За всю свою жизнь он не чувствовал ничего подобного. В груди щемило сердце, а в ушах стоял знакомый звон. Звон колоколов церкви неподалёку.
Светлый и тёплый майский день. В провинциальном и мирном городке царит покой. На лицах прохожих нет гнева, разочарования или грусти. Данил всегда удивлялся тому, как сильно погодные условия влияют на настроение. Но только не в этот день. Только не для него.
Рёв мотора не слышен – в ушах шумит ветер, проникающий в машину через открытые окна. Мужчина усиленно давит на педаль и пытается держать себя в руках. По телевизору он сотни раз слышал о таком, тысячи раз ругал героев фильмов и сериалов, когда те попадали в аварию по пьянее или из-за прилива эмоций. Теперь он отлично их понимал.
Ехавшая впереди машина внезапно остановилась. Данил едва не врезался, вовремя нажав на тормоз. И без того натянутые нервы сдали окончательно, бурлящие эмоции взорвались где-то внутри, а страх с новой силой затмил разум.
– Чего ты творишь?! Ты какого чёрта встал, дебил?! – во всю глотку заорал он, начав импульсивно сигналить.
– Мужик, ты совсем тупой что ли? Светофор не признал? – прокричали ему в ответ.
– Дьявол! Вот же ж дьявол! – ударил Данил ни в чём не повинный руль. Времени на светофор тратить нельзя, иначе…
«Иначе что?»
– Точно! – воскликнул он, включил «аварийку», открыл дверь и помчался по тротуару. – Я успею и так.
«Уже не успел»
– Нет, нет! Я…
Здание больницы располагалось всего в паре кварталов. На улице стояла невыносимая жара, поэтому мужчина изрядно вспотел и ему стало трудно дышать. До пункта назначения оставались считанные шаги. Он пытался внушить себе, что может успеть. Что если он поспешит, то не случится того, что…
«Ты опоздал»
Рядом с больницей стояла скорая помощь. Едва увидев её, он остановился. Застыв у кирпичного забора, ограждающего областную больницу, он перестал дышать и моргать. Сердце сжалось в комок, а мозг отказывался воспринимать увиденное глазами.
«Красный, синий – красный, синий»
– Этого не может… Как же это… – в полубреде бубнил он, изо всех сил пытаясь принять реальность. Жестокую, но единственную и неповторимую.
«Жизнь, смерть – жизнь, смерть»
– Нет! Это не так! – кинулся он к скорой, затаив в душе израненную надежду. Ей тоже оставалось не долго.
Из скорой помощи вытащили носилки. На них тело, прикрытое простынёй. Носильщиками были мужчины – скорее всего даже не работники скорой помощи. Рядом суетились две женщины. Одна, судя по всему – врач, на что указывала защитная маска и одежда белого цвета. Вторая была старше первой и одета в серое пальто, видимо накинутое в папахах. Чуть позже он пожалел, что не узнал её.
Погода портилась невероятно быстро, становясь ветреной и холодной. На чистое до того небо наползли облака, накапливая скорбные слёзы, чтобы в какой-то миг разрыдаться.
Заметив стоявшего неподалёку мужчину, женщина в пальто взвыла как подстреленный бродячий пёс. В её вопле читалась та самая скорбь и ненависть. Даже большая ненависть, чем его собственная к самому себе. Быстрым шагом направившись к вышедшему на встречу медбрату, она начала на него орать что есть мочи, указывая пальцем в сторону Данила, так и замершего на одном месте, не в силах принять действительность. Когда к нему вернулась возможность здраво мыслить, носилки, врач и женщина в пальто исчезли в дверях больницы. Остался только он, толпа зевак и медбрат, двинувшийся в его сторону.
«Шаг. Ещё один шаг. Быстрее. Я должен увидеть её. Я должен понять, что с ней всё в порядке, и…» – двинулся Данил в сторону больницы.
– Мужчина, вам туда нельзя, – обратился к нему рослый медбрат, когда тот попытался приблизиться ко входу в больницу.
– Кто вы? Вы знаете с кем разговариваете вообще?! Мне позвонили и сказали приехать! Я сорвался с работы и… Я не знал!
Медбрат сочувственно взглянул на него, но не сдвинулся с места.
– Я всё понимаю, но… Вам лучше не видеть этого, – строго сообщил ему медик, многозначительно похлопав его по плечу. – Примите мои искренние соболезнования.
– Это не правда. Такое просто… не может быть. Нет, это вы не понимаете. Я должен быть рядом. Я её муж.
«Красный»
– Вы врёте. Вы же сами всё видели – эта женщина о вас рассказала. Я не подпущу ни на шаг к этой больнице.
Из-за туч, уже успевших загородить майское солнце, на улице начало темнеть. День перестал быть таким светлым и жизнерадостным, теперь больше соответствуя его душевному состоянию.
В какой-то миг он понял, что ушло всё: боль, страх, отчаяние и даже жалость к самому себе. Он не успел, и на этом всё кончилось. Плечи расслабились, напряжение в мышцах ушло, а дыхание стало ровным. Глаза потухли, как две церковные свечки от сильного порыва ветра. Больше нет смысла ни в чём, а перед глазами только…
«Тёмно-алый цвет простыни»
Опустошённый взгляд пал на небо. На синие клубы воды, собравшиеся в стаю, дабы омыть землю влагой. На далёких путников, плывущих по небосклону лишь с одной целью – передать жизнь.
В этот раз всё оказалось по-другому. Синие небеса не спешили дарить земле жизнь, постепенно меняя цвет на противоположный. На цвет смерти.