Земля там горела, плавилась, всполохи безумного беснующегося пламени напоминали руки людей. Пламя росло, поднималось, гудело, подобно ветру в трубе камина в ненастную погоду. Звук забирался в голову, порождал необъяснимую волну страха. Я не могла оторвать взгляда от увиденного, забыв обо всем, пока не почувствовала, как крепоко профессор вцепился мне в руку. Лучше бы я смотрела вниз. Разлом между нами за это время значительно увеличился, Лекрей стоит на противоположной от нас стороне.
– Прыгай, или сейчас же уходи, – кричал Вилен, – быстрей. Все очень нестабильно. Лучше уходи, ты же знаешь, мне не помочь тебе здесь. Я уведу ее, не переживай, лучше уходи сам. Здесь для тебя становится опасно.
Лекрей мгновенно принял решение, сделал несколько шагов назад. Разбежался и готов был оттолкнуться для прыжка, но тут большая часть камней с его стороны оборвалась и полетела вниз. Маг покатился вместе с ними в огненную пропасть, но в последний момент успел бросить заклятье и привязать себя к краю обрыва.
– Нет, – взвыл Вилен, – Юля, держись за мой пояс и не вздумай отпускать, – крикнул он мне и отпустил руку. Я тут же вцепилась в ремень, продолжая с ужасом наблюдать за происходящим. – Попытайся солнечную лестницу поставить, – кричит маг другу.
Тот пытается сделать сказанное, но у него получается только легкое подобие лестницы. Видимо, магия уходит очень быстро, или ее гасит то пламя, что внизу.
– Шансов спастись мало, – рассуждает вслух Вилен, – моя магия для него здесь может быть очень опасна, а его собственной не хватает, чтобы закончить заклятье.
Вот тут я испугалась сильно. Не страшного огня, не разлома, а именно интонации, с которой произнес последние слова маг. Внутри меня вдруг как будто что-то щелкнуло, будто открыли банку с вареньем, и из нее появился сначала маленький золотой дымок, потом он усилился, заклубился, стал окутывать меня.
Вилен почувствовал появление другой магии, обернулся.
– Повторяйте за мной, – командует он, и делает пас рукой. Я повторяю движения. От меня к Лекрею протягивается золотой канат, оплетает его. – Теперь мысленно со всей силой дерните его, – говорит маг.
Я закрываю глаза и представляю, как дергаю канат. Сильный удар крепкого тела роняет меня на землю. Тут же чьи-то руки поднимают, прижимают к себе. Резкий толчок. Открываю глаза. Мы в аудитории. Я в объятиях Вилена.
– Вы целы? – Он с тревогой смотрит на меня, – ничего не сломали. Ответьте, хоть что-нибудь скажите, – требует он.
– Все нормально, как профессор?
– Сейчас выясню, – отвечает Стоу, выдохнув, как мне показалось, с облегчением, – посидите немного спокойно. – Лекрей, ты как?
– Я нормально, – он подходит ко мне, – леди, вы не очень испугались.
– Испугалась, что вы не сможете выбраться, – ответила я. – Все остальное, виденное сегодня, скорее поразило, чем испугало меня. Даже та пещера, с огромным провалом и странными языками пламени была, – я замолчала, подыскивая нужные слова, и вдруг сказала, – ужасна, но в то же время красива.
Маги переглянулись, и Вилен спросил:
– Вы не испугались пламени, на что оно было похоже?
– На руки молящих о помощи людей.
Оба преподавателя уже не скрывали своего удивления и переживаний.
– Истерика будет?
– Не знаю, – спокойно ответила я, – это ведь дело такое, может и через некоторое время накатить.
– Может, – подтвердит Бринт, – поэтому мы пока с вами посидим. А больше вы ничего особенного не ощущаете.
– Нет, – ответила я. Маги совершенно открыто очень внимательно, буквально по сантиметрам, изучали меня. Глянула на себя и вскрикнула от неожиданности. Все мое тело было по-прежнему окутано красивым золотым туманом. – Она проявилась? Она золотая? Такое может быть? – Посыпались вопросы.
–Да, – ответил Стоу. Мне показалось в его голосе были нотки сожаления. Он добавил, – она чистая, золотая. Странно. Спрятать можете?
– Думаю, да, – и я убрала все проявление магии, как нас учили.
– Что ж, поздравляю тебя, Лекрей, такого счастья у тебя еще не было, – проговорил Вилен, как мне показалось, немного расстроившись, и по-прежнему, не отводя от меня взгляда. – Теперь понятно, почему она тогда так твоей сферы на первом занятии испугалась. Тогда сработало правило одноименности. Отсюда и страх, и желание уйти от заряда. Ты оказался прав. А стену, скорее всего, разнес не твой шар, а ее неуправляемая энергия, – он хлопнул друга по плечу и добавил, – желаю удачи. А с вами, леди, увидимся на общих занятиях. Теперь вам будет очень нелегко в обучении.
И хочу предупредить, что ни одна душа не должна знать о сегодняшнем путешествии и о причинах, заставивших пробудиться вашу необычную магию. Теперь вас ждут ох какие перемены, – как-то не очень по-доброму улыбнулся он и исчез из аудитории.
С этого дня Лекрей, кажется, решил вложить в мою голову все, что только возможно согласно программе и сверх нее, при этом отработав каждый навык до совершенства. У него были и другие ученики, но он получал истинное удовольствие, когда групповые занятия оканчивались, и мы оставались вдвоем. Часами после общих занятий мы занимались с ним по индивидуальному графику. Вилен был прав, учиться стало очень сложно.
Первое время после появления золой магии меня беспокоило: почему нет второй. Директор предполагал, что у меня, возможно, будет две магии. Одна неизвестная, вторая темная. Ожидала, что проявятся обе магии, если уж ни одновременно, то следом друг за другом. Но время шло, а вторая магия не просыпалась. И я решила, что директор ошибся в своем предположении, и бросила все силы на развитие магии до самого чистого золотого цвета.
Лекрей радовался моему стремлению и с каждым днем все увеличивал нагрузку, он будто спешил дать мне как можно больше. Вот только почему?