Да что же это такое! Я опять проспала, хотя раньше с такой проблемой не сталкивалась. Но в этот раз будильник прозвонил раз пять, я его выключила и перевернулась на другой бок. Если бы не внутренние биологические часы, так бы и спала, позабыв про зачет и прочие дела. Но тут пришлось подскочить, торопливо умыться и, опять не позавтракав, рвануть в университет. По дороге я ругала на чем свет стоит и Леську, и Елиса с соседом, и саму себя, влезшую в очередной раз в предложенную подругой авантюру. Нужно было сидеть дома и спать.
В универ я влетела за пару минут до звонка, поэтому не обратила внимания на странные взгляды, которые меня сопровождали. Так, поймала несколько косых и тут же списала их на богатое воображение.
Ну чем такая скромная особа, как я, может привлечь внимание? Тем более, нужно спешить. Пара начнется уже через несколько минут и, если я опоздаю, ничего хорошего мне ждать не придется. Вот только, когда я взбегала по лестнице, путь мне неожиданно преградил Леша Скворцов, однокурсник Елиса. Не то чтобы я была с ним знакома, просто благодаря Леське, весь курс я знала буквально наизусть. Я сделала шаг влево, стремясь обойти парня. Он тут же повторил мой маневр. Шаг вправо – и Леша снова зеркально отражает мое движение.
– А что, у нас на лестнице студенты неожиданно стали исполнять роль шлагбаумов? – ехидно поинтересовалась я, поднимая на него взгляд. Блондин с серыми, почти прозрачными глазами, ухмыльнулся в ответ на мое замечание.
– А что, ты куда-то спешишь, детка? – подмигнув мне, парировал он.
– Не поверишь, – я понизила голос до таинственного шепота, – на пару. Пропустишь?
Я старалась с юмором отнестись к столь странному поведению, хотя и не понимала причин. Хотя кто их знает, этих мужиков? Может, поспорили, что Скворцов склеит первую попавшуюся на лестнице девушку. Или еще что. Я постаралась незаметно оглянуться по сторонам в надежде увидеть других участников спора. Никого. Странно. Камеру, что ли, спрятали?
– Что мне за это будет, крошка? – Скворцов окинул меня практически раздевающим и неуютным взглядом. Я непроизвольно передернула плечами. Чувак, ты меня два года не замечал, может, ты еще столько же времени это поделаешь? В конце концов, ничего сложного или запредельного в этом нет. Погодите, что он сказал? Крошка?
– Я что, на хлеб похожа? – скептически и даже с некоторым любопытством поинтересовалась я. Понимала, что возмущаться, кричать и как-то обижаться не имеет смысла. Да и глупо оно. Чем быстрее обломаю этого недоказанову, тем скорее попаду на пару.
– Почему? – он откровенно растерялся столь нешаблонному ответу. Наверное, по сценарию я должна неловко рассмеяться и спросить, что он хочет. Ну-ну. Боюсь, в последние дни лучше всего у меня получается только одно. Обламывать.
– Потому что крошка, – хладнокровно пояснила я. – Так пропустишь или мне надо на вторую лестницу топать? А то время не ждет, знаешь ли.
– А с Арсом ты такая же дерзкая и торопливая? – вдруг проникновенно поинтересовался мой собеседник. В его вопросе послышался какой-то странный и даже неприличный намек.
– В смысле? – я недоуменно хлопнула глазами. Что за черт здесь происходит? Сильно сомневаюсь, что Ленский рассказал своему однокурснику о том, как я его позапрошлой ночью обломала с сексом. Да уж, смешно. Обломать с сексом мужика, который даже не со мной планировал этим заниматься. Особый талант, ничего не скажешь.
– Озерова, вы долго тут миловаться собираетесь? – раздался за моей спиной жесткий голос, от которого вздрогнула я и изменилось лицо у Скворцова. А вот и тот самый препод, Ярослав Игоревич, раньше которого я старалась успеть на пару. Миссия, как говорится, провалена. Но, по крайней мере, хоть не придется топать в противоположную сторону корпуса, где находится вторая лестница.
– Простите, Ярослав Игоревич, я как раз к вам на пару спешу, – мило улыбнулась я, искренне надеясь разжалобить его. Как бы не так.
– Давайте-ка я вас лучше провожу, Озерова. А то вы как-то очень странно ко мне спешите, – проговорил тот. И Скворцову ничего не оставалось, как нас пропустить. Хотя теперь мне самой хотелось задержаться и выспросить, что же такого он имеет в виду, говоря обо мне и Арсе. Нас с Ленским, в конце концов, ничего не связывает, кроме общего подъезда и моего пола и его потолка. Такое ощущение, что я что-то упустила. И оно все больше усилилось, когда я зашла в кабинет. Потому что однокурсники тоже пялились на меня, даже несмотря на то, что я пришла в компании преподавателя. А Леська вообще кинула на меня до жути обиженный взгляд, будто я обманула ее лучшие надежды. Вот какого черта здесь происходит?
Но препод был неумолим, он строго следил за происходящим и никому не позволял лентяйничать. Я даже не могла написать Леське записку, чтобы уточнить, что, собственно говоря, происходит. Как-то это все было… странно, мягко говоря. Однако такой скромной и прилежной была я. А вот кое-кто из моих однокурсников этим не страдал. И на мою парту приземлилась записка от Димы Гущина.
«Элечка, что сегодня вечером делаешь? Может, сходим куда-нибудь и все такое?»
Все такое? Гущин, ты обалдел, что ли? Я прекрасно знаю, что наш недомачо подразумевает под «все такое». На первом курсе не одна из наших девчонок ревела после краткосрочной интрижки с ним. Даже не романа, нет. На такое данный субъект был органически не способен. Потом девчонки стали умнее, больше с ним не связывались. Да и сам Гущин сообразил, что со своими жертвами ему еще несколько лет предстоит учиться и перестал гадить хотя бы на нашем курсе. И тут вдруг такая возмутительная по своему содержанию записка.
Собственно, я и впечатления такого не производила никогда, что со мной можно спокойно и безболезненно «замутить по-быстрому». Чего это Гущин активизировался?
Воровато оглянувшись на преподавателя, я торопливо написала:
«Все такое? У нас с тобой разные представления об этом. Найди компанию по себе».
Ответила максимально вежливо, хотя могла бы гораздо проще. Всего в трех словах. Иди к черту. И никаких вопросов. Но мне с этим человеком еще предстоит учиться, так зачем обострять конфликт? Но что-то не давало мне покоя. Ладно, Скворцов и Гущин поодиночке. Но оба? В один день? Я что, в лужу с феромонами попала? Или как еще объяснить столь странные поползновения в мою сторону? И еще Леськино обиженное лицо.
«Что происходит?» – торопливо написала я и подсунула подруге записку под нос. Меня одарили таким взглядом, словно я лично продала ее за тридцать сребреников. Я ответила изумленным взглядом. Леська поджала губы и торопливо написала на листочке то, от чего я чуть со стула не свалилась.
«Как ты могла не сказать, что у тебя роман с Ленским?!!!»
Восклицательных знаков было ровно три – не больше и не меньше. Некстати вспомнилась фраза, прочитанная в одной из книг. Много восклицательных знаков – признак истерички. Конечно, грубо звучит по отношению к подруге. Но как она вообще могла поверить в этот бред? И откуда она это взяла? Потому что он вчера отвозил нас домой и в отсутствии прекрасного Елисея ее мозг выдал столь стремную версию? Или… Тут я похолодела. Пазл сложился. Ну конечно. Марго! И почему только я не подумала, что она будет молчать о том, что услышала в квартире Ленского? Но как она узнала, кто я такая, что смогла распустить слухи так быстро? Хотя, что это я? Как можно остановить девушку, которая что-то жаждет узнать? Соцсети творят чудеса, а женское любопытство и, возможно, ярость активирует в каждой девушке частного детектива.
Так что ничего удивительного, что теперь она знает мое имя, группу и прочее. Да и то, что она уже умудрилась распространить слухи, не очень-то удивительно. Удивительно другое – как это Керн еще не позвонил и не наорал на меня?
Так, стоп. Будем решать проблемы по мере их поступления. Я медленно досчитала до десяти, чтобы успокоиться и не беситься от происходящего. В конце концов, никто не виноват. Никто не заставлял меня утверждать перед Марго, что я сплю с Ленским. Вот дамочка и подсуетилась. И заодно принесла мне ту самую славу, которая сопровождала меня сегодня.
Могла ли ошибиться в столь поспешно сделанных выводах? Могла, еще как. Более того, я мечтала это сделать. Мне такая слава и даром не нужна. Но если это действительно так… Это моя глупость, за которую нужно расплачиваться.
«Что ты имеешь в виду под романом с Ленским? Я же не Ольга Ларина»
Мою шутку не оценили. Я получила еще один обиженный взгляд, потом на листочке возникли новые строчки.
«Ты хуже! Ты прекрасно знаешь, что мне нравится Е. Так почему ты мне не помогла, если закрутила с Арсом? И почему ты мне ничего не рассказывала?»
Господи, какой детский сад! Я люблю Леську, она хорошая, адекватная. Если дело не касается королевича, конечно. Тут подруге совершенно сносить башню.
«Может, потому что между нами ничего нет?» – торопливо написала я. На лекцию я уже подзабила, мне совершенно не хотелось ссориться с подругой из-за такой ерунды. Гущин пока молчал, но мне было совершенно плевать, что он там думает. А вот Леська…
«Но он же нас вчера отвозил!»
Потрясающая логика! Просто железобетонная. Интересно, а с Елисом у меня тоже роман? Ведь, чисто технически, отвозил нас именно он, а Арс был скорее бесплатным приложением к Керну. Но это я говорить не стала. Быстро написала всего два слова:
«И что?»
Вопрос, который способен разбить все аргументы. Только не человека, который так свято верит в свою правоту. Не того, кто решил обидеться. И Леська уже торопливо начала мне что-то писать, как в наш тет-а-тет ворвался ледяной голос:
– Озерова! Маркова! Я вам не мешаю?
– Простите, Ярослав Игоревич, – хором воскликнули мы и переглянулись. Кажется, разговор придется отложить как минимум до перемены. И мне теперь придумать бы аргументы, которые смогут убедить подругу. И заодно решить, что делать со всеми остальными, до кого так внезапно дошел слух. Как противостоять столь нежеланной славе?
После пары Ярослав Игоревич удалился, а в аудитории тут же раздалось язвительное:
– Ну ты даешь, Озерова! А прикидывалась недотрогой!
О, это дружок Гущина. Саня Лемешев. Когда-то давно, еще на первом курсе, он ко мне подкатывал и получил не жесткий, но отпор. Понятное дело, после таких слухов он не мог не пройтись по поводу моей репутации. Уязвленное самолюбие не позволит.
Среди однокурсников тут же раздались смешки. И это люди, с которыми я вроде бы в хороших отношениях? Во всяком случае, в нормальных. Я так думала. Вот только их поведение сейчас говорило об обратном. Вдох-выдох. Досчитать до десяти, успокоиться, и только потом произнести:
– Как интересно у нас, однако. Ребята, а вам заняться больше нечем, кроме как обсуждать чужую личную жизнь? Своей нет, что ли?
Доказывать им, что между мной и Ленским ничего нет, бессмысленно. Люди верят в то, во что хотят верить. Сейчас им проще и интереснее считать, что у нас с Арсом какие-то мифические отношения. Да даже моя подруга в это поверила!
– Ну так твоя, оказывается, куда интереснее, – ухмыльнулся Димка. Но тут, к моему удивлению, послышался еще один ехидный голос:
– Завидуешь?
Женя Свиридов, уже больше года безответно сохнущий по Леське, вышел из-за своей парты и словно невзначай заслонил меня. И от этого жеста стало теплее на душе. Не все, значит, с ума сошли с этими слухами. Остались у нас и адекватные люди. И пусть, скорее всего, он вступился за меня исключительно из чувств к Леське, но сам факт. Приятно, черт возьми. И почему только он подруге не нравится? Вполне себе хорош собой. Высокий, русоволосый, сероглазый. И очень хороший, добрый. Учится весьма прилично, увлекается иностранными языками. Вот что ей еще надо-то? Почему вместо этого ее клинит на Елисе? Нет, того, конечно, тоже глупым не назовешь, но он же абсолютно несерьезен. Для него слово «ответственность» чаще всего как знак «стоп». Так, не о том я сейчас думаю.
– Было бы чему, – передернулся Гущин. – Ленский – та еще гнида.
Ой, кто бы говорил, а? Точно завидует. Ему до славы Арса – все равно что до Северного Ледовитого океана ползти на карачках. И да, Ленскому девушки отказывали очень редко, а вот Димке – куда чаще.
– Так ты Ленского ревнуешь к Эльке? – расхохотался Женька. – А я-то думал – Эльку.
Гущин побагровел и, сжав кулаки, пошел на Женьку:
– А ну повтори, что ты сказал!
Ну зашибись! Только драки нам не хватало для полного счастья. Я выскользнула из-за парты и встала между ними.
– Ребята, вы обалдели? Успокоились оба! Давайте не будем доводить ситуацию до маразма, мы все адекватные люди.
Надеюсь. Но вслух это сомнение я произносить не стала. Господи, если бы я вчера знала, к каким последствиям приведет моя пафосная речь, сама бы себе рот скотчем заклеила. Мимо его квартиры прошла бы точно, пусть убивали бы.
– И это говоришь ты? – хохотнул Гущин. – Ты именно адекватностью руководствовалась, когда в постель к Ленскому прыгала?
Рванувшегося к нему Свиридова я смогла остановить. У самой тоже руки чесались, чтобы дать ему пощечину. Но я понимаю, что нельзя. Если я сейчас покажу слабость, пророню хотя бы одну слезинку – будет травля. Бессмысленная и беспощадная, как русский бунт. Перестану реагировать – и остальные забудут. Нужно лишь взять себя в руки и не натворить сгоряча дел.
– Слушай, ну что ж тебе эта постель так покоя не дает? Случаются в жизни огорчения и ошибки, – нарочито небрежным тоном проговорила я. – Что вы так всполошились-то? У Ленского такой послужной список, что строчкой больше, строчкой меньше. Что-то я не замечала, чтобы вы так реагировали на каждую девушку, с которой он связался. Так почему бы не заткнуться и не заняться своими делами?
Не уверена, что они прониклись. Вот только, переглянувшись, однокурсники разбрелись по своим местам, ничего мне не говоря. Я негромко поблагодарила Женю, на что получила спокойное:
– Было бы, за что. Мне кажется, тут вообще какое-то недоразумение.
– Может быть, может быть, – загадочно улыбнулась я. Дальнейшему разговору помешала Леська. Схватив за руку, она утащила меня к окну. Кажется, мне предстоял допрос с пристрастием. Надеюсь, я выживу.
– Ну? – нетерпеливо переспросила Леська, когда я с задумчивым видом уставилась в окно. Что я там надеялась увидеть? А черт его знает! Только созерцание двора университетского корпуса казалось куда предпочтительнее, чем общение с людьми. За последние два часа у меня возник переизбыток общества и даже появилось желание завести какую-нибудь зверушку. Ну а что? Ей можно выговориться. Она поймет и не осудит. А даже если и осудит, не сможет это озвучить. Идеальный собеседник.
Я вздохнула, не зная, с чего стоит начать рассказ. Можно, конечно, скрывать и дальше, но тогда будет вселенская обида. Зачем оно мне? Рано или поздно все равно узнает.
– Видишь ли, – со вздохом призналась я, – Ленский – мой сосед. Он живет прямо подо мной.
У меня в последнее время все чаще возникает ощущение, что я внезапно попала в театр. Иначе откуда вокруг меня столько театральных пауз? Подруга помолчала, пытаясь осмыслить услышанное. И задала вопрос, на который я рассчитывала меньше всего.
– А почему он поселился в твоем доме? С его папочкой можно найти и что-нибудь приличнее.
Я, наверное, должна была обидеться и за наш район, и за наш дом. Пусть у нас и хорошее расположение, но звукоизоляция, как мы могли уже убедиться, здесь ни к черту. А папочка у Ленского все-таки бизнесмен, что-то там связанное со строительным бизнесом. Так что он действительно мог поселиться в каком-нибудь более пафосном месте. Так почему наш дом? Как его вообще угораздило присмотреть там квартиру?
– Хороший вопрос, Леська, – я устало потерла виски. – Знала бы ты, сколько раз я его себе уже задавала. А ведь так было бы гораздо проще. Для всех проще.
– То есть? – насторожилась подруга. – Он что, тебя обидел? Откуда вообще пошли все эти слухи?
– То есть теперь ты в это уже не веришь? – улыбнулась я. Леська нахмурилась, вспомнив свою первую реакцию, и, опустив глаза, выдавила:
– Прости, я была не права. Да даже если и так, я не должна была реагировать таким образом.
Вот такую подругу я люблю. Она у меня, в принципе, человек адекватный. Хотя в последние дни это не особо сильно заметно, спасибо Елису. Впрочем, всем мы глупеем, когда влюблены. Даже если влюбленность неудачная и не особо нужная.
– Да чего уж там, – махнула я рукой. – Адекватные люди тоже встречаются. Например, тот же Свиридов.
Ну грешно же сейчас не воспользоваться возможностью и не попытаться обратить внимание подруги на другого парня? Леська что-то неопределенно хмыкнула, а потом поинтересовалась:
– Но ведь того, что он живет по соседству, мало для таких выводов? И вчера вы с ним тоже были вместе. Как такое произошло? Не хочешь рассказать?
Не хотела. Но нужно. И я очень кратко поведала о том, как вломилась в разгар ссоры Арса и Марго, что наговорила и чем все это закончилось.
– И что, он даже не ругался? – ахнула Леська. – Не возмущался?
Я вспомнила реакцию Арса и усмехнулась. Нет, возмущением я это назвать не могла. Скорее шок. Ну да ладно, черт с ним. Не столь уж важно, о чем мы говорили наедине.
– Скажем так, он меня поблагодарил, – фыркнула я. – Вот только теперь мой порыв принес неожиданные для меня последствия. На такие я не рассчитывала.
– Это все Марго, – процедила сквозь зубы Леська. – Стерва. И что ты будешь делать?
– Ничего, – пожала я плечами. – А что тут можно сделать? Сейчас еще зачеты закончатся, начнутся экзамены, у четвертого курса защита дипломов. Забудется. Тоже мне, проблема.
Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. И пусть я хорохорилась, но подобная слава меня не слишком-то радовала. Да о чем речь вообще, если я толком и не встречалась даже ни с кем? Нет, в школе, конечно, были мальчики, но тут за мной практически с первого дня приглядывал Керн. И пусть он не афишировал, но я точно знала, что он не подпустит ко мне никого «неподходящего». А Елис – практически тот же старший брат, угодить которому не просто сложно – невозможно.
– Думаешь, и наши придурки забудут? – с сомнением уточнила Леська. Я пожала плечами:
– Ну а почему нет? Тоже мне, новость. По такой логике каждую третью девушку университета должны обсуждать. Я реально не понимаю, чего они так всполошились.
– Все просто, Эля, – уверенно произнесла подруга. – Завидуют. Потому что неровно дышат. Я сама… – она запнулась, но мысль я и так поняла. Она и сама каждый раз отслеживает, с кем опять связался Елисей.
– Лесенька, давай ты его уже забудешь? – почти взмолилась я, испытывая ярое желание рассказать подруге правду. Ту, которая и в голову не могла прийти местными гламурным девочкам. Что скрывается за маской мажора и пижона.
– А вдруг у меня что-нибудь выйдет? – упрямо возразила она. – Он вчера меня спас. Мы познакомились. У нас прорыв в отношениях!
Я не сдержалась и застонала. Да что же это такое-то? Отсыпьте мне, пожалуйста, рецепт, как вправить ей мозги!