Такси медленно плелось по пустеющим улицам ночного города. Смотрела в окно, прокручивая в памяти сегодняшний вечер.
Двадцать девушек.
Старый извращенец не скупился на аппаратуру для хоум видео, а эти записи сослужат отличным вещдоком к делу о домагательствах, которые, кстати, не ограничивались короткими встречами.
– Спасибо.
Такси притормозило у старой многоэтажки, протянула водителю купюру и вышла из машины, ощущая как прогретый за день воздух облепляет своей духотой. В подъезд зашла торопливо, и только после этого услышала, как таксист отчалил. Заботливый. Только вот сейчас это совершенно ни к чему.
Стянула с головы парик и сеточку, встряхивая волосами. Линзы переодену дома, а одежду придется сейчас. Еще есть три минуты до приезда второй машины.
Платье отправилось туда же куда и парик, со дна сумки вытянула джинсовые шорты и черную мастерку. Туфли в пакет и сунула ноги в сланцы, ощущая неимоверное облегчение.
Услышала шелест резины по гравию, значит вторая машина прибыла. Накинула на голову капюшон, убирая волосы под него и толкнула железную дверь подъезда, слыша, как работает магнитный замок.
Бордовая гранта три восьмерки.
– Здравствуйте, до Гагарина? – дождалась, пока шофер кивнет и села на заднее, чувствуя неимоверную усталость.
Скоро окажусь дома и смогу наконец смыть с себя этот бесячий проститутский мэйк и убрать линзы. А потом можно будет напиться и уснуть. Именно в таком порядке. Потому что после услышанного сегодня по-другому не получится. А спать надо. Утром отвозить запись с признанием Олежке в отдел. Плюсом вещдоки передать, чтобы к делу пришил.
Голова уже шла кругом, поэтому устало откинулась на подголовник и уставилась в окно на мелькающие огни.
Осталось еще одно, последнее громкое дело, а потом я уберусь отсюда, чтобы никто не знал куда. Оставлю все плохое позади и заживу как нормальный человек. Куплю дом где-нибудь на море, возможно даже заведу собаку.
И цветы. Обязательно посажу у крыльца белые лилии.
Дорога убаюкивала, поэтому когда мы прибыли к моему дому, глаза почти слипались. И не смотря на то что они слезились и чесались от долгого ношения линз, спать хотелось неимоверно.
– До свидания, – рассчиталась с водителем и прижав к себе тяжелую сумку зашагала в подъезд, прикладывая к двери мангитку. Вошла в пропахшее сыростью помещение, и пульс ошибся на пару ударов. Так бывает, когда внезапно накрывает легкой паникой, только вот ее источник неясен.
Безотчетно нахмурилась и игнорируя лифт зашагала по лестнице, торопливо перебирая ступени. На последней запнулась и едва не растянулась на площадке второго этажа, видимо усталость конкретно косит.
К двери подошла на автомате, выуживая из сумки связку ключей. Вставила ключ, но вместо двух оборотов понадобился только один и дверь открылась.
Пульс ускорился еще на пару ударов.
Вошла в прихожую, откладывая сумку на пол, а глаза напряженно осматривали обстановку вокруг. Ощущение тяжести в груди нарастало и пульс начал отдаваться в виски. В горле рос неприятный ком, но я прогоняла эту панику. Ну с кем ни бывает, забыла закрыть дом на два оборота, ерунда, день-то не задался.
Крепче сжала ладонь с ключами наружу, машинально, чтобы защититься если понадобится.
Сняла с ноги один тапочек, и по ушам резанул едва уловимый шелест с кухни.
Пульс сорвался с цепи, и шум ударов сердца нарастал, виски ломило, и я еще напряженнее вгляделась в темный коридор. Сунула ногу обратно в тапок и сделала маленький шажок по коридору.
И в эту секунду стальная хватка размазала меня по каменному телу ночного гостя, и вдох застрял в горле.
– Дернешься, хуже будет… – стянул сгибом локтя шею, не давая дышать, вцепилась в удавку, но его рука такая огромная и сильная, что сдвинуть невозможно. Вторая рука как змея обвила талию и ноги оторвались от земли.
Повисла прижатая к огромному телу и не могу вдохнуть. Кровь грохочет в ушах и его ровное слегка сбившееся дыхание обжигает ухо.
– Без фокусов, – глубокий баритон прошелся по ушам грубостью тона, и я смогла лишь пискнуть, когда на секунду хватка усилилась, а потом рука на шее начала расслабляться. Незнакомец ослабил нажим, и я начала жадно глотать кислород как будто вынырнула из ледяного колодца. – Ответишь на мои вопросы, останешься жива.
Ощутила под ногами спасительную землю и дернулась в сторону, но не успела сделать и шага. Разгадал, швырнул к стене и накрыл своей тенью, отрезая пути к побегу.
– Я предупреждал тебя… – обхватил шею стальной хваткой, боль как раскаленный прут прошила тело и ударила в мозг. А потом тьма поглотила, и я потеряла сознание.
Очнулась как-то резко. Так же быстро, как и вырубилась. Открыла глаза, и поняла, что руки связаны пластиковым хомутом. Лежу на полу в коридоре, а этот громила возится за моим ноутбуком и просматривает видео сегодняшнего признания. Вот дьявол!
– Очнулась. Отлично.
Встает из-за стола на кухне и подходит ко мне, поднимая за капюшон на кофте. Та натягивается на шее и едва не перерезает мне глотку. Никогда больше не буду такие носить. Поднимаюсь на ноги и дрожу, боясь поднять голову и посмотреть на этого огромного верзилу, а он, напротив, сжимает мой подбородок и заглядывает в мои слезящиеся от линз глаза.
– Чем опоила этого? – кивает в сторону ноутбука, прошивая прямым немигающим взглядом. От страха внутренности скручиваются узлом, и тошнота подкатывает к горлу, и я не могу разлепить побелевшие губы. Разжимает пальцы на подбородке и перемещает ниже на шею, которая чудом не свернулась после его удушения. Мое молчание злит, и этот огромный и сильный зверь делает еще шаг ко мне и встает вплотную. – Отвечай, – чеканит с нажимом, а я отворачиваю голову в сторону. – Что за яд ты ему подсыпала?
Молчу, ощущая тяжесть его тела и грубость хватки.
– На кого ты работаешь? – встряхивает за плечи и боль простреливает тело. – Будешь молчать?
Грубо разворачивает к стене лицом, прижимает всем телом и страх мгновенно сковывает нутро.
– Не хочешь по-хорошему… – его рука скользит к пуговице на моих шортах, и крупная дрожь прошивает тело.
– Ладно, – срываюсь хрипло. – Я все скажу, только отпусти.
Мой голос как писк мыши по сравнению с его басом. Огромная тень впечатала меня в стену, и рука замерла на ширинке, так и не расстегнув ее до конца. Чувствую твердость его тела своим, и мурашки прошивают кожу снова и снова заставляя пульс сбиваться.
Руки, сдавленные хомутом, горят, видимо сильно затянул. Но кольцо не снял, а это значит у меня есть крошечный шанс спастись. Разворачиваю металл на пальце печаткой внутрь, а потом аккуратно сдвигаю маленький диск в сторону оголяя металлический шип под ним.
– Отпусти… – веду плечом, пытаясь стряхнуть мощное тело, но он все еще туго прижат и мне не удается выровнять дыхание. Скачок адреналина пьянит голову, и хватка ослабевает, а я начинаю медленно оборачиваться к этому зверю, чтобы мой план удался. – Развяжите руки.
Как только расстояние между нами позволяет мне согнуть локти и поднять связанные кисти, вскидываю подбородок и с плохо скрываемым триумфом ударяю шипованным кольцом по мощной шее ночного гостя.
Яд действует мгновенно, но мужик успевает схватиться за крошечную ранку из которой начинает сочиться кровь.
– Сука! Что ты… – с грохотом падает на пол в прихожей, а я мысленно отсчитываю секунды, когда его вырубит, потому что доза яда в кольце конская, и действует быстрее обычной. – Тварь. Надо было убить тебя.
Голова откидывается на пол со стуком, значит подействовало. Перешагиваю через его ноги и вхожу в кухню дрожащими руками доставая из стола нож. Перерезаю хомут с явным облегчением растирая запястья. Извлекаю флешку из ноута и сгребаю с дверной ручки рюкзак. Толкаю туда гаджет и вещдоки и иду в комнату снова перешагивая через валяющееся на полу огромное тело.
Верзила следит за каждым моим шагом, но больше ничего не говорит. Лишь прожигает своим взглядом, от которого кровь в венах сворачивается, поэтому стараюсь не смотреть на него. Скидываю в сумку вещи, которые понадобятся на первое время и достаю паспорт, деньги и баночки с ядами – все ценности, понимая, что в квартиру больше не вернусь.
Как только со сборами покончено, надеваю рюкзак и иду к выходу, перешагивая через лежащее на полу тело. Приближаться к нему страшно, но за дверью меня ждет свобода, поэтому торопливо перешагиваю громилу, и подхожу к двери. Берусь за ручку, но ледяной, как металл в мороз, голос прошибает до костей неприкрытой ненавистью и явной угрозой.
– Ты ответишь за все что сделала сейчас. Своей гребаной шкурой, сука.
Делаю вдох и толкаю дверь, стараясь сделать голос как можно более ровным.
– Сначала догони…