Аня
Нежно-голубые стены узкого коридора петляли перед глазами и незаметно сжимали сердце, будто окунали Анну в холодную воду, выбивая из груди воздух. И почему все больницы так похожи между собой? Несколько закрытых дверей молчаливой охраной проводили ее дальше. Мелькали, как слайды, номера: «15», «16», «17»…
Анна дошла до последней и замерла от сковавшего ее страха. Медсестра, что пропустила ее на этаж, все еще сидела за столом и тихо листала журнал. Савина обернулась, будто надеясь, что в последний момент окажется, что к Денису нельзя, но женщина кивнула: «Да, да – та самая». Шумно выдохнув, Савина аккуратно толкнула дверь. Но та не сразу поддалась и, чуть скрипнув, только после второго рывка легко отошла в сторону и ударилась о стену. Оглушительно ударилась. Савина вздрогнула и окаменела на пороге.
Денис сидел в инвалидном кресле спиной к ней и смотрел в окно, принимая лицом солнечные ванны. Пшеничные волосы стали длиннее. Они закрывали уши, слегка завиваясь на кончиках.
Кружевные листья акации склонились над окном и тихо стучали в стекло, а Разумов не сводил с них глаз.
Анна шагнула ближе, отчего половицы громко скрипнули. Денис не шелохнулся, даже не повел плечом.
– Привет, – аккуратно начала она, голос предательски пропадал и, чтобы сдержать трепет рук, Анна сцепила их перед собой в замок. Сердце выплясывало в груди, как бешеное. Хотелось броситься к Денису, обнять, просить прощения. Но нужно ли ему это? Стоит отдать лекарство и уйти.
Проводник молчал и не оборачивался.
– Денис, я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но не делай вид, что меня совсем нет, – приглушенным голосом пролепетала Анна. Напряжение нарастало, но она, как могла, себя сдерживала. И снова никакой реакции на ее слова, ни малейшего движения. – Денис?! – почти крикнула – тот же эффект.
Злость накатила волной. Даже если болен, он не имел право игнорировать. Или имел? Анна ошиблась, но и Денис не сказал правды. Будь он честен с ней – этого можно было избежать. И зачем она себя оправдывает?
Анна сделала несколько быстрых шагов и коснулась его плеча.
Денис равнодушно обернулся. А затем его глаза вспыхнули недоумением, и, отстранившись, он замотал головой.
Разумов очень изменился за это время: скулы вытянулись, щеки впали, кожа стала почти прозрачной с серым болезненным оттенком. Глаза потухли, налились серой мглой и утратили цвет свежей весенней травы. Разумов был сам на себя не похож.
Что она наделала?
– Денис, я не знала, – Анна сжалась от его грозного взгляда, но не смогла отойти. Она так соскучилась, что готова была выслушать любые обвинения, принять оскорбления и сдержать его крики и недовольство. – Ну, скажи, как я не права, скажи, что дура, скажи, как ты меня ненавидишь! – выкрикнула сквозь слезы.
Она ждала его реакции, но Денис молчал. Смотрел и молчал. В глазах не было прежнего гнева, лишь глубокая боль и разочарование. Кажется, они не виделись так долго, что сердце истосковалось по его ясному зеленому взгляду. Который она убила.
– Не молчи, прошу тебя, – Анна присела возле него на корточки и накрыла его ладони своими. Почувствовала, как дернулись его пальцы.
Губы Дениса тронула слабая улыбка. Он смотрел на нее, словно впервые: без тени ненависти и злости.
Анна выдохнула и опустила голову. Хотелось кричать и умолять о прощении, но она должна понять нужны ли ему эти слова. Было тяжело сдерживать чувства, которые рвались из груди сиплым стоном. Она устала делать вид, что ей все равно. Устала закрывать себя, разрушать душу и верить, что ей никто не нужен. Нужен!
По щекам потекли горячие слезы.
– Прости, прошу тебя…
Теплая рука скользнула по щеке и стерла горячие капли. Анна подняла глаза.
– Скажи что-то. Не молчи. Это невыносимо. Ты мучаешь меня своим молчанием. Я пришла помочь. Пожалуйста, позволь.
Разумов опустил голову, словно думая, что сказать. Но затем, поджав губы, отвернулся в окно. Закрылся. Имел право. Такой реакции и ждала Анна, ведь заслужила ее.
Ну что ж. Как пришла, так и уйдет. Терпеть безразличие и навязываться она не станет. Придется рвать сердце и терпеть жгучую боль, но лучше знать, что ты не нужна, чем бессмысленно надеяться на взаимность. Отвернулся брезгливо, словно увидел противного таракана.
Анна поднялась: мир качнулся. Сдержала головокружение и, достав из сумочки колбу с лекарством, положила ее на тумбочку. Она видела, как Денис наблюдает за ней в пол-оборота, и не понимала почему молчит.
– Это лекарство. Оно поможет тебе, – сказала скрипучим голосом. Достала еще конверт и бросила его туда же, – а это мой долг, за камеру. Прости, что раньше не перевела. Прощай, Денис, – она ринулась к двери, едва сдерживая слезы. Сердце останавливалось в груди, но она позволит себе слабость позже. Выплачется на улице, а сейчас нужно просто уйти. Коснулась ручки и, услышав за спиной грохот, замерла.
Денис схватил ее за плечи и развернул к себе. Анна уперлась глазами в его грудь, а затем отстранилась.
– Ты в порядке? Но, – Анна не договорила.
Денис молчал, но взгляд блестел слезами и восхищением. Он согревал, блуждая по ее лицу. Задержался на губах, затем притянул к себе сильнее и опустил голову себе на плечо.
Долго дышал в волосы, согревая теплом дыхания. Собирал дрожь на спине, будто капли росы, ладонью. Отодвинул, сильно сжав пальцы. Что-то тихо сказал, но Анна не смогла разобрать. Сердце слишком громко тарабанило в груди, заглушая все на свете.
Сначала Денис лишь коснулся губ. Нежно, как прикасаются к ребенку, боясь потревожить его сон. Но затем шумно выдохнул и приник настойчиво и страстно.
Анна подалась вперед, чувствуя, как подкашиваются ноги. Теплые руки забирали напряжение, размашисто скользили по спине и забирались в волосы. Денис дышал густо и хрипло. Отстранился, когда страсть затопила их с такой силой, что напряжение чувствовалось через ткань одежды. Взяв в ладони ее лицо, Денис долго смотрел в глаза и, словно впитывал ее эмоции. Бегло целовал веки и ресницы, все еще мокрые от слез, задержался на виске и шумно потянул запах волос.
Затем передвинул Анну к кровати и, усадив, показал жестом «молчи». После чего быстро вышел в коридор. Вернулся с медсестрой.
– О, милочка, он же не слышит ничего. Вы не в курсе? – затараторила женщина.
– Что? – Анна посмотрела на Дениса, а потом на медсестру.
– Полная глухота, – она развела руками.
Анна не заметила, как они остались одни.
– О, Боже, – выдохнула с надрывом и закрыла губы руками. Чтобы сдержать ужас. Чтобы не закричать. Глаза затянуло слезами, будто окно дождем. Она виновата!
Денис замотал головой и, взяв ее руку, прижал к щеке. Он был гладко выбрит, и смотрел тепло и нежно. Неужели не винит? Но как простить теперь себе? Как она будет смотреть в зеркало, понимая, что причинила ему вред?
– Ты меня понимаешь? – спросила Анна. Денис кивнул, коснувшись указательным пальцем ее губ. – Читаешь по губам? – снова кивнул. Губы его зашевелились, он тихо прошелестел: «Прости».
Она не заслужила его прощение. Что же он тянет и не примет лекарство?
Отстранившись, Анна потянулась за колбой на тумбочке.
– Это вылечит тебя.
Денис нахмурил брови и прищурился.
– А это… – она колыхнула ампулу и вгляделась в серебристые переливы черной жидкости, – просто помощь. Оно поможет, отцу уже стало легче. Да, Влад был у меня.
Денис подхватился, как только разобрал слова, и заходил из стороны в сторону. Какой же он худой стал!
– Не сердись. Он пытался помочь. Я виновата. Сейчас, – Анна выскочила в коридор и попросила медсестру сделать Денису укол в вену. Сказала, что это импортное лекарство. Девушка сразу отказалась, объясняя, что такие уколы может назначить только врач. Анна долго доказывала, что времени нет, что это очень важно, но медсестра стояла на своем. В больнице у папы пришлось приплатить, чтобы оставить в тайне лишний укол, зато это помогло, и утром отец уже пришел в себя.
Разумов подошел к Анне и, сжав плечи, вытолкал ее в коридор. В его глазах горела ярость, он сжимал губы и щурился, сводя густые брови над переносицей.
– Денис! Что ты делаешь? – пробормотала Савина, когда дверь захлопнулась, и медсестра осталась в палате. Анна бесполезно подергала ручку. Неужели Денис откажется от помощи? Это глупо! Где же Влад сейчас? Почему не рядом с ним?
В коридоре никого не было. Савина постояла в недоумении несколько минут. Не лупить же в дверь, в самом деле? Хотела уже уходить, но вспомнила, что сумочку оставила на кровати Дениса, а без денег она не доберется до отеля.
На журнальном столике расплывалась стопка газет. Анна вытянула одну и упала без сил в кресло. Но читать не смогла. Из-за слез буквы растекались в черные полоски. Придется подождать, может, Разумов все-таки одумается и примет лекарство. Прикрыв глаза, Савина откинула голову назад.
Какое-то время в больнице царила полнейшая тишина. В одной из палат негромко играла знакомая музыка. Так похожа на ту мелодию, что преследовала Анну месяц назад.
Время текло медленно, будто остановилось. Несколько минут показались вечностью. Часы на стене тикали невыносимо громко, от этого звука хотелось скрутиться и закрыть уши. И почему нельзя убежать от себя? Закроешь глаза, а время и здесь преследует тебя. Отсчитывала в уме секунды. Тик. Так. Тик… прошло пять минут, а будто бесконечное падение. И ты внизу. На дне. А ты говорил, не умеем летать…
Она успела – это главное. Теперь все зависит от Дениса и его желания жить. Коснувшись пальцем вспухших губ, на них еще осталось ощущение поцелуя, Анна не успела словить выпорхнувший из груди стон. Пальцы обдало горячим дыханием, а тело наполнилось приятным теплом.
Внезапно грубая рука больно сжала шею, отчего перехватило воздух. Анна распахнула глаза, но от слез едва различила силуэт.
– Я же сказал не появляться здесь! – заскрипел в лицо взбешенный Влад.
Анна попыталась что-то ответить, но не смогла. Воздуха стало не хватать, а мир заволокло туманом.
– Влад, отпусти ее! – крикнул Денис, оттолкнув друга. И, присев рядом, притянул Анну к себе. От его прикосновений тело бросило в странный озноб. Проверив пальцами ее шею, бросил острый взгляд на Влада. Тот ретировался и отошел к окну. Денис рявкнул в сторону друга: – Что на тебя нашло?!
– С такими только так и надо! – отрезал кудрявый.
– Совсем с ума сошел?!
Влад только хмыкнул в ответ.
Анна откашлялась и сделала несколько колючих вдохов. Разумов отстранился.
– Все нормально, – прошептала, утыкаясь лбом в его футболку. От него пахло спиртом и больничными стенами. Он шумно дышал над ухом и гладил ее по спине.
И здесь Анна осознала:
– Денис, ты уже слышишь меня?
– Еще как. Особенно твое сердцебиение, – он разорвал объятия и, пропустив между ними полоску холода, поднялся на ноги. – Тебе придется все объяснить, – и, тепло улыбнувшись, подал руку. Прикосновение к его теплым пальцам слегка царапнуло кожу, будто от статического напряжения.
– Только сначала позволь мне отдохнуть, – почти прошептала Анна, на большее сил не хватало. – Я с дороги сразу к тебе поехала. Кажется, сейчас упаду от изнеможения.
– Я пока документы оформлю и выпишусь, Влад отвезет тебя ко мне. Там и придешь в себя.
– Но…
– И прошу, не делай глупостей, пока мы не поговорим. Просто здесь не место. Дождись меня! – Денис помог Анне встать.
Влад ждал на лестничной площадке. Пропуская Анну вперед, Разумов на секунду задержался и, притянув ее к себе, крепко обнял. Затем тихо прошептал:
– Я скучал. Знаю, столько гадостей наговорил тебе тогда. Извини меня за это.
– Денис, я не лучше. Из-за меня ты провалялся в больнице больше месяца. Но я, правда, не знала. Ты должен мне поверить.
– Я верю. Иди. Побудь с Настей часик, ее тетя приведет. Только не разругайтесь там.
Так не хотелось его отпускать. Пусть бы эта минута не заканчивалась. На маленький миг Денис прижался еще сильней, а потом, выдохнув, словно сделал над собой усилие, отстранился. Провел Анну на лестницу, где, потупив глаза, стоял Влад.
– Отвези ее.