблем» – кораблем с двигателем-антигравом, и сейчас он трясся всеми своими палубами и переборками, погашая чудовищную скорость, набранную при разгоне. Этому помогали раскалившиеся тумбы гравикомпенсаторов, минусуя ускорение.
Ломов разобрал в обзорнике три или четыре подвижных пятнышка. Чем они стреляли, было неясно, но явно не ядрами, и даже не гиперзвуковыми ракетами. В ход шли пучки антипротонов, выедавших в бортах целые ямы – маленькие кратерки, брызжущие жидкой керамикой и металлическим паром. Били лучи лазеров-гигаватников или заряды высокотемпературной плазмы.
Короче, все то, что способно поразить цель, летящую на второй космической. Ракеты тоже пускали в дело, если те летели с быстротой метеоритов. А иначе как догонишь корабль?
Тут все те знания, которых Антон нахватался за последнюю неделю, выдуло из головы – экран обзорника окрасился дрожащим багровым свечением, в космос снопом полетели рдеющие брызги.
Попадание!
Корабль не тряхнуло, по нему даже дрожь не прошла – всколыхнуть такую массу было сложно.
– Т-твою мать! – выразил свою мысль Сулима.
– Ёш-каш-пхе! – поддержал его Кош. – Это на периферии второй палубы, где штурмовики!
– Боевая тревога! – разнеслось по рейдеру. – Боевая тревога!
Торможение то ли прекратилось, то ли убавилось до той отметки, когда гравикомпенсаторы сводят перегрузку на нет.
– Мне пора! – решительно заявил Кош, покидая свое место.
Он вышел за дверь, а Ломов сжал зубы – тавассианин шел исполнять свой священный долг.
– Расслабься, – буркнул капитан, – это не наша война.
– А что ты запоешь, когда пираты забегают по палубам?
– А чего ты сразу окрысился? Я же не в том смысле! Ты видел корабельные… эти… активные средства?
– И что?
– А то! – рявкнул Сулима. – Как их наводить, ты знаешь? А на какую пимпочку жать? Да и вообще, кому ты там нужен, без шунта в башке? На боевой пост тебя, может, и пропустят, но орудие не разблокируется даже!
– Спокуха, – повторил Антон капитанскую присказку.
– Да пошел ты… – проворчал Иван.
Свет в каюте мигнул. В обзорнике, будто ослепительное эхо, сверкнула вспышка. В ту же секунду один из пиратских кораблей украсился бледно-фиолетовым пламенем, тающей сферой атомного распада.
– Есть!
– Второму и третьему, – гулко раскатилось по коридору, – готовность «раз»! Первый, доложите готовность!
– Первый готов.
– Звену отстрел!
В поле зрения оптических рецепторов, передававших картинку на обзорник, появились четыре стремительных тени – это вылетели истребители-пустотники. На боевое задание.
Лазерные лучи в вакууме были не видны, зато, когда они соприкасались с бортом корабля, возникал фейерверк из дыма, пламени, пара и капель расплавленного вещества. Пара таких «фонтанов» ударила с обшивки «На-лиу», а потом один из истребителей, закрутив «бочку», неожиданно вспух, раздуваясь лиловой тучкой. Огонь сразу угас, и только облачко обломков рассеивалось во все стороны.
– Вот гаденыши!
Ломов усмехнулся – Сулима, видать, «прижился», раз стал идентифицировать себя с экипажем рейдера. А ведь никто пока не менял их статус «биоматериалов для исследований»…
Видимо, это какая-то внутренняя потребность, свойственная человеку (не важно, под каким солнцем рожденному), – быть частью толпы и точно знать, где «наши», а где «чужаки».
Тут на экран выполз пиратский корабль. Он был невелик по сравнению с рейдером, всего метров двести в длину (обзорник выдавал приблизительные значения). Рядом с изображением корабля замигала надпись на космолингве: «Малый атмосферный скаут».
Похоже, именно с него вели огонь по пустотникам.
– Второму и третьему звену – отстрел!
Целая эскадрилья набросилась на скаут, жаля его со всех сторон, – огненные язвы на обтекаемом корпусе множились, сливаясь в красно-желтые кляксы, а потом какое-то из звеньев ударило залпом, пробивая борт.
Мгновенная разгерметизация вышвырнула наружу клубы замерзшего воздуха, скрюченные тела, обломки.
Видеть, что происходит в стороне кормы или носа «На-лиу», земляне не могли, но было ясно, что драка шла ожесточенная.
По всей видимости, пираты на самом деле решили, что рейдер на них напал, а посему следовать традиции не связываться с имперским флотом бандосы перестали. «Наших бьют!», и все такое.
И тут в рейдер попало по-настоящему.