Капитан Ашкун давно не получал писем от сына. В послании, пришедшем две декады тому, Игун сообщал о переезде в столицу и намерении поступить в местную академию. Сын, по обыкновению, немного сообщил об Алгае, Ишиде, наставнике и его помощнике, но основную часть письма посвятил приключениям Алтона, который умудрился в буйный сезон побывать в живой степи и вернуться оттуда живым.
Сам Ашкун писал сыну еще реже. За прошедший год пограничник отправил всего три письма. Ему бы надо было в ответ черкануть хоть пару строк, однако ситуация на заставе не располагала к откровениям на бумаге. Хороших новостей в обозримом будущем не предвиделось, а плохими расстраивать сына не хотелось.
«Если надумал, конечно, пусть поступает. Значит, они с ребятами сумели заработать на учебу. Академический диплом откроет ему совсем другие перспективы, – размышлял капитан. – Хорошо, что Алтон рядом. И радует, что не ошибся в нем – парень всегда протянет руку помощи. Вот и пусть пробивают себе дорогу в жизни, а я уж как-нибудь сам разгребу проблемы».
На самом деле, предпосылок расправиться с неожиданно свалившимися бедами пограничник не видел.
А начались они сразу после того, как его ребята захватили очень крупную партию контрабанды. Клубни рункопса являлись ценным алхимическим сырьем и в Миригии стоили немалых денег. Налог на их ввоз составлял половину цены товара, и в итоге выгода от незаконной продажи выливалась в весьма кругленькую сумму. Некоторые ради такого навара в буйный сезон шли на риск, неоднократно проворачивая крупные махинации.
Однако в тот день им не повезло. Когда Ашкун задерживал контрабандистов, они попытались отбиться от пограничников, оказав вооруженное сопротивление, в результате которого погибли два бойца погранслужбы. Затем нарушители перешли к угрозам, прикрываясь именем бургомистра Ибериума. Пришлось доходчиво объяснить, насколько они не правы.
Капитан поначалу решил, что пойманные с поличным просто пытались его запугать, однако на следующий день к ним заявился действительно сам бургомистр. Сначала он, не краснея, предложил долю прибыли, а когда это заманчивое предложение проигнорировали, перешел к угрозам.
Смерть бойцов, наглость контрабандистов и самодовольная рожа чиновника вывели Ашкуна из себя до такой степени, что он сорвался и начистил высокопоставленную морду. Глава города покидал заставу, грозя лично капитану и всем пограничникам страшными карами.
О клубнях рункопса Ашкун, как и положено, доложил новому начальнику пограничного округа майору Оршизу Фиунскому, имевшему титул баронета. Тот сменил прежнего всего пару месяцев назад. Разница в стиле руководства проявилась с первых дней: на заставе Фиунский появлялся довольно редко, предпочитая удобный кабинет в здании городской управы. Майор сильно обрадовался перехваченной контрабанде: теперь появился повод наведаться в столицу, лично сдать дорогой конфискат и продемонстрировать вышестоящему руководству эффектность своей работы – с первых же дней такой улов. Баронет без зазрения совести снял с границы три десятка лучших бойцов для собственной охраны и отправился в главный город королевства.
Сразу после отъезда начальства на голову капитана посыпались многочисленные беды. Первой стал отзыв полкового волшебника на отдаленную заставу округа. Затем кто-то обчистил казну заставы, и начались перебои с поставками из города продовольствия. Когда капитан прибыл с разбирательствами, ему наплели про нападение неизвестных на продовольственные обозы, и вдобавок самого обвинили в ненадлежащей организации обеспечения безопасности своих тылов. Так ничего и не добившись, ему пришлось самому закупать продукты в деревнях, но затем объявили о задержке жалования пограничникам.
Капитану снова пришлось отправляться в Ибериум, прорываться к чиновникам, ругаться, угрожать, однако все его усилия действия не возымели. Никто толком так и не объяснил, из-за чего не проходят их выплаты.
На заставу капитан вернулся морально разбитым, а на следующее утро резко почувствовал недомогание. Не сумев поставить диагноз, деревенский лекарь высказал предположение, что без магии тут не обошлось. После таких выводов очень захотелось вместе с отрядом пограничников заглянуть «в гости» к бургомистру. Не получилось – как нарочно тот неожиданно покинул город.
«Если ворваться в Ибериум и затеять разборки, меня сразу объявят провокатором и зачинщиком беспорядков. Как бы еще и сыну потом не досталось», – размышлял Ашкун.
Он сидел за столом в рабочем кабинете, ощущая ломоту во всем теле. Как ни странно, прекрасно помогавшие ранее укрепляющие настойки сейчас не облегчали состояние больного ни на йоту.
В дверь постучали, в кабинет вошел капрал Ленкур.
– Совсем хреново? – спросил он, взглянув на капитана.
– Да уж, бывало получше, – Ашкун закашлялся.
– Эх, сюда бы Ишида. Он бы враз хворь одолел…
Когда Алтон сотоварищи через степь выбирались во владения графа Динского, Ленкур был у них проводником. Вместе мужики пережили много тягот и опасностей, но главное – уцелели в походе.
– Не о хвори моей нужно думать, а о заставе. Нам скоро людей будет нечем кормить.
– Предлагаю отправиться в степь. Глядишь – и раздобудем какие-то трофеи.
– И толку? Продавать ты их где собираешься – в Ибериуме? А там все торговцы уже науськаны губернатором. Разве что за гроши купят.
– Надо бы нашего полкового чародея вернуть, – предложил капрал. – Может у него есть знакомый целитель?
– Целители задарма не работают. Чем платить? – тяжело вздохнул капитан. – Эх, не надо было себя сдерживать, когда эту поганую рожу чистил. Сейчас не так обидно было бы.
Видя состояние командира, капрал уже отправил гонца на дальнюю заставу за полковым магом. Тот мог хотя бы более точно определить причину болезни, если тут действительно не обошлось без чар. Вылазку в степь он втайне тоже уже подготовил, собрав самых опытных добытчиков.
Ленкур понимал – продать артефакты легально в Ибериуме не получится, но в любом городе существовал теневой рынок, где любую ценность можно было реализовать даже за более выгодную цену. Деньги сейчас требовалось достать как можно скорее.
– Срочное послание капитану Ашкуну! – донесся с улицы громкий голос.
– Бургомистр приготовил новую подлянку? – проронил командир пограничников.
– С него станется, – кивнул капрал.
– От кого послание? – спросил он прибывшего гонца почтовой службы.
– Из столичной академии. Прибыло портальной доставкой. Приказано вручить лично в руки господину Ашкуну после предъявления документа.
Капитан показал свои бумаги и получил свернутый лист бумаги с вензелями академии. Развернул и принялся читать.
«Привет, дружище. Поздравляю тебя! Игун поступил в академию по результатам турнира претендентов. С ним вместе прошли и все, кого ты направил в мою школу. Благодаря такой удаче, меня пригласили преподавать в том же славном заведении. Так что с меня причитается, и при первой же возможности отблагодарю. В особенности – за Алтона, который выиграл турнир и сейчас отдыхает на озере Рахна. Парень очень талантлив, хоть ему и достается по жизни. Глядя на него, вспоминаю твою удачливость в горах Ниугурта, ведь только благодаря ей мы и выжили. Ладненько. В общем, при первой же возможности приезжай в столицу. Неплохо бы с огоньком отметить гору значимых событий.
Мастер Ургас».
– Капрал, можешь поздравить. Все наши поступили в столичную академию.
– Поздравляю! – Ленкур пожал руку капитану. – А разве вступительные сейчас, а не через…
– Они прошли как призеры турнира претендентов, а Алтон вообще занял первое место.
– Этот горец далеко пойдет.
– Согласен, – протяжно ответил Ашкун.
– Что-то не так? – напрягся Ленкур.
– Мне кажется, что с этим посланием не все ясно. Там явно имеется некий скрытый смысл, но из-за хвори башка плохо варит, не могу уловить, какой.
– Кто-то написал между строк гораздо больше, чем в них самих?
– Точно – между строк! – Капитан сразу вспомнил события на южной границе Миригии, когда они вместе с Ургасом попали в окружение и едва не погибли.
Студент Ургас в те годы проходил практику в должности полкового мага. Вместе с ним тогда еще старший капрал Ашкун преследовал нарушителей. Они настигли бандитов у подножия гор Ниугурта, и даже сумели взять двоих живыми, но буквально через несколько минут на отряд из двух десятков бойцов напала сотня головорезов.
Пограничникам пришлось отступить в пещеру, потеряв убитыми и задержанных, и треть бойцов отряда. Причем, один из пленников явно собирался что-то сказать. Его внесли в пещеру, где он и умер от ран, только успев вытащить из кармана лист с несколькими строчками. Ашкун просто спрятал бумагу в карман, поскольку было не до нее – бой продолжался.
Первую атаку на пещеру бойцы отбили, но шансов выдержать следующий натиск у них не было. Вот тогда напоследок капрал и решил посмотреть скомканную бумажку. Поднес ее к факелу, и между строк проявились другие слова, которые Ургас успел разобрать.
Оказывается, беглецы целенаправленно шли именно к этой пещере: нее имелся и другой выход. А способ его найти указывался в записке, которую нужно было нагреть на огне.
– Ленкур, огоньку не найдется?
Покинув руины, я вспомнил свою первую встречу с привидением, которая тоже произошла на просторах живой степи, но в другом месте. Причем, тогда Игун утверждал, что призраки и привидения сильно отличаются друг от друга. Дескать, вторые непрозрачны и способны нанести ощутимый вред человеку.
В пещере, которую мы посетили вместе с сыном Ашкуна, обитал милый карапуз. Прозрачный, как стекло. Однако стоило дотронуться до двери, которую он охранял, и перед нами предстал злобный старик, едва не убивший Игуна. Выглядел он – не отличишь от живого.
После этого случая я больше не удивлялся ни прозрачности, ни невидимости привидений, хотя накануне пограничник утверждал, что привидения прозрачными не бывают. Гораздо позже выяснилось, что утверждение верно лишь для неодаренных духов.
«А ведь тот старик приглашал в гости, когда я стану сильнее. Еще и Оргина какого-то называл. Интересно, сейчас бы мой уровень его устроил?»
«Помнишь Оргина? – неожиданно прозвучало в голове. – И меня не забыл? Молодец! Заходи в гости».
Я вздрогнул от неожиданности и остановился. Шагавшая следом Борина уткнулась в спину. Ветер к тому времени решил напомнить про буйный сезон, нещадно сбивая с ног.
«И как я найду твою пещеру?»
«Заходи!»
Прямо передо мной возникло кольцо портала. Схватил девушку за руку, предупредил Ялгуса. Когда тот доложил о готовности, шагнул в портал, сразу оказавшись в пещере перед дверью.
– Ой, где мы? – спросила Борина, крепче сжимая мою ладонь.
– Зашли проведать одного хорошего знакомого, – сообщил ей.
– Где он?
– Здесь, я милое создание, – проявился старик.
Как и в прошлый раз, он мало чем отличался от живого, но выглядел более добродушным.
– Ты умеешь создавать порталы? – спросил его.
– В буйный сезон живую степь переполняет энергия. В это время мне многое по силам. Хорошо, что ты заглянул именно сейчас.
– Случайно получилось, – не стал скрывать я.
– Может быть, может быть… – Старик принялся очень внимательно меня рассматривать. – Помнишь, я говорил, что буду ждать тебя?
– Помню, но ты не объяснил, зачем.
– Тогда еще не пришло время, а сейчас ты сможешь узнать некоторые тайны этого места.
– Это обязательно? – В пещере я ощущал себя неуютно, а с учетом прошлого опыта, когда чудом не попал в капкан…
– Конечно. Нельзя отказываться от даров древних волшебников.
В прошлый раз меня чуть не покоцало монструозными капканами. Не верилось, что в пещере прошли изменения к лучшему.
– Что-то я нынче не очень настроен…
– Нельзя обижать хозяев, – перебил он меня на полуслове, а беззвучно добавил:
«Хочешь, скажу твоей подруге про магию пустоты?»
«Нет» – поспешил ответить, досадуя, что и он принялся меня шантажировать. Вслух сказал:
– Раз нельзя – не будем. Говори, что нужно сделать.
– Девушка, вы не будете возражать, если я на несколько минут уведу вашего кавалера? Хотел бы и вас пригласить, но, увы, вход туда открыт лишь мужчинам.
– Это не опасно?
– Ну что ты! Какая опасность? Просто небольшая прогулка.
– Да, конечно, я подожду, только недолго, если возможно.
– Кстати, детям и питомцам заходить туда также запрещено! Меня все поняли? – строго спросил старик.
Мысленно приказал Ялгусу охранять девушку. Лишь после этого страж пещеры отворил знакомую дверь, плотно прикрыв ее, когда мы зашли внутрь.
В той комнате все оставалось по-прежнему. Стол, кубки, которые в прошлое посещение после снятия иллюзии оказались капканами. Единственным изменением оказалась дверь в стене справа от опасного стола.
– Вижу, ты ее заметил, Алтон.
«А ведь я не называл старику имени. Умеет читать мысли? Мои или Борины?»
– Тогда ее не было, – кивнул привидению.
– Не так, парень. Просто кое-кто был не способен ее видеть. А значит, не мог войти.
– А сейчас могу? – задал вопрос, едва сдерживая себя, чтобы не потянуть за ручку.
– Попробуй, – предложил старик и через пару секунд добавил. – Деваться-то все равно некуда: для тех, кто видит вторую дверь, первой не существует.
Резко оглянулся – место входа теперь занимала сплошная стена.
«Писец, забаненный наглухо! Он еще и издевается!»
«Не спеши, Алтон, – в голове возник голос Плата. – Четко обозначь себя, как гостя. В древние времена в здешних местах гость являлся неприкосновенным».
Думал недолго. Обратился к привидению со следующими словами:
– На правах гостя не будет ли с моей стороны наглостью просить стража этой пещеры указать путь, который не потревожит покой хозяина здешнего места?
– Гостя? – глаза старика расширились.
– Ты же меня пригласил, да еще и портал создал. Думаю, это тянет на звание почтенного гостя. Или я не прав?
– И ведь не поспоришь, – недовольно хмыкнул старик. Он махнул рукой, и на ручке двери выступили шипы, которые ему вреда не причинили. Дверь с противным скрипом отворилась, и мы вошли в новую комнату.
«Ежики эбонитовые с алмазными иголками! Опять иллюзия? Это у кого же так фантазия разыгралась…»
Слов у меня не было – все вокруг сверкало и переливалось бликами так, что стало больно смотреть на горы золота и бриллиантов. У меня просто дух захватило от увиденного, а когда вспомнил, что надо бы и кислороду малость вдохнуть, заурчало в животе. Еще бы – со вчерашнего вечера ни крохи во рту не было.
– Как тебе убранство комнаты? – спросил старик, ожидая восторженных слов.
– У нас говорят – красна изба пирогами. А блестящими побрякушками сыт не будешь.
– Хочешь сказать, тебе этого не надо? – привидение взглянуло с хитрым прищуром.
«Точно очередную подлость задумал! Опять попытается какую-нибудь иллюзию впарить. Как там в мультике про золотую антилопу – горы монет превращаются в черепки? То-то будет весело тащить их через всю степь, а потом выбросить».
– Конечно, нет! Что я – сорока на блестящее кидаться?
Говорил я одно, а червячок сомнения заставлял думать совершенно иное:
«Громов, ты точно дурак, коли от денег отказываешься. А если считаешь, что дуракам везет, то сейчас – не тот случай».
Звон падающих драгоценностей отвлек от мыслей. Повернул голову и увидел еще одну дверь, которую прежде закрывали богатства, валявшиеся сейчас под ногами.
– Возможно, в следующей комнате найдется то, что тебе необходимо. Но открыть ее должен сам гость. И учти: чем тяжелее и смертоноснее окажется вход, тем ценнее будет дар.
– Хочешь сказать, если за дверью нечто грандиозное, меня тут вообще прибьет?
– Мой хозяин при жизни был большим выдумщиком. Потому ничего исключать нельзя. Хочешь отказаться?
Оглядываться не стал, ведь появление нового выхода означает исчезновение предыдущего. Так какой смысл отказываться?
Хотел осторожно дотронуться до ручки, проверяя, нет ли на ней шипов, но скоба внезапно превратилась в металлическую пасть и ухватила кисть зубами.
– Больно же! – вскрикнул, чувствуя, как потемнело в глазах.
Стиснув челюсти до скрежета, потянул руку на себя. Несмазанные петли заскрипели, ударив резким звуком по ушам. Левой рукой ухватился за край створки и потянул сразу двумя.
– Какого бана!!! – прошипел, сдерживая выражения покрепче, когда выскочившие из дверного полотна шипы пронзили левую ладонь.
«Из меня тут калеку хотят сделать?! Все равно пройду! Платон я или тварь бесхребетная?! Бить или не бить?! Уж полночь близится, а Громова все нет… Молилась ли ты…»
Осознание, что едет крыша, нарисовало в сознании картинку себя, любимого, с дымом из ушей. И тут я дернул дверь с такой силой, что сорвал ее с петель. Руки сразу освободились. Пошатываясь, вошел внутрь.
– А где стол с яствами?
Серые стены, потолок и пол. Из мебели – всего одна тумбочка. Направился к ней.
«Главное – не рухнуть в обморок».
На автомате пытался остановить кровь, пользуясь уроками теневых образов, но получалось плохо. Сконцентрироваться, получив многочисленные раны, не получалось. Правая рука вообще не слушалась, поэтому ящик выдвинул левой. Внутри валялся осколок стекла, который тут же впился в ладонь.
«Они тут что, сговорились?! Каждый так и норовит продырявить мою шкурку!»
«Единение с пустотой достигло второго уровня. Доступно два заклинания», – прозвучал в голове голос, а вместо тумбочки нарисовалась очередная дверь.
– Ты справился, пустотник, – объявил старик. – За этой дверью твоя подруга и выход из пещеры.
С чем конкретно я справился, даже не стал выяснять. А вот тревожить Борину после «просто небольшой прогулки» не хотелось.
– И ты выпустишь гостя в таком виде? – возмущенно произнес я, показывая на собственные руки.
– Да, негоже пугать девочку, – согласилось привидение. Он приблизился почти вплотную. – Замри и не дергайся.
Выросшим из пальца когтем старик процарапал чуть ниже локтя какую-то загогулину.
«Точно, сговорились. И этот туда же!»
– Это что, татуировка? – пробормотал, глядя на него мутным взглядом.
– Руна малого исцеления. Попробуй активировать.
«Еще б еще знал… Ежики эбонитовые, а ведь я знаю!»
Стоило обратиться к причудливому значку, и мои раны зарубцевались за несколько секунд.
– Это малое исцеление!?
– Да, но усиленное твоим браслетом. Ты ведь собирался его отдать целителю?
– И сейчас намерен.
– Не стоит, Алтон. Он может сильно затормозить твоего друга в развитии.
Не стал брать под сомнение слова привидения.
– Спасибо за совет.
Новая дверь открылась бесшумно.
– Алтон! – обрадовалась Борина. – С тобой все хорошо? Почему ты такой бледный?
– Твой парень в порядке, – сообщил старик. – А за причиненные волнения вот тебе подарок.
Привидение буквально из скалы вытащило сверток и опустило в мою торбу.
– Потом посмотришь. Сейчас на выходе из пещеры появится портал. Поспешите, он скоро исчезнет.
– А куда он приведет? – спросил я.
– Куда нужно, Алтон. Но вы можете и не успеть.
Мы быстро побежали на выход.