Пина хлебом не корми – дай повозиться с какими-нибудь железяками! Но отдыхать он тоже умел, и даже хобби у него имелись.
Однажды вечером изобретатель собирал в своём ангаре мозаику из пуговиц. Шуршал музыкальный проигрыватель, и нежный женский голос пел:
– У-у-у, пурке, пурке, пурке…
Шантан, шомз-элизе-тени,
Шарман, франсе-Козетта-ни.
О, шарман э пармезан!
Фа-фа-ла-ла-ла-ла…
Скрипнула дверь, и в ангар вместе с ласковым морским бризом ввалился Лосяш.
– Добрый вечер, творческий вы наш! – весело поздоровался учёный.
Он высыпал перед Пином целую гору разных пуговиц.
Изобретатель расплылся в улыбке – вот это богатый улов!
– О, спасибо! Данке!
Лосяш заглянул другу через плечо и заметил:
– А вы, я смотрю, рукодельничаете!
– Да, не могу остановиться, – смущённо признал Пин.
– Понятно. – Учёный прислушался к музыке, что лилась из старенького проигрывателя, и с любопытством посмотрел на пластинку. – Симпатичная песенка…
Пин горячо воскликнул:
– О, это есть Козетта!
Он показал фотокарточку. Со снимка на Лосяша взирала молодая козочка с алыми губами и небесно-синими глазами под томно опущенными ресницами. Над густой копной голубых волос торчали аккуратные рожки, а в копытцах Козетта сжимала микрофон.
– Лучший певица всех времён и народов! – пояснил Пин.
Лосяш с удовольствием рассмотрел снимок, а затем снисходительно произнёс:
– Очень милое, но спорное заявление.
– О-о-о… Найн, мой друг! – покачал головой Пин. – Я легко могу тебя в этом переубеждайт!
– Сомневаюсь, – отрезал учёный.
Ну, тут уж Пин взял дело в свои крылья. Он крутанул переключатель, увеличив громкость, и пустился в пляс. Скоро он полностью отдался во власть музыки, и Лосяш невольно стал повторять движения. Сладкоголосая Козетта пела:
– Шантан, шомз-элизе-дени!
Шарман, самблизе-дени!
О, шансон э пармезан!
Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара…
Пин попутно показывал другу журналы с Козеттой на обложке. И Лосяш волей-неволей проникся эффектной исполнительницей.
– Знаете, творчество Козетты нравится мне всё больше и больше! – сказал он наконец.
– Я есть давний фанат! – восторженно объявил Пин.
– И у вас хороший вкус! – от всей души похвалил его учёный.
Изобретатель поманил его в дальний угол ангара и отодвинул занавеску. За ней скрывался целый стеллаж с пластинками, глянцевыми журналами, газетными вырезками и прочими свидетельствами его любви к певице.
– Я собирайт все диски, все статьи! – доверительно сообщил Пин Лосяшу. – И недавно заказайт дамский модный журналь ради статья с ней!
– Как много записей! – восхитился Лосяш, жадно протягивая копыта к полкам. – Могли бы вы поделиться с товарищем?
Пин нахмурился.
– М-м… Не думаю!
– Да ладно, жалко, что ли? – Учёный с улыбкой схватил первую попавшуюся пластинку.
Но изобретатель тут же потянул её на себя и пробормотал:
– Я бы так не сказаль.
– А как бы вы сказали? – вскинул брови Лосяш.
Они тянули картонный конверт каждый в свою сторону, пока тот наконец не порвался и пластинка не выпала на пол. Пин процедил:
– Я бы сказайт, что это закрытый фан-клуб!
И он выставил ошарашенного учёного за дверь.
Вот только Лосяш настолько впечатлился Козеттой, что никак не мог заснуть. Что этот инженер вообще о себе возомнил?! Почему он решил, будто Лосяш не достоин членства в фан-клубе Козетты?
Проворочавшись в постели добрый час, Лосяш встал и под покровом ночи выскочил на улицу. В небе висела полная луна. Под её пристальным взглядом учёный прокрался в ангар изобретателя и стащил проигрыватель с той самой пластинкой Козетты.
И вот он уже сидел у себя в домике и, прикрыв глаза от наслаждения, слушал чарующие трели:
– Шантан, шомз-элизе-дени!
Шарман, самблизе-дени!
О, шансон э пармезан!
Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара…
Всё испортил Пин. Он вломился к Лосяшу, бешено вращая глазами, и молча забрал проигрыватель.
Лосяш бросился за ним. Двери ангара захлопнулись прямо у него перед носом. Для надёжности Пин заварил их изнутри, а ещё заколотил все окошки до единого.
Но хитрому учёному страсть как хотелось завладеть всеми музыкальными сокровищами, связанными с Козеттой. Поэтому он умудрился проникнуть в ангар через крышу. Пока Пин возился с дверями и окнами, Лосяш свалил все кассеты, журналы и пластинки в огромный мешок и умыкнул эти богатства. Когда Пин понял свой промах, было уже поздно. А сам инженер оказался взаперти…
Выбравшись наконец из ангара, Пин бросился на поиски Лосяша. Тот знал, что дома его будут искать в первую очередь. Так что учёный притащил свою добычу во двор Копатыча и разложил журналы на грядках. Включил проигрыватель и стал с упоением читать статьи о Козетте.
Но в конце концов Пин его нашёл.
– Так. Стоппен! – рявкнул инженер. – Это есть уже перебор!
– Перебор – это когда одним всё, а другим ничего! – свирепо отозвался Лосяш.
Своими криками они разбудили Копатыча. Садовод вышел во двор, сонно потёр глаза и пробормотал:
– Да что у вас вообще тут происходит?
Через минуту все трое сидели у него на кухне, за столом. Копатыч угрюмо подпирал щёку кулаком.
– Я первый нашёл этот прекрасный музыка! – брызгал слюной Пин. – И не обязан ни с кем делиться!
– Ну и что, что он первым нашёл Козетту, – фыркнул Лосяш. – Творчество принадлежит всем!
Копатыч устало переводил взгляд с одного на другого.
– О чём вы вообще? Вы, старые друзья, поссорились из-за какой-то незнакомой козы? – поинтересовался он.
Такое заявление возмутило обоих нежданных гостей.
– Козетта есть кумир в музыкальном мире! – воскликнул Пин.
– А её страсть к танцам?! – вставил Лосяш.
Тут уж они наперебой стали перечислять достоинства певицы.
– Она занимается мода!
– Умеет готовить!
– Обожает роботов!
– Она левша!
– И снимается в кино!
Лосяш подытожил:
– Да это всем козам коза!
Когда они замолчали, по домику раскатился зычный храп хозяина. Пин и Лосяш переглянулись. М-да… Пора и честь знать.
На цыпочках они вышли из домика Копатыча. Светало.
– Кажется, мы его утомили, коллега, – прошептал учёный.
– Натюрлих, – добродушно улыбнулся Пин.
Лосяш предложил:
– А пойдёмте ко мне смотреть интервью с Козеттой в прямом эфире? Вдвоём и фанатеть, можно сказать, веселее.
– Согласен, мой друг! – кивнул Пин.
Всё утро Смешарики провели перед экраном компьютера и вздыхали, глядя на свою любимицу.
– Как же она хороша! – восхитился Пин.
– Великолепна! – согласился Лосяш.
Вдруг за их спинами раздался голос:
– Очень даже ничего!
Друзья резко обернулись. В дверях стоял Бараш и с восторгом пялился на экран.
– Какие рожки… – добавил сражённый поэт. – А кто это?
Пин и Лосяш переглянулись и бесцеремонно вытолкали Бараша за дверь.
– Эй, вы чего?! – возмутился тот. – Мы же давно не виделись!
– Повидались и хватит! – отрезал Пин.
– Это закрытый фан-клуб! – заявил Лосяш и презрительно бросил: – Сотворите своего кумира!
Они продолжили смотреть передачу. Ведущий объявил:
– Кто прямо сейчас расскажет нам о Козетте как можно больше интересных фактов, получит два билета на её концерт!
Пин потёр крылья:
– Это мы мочь!
Лосяш уже набирал указанный на экране номер.
– Хм… Занято. Попробую снова!
Ведущий воскликнул:
– Алло, вы в прямом эфире!
Лосяш удивлённо взглянул на телефонную трубку. Оттуда шли гудки… И тут в эфире раздался очень знакомый голос.
– Алло! Алло!
Пин и Лосяш вытаращили глаза.
– Короче… Козетта, типа, тот ещё кумир! Занимается модными роботами, левша в готовке, танцует, снимается в рекламе и кино, – выпалил на одном дыхании таинственный знаток. – Короче, всем козам коза!
Ведущий был явно впечатлён.
– И у нас победитель! – торжественно объявил он. – Вам достаются последние два билета. Представьтесь, счастливчик!
– Копатыч я! – гордо сказал голос. На фоне у него раздался неясный крик, и садовод добавил: – А, да… Я с другом приду. С Барашем!
Пин и Лосяш переглянулись и хором ахнули:
– А мы?!
Ведущий тем временем спрашивал победителя:
– Откуда столько познаний о нашей звезде?
Копатыч хохотнул:
– Если честно, я и сам не пойму, откуда я всё это знаю…
Трубку у него забрал Бараш и заорал:
– Эй! Алло!.. А ещё друзей привести можно?
– Можно! – ослепительно улыбнулся ведущий.
Программа закончилась, и Лосяш повернулся к Пину:
– Коллега, а не пришло ли время сделать наш фан-клуб несколько, ну, ещё более открытым?
В тот день Бараш много часов подряд смотрел танцы и слушал песни Козетты. Пока в его домик не явилась Нюша. Свинка вскинула брови, глядя на экран.
Бараш испуганно замер, а затем быстро выключил телевизор и натянуто улыбнулся:
– Пф, тьфу! Ни рожек, ни ножек!
Всё-таки для него только Нюша – единственная и неповторимая.