Спальня – единственное место в этом доме, где я чувствую себя в безопасности. И когда врываюсь туда, с грохотом захлопывая дверь, пугаю Эйму. Совсем забыла, что она меня тут ждет!
– Все в порядке, милая, – тороплюсь успокоить девочку, воззрившуюся на меня огромными глазами.
А сама вжимаюсь спиной в стену рядом с выходом.
Прохлада каменной кладки немного гасит танцующий во мне жар. Я успокаиваюсь, возвращая себе способность думать.
Что это сейчас в гостиной было? Почему я так отреагировала на дознавателя? В обычном мире решила бы, что он мне очень понравился как мужчина, но тут оказалась не просто симпатия. А нечто гораздо большее, чему дать объяснения совсем не получается.
И самое удивительное – он тоже это почувствовал. Когда коснулся меня. Я по глазам его это увидела.
– Папа опять обижал тебя, мамочка? – Тонкий голосок Эймы слышится, как сквозь толщу воды.
Выныриваю из мыслей и сосредотачиваю на ней взгляд. Тонкая фигурка на большой кровати кажется еще меньше, чем есть на самом деле. Девочка прижимает острые коленки к груди, обхватив ноги кольцом рук. Волосы снова распущены.
– Не думай об этом, солнышко. – Отталкиваюсь от своей опоры и иду к кровати. – Опять распустила косы?
– Они мне давят.
– Я вроде бы старалась делать очень свободные колоски…
Эйма тупит взгляд и молчит. Ну и к черту эти косички!
– Ну хорошо, – улыбаюсь. – Значит, мы просто заколем прядки у висков, чтобы на глаза не спадали. Договорились?
Она вскидывает взгляд и с готовностью кивает.
– Отлично. Спрыгивай.
Я закалываю несколько локонов, беру Эйму за руку и веду к выходу. Если Дэйран не последовал за мной сразу же, не значит, что поставил все это дело на самотек.
Из-за расхождений показаний с артефактом дознаватель теперь подозревает меня черт знает в чем! Хоть бы не потащил в отдел для допроса с пристрастием…
Клятая любовница, вот надо было ей помирать именно сейчас, когда я заменила настоящую Леону!
Дэйран знал ее когда-то, поэтому начал что-то подозревать. А уж когда детектор лжи принялся заикаться – и вовсе поддался паранойе. Кто знает, чем теперь все это кончится. Как бы не пришлось раскрыть ему всю правду.
Что я – пришелица из другого, лишенного магии мира.
Что старше, чем была настоящая Леона, выгляжу иначе и ношу другое имя.
Что я – совершенно не тот человек, которого он когда-то знал.
Но как Дэйран это воспримет и не окажусь ли я в местной клинике для душевнобольных? Вот в чем вопрос.
– Нона будет меня искать, – подает голос Эйма.
Крепче сжимает мою ладонь цепкими прохладными пальчиками.
Я успокаивающе поглаживаю тыльную сторону ее руки и отвечаю:
– Она сейчас занята.
Мы выбираемся из дома и останавливаемся на лестнице. Я прикрываю глаза и подставляю лицо прохладному ветерку.
Впервые я вышла сюда на третий день после пробуждения. И застряла минут на сорок. Сидела на верхней ступени, любовалась видом и дышала свежим воздухом.
Особняк смотрит на озеро. У берегов оно поросло камышом и кустарником, а ближе к середине – полянками широких листьев водных лилий. Темная неподвижная гладь тянется вперед примерно на сотню метров, может, чуть больше. А дальше возвышается густой еловый лес.
Когда смотришь отсюда, сверху, кажется, что каменная лестница уводит прямиком в это озеро. Но на самом деле это не так, конечно же. Внизу есть мощеная дорога, изгибом поворачивающая вправо. А там – основной двор с небольшим фонтаном, парой фруктовых деревьев и беседкой.
– Думаю, твои занятия на сегодня отменяются. – Смотрю на Эйму, отмечая, что при дневном свете она еще более бледная, чем в освещении ламп и свечей. – Как насчет прогулки?
– А папа не будет ругаться?
Ну надо же… Это как же он третировал жену и ребенка, что у девочки возникают такие вопросы?
– Ты же не одна, а со мной.
Она прикусывает губу и уводит взгляд в сторону озера.
– Когда мы гуляли в прошлый раз, ты чуть не утонула… Я не хочу, чтобы это повторилось.
Хмурюсь, откапывая в памяти нужный эпизод.
Лучше бы не совалась туда… Меня заполняет чувство тоски и беспросветной безысходности. Я словно наяву ощущаю илистый вкус воды, ледяную дрожь по коже, отяжелевший подол платья, тянущий вниз. И плач ребенка.
Боже мой… Леона не раз пыталась свести счеты с жизнью. При Эйме это было дважды. Ну и семейка же мне досталась!
– Все будет хорошо, – успокаиваю дочку, прижимая ее одной рукой к себе. – Мы не будем приближаться к озеру. Пойдем в беседку.
Она запрокидывает голову, и ее губы трогает легкая улыбка. Первая за все время моего пребывания.
– Я могу забраться на дерево и сорвать пару яблок! Они уже почти поспели.
Киваю, стараясь абстрагироваться от прошлого и всего, что пришлось пережить этой девочке. Может, я не по случайности сюда попала? А с какой-то «миссией»?
Одну цель определила с самых первых дней – отомстить изменнику-муженьку, превратив его жизнь в филиал ада. Изначально перекладывала на Рахгара свою злость и обиду к Сергею. Потом и сам дракон проявился во всей красе.
А вдруг это не главное? И настоящая причина моего «загробного» приключения – вот она, смотрит на меня большими доверчивыми глазами.
Но может быть и так, что имеется третья. И все гораздо, гораздо сложнее, чем я могу представить.
Гадать не буду! Тут справиться бы с тем, что уже навалилось. Вот как мне выкручиваться с подставой артефакта? Дознаватель не успокоится, пока не докопается до правды.
В беседке я отвлекаюсь от мрачных мыслей и полностью погружаюсь в общение с Эймой. Она и правда забирается на старую приземистую яблоню. Ловко и шустро, словно обезьянка. Добывает нам по самому красивому розовощекому плоду и спрыгивает на землю с нижней ветки. Даже платье не мешает в столь смелых трюках!
Девочка рассказывает мне, что лазать любит гораздо больше, чем играть на пианино. И в приюте она была лучшей в кружке акробатики.
– Но почему ты мне этого не говорила? Мы бы не стали включать в твое расписание то, что тебе совсем не нравится…
Эйма тщательно прожевывает кусочек яблока и бросает на меня странный взгляд.
– Но я говорила. Ты просто забыла, наверное.
– Да?.. И правда, забыла.
– Юным леди не подобает заниматься всякими глупостями, – декламирует она, сделав умное лицо.
Явно повторяет то, что от меня услышала. Или от гувернантки.
Не сдерживаю смешок и взъерошиваю ее волосы.
– Ну ладно, актриса! Я подумаю, что можно с этим сделать.
Мы продолжаем болтовню, и я узнаю еще парочку интересных фактов. Эйма говорит о своем, а в памяти у меня тут же всплывают моменты, которые знать она никак не может. Значит, это отголоски воспоминаний, оставшихся от Леоны.
Оказывается, в приюте остался ее брат. Их обоих должны были забрать другие люди, но в день контрольного смотра пришли не только они, но и мы с Рахгаром. Светловолосая милая девочка с большими глазами понравилась мне сразу же, как я на нее взглянула. Супругу было все равно, он явился туда, лишь бы я прекратила капать ему на мозги желанием иметь ребенка.
Но сразу двоих он, конечно же, усыновлять не собирался.
«Зачем нам столько спиногрызов? Ты с одним хотя бы справься, а я подумаю, оставлять ли вообще хоть кого-то».
Я не спорила.
Пошли в ход деньги, договоренности, связи.
И вот мы забрали только Эйму, а другую семейную пару ждал отказ без объяснения причин.
Мне казалось, что с появлением маленького человека жизнь заиграет новыми красками и пустота внутри от постоянных измен Рахгара и его грубого отношения станет совершенно незначительной.
Но решением это не стало.
Ведь на самом деле ребенок мне был нужен так же, как и я сама своему мужу…
От обновленных воспоминаний становится тошно. Хочется вылезти из этого тела, чтобы отмыться и вдохнуть свежего воздуха.
Но я улыбаюсь Эйме и обещаю, что постараюсь узнать о судьбе ее брата. Дальше мы заводим беседу о выходных, а я вспоминаю, что у меня тут есть мать. Она живет на другом конце города и раз в две недели забирает внучку к себе в гости.
Мы с ней не очень ладим…
Мама была против моего брака с Рахгаром. Но в тот момент был еще жив отец, и договор с родом Дуэрн заключал именно он. Я сама хотела замуж за этого дракона. Не могу вспомнить почему, но любви в тот момент точно не испытывала.
Она пришла уже потом и отравила мое тело и душу, подобно смертельному колдовству.
– Ой-ей… – Эйма вдруг напрягается, выпрямляет спину и выпускает из ослабевших пальцев недоеденное яблоко.
Оно откатывается под лавку, девочка тут же ныряет его доставать. А я оглядываюсь, чтобы понять, что ее напугало.
В нашу сторону стремительным шагом идет Рахгар. На лице – суровая решимость, руки сжаты в кулаки. Я напрягаюсь, тут же обнаруживая семенящую за ним Нону.
Женщина ускоряется, опережает дракона на каких-то несколько секунд.
– Госпожа, – быстрый кивок вкупе с извиняющимся взглядом. – Мне полагается забрать леди Эйму на уроки.
– Да, но для начала я бы хотела поговорить.
Тут появляется Рахгар, заполняя своим явно негативным настроем все оставшееся пространство.
– Уведи ее, – коротко указывает на дочь, даже на нее не глядя.
Нона берет Эйму за руку и утаскивает прочь. Девочка несколько раз оглядывается, пока они не скрываются за поворотом. Я перевожу взгляд на мужа и вскидываю бровь.
– Вообще-то, у меня к этой женщине есть разговор.
Мне ни капельки не страшно от его грозного вида, хотя должно быть. Леона сейчас опустила бы глаза в пол и съежилась, как котенок перед рычащим псом. Рахгар, кажется, это тоже понимает. Хмурится, осматривая меня с ног до головы.
– Не до этого сейчас. На теле Лизетт нашли твой волос. Так что тебя забирают в отдел для выяснения, как он туда попал.
Я настолько в шоке, что становится смешно.
– Что?! – улыбаюсь, глядя на мужа, как на идиота. – Я твоя жена! Не такая уж большая проблема очутиться моему волосу в супружеской постели. Пусть лучше выяснят, как в ней оказалась чужая баба!
У Рахгара на скулах заиграли желваки.
– Простыни меняются через день. Хватит прикидываться, лучше признайся в том, что натворила.
Я выдыхаю и скрещиваю руки на груди. Просто слов приличных не находится!
– Меня только что допросили, и артефакт подтвердил, что я не убивала!
Он презрительно дергает губой, бросая взгляд через плечо.
– Не уверен в компетентности этого дознавателя. К нему подключится еще один, кому я смогу доверять. – Отворачивается и выходит из беседки. – Идем. Я сказал, что привезу свою жену сам. Или ты желаешь, дабы тебя доставили в отдел преступлений под конвоем?
От переизбытка эмоций у меня подрагивают пальцы и шумит в ушах. Это все начинает походить на какой-то фарс.
– А что насчет твоих… волос и прочего, чем вы там с ней активно обменивались? – не сдерживаюсь я, выкрикивая в спину мужу с особой ядовитостью в голосе.
Он останавливается, но не оборачивается.
– Я тоже еду, – отвечает спустя пару секунд напряженной тишины. – Шевелись, Леона. Не испытывай мое терпение.
По его тону понимаю: если бы нам не предстояло сейчас отправиться в местную полицию, моя смелость вылилась бы в пару синяков.
Стискиваю зубы, поднимаюсь и иду следом.
Пожалуйста, пожалуйста, Леона! Будь непричастна к этому темному делу!