«Хоть и мала, она душой свирепа».
Так сказал Шекспир в своей любимой комедии «Сон в летнюю ночь». Эти слова относятся к Гермии, чей крохотный рост способен ввести в заблуждение: на самом деле она бойка и обладает неукротимым нравом. Но эту строчку можно с таким же успехом отнести к австралийскому шелковистому терьеру по кличке Молли и к десятилетним близняшкам-диабетикам Ханне и Оливии Уэбер, которым Молли неоднократно спасала жизнь.
Когда Ханна и Оливия родились в Канберре в январе 2007-го, ничто не указывало на то, что у жизнерадостных малышек есть проблемы. Первой появилась на свет Оливия, весившая 2,2 кг – это чуть меньше среднего веса близнецов при рождении. Через две минуты последовала Ханна и потянула на целых 2,62 кг. «Ханна была форменным головастиком», – смеется мама девочек Эдриенн Коттелл.
Сестрички оставались худенькими, когда начали ходить, и к двум годам мама забеспокоилась. Казалось, что Ханна все время чувствует жажду – однажды она выпила три литра воды за день. В то время ее приучали к горшку, и она поминутно мочилась, хотя была такой крошечной, что едва могла на него сесть.
Но больше всего Эдриенн настораживало то, что Ханна была постоянно раздражена. Она вопила не переставая, и никто не мог объяснить почему. «Мы водили ее к детским психологам, потому что она все время орала», – рассказывает Эдриенн, которая в то время воспитывала детей одна и была вынуждена выйти на работу, когда малышкам не исполнилось и двух месяцев. Она была измучена и напугана. «Однажды я пришла в такое отчаяние, что шлепнула Ханну по попе. И тут до меня дошло, что у нее там совсем нет жира и что с ней действительно что-то не так. Я почувствовала, что это моя вина».
Это случилось в Рождество, когда их педиатр находился в отпуске. Эдриенн хотела было отвезти дочерей в больницу, но подумала, что ее сочтут паникершей и завернут обратно, и решила подождать несколько дней до возвращения семейного врача. Как только она пришла, диагноз был поставлен.
У Ханны оказался диабет 1-го типа – аутоиммунное заболевание, при котором иммунная система уничтожает клетки поджелудочной железы, продуцирующие инсулин. Без инсулина клетки тела не могут превращать глюкозу (сахар) в энергию, поэтому организм начинает сжигать собственный жир. В результате образуются и попадают в кровь химические соединения, которые называются кетоновые тела, – их концентрация увеличивается, и это представляет угрозу для жизни.
Ученые не знают, что вызывает диабет 1-го типа, и в настоящее время он неизлечим. В отличие от диабета 2-го типа, который предполагает комплексную терапию из физических нагрузок, здорового питания и контроля веса, 1-й тип не связан с изменением образа жизни. Иными словами, профилактика тут бессильна. Чаще всего он развивается у людей до тридцати лет и является одним из самых распространенных хронических детских заболеваний.
Обычно диабет 1-го типа возникает внезапно и сопровождается характерными симптомами, в том числе сильной жаждой, обильным мочеиспусканием, необъяснимой потерей веса и перепадами настроения. Как вскоре узнала Эдриенн, «когда уровень сахара сильно возрастает, работа мозга нарушается и поэтому ребенок вопит. Ни один из психологов, смотревших Ханну, этого не понял».
При диабете 1-го типа необходимо ежедневно восполнять запасы инсулина – либо уколами несколько раз в день, либо путем непрерывного подкожного введения через инсулиновую помпу. Также в течение дня нужно неоднократно проверять уровень сахара в крови.
«Отдавая мне результаты анализа, врач шумно вздохнула, как бы желая сказать: „Вы сами понимаете, что это значит“», – вспоминает Эдриенн. Но она восприняла диагноз с облегчением – теперь не только Ханна будет получать необходимое лечение, но если у Оливии появятся симптомы, то Эдриенн сможет их распознать. «Я ничуть не расстроилась. Я просто сказала себе: „Теперь будем жить так“», – говорит она.
Для стабилизации состояния Ханну положили в городскую больницу – без Оливии. Впервые за очень короткую жизнь близняшки были порознь, и разлука переживалась тяжело. «Ханне предстояло пробыть в больнице недолго, но Оливия оставалась дома, и тогда-то я разрыдалась. Она думала, что Ханна умерла», – рассказывает Эдриенн.
Хотя у Оливии в то время не было симптомов, после диагноза Ханны ее проверили на аутоантитела к инсулину, и результат оказался положительным. Ей назначили терапию из омега-3 жирных кислот и витамина D под тщательным медицинским наблюдением, и на протяжении нескольких последующих лет ее анализы были отрицательными.
Но даже после того, как Ханне поставили диагноз и девочки начали получать лечение, жизнь была похожа на американские горки. В Национальную службу по защите прав детей и подростков стали поступать анонимные жалобы на Эдриенн – их сочиняли люди, считавшие, что Ханна и Оливия выглядят такими заморышами, потому что о них плохо заботятся. «На нас писали постоянно. Лечащие врачи были в ярости. Они говорили: „Эти люди не имеют ни малейшего понятия о том, через что вам приходится проходить“».
Незадолго до третьего дня рождения у Ханны возникла инфекция в месте установки инсулиновой помпы, и состояние девочки стало тяжелым. «У нее произошло угнетение сознания из-за кетоновых тел, и ее пришлось реанимировать. Ливи отчаянно пыталась вернуть сестру к жизни, – говорит Эдриенн. – Было два часа ночи, а эта малышка твердила, глядя ей в лицо: „Я люблю тебя, Ханна. Открой глаза, Ханни“. На наши слова Ханна не реагировала, а на Ливины откликнулась. Ливи и дальше старалась. Не будь ее рядом, я бы, наверное, потеряла Ханну».
Когда мучения Ханны остались позади, у Оливии появились признаки нарастающего беспокойства и развилось посттравматическое стрессовое расстройство. Она сильно похудела и спала по четыре часа в сутки.
Дальше было еще страшнее. Однажды ночью Эдриенн внезапно проснулась и, не раздумывая, помчалась в спальню к Ханне. Сенсор глюкозы показывал гипогликемию тяжелой степени. Гипогликемия характеризуется снижением концентрации глюкозы в крови до 3,3–3,6 ммоль/л, а у Ханны было 1,1 ммоль/л.
«Я резко села в кровати, а потом бросилась к ней. Без всяких на то причин, я просто знала, что это она. Мы часто говорим, что у Ханны есть ангел-хранитель. Думаю, поэтому мои дети по-прежнему со мной».
Близняшки росли, и до Эдриенн, которая снова жила с их отцом Мартином Уэбером, стало доходить, что Ханна – «невосприимчива к гипогликемии», иными словами, не может сказать, когда у нее начинается приступ. Большинство диабетиков замечают ее симптомы – спутанность сознания, чувство покалывания во рту или в пальцах, слабость. Игнорирование этих симптомов может привести к конвульсиям, потере сознания и коме.
Невосприимчивость – штука опасная, но, к счастью, между близнецами существует симбиотическая связь: Оливия каким-то образом знает, что чувствует сестра. «Ханна может ощутить один из десяти приступов, но Ливи чувствует, когда у Ханны повышается и понижается сахар. Даже врач говорит: „Если Ливи вопит, проверьте Ханну“», – объясняет Эдриенн.
На протяжении четырех лет после того, как Ханне поставили диагноз, Оливия принимала омега-3 и витамин D, и ее анализы на аутоантитела были отрицательными. Но она постоянно говорила матери, что хотела бы заболеть.
«Оливия все время приставала с расспросами о диабете, Ханна спрашивала: „Она может заболеть?“ – а Ливи частенько плакала, де, хочу диабет. Она считала, что все внимание уделяется Ханне и вроде как они не близняшки», – рассказывает Эдриенн.
И в 2014 году, когда девочкам было семь и они всей семьей три недели отдыхали в кемпинге в Новой Зеландии, желание Оливии исполнилось – у нее внезапно проявились симптомы диабета 1-го типа.
«Мы провели там дней десять, когда поняли, что у Ливи диабет. Она вдруг начала много пить и писать, – рассказывает Эдриенн. – Мы позвонили в городскую больницу Канберры, и они здорово помогли нам. Мы поставили Ливи запасную инсулиновую помпу Ханны, компания-поставщик отправила нам посылку, и отдых продолжился».
У Оливии – более легкая форма диабета, чем у Ханны, потому что она восприимчива к гипогликемии и может сказать родителям, когда чувствует себя плохо. Но тревожность проявляется у нее в значительно большей степени, чем у сестры.
Многие родители сочли бы, что иметь двух дочерей-диабетиков – это двойной стресс и двойные переживания, но Эдриенн восприняла диагноз Оливии спокойно, потому что к тому времени в семье появилась тайная помощница, которая взялась круглосуточно опекать Ханну и Оливию.
Ее зовут Молли Полли.
В 2012 году семья переехала из Канберры в Брисбен. Девочки пошли в школу, а Эдриенн задумалась о том, как дополнительно обезопасить их, когда ее не будет рядом. За ними доглядывали в школе, но, учитывая невосприимчивость Ханны и высокую тревожность Оливии, ей хотелось иметь в арсенале еще что-то.
Эдриенн случалось видеть репортажи из США о собаках, обученных распознавать изменение уровня сахара в крови своих хозяев-диабетиков и предупреждать их об этом. Она нашла австралийскую организацию, занимающуюся подобной дрессировкой, и спросила, сработает ли этот метод с детьми. По ее словам, ответ был неутешительным.
«Мне сказали, что я не смогу присматривать за собакой в дополнение к уходу за девочками, не говоря уже о том, чтобы обучать ее, но я думала, что Ханна может умереть и подсознательно знала, что это сработает», – рассказывает Эдриенн.
Девочкам было очень тяжело в новой школе, и, по мнению Эдриенн, администрация не поняла, насколько серьезно их заболевание. В Брисбене высокая тревожность началась и у Ханны. Бывали моменты, когда она не могла дойти до туалета и мочилась в трусики или падала на пол. Ей было всего пять, а она страдала мигренями, которые, как считает Эдриенн, были вызваны стрессом.
Она обратилась в другую благотворительную организацию – там отреагировали лучше, но все же не смогли помочь, затем в еще одну, где с Эдриенн согласились в том, что собака действительно может быть обучена для распознавания и предупреждения о глюкемии у детей-диабетиков. Но, увы, лист ожидания у них был запредельно длинным. Они посоветовали Эдриенн самой обучить собаку.
«Дама, с которой я разговаривала, сказала: „Не дайте дочери умереть. Обзаведитесь собственной собакой“».
Она так и сделала. Когда-то у нее был австралийский шелковистый терьер по кличке Меган, которая была очень смышленой и знала свыше 250 слов, и Эдриенн поняла, что собака этой породы станет идеальным опекуном для Ханны и Оливии.
«Все говорили: „Почему шелковистый терьер? Они же не подходят для детей“. Да, они кусаются, но это потому, что обычно их держат пожилые дамы, которые не дают им общаться с детьми. А так они очень храбрые, преданные, хорошие охранники и не линяют».
И, точно откликаясь на усилия Эдриенн, мироздание вскоре послало заводчицу прямо к ее порогу. «Однажды я увидела возле своего дома даму с двумя шелковистыми терьерами. Я спросила, откуда они у нее, а она сказала, что занимается их разведением. Я дала ей свой номер и попросила позвонить мне, когда будет помет».
Вскоре женщина позвонила со словами, что родились пять щенков. Эдриенн попросила оставить ей суку. «У девочек лучше развит материнский инстинкт. Они более преданные», – объясняет она.
Первая встреча близняшек со щенком, которого решили назвать Молли Полли, могла закончиться полным фиаско. У Ханны случилась мигрень из-за трудного дня в школе, и она сильно нервничала, а обожающая собак Оливия была очень возбуждена.
«Другая сучка из помета сторонилась, а Молли подошла сразу. И всякий раз, когда мы приходили, Молли шла к ним, – рассказывает Эдриенн. – Говорят, собаки выбирают нас, и с Молли было именно так».
Молли пришла в дом в возрасте двух месяцев, и сестры были сражены наповал. Хотя она предназначалась в помощь Ханне – в ту пору у Оливии еще не был диагностирован диабет, – больше всех к ней привязалась Ливи. «Молли заползала в домик для Барби, в машинку. Ее наряжали. Девочки сооружали для нее полосу препятствий, – рассказывает Эдриенн. – Играя с детьми, Молли занималась силовыми тренировками. Все время приходили подруги девочек, ее постоянно брали на руки. Дети внушали ей благоговейный ужас, потому что с ними надо было играть и терпеть их тисканья».
Девочки даже стали охотнее ходить в школу, потому что знали, что в конце дня они придут домой к Молли. Но когда Эдриенн спросила в школе, сможет ли Молли – когда будет сертифицирована как собака-помощник – сопровождать девочек, ей сказали твердое «нет».
Такой отказ, а также последовавший диабетический диагноз Оливии ускорили возвращение семьи в Канберру в 2014 году.
Первый год или около того Эдриенн делала упор на социализацию Молли: она знакомила ее с разнообразными обстоятельствами и ситуациями, в которых та может оказаться, работая на девочек. Когда Молли исполнилось 1,3 года, пришла пора всерьез заняться обучением на «живого глюкометра».
«Когда дело дошло до тренировок, мы обзвонили всех кого могли, но никто толком не знал, что надо делать. Единственное, что нам сказали: „Пусть находится возле Ханны во время анализов, давайте ей нюхать тест-полоски, потом хвалите, когда будет реагировать правильно“, – рассказывает Эдриенн. – Мы так и делали. Это не совсем правильное обучение, но мы считали, что по крайней мере пытаемся что-то сделать».
Когда их соседи в Канберре, Барб Гранди и Кэролин Кидд, занялись дрессурой собак, она посоветовалась с ними насчет того, можно ли сделать из Молли помощника. Те с радостью откликнулись на предложение и начали дважды в неделю обучать Молли базовым командам.
«С моей стороны было бессмысленно натаскивать ее на гликемию, если она не умеет вести себя в окружающем мире. Первое время Молли не хотела выходить с ними из дома, но они с этим справились. „Она хорошо откликается на лакомство, – сказали они, – это нам на руку“».
В марте 2015-го, когда обучение на «живого глюкометра» еще не началось и Молли только обнюхивала тест-полоски, она разбудила Эдриенн в четыре утра, подав сигнал о высоком уровне кетоновых тел у Ханны. Ее кетоны взлетели до 3,8 ммоль/л, а у глюкометра верхнее значение – 4 и количество, превышающее 1,5 ммоль/л, обычно означает госпитализацию. Эдриенн тотчас ввела инсулин и позвонила в «Скорую помощь», но когда бригада приехала, оказалось, что Молли была против.
«Молли была со мной в комнате Ханны, но, когда прибыли врачи, она встала между ними и Ханной. Она не знала, что они хотели ей помочь, – вспоминает Эдриенн. – Она не скалилась, но выражение у нее было такое: „Чтобы ноги вашей в этом доме не было!“»
В конце концов она все же позволила врачам забрать Ханну в больницу, а Эдриенн тотчас принялась искать более эффективную методику обучения для собачки, которая относилась к своим обязанностям настолько серьезно.
Поиск через Google вывел на Американский университет обучения собак распознаванию диабета (Diabetic Alert Dog University) под руководством кинолога Мэри Макнейт, отец и бабушка которой скончались от осложнений диабета 2-го типа. Университет разработал серию видеопрограмм, благодаря которым люди во всем мире могут обучить своих собственных собак распознавать изменение уровня сахара в крови.
Эдриенн тотчас подписалась и начала обучать Молли с помощью видеопрограмм. «Молли все хватала на лету и стала предупреждать о гипо- или гипергликемии через полтора месяца после начала 10-недельного курса», – рассказывает она.
Стоит собачке понюхать слюну, как она своим тонким нюхом сразу может определить нестабильный уровень сахара в крови и предупреждает об этом девочек, тыкая их носом или ударяя лапой по ногам. Если те не реагируют – а так бывает часто, – Молли отправляется докладывать Эдриенн. Невероятно, но ей даже не нужно быть в одной комнате с Ханной и Оливией – она способна определять кетоны или гипогликемию, находясь за километр от близняшек или когда те за закрытой дверью. «Мы также научили ее „разговаривать“. Она подает сигналы почти каждый день».
Мэри Макнейт из Американского университета говорит, что решение разработать обучающую программу продиктовано ее убежденностью в том, что люди не должны «закладывать дома, чтобы оплатить обучение собаки распознавать диабет». И действительно, когда Эдриенн начала изучать возможность приобретения собаки для девочек, она ужаснулась цене, которая порой составляла десятки тысяч долларов.
«Мы заплатили за Молли, обучили ее, стерилизовали – и все это нам обошлось меньше чем в 2000 долларов», – говорит она.
Вскоре после того, как Молли начала осваивать программу и предприняла первую попытку спасти жизнь, Эдриенн увидела в магазине женщину, которая вела питомца в курточке с надписью «Душевный друг». Эдриенн догнала покупательницу и узнала, что «Душевный друг» – это австралийская некоммерческая организация, оказывающая содействие в приобретении, обучении и аккредитации собак для психологической поддержки.
У Эдриенн сразу мелькнула мысль о том, сможет ли Молли работать «живым глюкометром» и помогать с чувством тревожности у Ханны и Оливии и с посттравматическим стрессовым расстройством у Оливии. «А ребенку такую собаку можно?» – спросила я, и женщина ответила: «А почему нет?»
Покупательница оказалась права: в апреле 2015 года Молли впервые облачилась в курточку «Душевного друга» для прохождения обучения, а к сентябрю уже прошла аккредитацию. По мнению Эдриенн, Молли – первая в Австралии собака, которая не только «работает» двояко, оказывая медицинскую и психологическую помощь, но также опекает двух детей сразу. «Молли – первая в Австралии собака-многостаночница», – смеется она.
В мае 2015 года Молли взяла новый барьер, став первой собакой-«школьницей». Начальная школа округа Эйнсли, в которой учатся Ханна и Оливия, разрешила собачке присутствовать на занятиях в качестве «психолога» и «живого глюкометра». Как всегда, сначала она дает сигнал Ханне и Оливии, но, если те не реагируют, Молли предупреждает медработника или учителя.
«Когда мы закончили обучение в университете, я спросила в школе, смогут ли они теперь допустить Молли к занятиям. Им пришлось обить столько порогов, чтобы добиться разрешения. Это беспрецедентный случай в Австралии, чтобы собака ходила в школу, – рассказывает Эдриенн. – Молли бросилась к директору как к родному. Школа разместила пост на Фейсбуке: „В понедельник в школу приходит новая ученица, ее зовут Молли Полли“. До меня не сразу дошло, что мы прогремели на весь мир. Это сообщение перепостили сотни раз».
Поначалу Молли ходила в школу по утрам, а после ланча Эдриенн забирала ее, но теперь она проводит там весь день. Сказать, что ей это нравится, было бы явным преуменьшением. «Исключительный случай, когда собака находится в школе, но Молли это по душе. По утрам она рвется туда изо всех сил. Думаю, она считает, что у нее потрясающая работа. Она ни разу никоим образом не дала понять, что ей это в тягость».
Единственное, что ей не очень нравится в школе, – это собрания и уроки музыки, потому что на них людно, шумно, звучат барабаны и всякие скрипучие инструменты.
Молли так сильно любят в школе, что ей купили домик в виде Тадж-Махала, в котором она может передохнуть от бесконечного обожания. «Девочки говорят: „Она на работе, ее нельзя гладить“, и все ее гладят украдкой. Учителя ходят с ней по школе, как с ридикюлем», – рассказывает Эдриенн.
Частенько Молли настолько выматывается, что по возвращении домой может пропустить гипергликемию у девочек, но Эдриенн и Мартин всегда на подхвате и готовы прикрыть. «Если Молли пропускает гипергликемию, мы говорим: „Молли, ты облажалась!“ Ей это не нравится, и тогда она будит меня ночь напролет – сигнализирует», – рассказывает Эдриенн.
Сейчас Молли четыре года и впереди – много лет верной службы. Обучение идет непрерывно, чтобы собачка не утратила сноровку. «Люди не понимают, что надо тренировать постоянно, – говорит Эдриенн. – Если не прилагать усилий, толку не будет. Иногда Молли не предупреждает Мартина или медработника в школе, потому что думает, что те и так знают».
При такой работе Молли никогда не выйдет на пенсию, хотя если даже она перестанет предупреждать, то, как говорит Эдриенн, всегда останется их обожаемым питомцем. В сентябре 2015 года Молли сдала экзамен на допуск в общественные места и как сертифицированная собака-помощник может сопровождать девочек везде – от супермаркета до салона самолета. (Единственные места, куда ей нет входа по правилам карантина, – это зоопарки и заповедники.) Эдриенн говорит, что порой возникают проблемы, когда Молли пытаются ограничить доступ в некоторые места из-за того, что она не похожа на традиционного поводыря – лабрадора или золотистого ретривера, но обычно люди приходят в восторг при виде маленькой собачки с большими полномочиями.
Что касается служебных обязанностей, бесспорно, Молли – добросовестный «работник», но ее положительное влияние на жизнь ее юных подопечных значительно большее, чем снятие чувства тревоги или предупреждение о нестабильном уровне сахара в крови. По сути Молли Полли вернула Ханне и Оливии детство.