Турб подавлял своей хмуростью. Никогда бы так не подумал, если бы не прожил последнее время в Кострище, спроектированном так, как и должен выглядеть любой ориентированный на человека город. Даже несмотря на бесконечную стройку, которая, как я понимаю, может теперь уже никогда и не закончиться, моё детище выглядело на порядок приятней, чем столица Заракской империи. Здесь в ходу были узкие грязные улочки, отсутствие нормальной ливневой системы, непродуманная схема перекрёстков, нагромождение домов и, что меня больше всего всегда бесило, соседство жилого дома и какой-нибудь мастерской. Понимаю, что так проще – живёшь и тут же работаешь, но хорошо только тебе, а твоим соседям, особенно если ты условный кузнец или алхимик, не очень. Элеонора спроектировала Кострищ гораздо эффективнее.
Но что ещё сразу бросилось в глаза – хмурые лица. Поразительно, каким взглядом провожали мои кареты. Злоба, раздражение, местами даже ненависть – если бы не служитель Света, которого Крепость выделила мне в качестве сопровождения, могли бы и грязью закидать. Благо повсюду её было предостаточно. Люди по какой-то причине были озлоблены и видели в Кострище воплощение всех своих бед. Поразительно, как быстро графу Вяземскому удалось создать из нас врагов! Ощущение, что людям давно требовался некий негативный символ и они вцепились в него всеми зубами.
Вокруг моего поместья дежурили несколько отрядов стражников. Здесь как раз грязи местные жители не пожалели – ворота и забор были заляпаны знатно. Стражники отгоняли особо ретивых молодцев, но делали это без особого фанатизма. Так, не подпуская к черте, когда можно было подумать о прямом нападении на жилище. На всё остальное смотрели сквозь пальцы.
– Ваша светлость, добро пожаловать домой, – несмотря на проблемы, встретили меня хорошо. Слуги, оставленные в поместье, работали не покладая рук. На улицу выйти они не могли, так что старались привести в порядок дом и участок. Благо работа была всегда – горожане её подкидывали постоянно.
– Что с провизией? Водой? – прежде всего меня волновали насущные проблемы поместья. Как ни крути, мои люди были заперты посреди злого города и могли оказаться в затруднительном положении.
– На пару месяцев хватит гарантированно, – ответ управляющего меня порадовал. – Ещё две недели назад проблем с провизией не было, но потом люди словно с цепи сорвались. Такой открытой агрессии в наш адрес не было ни разу.
– Сколько всего здесь людей?
– Двадцать два человека, ваша светлость!
– Отдавай команду на сборы, мы выезжаем в Кострищ. Оставлять вас без охраны здесь нельзя. Чем дальше, тем хуже. Густав, организуешь ещё две кареты?
– Будет сделано, ваша светлость! – ответил мой первый наставник. После убийства Вальдемара Валевского мне пришлось поговорить с Густавом, чтобы уточнить, каким образом он попал ко мне в наставники. История вышла интересной – Густаву прочили место командира гарнизона, возможно, даже секции Стены, но внезапная и неожиданная болезнь скосила воина, и ему пришлось оставить Стену. Болезнь прошла довольно быстро, но место командира гарнизона оказалось уже занято. О Густаве словно все забыли, несмотря на все его прежние успехи, даже на пенсию за выслугой лет отправили, но тут неожиданно подвернулось предложение от моего отца. Делать было нечего – у Густава семьи не имелось, так что он с радостью взялся за это дело. Не имея опыта подготовки малышей, он подошёл ко мне с теми же требованиями, которые предъявлял к новобранцам Стены. Поэтому я получился таким, каким получился.
Я не сомневался, что Густав справится с поставленной задачей. Вряд ли среди той толпы, что собралась вокруг моего поместья, находились маги. Аристократам делать здесь нечего. Со всеми остальными наставник справится. Что касается поместья… Сегодня он перейдёт в дар Крепости. Установленные мной символы пока ещё работали, так что с Элеонорой связь не прекращалась ни на мгновение. За два дня, пока двигались в Турб, мы успели обсудить многое, в том числе и то, что делать с поместьем. Оставлять его себе не вариант – рано или поздно толпа обозлённых горожан его уничтожит. Продавать тоже не дело – это признать себя проигравшим. Рассматривались два равноценных варианта: сжечь дотла или кому-то подарить. Сошлись на том, чтобы подарить поместье верховному епископу. Судя по тому, как отреагировал на мой вопрос сопровождающий нас церковник, предложение показалось ему крайне интересным. Настолько, что служитель Света, как только мы приехали в столицу, побежал отчитываться своему руководству и информировать его о моём решении. Отцу Ургу нужно обсудить мой подарок со своим окружением. Имеет ли право Крепость принять такой дар от тёмного, официально ставшего светлым, но при этом работающего с тёмными? Только за одно моё описание можно попасть на костёр.
На мою карету нападать в рамках города никто не стал – даже безмозглая толпа понимала, что, вздумайся кому-то из них кидать в меня грязью или камнями, это будет последний момент его жизни. Как и всех рядом с ним, кто такое допустил. Причём прибью его не я, а сопровождающие меня стражники. Турб подошёл к вопросу моей безопасности со всей ответственностью.
– Господин ректор сейчас на занятиях, – неизменная помощница Кималя Саренто заведовала приёмной как своим домом. И цветочки тут у неё были, и удобные кресла, и полка с книгами, и даже кружевные полупрозрачные шторы. Почему-то за всё время, что я навещал ректора, ни разу не нашлось минутки осмотреть его приёмную.
– Присаживайтесь, ваша светлость. Гонца я уже отправила. Будете чай?
– Если вас не затруднит, – кивнул я, с трудом сдерживаясь от того, чтобы прогнать помощницу через «Анализ». Мне это ничего не будет стоить, но есть такая вещь, как умение держать слово. Особенно когда ты понимаешь, что никто в этом мире не сможет проверить, держишь ты его или нет. Это уже дело принципа. Я не буду использовать «Анализ» ни на ректоре, даже понимая, что смогу пробиться через его амулет, ни на его странной помощнице. Той, что, казалось, была в курсе всех дел своего руководителя.
Чай в приёмной оказался на уровне вина Кималя Саренто – вкусный, ароматный и оставляющий после себя ощущение чего-то домашнего и родного. Такой мне мама готовила, когда ещё была жива. Нужно ли говорить, что я проникся к помощнице ректора искренней симпатией? У нас даже разговор завязался о чём-то несущественном. Едва ли не впервые за долгие месяцы я мог поговорить о погоде, не думая о том, как бы не ляпнуть лишнего.
– Эрцгерцог Валевский, какая неожиданная, но приятная встреча, – Кималь Саренто вошёл в приёмную спустя полчаса. Выглядел ректор, как всегда, великолепно, словно только что вышел из дома мод, где его не только приодели, но и приукрасили. Повернувшись к помощнице, Кималь Саренто добавил:
– Сегодня меня ни для кого нет. Уехал по делам.
– Поняла, – кивнула женщина. – Эрцгерцога Валевского нужно проверять?
– Не думаю. Что-то же в этом мире должно быть постоянным? Надеюсь, умение нашего гостя держать слово – одно из таких редких явлений. Проходите, эрцгерцог. Чувствуйте себя как в гостях. Не хотел бы я, чтобы мою академию внезапно приняли за ваш дом. В последнее время это чревато некоторыми проблемами.
– Собственно, из-за этих проблем я к вам и пришёл, – произнёс я, устраиваясь в гостевом кресле рабочего кабинета Кималя Саренто.
– Конечно же, из-за чего ещё мог прийти неудавшийся студент в магическую академию? – ректор не упустил возможности меня поддеть. – Не ради же знаний и умений, верно? Не ради того, чтобы привнести свой вклад в развитие академии? Обо мне вспоминают, только когда кому-то требуется помощь.
– Ради которой этот самый студент готов хорошо платить. Так, как ни один другой студент. Вам же нужен набор «Громовержец»?
– Не настолько, чтобы пойти против всей империи, – Кималь Саренто стал серьёзным. – То, что сейчас делает граф Вяземский, крайне интересная и, смею заметить, продуктивная модель уничтожения репутации. Не знаю, откуда у него такие ресурсы, но практически на каждом шагу висят листовки с призывом избавиться от гнёта тёмных. После известных событий на турнире, обернувшихся туманом Фарафо и заражённым разломом, в Заракской империи появилось слишком много обиженных и обозлённых людей, потерявших в этой заварухе близких. Графу Вяземскому удалось сконцентрировать всё внимание общественности на тебе. Листовки, глашатаи, просто якобы случайные прохожие и попутчики, что наводят смуту. Причём император даже не думает это останавливать – его популярность с каждым днём растёт. Он олицетворение Света и чистоты. Кострищ и, в частности, один ретивый молодец по фамилии Валевский сейчас являются синонимом тьмы в чистом виде. То, что удалось провернуть графу Вяземскому всего за две недели, достойно уважения. Конечно, много чего совпало, но факт остаётся фактом – эту лавину остановить будет крайне тяжело. Можно даже подумать, что невозможно. И подставлять под этот поток свою академию я права не имею. Даже ради «Громовержца». Особенно ради этого заманчивого и, не побоюсь сказать, желанного комплекта – всё, что носит на себе клеймо Кострища, сейчас стало крайне нежелательным в Заракской империи.
– Мне не нужна помощь в сражении с графом Вяземским. С ним и тем, что он делает, я разберусь сам. Мне нужна помощь с магическими камнями. Есть одна идея, как если не остановить, то значительно замедлить текущие волнения.
Я поведал ректору план. Кималь Саренто какое-то время молчал, глядя в окно, потом прошёлся по кабинету. Наконец, вернувшись обратно за стол, он кивнул:
– Допустим, только допустим, что я соглашусь тебе помочь. Не конкретно тебе, эрцгерцогу Валевскому, а нескольким случайным людям, что явятся в магическую академию для активации поля и установки камней. В чём будет состоять моя выгода? Ко мне первому придут за объяснениями, почему в империи орудуют непонятные люди с магическими камнями такой редкости. Придётся что-то отвечать. Выдумывать. Юлить. Врать, опять же. Ненавижу это делать. Для чего мне это всё, Максимилиан?
– Неделю назад я убил собственного деда, – произнёс я, глядя в лицо ректору.
– Мои поздравления, – судя по реакции, новость о том, что у меня оставался живой родственник, стала для ректора неожиданностью. – Только я не понимаю, при чём здесь это?
– Мой дед, Вальдемар Валевский, был учителем мастера Мерама.
Кималь Саренто нахмурился. Информация, которую я открыл, не могла найти отклик в тех знаниях, которые ректору уже были доступны, потому что мастер Мерам последний раз учился более ста пятидесяти лет тому назад.
– Я всё ещё не понимаю, – сдался Кималь Саренто, и на его лицо наползла скука. – Максимилиан, друг мой, постарайся добавлять в свои предложения больше информации. И связи с предыдущей темой. Ситуация по разделу наследства в роду Валевских меня интересует меньше всего на свете.
– Да, вы правы. Нужно больше информации. Как вам такой факт: учителем мастера Мерама являлся внук первого императора светлых земель.
Вот теперь ректор стал серьёзным. Такой взгляд у Кималя Саренто я видел всего несколько раз. Так как в кабинете повисла тишина, я решил добить того, кто отдал большую часть своей жизни, чтобы собрать информацию о первом императоре:
– Убив деда, я получил статус «хранитель», правда, непонятно чего, а также ключ. Пропуск в закрытую локацию древних, куда нет доступа даже тому, кого мой предок назвал богомерзким Фарафо.
Ректор откинулся в кресле и задумался, не сводя с меня взгляда. Пришлось продолжать:
– Мне известно, что у вас есть записная книжка или личные записи первого императора. Они были получены из гробницы, после чего ни о них, ни о камне «Поглотитель», ради которого всё затевалось, информации больше ни у кого нет. Вот только хранилище императора находится у вас. И, как мне кажется, вместе с записной книжкой. Она мне нужна, но это дела будущего. Вначале нужно разобраться с тем, что происходит с Кострищем. Если господин ректор поможет моим людям стать обладателями магических камней, он станет вторым участником похода в закрытую локацию древних. Место, где первый император обрёл свою силу.
– Да, Максимилиан, умеешь ты озадачить. Казалось, видишь тебя насквозь, прогнозируешь каждый твой шаг, а потом совершенно случайно оказывается, что ты праправнук первого императора. Причём такая мысль у меня была – слишком твоё тёмное зеркало похоже на умение безымянного основателя. У меня нет его записной книжки. И никогда не было. Только несколько тетрадей, которые он заполнял вручную. Тебя же интересует именно артефакт, верно? Где он – неизвестно. Вопрос, к слову, к твоим родственникам. По имеющейся у меня информации, артефакт забрал старший сын первого императора. Где его искать – большой вопрос.
Мне удалось умолчать о том, что старший сын мёртв, хотя фраза практически слетела с языка. Не всё следует рассказывать Кималю Саренто. Я и так поведал ему больше, чем планировал. На самом деле я вообще не собирался говорить о том, кем являюсь, но, взглянув на ректора, понял, что он откажется от любого моего предложения. Кималь Саренто не пойдёт против Заракской империи. Не сейчас. Но вот пойти вместе с наследником первого императора – другое дело. В этом случае хитрый ректор может и рискнуть.
– Что по поводу камней? Они уже приготовлены. Как и сама структура установки. У людей открыта мана. Всё, что нам требуется, – интеграция. О том, что камни установил именно Кималь Саренто, не будет знать никто. Для всего мира камни у этих людей появились в Кострище.
– Что превратит тебя в объект пристального внимания Цитадели.
– Невозможно получить ещё большего внимания, чем есть сейчас. Церковь Света тщательно следит за каждым моим шагом. Даже в Турб я поехал под пристальным вниманием служителей Света.
– Но на территории академии их нет, – даже не спросил, а утвердил Кималь Саренто.
– Я сделал Крепости предложение, которое мой сопровождающий не мог не передать.
– Отдал им поместье? – прозорливости ректора можно было позавидовать. – Хорошее решение. Снимает много проблем. И убирает объект негатива из столицы. Будет тяжелее накручивать людей, не имея символа перед глазами. Хорошо, Максимилиан, я установлю камни твоим людям. Жду их сегодня вечером в академии. Без тебя.
Всё, что мне оставалось, – лишь кивнуть. Ректор не стал говорить ничего лишнего, но и без этого было понятно, что отныне я являлся его должником. В очередной, Скрон бы его побрал, раз.
– Тетради, – напомнил я. – Мне нужно их изучить.
– Боюсь, это будет весьма проблематично. Их у меня нет. Выкрали.
– Очень смешная шутка. Кто-то что-то украл у Кималя Саренто и до сих пор жив?
– Есть люди, идти против которых чревато большими последствиями. У меня нет стопроцентной гарантии, только подозрение. Тем не менее я считаю, что тетради перешли к одному известному коллекционеру. Сразу предупрежу, Максимилиан, без имён. Даже стены порой имеют уши. Тем более в магической академии Заракской империи.
– Я понял. Перчатка, которую я сделал для младшего Вяземского, находится у нашего общего знакомого. Значит, тетради могут быть там же.
– Для младшего графа Вяземского, – поправил меня Кималь Саренто. – Это Элеоноре простительна небрежность при именовании. Тебе, как эрцгерцогу, нет. До меня дошла информация, что Алия вернулась в Кострищ. Ты уже знаешь, кто её похитил?
– Её не похищали в том смысле, в котором это принято считать. Тёмный ортодокс Эльор напал на мою девушку и сжёг её тёмным огнём. Мой дед вмешался и не позволил её убить. Он забрал Алию себе и сумел вылечить.
– Что с Эльором? – вопрос прозвучал настолько быстро, что стало понятно – тема для Кималя Саренто по какой-то причине является близкой.
– Вы же знаете, кто это, верно?
– Глупый вопрос. Ты прекрасно знаешь, что мы знакомы. Сейчас мастер Эльор является учителем Карины Фарди, а также тёмным, принявшим ортодоксальные взгляды на развитие этого мира и объявившим войну всем и каждому.
– Не всем, а конкретно светлому миру, но в целом вы правы. Это учитель Карины Фарди. Знаете, во что она превратилась?
– Вот этой информации у меня нет. Разве она не умерла на костре?
– Она стала сосудом Скрона. В буквальном смысле. Перед тем как умереть, мой дед о ней предупреждал. По его словам, справиться с ней не смог бы даже он. На текущий момент Карина Фарди является сильнейшим человеком в мире. Нет, существом, что когда-то было человеком. Если она доберётся до любого из нас – прикончит. Без альтернатив.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Эльор жив, но какое-то время будет находиться вне игры. Зачем он вам?
– На последней нашей встрече он обещал меня убить. Так что спрашиваю сугубо из практических интересов. Значит, сейчас Эльор вне игры. Сроки его отсутствия известны?
– Дед сделал так, чтобы похищение Алии было связано с Эльором. Храм Скрона охотится за ним, чтобы спросить, по какой причине тёмный решил убить или похитить мою девушку без согласования с ними. Сроков нет, но есть подозрение, что пара месяцев у нас есть.
– Что по меркам текущего мира уже вечность, – Кималь Саренто на мгновение задумался, после чего произнёс: – Одной группы будет мало.
– У меня больше нет людей.
– Найми со стороны.
– Ночная гильдия тоже жаждет насолить Кострищу. Непонятно только, по какой причине.
– Никто об убийцах и не говорил, – Кималь Саренто ухмыльнулся. – Даром, что ли, ты оставил в живых одну нашу общую знакомую? Полагаю, если хорошенько поискать, в этом мире найдётся достаточное количество людей, не утративших интереса к работе с тобой или Кострищем. Тот же Злой Инженер, что неожиданно для всего мира недавно стал серым. Тебе на этот счёт ничего не известно? Отца Нора уже отозвали – у серых не может быть личных служителей. Вот новоявленный серый слоняется по моей академии, не зная, куда себя приложить. Ибо всё, чем он занимался раньше, уже не существенно.
– Я не смогу координировать действия нескольких групп.
– Никто тебя об этом и не просит. С твоей стороны нужна только оплата их работ. Золото, ресурсы разлома… Много чего можно им предложить. Вопрос только в том, пойдёшь ли ты на это?
– Вопрос курирования их деятельности всё равно останется.
– Если тебе нужны имена, хотя мы договаривались их в этом кабинете не произносить, этим займусь я. Лично. Мне не нравится, что вытворяет граф Вяземский. Сегодня это ты и Кострищ, завтра может оказаться уже моя академия. Я слишком долго её выстраивал, чтобы рисковать и надеяться на благосклонность одного отдельно взятого человека. Твоя команда займётся графом Вяземским и его имуществом, моя, точнее, мои, займутся работой с провокаторами. Теми, кто активно продвигает идею войны с автономным городом.
– Сколько мне это будет стоить?
– Много, Максимилиан, обманывать не стану. Мне нужна полная информация по тому, что сейчас находится в твоём инвентаре. В зависимости от этого будет определена цена.
– Ресурсы? – моему удивлению не было предела. – Вам нужны обычные ресурсы?
– Информация, которая у тебя есть, слишком конфиденциальна даже для меня. Во всяком случае, до того момента, пока мы не сходим в ту закрытую локацию, о которой ты говорил. Сейчас только ресурсы.
На какое-то время я откровенно подвис – Кималь Саренто знает словосочетание «конфиденциальная информация». Причём применительно к себе! Взглянув на содержимое инвентаря, я с трудом сдержал ухмылку – практически все ресурсы, что я добыл в разломах, ушли на производство эликсиров, повышающих уровни магических камней. В инвентаре осталось не так и много – тот минимум, что был необходим для производства двух комплектов «Громовержца». Конечно, имелись ещё всевозможные «тёмные жижи», расставаться с которыми я не собирался, всё остальное не представляло для меня никакой ценности. Даже сущности, несмотря на то что я нашёл им применение – кормление Бездны и получение ответов. Ибо в ближайшие сорок два разлома у меня будет этих сущностей столько, что Бездна станет моей с потрохами и у меня появится ответ на вопрос, где находится закрытая локация древних людей.
Так что я без особых проблем составил список всего того, что добывалось в разломах, и предоставил его ректору. Для меня это была мелочовка, для ректора – ценность в стоимость всей столицы, включая его самого. Судя по тому, как дёрнулись брови Кималя Саренто, я оказался прав – он не ожидал столь внушительного списка.
Вот только дальнейшее обсуждение наших отношений было наглым образом прервано. Неожиданно двери кабинета открылись, и помощница Кималя Саренто успела прокричать:
– Господин ректор, к вам посетитель!
Учитывая распоряжение о том, что ректора сегодня ни для кого нет, гость обладал широкими полномочиями. Так и оказалось – в кабинет ворвался один мой старый знакомый. Полковник тайной канцелярии его императорского величества Слован Усминский.
– Вы тоже здесь? – обладатель роскошных усов смерил меня пристальным взглядом. Отводить или прятать глаза я не стал. Прямо сейчас с этим человеком мне делить нечего. Чего-чего, а тайных операций Кострищ не делал. Пока не делал.
– Так даже лучше, всё одно к одному складывается. Господин ректор, эрцгерцог Валевский, вам надлежит незамедлительно отправиться со мной. Через тридцать минут состоится встреча под председательством императора.
– Всё настолько серьёзно, что в качестве курьера отправили целого полковника тайной канцелярии? – Кималь Саренто красноречиво поднял бровь, пряча лист с описанием имеющихся у меня ресурсов в карман. Это не ускользнуло от Слована, но он не подал виду.
– Серьёзней некуда. Стена в северном регионе уничтожена. Исчезла. Растворилась. Собирается экстренный совет, чтобы определить, каким образом можно остановить ринувшуюся в наши земли лавину монстров. Если верить поступившему донесению, даже устраиваемые тёмными Волны были менее интенсивны. С чудовищами, что вторглись в Заракскую империю, люди ещё не сталкивались.