Лес в этом месте хребта был просто лесом, ничем не отличимым от сотни таких же мест – небольшой уклон в западном направлении в сторону хребта, ровная, поросшая травой почва, кое-где тонкие прутья подлеска.
Шедший первым сержант Ляпин не сразу осознал, как ему повезло, что он практически случайно сумел отличить коричневый кусочек корпуса ПМНки от выглянувшего на поверхность корневища. Стоп! Уже занесенная нога повисла в воздухе. Вскинув вверх руку, Григорий, не поворачиваясь, отрывисто бросил:
– Мины!
И словно играя в какую-то игру, вся группа повторила его действия. Вот только шедший крайним рядовой Леонид Чибисов руку поднимать не стал, а настороженно посмотрел по сторонам в поисках еще какого-нибудь «сюрприза». Но ничего подозрительного не увидел – не шелохнулась ветка в лесу, не мелькнула чужая тень, не треснул случайно оказавшийся под чьей-то ногой сучок. Так что вроде бы ничего, кроме минной опасности, группе пока не угрожало. Тем временем Ляпин медленно вернул назад и поставил на землю приподнятую ногу, включил радиостанцию и, чувствуя, как забухало в груди сердце, повесил ремень автомата на шею. Затем левой рукой потянулся к рюкзаку, стягивая его на сторону и спешно отвязывая притороченный сбоку миноискатель. Но отвязать его оказалось не так-то просто. Приглушенно ругнувшись, Григорий окончательно стянул с плеч тяжелогруженый «РР» и с осторожностью опустил его на землю. Сердце забухало еще сильнее. Стараясь успокоиться, сержант несколько раз медленно втянул носом воздух и не спеша начал распускать стягивающие миноискатель лямки. Вскоре «ИМП-2» был вынут, оставалось его собрать и подготовить к работе.
– Мины! – донеслось до командира едва слышимый возглас, и Гуревич тут же включил свою радиостанцию.
– Оставаться на местах! – Голос был сух и спокоен, но внутри уже угнездилось и противно засвербело от ожидания беды. – Первый, доставай миноискатель! Прием.
– Уже, – послышалось в наушниках, и Ляпин опустил миноискатель к земле…
Вскоре Гуревичу поступил новый, неутешительный доклад:
– Командир, все звенит.
– Ясно. Щуп.
Очередной приказ, и вновь томительное ожидание. А лес жил своей жизнью: как обычно, в ветвях сновали птицы, вдалеке хоркал кабан, из кустов выглянула и снова спряталась енотовидная собака.
Щуп ткнулся в нечто твердое. Присев, Григорий осторожно разворошил почву, под тонким слоем грунта лежал обыкновенный серый камень. Он опустил щуп в сторону, и тот снова уткнулся в нечто твердое. На этот раз под дерном лежала еще одна противопехотная мина. Продолжая осматривать местность, сержант в течение двух минут нашел третью пээмэнку. Глядя на вынутые из почвы изделия отечественного «ВПК», Григорий почувствовал, как спина покрывается влагой, да и на без того разгоряченном лице тоже выступили капли пота. Ляпин прижал к щеке микрофон:
– Минное поле, обнаружил три «ПМН-2».
– Всем достать шомпола!
На то, чтобы согласиться с выводами своего впередсмотрящего, много времени не потребовалось. Впрочем, отдать эту команду следовало сразу, как только была обнаружена первая мина. Самые смекалистые уже давно так и сделали.
Игорь тоже достал шомпол и аккуратно прощупал им почву у своих ног, затем его взгляд метнулся вперед:
– Ты что, идиот, делаешь? – прошипел Гуревич, увидев, как шедший впереди него Мыльцин тыкает шомполом землю. Боец, похоже, забывший все, чему его учили, дернулся и непонимающе оглянулся на своего командира. – Придурок, ты под каким углом шомпол держишь?
Тот разинул рот, глянул на собственные руки и, судорожно сглотнув, вновь принялся прощупывать почву. Но только делал он это теперь осторожно и правильно.
А капитан вздохнул и, сместившись на полшага вперед, вновь взялся за шомпол.
Доклады, поступившие от троек, были неутешительными – мины обнаружили почти все, в тыловом дозоре так сразу две. Так что в том, что они находились на минном поле, сомнений не было. Удивляло лишь невероятное везение – в растянутой на несколько десятков метров группе не случилось ни одного подрыва. Вот только удастся ли разведчикам безболезненно выйти отсюда – этого не мог знать никто. Гуревич начавший было корить себя за столь невнимательное отношение к карте минных полей, задумался, но так и не смог вспомнить о наличии мин именно на этом участке местности.
«Вдруг я ошибся?» – настойчиво свербело в его голове. На всякий случай капитан достал карту. Да нет, если верить ее обозначениям, то в том месте, где они сейчас стояли, минных полей действительно не было. Уж лучше бы оно на карте нашлось! Тогда, по крайней мере, можно было бы оценить его масштабы и наметить наиболее короткий выход с занимаемого им участка местности.
– Всем двигаться след в след! Григорий, миноискатель в зубы, и помечай только места, куда ставить ногу. Все меня поняли? Прием.
– Первый понял.
– Понял второй.
– Третий понял.
– Четвертый, – не нарушая заранее оговоренный порядок доклада, отрапортовали старшие троек.
– Тогда вперед. След в след, и не дай бог хоть одна сука… Сам добью! Ясно?
– Так точно! – Тихий одинокий голос ответившего потонул в шелесте начинающей желтеть листвы, зашелестевшей под порывом налетевшего ветра.
Очень медленно группа выходила из минной ловушки. Алые кусочки материи, которой сержант Ляпин отмечал центр безопасных клочков земли, вдавливаясь в почву, постепенно исчезали под грязью наступающих подошв, а сам безопасный участок (хоть и старались идущие наступать след в след) расползался до величины полутора, а иногда и двух подошв в длину и не менее двух в ширину. Порой идущему в замыкании Чибисову оставалось только гадать, где у этой расплывшейся травяно-земляной кляксы центр. Впрочем, первое напряжение уже отхлынуло, и теперь к разведчикам возвращалось привычное состояние ожидания опасности – возможной, но совершенно необязательной.
Наконец оказавшаяся на южном склоне хребта относительно ровная площадка, чем-то отдаленно напоминающая ложбину, закончилась, и поверхность земли вдруг резко пошла вверх. Сержант Ляпин, за последние несколько десятков (если не сотню) метров ни разу не услышавший ставшего уже почти привычным писка миноискателя, остановился и уверенно доложил:
– Вышли.
– Точно? – на всякий случай уточнил командир группы, и еще не получив подтверждения, почувствовал, как тело начинает охватывать успокоительная слабость внезапно накатившей расслабухи. Захотелось сесть и хоть немного побыть в неподвижности.
– Да, – последовал короткий, лаконичный ответ, и тут же вполне раздался ожидаемый приказ командира:
– Продолжаем движение, привал через сто пятьдесят метров.
Прежде чем остановиться и дать возможность бойцам отдохнуть от только что пережитого напряжения, Гуревич хотел все же немного пройти вдоль склона.
– Ясно, – донеслось в ответ, и тут же в наушниках вновь послышался командирский голос:
– Конец связи. – И уже про себя Игорь подумал: «Уф, повезло». Лица коснулись холодные волны осеннего ветерка, Гуревич поправил рюкзак и отключил радиостанцию.
Двадцатиминутный привал, во время которого у группы наконец-то состоялся сеанс связи с «Центром», дал возможность группе Гуревича слегка отдышаться и восстановить силы. Кое-кто, если быть предельно откровенным, то подавляющее большинство, даже успело перекусить, а сам командир попить чайку и наметить дальнейший план действий, точнее – слегка их подкорректировать. Если раньше он планировал идти по краю хребта, то теперь решил и вовсе перебраться на очередной хребет и выйти к предполагаемой базе не по тому хребту, как планировал раньше, а по следующему, в надежде, что база окажется как раз между этими двумя хребтами, защищающими ее от возможного артиллерийского обстрела. Придя к такому решению, Гуревич вновь вызвал к себе своего заместителя.
– Саша, смотри, мы сейчас вот здесь, – доставший карту капитан начал объяснять свою задумку сразу же, как только сержант Ляпин предстал пред его очами, – берешь влево, спускаешься вниз и сразу выползаешь на соседний хребет. Поднимаешься до середины ската и продолжаешь топать в западном направлении. База должна быть где-то поблизости. – При этих словах Ляпин скептически хмыкнул, а Гуревич, пожав плечами, был вынужден согласиться с его сомнениями. – Если она вообще есть. Хотя какой смысл подкармливать кабанов в десятке верст от базы?
– Ну, да, – теперь уже согласился с командиром Ляпин. – В общем, я держу ушки на макушке.
– И не спеши, – положив руку на плечо, не столько посоветовал, сколько попросил Гуревич. – Действуй аккуратно.
– Как всегда, – Григорий попробовал улыбнуться. Но улыбка получилась какая-то неестественная, кривоватая. Поднявшись, он поспешил к своей тройке.
– Выход через пять минут, – тихо сказал ему вслед командир, и Ляпин, не оборачиваясь, поднял руку – «мол, понял и принял к сведению». Вскоре он скрылся в укрывающем группу кустарнике.
Удивительно, но первые разведывательные признаки находящегося поблизости противника заметил не Ляпин, не кто-то из прочих бывалых разведчиков, а неопытный, первый раз идущий с группой рядовой Максим Мельников. Может быть поэтому на раздавшееся из его уст «чи» в первый момент никто не обратил внимания; когда же он повторил свое «чи» снова, полгруппы замерло одновременно, а у шедшего неподалеку Гуревича появилось жуткое желание оттянуть бойца чем-нибудь тяжелым. «Чи» Мельникова, наверное, разбудило половину леса и заставило зайтись барабанным боем не одно сердце.
«Прибью!» – яростно шагнув к замершему в неподвижности новичку, подумал капитан, впрочем, не собираясь пока приводить свою угрозу в исполнение, вот только если вдруг выяснится, что это «чи» слышали и боевики, тогда да…. Но капитан Гуревич предпочитал считать, что этого не случилось.
– Что орешь? – злобно зашипел группник, ухватив за плечо и встряхнув испуганно дернувшегося бойца. – Ты что, охренел? Ты где находишься? – Голос капитана в этот момент походил на шипение гадюки.
– Я, тут… вон там, – рука бойца приподнялась, указывая куда-то в глубину леса.
Группник взглянул вдоль продолжения линии руки и в первое мгновение ничего не увидел. Он хотел было уже скомандовать «движение вперед», но, бросив косой взгляд на все еще стоявшего с поднятой рукой бойца, все же повторно проследил за направлением его указующей руки. На этот раз Игорь всматривался гораздо дольше, и точно, Мельников оказался прав – что-то выпадало из привычного лесного пейзажа. Что-то создавало едва заметную дисгармонию, что-то такое, за что цеплялся и никак не мог вычленить из общей картины окружающего пейзажа уже, возможно, «замылившийся» за этот день глаз группника. Наконец до Гуревича дошло, что именно привлекло внимание разведчика.
– Черт! – скорее мысленно, чем вслух, выругался он и, предостерегающе подняв вверх левую руку, сжал ладонь в кулак, после чего осторожно шагнул в сторону подозрительного «объекта». Оружие на изготовку, предохранитель плавно ушел вниз. Он продвигался шаг за шагом в готовности открыть огонь и одним прыжком уйти за спасительные стволы деревьев.
Чуть впереди справа (метрах в тридцати) виднелся небольшой бугорок со склонившейся, словно примятой посередине травой. Примятой так, будто кто-то время от времени клал туда нечто. Впрочем, что это за «нечто», Игорь уже понял и иллюзий не строил. Подходя к «бугорку», он окончательно осознал, что они едва не напоролись на вражескую фишку. Точнее, напоролись бы, окажись на ней наблюдатель.
Приблизившись к подозрительному месту, Гуревич понял, что он не ошибался: за небольшим бугорком, скорее даже укрытой дерном насыпью, находился узкий, не глубокий, но длинный окопчик, тянувшийся вниз по склону и обрывавшийся за небольшой складкой местности.
Выругавшись, капитан тщательно осмотрелся по сторонам, затем тем же путем возвратился к ожидавшей его указаний группе. И встал в общий строй, не поворачиваясь к стоявшим за спиной бойцам, развел руки в стороны – «рассредоточиться», «включить радиостанции», затем шагнул к сержанту Ляпину и прошептал ему едва ли не в ухо:
– Фишка, пустая; возможно, база совсем рядом. Медленно, очень медленно вперед.
– Понял, – Григорий кивнул, скинул на землю рюкзак и, стараясь не издавать ни звука, двинулся дальше…
Первые признаки базы показались метрах в семидесяти от пустующей фишки. Но то, что она оказалась брошена, стало понятно сразу – по ее территории гулял ветер, таская из стороны в сторону полиэтиленовые пакеты и пустые пакетики из-под продуктов быстрого приготовления. Повсюду царило запустение. У входа в какое-то строение виднелся след от просыпанной муки. Едва ли не в центре базы за небольшим кустом валялись две пары еще вполне пригодных для носки ботинок, дырявые носилки стояли чуть в стороне, у небольшого дерева, следы старой запекшейся на брезенте крови говорили о том, что на них когда-то перетаскивали раненого. Немного дальше валялся цинк из-под ВОГов, в белом, побитом ржавчиной мешочке, брошенном там же, лежали несколько сотен покрытых окисью и уже совершенно не пригодных к стрельбе патронов «пять сорок пять». Когда же Гуревич и сопровождающий его сержант Ляпин со всеми предосторожностями вошли в ограниченный полупрофильными окопами периметр, стало окончательно ясно, что база брошена совсем недавно, считаные часы, если не минуты, назад. И как подтверждение этому в не залитом до конца очаге «чеховской» кухни все еще виднелись малиновые искорки жара.
– Спугнули, – вслух подумал Гуревич и, продолжая изучать окружающую обстановку, поставил оружие на предохранитель. В душе появилась уверенность, что появление противника не предвидится. Ляпин тем временем осторожно осматривал полуземляночные помещения и укрытия. Но ничего ценного на базе не было.
– Может, вызвать артуху? – предложил выглянувший из очередного схрона Григорий.
– А толку? – хмыкнул капитан. – Они, может, уже час назад как вышли.
– И то верно, – сообразив, что сморозил глупость, сержант смутился.
– Уходим! – скомандовал Гуревич, которому увиденное уже позволило сделать вывод, что бандиты хоть и покинули базу совсем недавно, но уходили не в спешке, спокойно забирая с собой все мало-мальски ценное.
«Хорошо хоть все вокруг не заминировали», – эта мысль пришла к Игорю уже после того, как они снова оказались за периметром базы. И хотя на ее территорию они с Ляпиным входили со всей возможной осторожностью, используя при этом миноискатель, гарантией от подрыва он, увы, не являлся. Любой боец из группы капитана Гуревича знал большое количество способов обмануть это средство минной разведки.
– Все, Гриша, разворачивай оглобли, топаем в обратную сторону.
– Куда с утра шли? – на всякий случай уточнил Ляпин, и Гуревич в подтверждение кивнул.
– Только не расслабляйся. Мало ли куда и зачем поперлись эти «чехи». Может, где еще и пересечемся.
– Я понял, – в этот момент они подошли к основной части группы. Игорь молча занял свое место в строю, а Григорий, подхватив рюкзак, махнул рукой «следуем за мной» глядящим в его сторону старшим троек и поспешил в обратном направлении. Группа, изгибаясь подобно змее, потащилась вслед за уходящим Ляпиным, а капитана Гуревича начали терзать навязчивые раздумья.
«Значит, заметили, и уже давно, – Игорю вспомнилось «нечто», показавшееся Мельникову еще там, перед кабаньей тропой. Но тогда они ничего не нашли, не заметили. Но это ровным счетом ничего не значило. Противник вполне мог отойти, не оставив никаких следов. – Жаль, жаль, что так получилось, эту базу вполне можно было взять»… – появившееся чувство досады тут же было вытеснено воспоминаниями о провороненной вражеской фишке. И все сразу перевернулось с ног на голову. Не заметь их противник раньше, и неизвестно еще, как бы все получилось. Ничего хорошего бы уж точно не было, выйди Ляпин со своей тройкой на вражеское охранение. Подумав об этом, Гуревич заставил себя прогнать пустые рассуждение и полностью сосредоточился на продолжающей движение группе.