– Так, кто его сюда впустил?! – громыхнуло от самого конца бесконечно-длинного ледяного стола, с которого свисали сосульки.
Там, словно король на троне, развалился огромный… просто огромный мужик в красной шубе, обтянувшей его круглое пузо. Длинная белая борода начиналась под носом и заканчивалась где-то глубоко под столом.
Совсем ещё не старый Дед Мороз смотрел на меня, словно на таракана, внезапно выскочившего на стол во время трапезы.
– Папочка, кто это? – в три голоса синхронно повернули светловолосые головы женщины, сидевшие по левую руку от хозяина дома. Им, на вид, было столько же лет, сколько моей матери, но взгляды казались куда более наивными. А ещё они были близняшками. Различить их можно было лишь по цвету платьев, но и то с натяжкой. Белые и белые, разве что у кого-то чуть темнее, у кого-то – светлее.
Единственным субъектом, кто никак на моё появление не отреагировал, была ещё одна женщина – крупная, дородная, сидящая за столом с кислой миной. Она даже не оторвалась от поедания огромной индюшачьей ноги, чтобы повернуть голову в мою сторону.
– Добрый день, – кивнул я, – меня зовут Иван Кощеев, я слышал, что это вы меня вызвали из моего мира. Могу я узнать, зачем?
– Тот самый? – шепотом проговорили близняшки, переглянувшись между собой.
– Ты что, не видишь, что я ем?! – нахмурился Дед Мороз. – Или в твоём мире тебя не учили затрапезным манерам?
– В моём мире считается неправильным без согласия человека бросать его в воду и похищать. И, тем более, бить по голове и лишать сознания, – рассердился я, – если я вам нужен, то говорите зачем, или я пойду.
Про Снежку я специально не упоминал, так как не знал, в курсе ли её предполагаемые родственники, что мы общаемся. Она всегда была более скрытной, чем я, так что если мою жизнь мы могли обсуждать вдоль и поперёк, то о себе она говорила с неохотой. Словно боялась, что как только что-то скажет, то сразу произойдет что-нибудь ужасное и все вокруг узнают её секреты.
Мужик обвёл взглядом присутствующих, раздражённо вздохнул, но всё же соизволил проявить вежливость.
– Я – Дед Мороз, – важно проговорил он, опуская ложку в тарелку с супом. – Это, – ложка снова вылетела из тарелки и, роняя капли на стол, показала в сторону хмурой женщины, – Матушка Зима – моя супружница и самая главная женщина в доме. А это, – ложка сделала круговое движение, на этот раз обведя троих близняшек, – дочки мои – Метелица, Вьюга, Буря.
Он замолчал, давая мне возможность проникнуться моментом. Если это – его дочки, а Снегурочка, если верить всем известной сказке, его внучка, то одна из этих женщин – мать Снежи?
Я вгляделся в одинаково беспечные лица. Женщины думали о чём угодно, только не о пропавшей, если верить домовой, девушке. Так что на глаз определить, кто из них мать, не представлялось возможным.
– А я Иван. Иван Кощеев, – представился после того, как пауза затянулась. – Можно узнать, зачем я здесь?
Дед Мороз, уже было вернувшийся к поеданию своей порции, непонимающе на меня уставился, но потом со вздохом всё же утёр тыльной стороной руки остатки супа с усов и бороды.
– Снежку тебе надо отыскать. Отыскать и спасти.
– Да, да, да! – в три голоса загалдели девицы, которых, несмотря на возраст, у меня даже мысленно не получалось назвать женщинами. Как-то… Не доросли они, будто, до этого имени.
– Найди нашу девочку!
– Избавь от лап лютых!
– Пусть подавится вор проклятый!
Я немного опешил от разноголосого щебета, частенько перебивающего друг друга. Так что, помотав головой, прошёл поближе и сел на ближайший к семейству стул, чем заработал недовольный взгляд хозяина.
Стул оказался изо льда, который быстренько охладил седалищное место, и если бы не меховой тулуп, то не смог бы я с таким невозмутимым видом продолжить заседать и смотреть на говоривших.
– Её похитили? Украли? Вы знаете, кто? Почему тогда никто не ищет? – вопросы сами собой множились, а в моей голове совершенно не укладывалось, как можно спокойно обедать, если их внучку (и возможно, дочку) кто-то украл.
– А что, ты предлагаешь мне самому идти к Бессмертному, что-ли? – нахмурился Дед Мороз. – У меня, между прочим, праздник на носу! И так Снежка пропала – мне самому придётся все подарки раздавать и ездить по стране. Сезон у нас начинается, понятно? А этот негодяй! – большой кулак с грохотом ударил по столу, вызывая звон посуды, – совершенно не вовремя её похитил и выкуп просит! Вот ты к нему и иди, сам решай, так скажем, по-родственному.
Только я раскрыл рот, чтобы поинтересоваться последней фразой, как дамы напротив, словно по команде, загомонили:
– Да, да, да!
– Спаси от негодяя!
– Кощея Страшного и Бессмертного!
– Ужасного и опасного!
– А ну, замолчали! – внезапно громыхнула хмурая баба, опуская на тарелку обглоданную кость и вытирая руки огромным банным полотенцем.
Заткнулись все. Включая самого Деда, что поперхнулся компотом и испуганно выпрямился на своём троне.
– Так, Иван, – суровые светло-голубые глаза посмотрели на меня пронизывающе, – пойдём выйдем. Поговорить надобно.
Я кивнул и подскочил, понимая, что с этой женщиной спорить нежелательно. Мы пошли на выход из столовой, провожаемые испуганными взглядами девиц. Мужчина же, словно забыв о моём появлении, вернулся к поеданию обеда.