Номер встречает меня приглушенным светом и тишиной. Безлико. Дорого. Мне хочется немного задержаться на пороге. Привыкнуть. Унять колотящееся в ребра сердце.
Но я, согласно инструкциям, прохожу в ванную комнату. Она такая огромная, что тут запросто можно поставить кровать и сделать отдельный номер.
Но мне не нужно тут ночевать. У меня другое задание.
«Все должно быть по-настоящему. Я не буду платить за дешевую имитацию» – всплывает в памяти последнее сообщение незнакомца. Я усмехаюсь. Будешь! Просто в этот раз я притворюсь получше.
Увы, на настоящий оргазм, равно как и на настоящее возбуждение я не способна.
Застыв на пороге, смотрю на белоснежную ванну, в которой уже набрана вода. Горячая, оставляющая капли томной влаги на огромном зеркале в половину стены. Приближаюсь к нему, провожу пальцем по скользкому, чуть затуманенному стеклу и усмехаюсь своему отражению.
Если он вмонтировал камеру в зеркало, сам виноват, что картинка выйдет размытой.
Впрочем, я не собираюсь находиться здесь долго. На этот раз оплата не зависит от времени, поэтому я снимаю с себя одежду – не пытаясь выгнуться, потянуться кошкой или принять сексуальную позу.
Он хотел все по-настоящему. Посмотрим, удастся ли мне его обмануть.
Вода приятной температуры, и я с удовольствием ложусь в ванну, прикрываю глаза, чтобы настроиться, и немедленно приступаю к исполнению своей части контракта.
Не знаю, любит ли он подготовку или сразу приступает к главному, но действую по накатанной программе. Провожу пальцами по соскам, выгибаюсь и издаю стон. Протяжный, чуть хрипловатый – это должно понравиться.
Всем нравится, когда женщина возбуждается быстро и кончает после первого же толчка, хотя я ни разу не слышала, чтобы такое бывало в реальности.
Одной рукой начинаю кружить возле пупка, опускаю руку вниз и делаю первое движение.
Приятно, но ничего особенного, хотя, помня о камерах, с которых на меня сейчас смотрит работодатель, я издаю долгий выдох. Приподнимаю бедра чуть вверх, чтобы он видел, как мне это нравится, чтобы думал, что я уже возбуждена, что только и жду, когда все начнется.
Я переключаю воду на душ. Регулирую температуру и напор. Направляю струю на самую чувствительную точку и тихо ахаю от мягкого, но настойчивого прикосновения. Но моему заказчику ведь этого мало, так?
Не разочаровывая его надежд, сгибаю ноги в коленях, поглаживаю свой клитор и осторожно ввожу в себя один палец, потом второй. Неглубоко, лишь задевая нужную точку. Спасибо воде – искусственной влаги не нужно, движения получаются плавными, и мне действительно нравится. Стоит только представить, что сейчас на меня смотрит Он…
Я застываю от неожиданности.
Мне нравится? Но этого же не может быть, это ведь…
Так, расслабляться нельзя.
Потому что сколько бы я ни скользила по клитору струей из душа, сколько бы ни пыталась ублажить себя пальцами, отголосков оргазма нет и в помине. У меня устает ладонь, а кончить так и не получается.
Не получается, хотя я стараюсь.
Соски болезненно ноют, внутри все горит и требует большего, но…
Я понимаю, что это именно так, так как он говорил – скучно и дешевая имитация. И самое простое, что можно сделать – выйти из этой воды, закончить на этом.
Но впервые в жизни я вдруг чувствую, что могла бы кончить, что у меня получится.
Это выглядит как полная чушь, но внизу живота наливается болезненное, тягучее томление. И мне самой уже хочется ощутить этот вкус сладкой судороги, хочется получить удовольствие. И да, мне хочется получить эти деньги, потому что они мне нужны.
Деньги… секс… возбуждение… Три составляющие, которые должны завести, но я чувствую только пальцы, только пальцы – и ничего больше.
От обиды на себя и разочарования, что ничего не выходит, я зажмуриваюсь, выдыхаю, давая себе и своим пальцам небольшой отдых и пытаюсь придумать, как завести себя, как сделать так, чтобы он поверил, чтобы увидел, что все по-настоящему, так, как он и хотел…
Видение накрывает меня резко и сразу.
Он – мужчина, которого я ни разу не видела. Но который видел меня и считает вправе ставить условия только потому, что у него есть эти чертовы деньги. Мужчина, властный голос которого я слышу даже через его сообщения, и чья аура вседозволенности настолько сильна, что оставляет след и на буквах, и на экране моего телефона.
Он, думающий, что имеет надо мной некую власть. Уверенный, что все в этом мире можно легко купить и все ему подчиняется…
Я настолько глубоко погружаюсь в образ этого незнакомца, что он становится для меня почти осязаемым. В эту минуту. Сейчас. И мне несложно представить, что было бы, если бы он вошел в эту ванную, если бы вместо насадки для душа, за которую я хватаюсь, был его член…
Я практически вижу эту встречу.
Вижу его силуэт и выхватываю из образа самое основное – мужчина, высокий, темноволосый, с непроницаемым взглядом. Я не вижу его цвета глаз, да и его лицо – лишь размытые контуры.
Но он видит меня – всю, без остатка, кажется, даже ту часть тела, что сейчас под водой и прикрыта моими пальцами.
Он наблюдает за мной, прислонившись к двери, а когда моя очередная попытка себя ублажить, с треском проваливается, усмехается и делает шаг ко мне.
– Тебе придется постараться, если ты хочешь кончить, – слышу спокойный голос. – Или ты надеешься, что я заменю твои пальцы своими? Войду так глубоко, что ты задохнешься от удовольствия и начну трахать без остановки? Нет, милая, тебе тоже придется хорошо поработать.
Он говорит без толики страсти, как будто ему все равно, что я без одежды и что мои пальцы внутри меня.
Приблизившись к бортику ванны, он приподнимает пальцем мое лицо, заставляя взглянуть на себя, увидеть контраст: он – в черном костюме, словно спрятан, закрыт, от меня. А я – обнаженная и раскрытая для него.
Пройдясь взглядом по моему телу, чуть задерживается на груди, по которой я скольжу одной ладонью, и уверенно откидывает ее. Сжимает мой сосок – сильно, и в то же время, не пересекая границ допустимой боли – только так, чтобы хотелось большего, чтобы хотелось не только его длинных пальцев.
– Возьми мой член в рот, – раздается сухой приказ.
Незнакомец, мужчина, которого я ни разу не видела, хочет, чтобы я взяла в рот его член, но ведь…
И пока я медлю, в растерянности глядя на его брюки, мужчина обхватывает мой затылок ладонью и тянет к себе мою голову.
– Ты не расслышала? Я сказал – возьми мой член в рот. Сейчас. Я не люблю долго ждать.
Я не хочу и не могу больше противиться этому указанию. Он подавляет меня, подчиняет себе – этим взглядом, уверенностью, что имеет право мной управлять и этой аурой власти, от которой я начинаю дрожать. И желать сделать так, как он хочет.
Приподнимаюсь, тянусь к ремню, пытаюсь его расстегнуть, но влажные пальцы соскальзывают.
– За каждую секунду, что ты тянешь время, – звучит недовольный голос мужчины, – я войду еще на сантиметр глубже. На твоем месте я бы поторопился, потому что не уверен, что ты примешь меня всего. По крайней мере, с первой попытки.
Мне становится жарко только от этих слов. И хочется поскорее увидеть, заполучить, поскорее попробовать вкус этого незнакомца и узнать – каково это, когда можешь принять его полностью. И когда тебя заполняют так, что вдохнуть практически невозможно.
Мне кажется, я борюсь с этим ремнем бесконечность, но когда мне удается его расстегнуть, поднимаю глаза на мужчину, ожидая услышать его похвалу. А он вместо этого жестко наматывает на кулак мои волосы и отстраняет, заставляя смотреть, заставляя быть просто свидетельницей, как он сам расстегивает ширинку, приспускает боксеры и достает большой, возбужденный член.
Пытаюсь чуть отодвинуться, когда понимаю, что не смогу принять его полностью, не смогу, у меня просто не выйдет! Но мужчина удерживает. А чтобы больше не мешкала и наконец приступила к тому, что он хочет и требовал, он сам делает шаг вперед, упираясь в мои губы влажной головкой члена.
– Открой рот, – новый приказ, которого невозможно ослушаться. – Шире. Вот так…
Он медленно выдыхает через сжатые зубы и практически цедит:
– Расслабь горло, я пока просто хочу узнать глубину.
И я понимаю, что мне нужно постараться сделать так, как он говорит. Иначе он уйдет, и я выпаду из этой мрачной, тягучей фантазии в сухую реальность, где вместо члена во рту у меня только пальцы, а между ног металлическая насадка, которая не умеет пульсировать. И которая не отзывается так, как член.
– Вот так, – слышу его одобрение.
Но потом он, видимо, замечает глупые слезы в моих глазах, потому что хмурится.
– У тебя есть шанс все исправить, – говорит сухо он, – если ты отсосешь мой член так, как будто это все, о чем ты можешь мечтать в этой жизни. Как будто ты дышать не можешь без моего члена во рту. Ты поняла меня?
Я послушно киваю. Не могу сказать ему «нет», не могу ослушаться, не могу его подвести. Хотя минет незнакомцу – это не то, о чем я мечтала, будучи романтической девочкой.
Но он не дает мне окунуться в светлое прошлое, как будто опасаясь, что тогда я ускользну от тьмы, которой он пленит меня в данный момент. Тянет меня за волосы, намотанные на свой кулак, и практически заставляет вновь к себе прикоснуться губами.
– Язык, – его голос хлесткий, как плеть, и это заводит, заставляет снова забыть обо всем, что вне пределов этой комнаты и его.
Я принимаюсь облизывать головку, которая при каждом моем движении норовит опять проникнуть в мой рот. Обхватываю одной рукой длинный и толстый член, а второй ладонью поглаживаю мошонку, чтобы ему понравилось. Но я снова делаю что-то не так, потому что слышу, как он выдыхает:
– Хорошо, в первый раз покажу…
Он обхватывает своими пальцами мои, сжимает их, чтобы стало тесно, и уверенно толкается через эту тугую преграду в мои приоткрытые губы. Поначалу неглубоко, только влажной головкой. То погружая ее, то водя ею по моим губам.
Он просто дает мне время привыкнуть к этому странному, но не противному вкусу, к этому ощущению наполненности и тихому удовольствию, которое я неожиданно ощущаю.
А спустя пару секунд, решив, что хватит меня жалеть, он делает резкий выпад бедрами и одновременно удерживает мою голову, чтобы не смогла противиться, чтобы на этот раз приняла его всего, без остатка.
И я теряюсь в новых для себя ощущениях – таких необычных, острых, пикантных.
Его жесткие пальцы теперь в моих волосах, его член в моем рту, его запах, вкус на моем языке, его взгляд – на моих губах. И все, что мне остается – это просто ему позволить толкаться в меня.
– Вот так, – слышу сквозь шум в ушах его голос. – Вот так, блядь… Мне нравится трахать твой рот, маленькая лиса.
Невольно вздрагиваю, потому что сейчас я действительно напоминаю любопытную лису, которую поймал охотник и теперь он решает, что со мной сделать, позволить ли мне дышать, отпустить ли. А я вымаливаю себе свободу – так, как он хочет, так, как могу.
– Тебе нравится, правда? – слышу голос мужчины. – Нравится, что твой рот трахает незнакомец. Маленький, развратный лисенок, который только и ждал, когда его трахнут… Покажи, насколько ты хочешь, чтобы я продолжал.
Он останавливается, как будто готовясь выйти, и я не медлю – запускаю в себя второй палец. И насаживаюсь уже на два. Глубоко. Как хочу. И стону еще громче, выгибаясь, хныча от невозможности заполучить член в себя, от невозможности заполучить хотя бы пальцы мужчины.
Мне кажется, он впервые доволен мной. И в награду за послушание, продолжает движения – они становятся резче, жестче, ускоряются одновременно с моими. Мне практически нечем дышать, я делаю вдохи лишь тогда, когда он мне позволяет, когда замедляется и дает молчаливое разрешение.
Но потом он словно мстит за то, что я не умею, не могу обходиться лишь его членом во рту, и делает толчки более резкими. До легкой боли в горле, до слез, которые снова выступают у меня на глазах, и до моих хрипов, которыми он подпитывается, чтобы вбиваться дальше…
Я вскрикиваю, когда меня накрывает оргазм, заставляя видеть перед собой только яркие точки и выгибая дугой. Издаю хриплый, протяжный стон удовольствия, который не могу удержать при себе.
И который не только пронзает тишину ванной комнаты, но и возвращает меня в реальность, из которой я ускользнула… ускользнула, чтобы наконец кончить… впервые…
С трудом приоткрыв ресницы, делаю несколько выдохов, чтобы прийти в себя окончательно. Убираю душевую насадку, которую сжимаю между ног с такой силой, словно рассчитываю на еще один раз. И с трудом, словно пьяная, выхожу из воды.
Останавливаюсь напротив огромного зеркала, сметаю ладонью влажные капли и всматриваюсь в свое отражение.
Губы искусаны, глаза огромные, с каким-то лихорадочным блеском, на щеках тлеет румянец.
Не сразу соображаю, что надо одеться, не сразу понимаю, что сначала надеваю майку изнаночной стороной. Так вот значит как… вот значит, как это бывает…
Охуенно.
Это единственное слово, которое крутится на языке. Грубое, неприличное. Оно идеально подходит к тому, что я сейчас чувствую.
Охуенно. Охуенно…
Я справляюсь с одеждой и ухожу, не оглядываясь. Так же, как мужчина, которого я представляла в фантазии. Не знаю, почему эту тактику выбрал он, я же просто не хочу еще раз увидеть свое отражение в зеркале.
Потому что оно отражает не женщину, которая только что сама себя трахнула.
Оно отражает женщину, которую только что трахнул мужчина. Грубо, жестко… О-о-о! От воспоминания о моей фантазии щеки пылают. Не надо об этом думать. По крайней мере, сейчас. Позже… когда поверю, когда действительно осознаю…
А сейчас нужно просто уйти.
Но стоит мне переступить порог и оказаться в коридоре отеля, как мой телефон пиликает новым сообщением.
Осмотревшись, снимаю парик и маску, достаю телефон, и не могу поверить своим глазам, когда читаю послание от незнакомца:
«Заплачу еще, если расскажешь, что именно представляла, когда так громко кончала».
«Иди к черту!» – тут же пишу свой ответ.
Грубо? Пожалуй… Но сейчас мне меньше всего хотелось говорить о том, что я представляла.
Теперь, когда возбуждение схлынуло, мне самой стало жутко и неловко от этой сцены. Это что, такое меня возбуждает? Да ну к черту! Ни капли… Просто…
Я не знаю, что это было. Просто глупая фантазия. И ничего больше.