Лотер втащил в дверь башни тело незнакомца, которое на удивление тяжелое и неповоротливое, хотя выглядит щупло. В коридоре пахнет старой кожей, пергаментом и известью, словно маг специально набросал у входа, чтобы перебить другие ароматы. По стенам факелы, в дальнем углу – винтовая лестница со стороны которой доносятся какие-то звуки.
Мелкинд бегает вокруг, приговаривая под руку, чтоб то не сбил, это не задел. Ворг рычит и ругается, пытаясь обходить коротышку, но тот чудесным образом появляется на пути и снова загораживает дорогу.
От веса незнакомца Лотер вспотел, волосы свалялась сосульками, а портки со стороны спины потемнели.
В конце концов, когда внес в кладовку и уложил на стол, полузверь сел на трехногий табурет.
– Фу. Не думал, что в таком тщедушном теле, столько веса, – проговорил он, отирая лоб. – Как огра тащил.
Кладовка оказалась тесной, с низким потолком и белыми стенами, словно это вообще подвал. Только в отличии от него, здесь сухо и пахнет то ли соломой, то ли сильно пересохшей одеждой. В углах факелы на коротких ножках, по полу разбросаны какие-то мешки и пробки.
Ворг повертел головой, под потолком на стенах обнаружил полки с большими и маленькими склянками, какие-то травы в виде веников, и кучу предметов, которые раньше не видел. В углу горка лопаток и крошечных мотыг.
– Это что? – спросил ворг, указывая на них.
Мелкинд пожал плечами.
– Понятия не имею. Я этого не заказывал. Наверное, женщины опять влезли со своими цветами и кустами. Хотят всем зелень насадить.
– А чего тебе зелень не угодила? – удивился полузверь. – У меня вон, целый лес. Хорошо, выходишь утром, и тебе птички поют. Ты злой, а они споют, сразу настроение поднимается.
Виллейн обошел стол с незнакомцем, который все еще без сознания, подвинул ящик к стене и забрался. Потом пошарил по полке и достал склянку с прозрачной жидкостью, плотно закупоренную деревяшкой.
– Ничего я против зелени не имею, – сказал он спрыгивая. – Просто не люблю, когда в мои дела чужие носы суются. Кто их спрашивал? Может, мне эти лопатки эстетический баланс нарушают.
– В углу кладовки?
Мелкинд кивнул и подошел к столу.
– Да. Именно в кладовке.
Он осторожно стянул шляпу с лица незнакомца и перед Хранителями предстало существо с бледной, до синевы, кожей. Волосы седые, до плеч. Лоб гладкий, аж блестит от света факелов, бровей нет, только надбровные дуги, губы тонкие, а вместо носа просто две небольшие дырочки. Чужак лежит с закрытыми глазами и глубоко дышит.
Ворг аж привстал с табуретки.
– Это кто такое? – спросил он почему-то шепотом.
Мелкинд сдвинул плечами и ответил таким же шепотом:
– А я почем знаю?
– Маг?
– Нет, – проговорил Виллейн. – Я бы почувствовал. Но такое первый раз вижу. Может, у тахаша спросить? Он долго живет, мало ли, кого повидал. Я, конечно, мудрый маг, но пока еще в расцвете лет. В смысле молодой.
– Тахаша не дозвались, – проговорил Лотер уже нормальным голосом. – Кричали, кричали, по всем участку ходили, да так и не нашли. Видать пошел куда-то. Вместе с банши, ее тоже нет на месте.
Виллейн покачал головой и сказал:
– Отличные из нас Хранители. Одни дрыхнут, не добудишься, другие где-то шастают без предупреждения.
– Кто бы говорил, – произнес ворг. – Я к тебе вечность достучаться не мог.
Мелкинд проигнорировал его, осторожно откупорил склянку, стараясь держать подальше от себя, поднес к лицу незнакомца. Тот остался неподвижен, маг озадаченно хмыкнул и понюхал горлышко. Глаза резко вытаращились, он одернул руку и стал шумно дышать, словно хватанул огня.