Аня
Ночной город светился неоновыми огнями, будто фонариками на елке. Соленый воздух проникал в каждую клетку тела, и хотелось дышать глубже и глубже. Верхушки деревьев монотонно шуршали, распространяя вокруг дивный ванильный аромат.
Именно так пахло лето. Настоящее, цветущее, поющее и обнимающее плечи.
Августовские прибрежные вечера славились неповторимостью: чудесными оттенками неба и тихими звездопадами; славились они и прохладой, что приносила покой разгоряченному телу после жаркого дня.
Сердце Анны выстукивало аритмичный танец последние несколько часов. Какое-то дикое ощущение беды не отпускало и сдавливало грудь. Нельзя думать о словах Камаева. Нельзя! Нельзя считать, что подруга или случайные соседи в поезде могут что-то особенное почувствовать, и что к этому нужно прислушиваться. Они же не пророки! Да и какие пророки в наше время? Одни самозванцы! Ничего жуткого не происходит и не произойдет, она уверена. Хотя в глубине души ей хотелось найти настоящую сенсацию, но вся ситуация пугала до чертиков. Собрать бы чемоданы и сбежать домой, но Анна знала, чем это грозит: увольнением. Потому взяла с себя слово, что не ответит ни на один звонок Максима, пока не вернется домой: хватит с нее страшилок.
Спокойно выдохнула, словно это обещание решило проблемы, и пошла дальше по тротуару.
Было безлюдно и тихо.
Перед лицом Анны мелькнула тень, почти зацепив щеку. Летучая мышь? По телу разлетелись тысячи невидимых иголок, в позвоночник будто вошел железный прут. Высокий свист разрезал вечерний покой, и Савина, прижав руки к груди, подпрыгнула от ужаса. Деревья тряхнули листьями, сыпнув ей на голову пыль и труху, а затем вечер снова окунулся в ватную тишину.
Только сердце Анны продолжало оглушительно выстукивать румбу.
Ты уже рядом… я чувствую…
Показалось кто-то шепчет за спиной. Анна обернулась, накрыв губы ладонью.
Никого. Это просто шелест листьев исказился в слова, и только!
Неоновый свет фонаря освещал дерево, тень от веток падала на плитку и походила на скрюченные руки старухи. Вот-вот дотянуться и задушат. Где-то вдалеке едва слышно стучала колотушка, в ритм вплетался тонкий голосок флейты.
Анна посильней запахнула ажурное болеро и побежала в сторону кафе. Как же было зябко, будто спину окатили ледяной водой. Или это от страха мороз по коже?
Музыку из кафе «Гавань» было слышно еще за квартал. Густые басы выбивали в ночном воздухе прорехи. Город вторил им звоном трамвая, шарканьем редких автомобилей и едва слышной бранью собак.
Анна, выстукивая каблуками по ступенькам, взбежала наверх и распахнула двери. Облегченно выдохнула и затравленно обернулась на улицу. Никто не преследовал, это просто ее больное воображение. Нет никаких призраков! И не будет! Почему не согласилась, чтобы Разумов забрал ее из отеля? Уперлась, как истеричная девчонка.
В лицо дунуло теплым дымным воздухом с терпким привкусом алкоголя и апельсинов. На потолке кафе сверкал зеркальный шар, отбрасывающий сотни зайчиков на стены и рассыпающий радужные бисеринки на лицах и одежде посетителей. Гул голосов напоминал пчелиное жужжание и с трудом пробивался сквозь громкую музыку.
Вдоль стен за столиками сидели гости: румяные и растрепанные хмельным вечером. У бара танцевали пары. Анна приметила среди них проводника с рыжеволосой девушкой. Денис выделялся приличным ростом и широкими плечами, а партнерша тонкой талией и роскошными бедрами. Разумов повернулся и, слегка наклонив партнершу, провел рукой по ее худому плечу.
Дыхание стало вязким, а сердце Анны заколотилось быстрее. Быстро отвернувшись, она прищурилась и плавно прошла в центр залы. Да мало ли мужчин, что так грациозно танцуют? Очередной смазливый задавака. Нужно просто не реагировать на его издевки и работать, ради этого она сюда и приехала. А то, что Денис еще себя покажет, сомнений не было.
Супруги Левины расположились за большим столом с правой стороны. Стас махнул рукой, приглашая Анну.
Придерживая юбку темно-синего платья в пол и стараясь не запутаться босоножками в складках, она подошла ближе. Благодарно улыбнувшись, присела на пододвинутый водителем стул.
– Как отдохнула? – спросил он.
– Неплохо, если не считать, что было лишь два часа, чтобы поспать и привести себя в порядок, – Савина показала на свой наряд, дернула пальцем русый локон, который завился в спираль и спрятался за спиной.
Левин откупорил темную бутылку с вином, и наполнил ее бокал. Рубиновая жидкость заплескалась, оставляя кровавые потеки на стенках.
Стас и Лена уже хорошо разогрелась: с легкостью шутили и рассказывали задорные истории. Анна же слегка зажималась. Странная тревога в душе не давала покоя. Закрадывалась дурная мысль, будто скоро что-то произойдет. Словно весь ее путь – заранее продуманный план. Но кому это нужно? Интуиция кричала: «Камаев прав!», что в его словах есть смысл и стоит опасаться этой истории, что не просто так снился сон подруге и соседи по купе не просто предупреждали. Но логика смеялась в лицо и уверяла, что это глупости и паранойя. А еще нелепые совпадения. Призраков не бывает! А дикие долины обычно невероятно красивы и потерять шанс сделать фото Анна не могла. Не хотела. И Денис волновал: его поведение и дерзкий взгляд из-под пшеничных густых бровей. Как его выдержать все эти дни?
А еще смущал слишком открытый вырез на платье! Карина постаралась: настояла на этой покупке. Хорошо, что Анна болеро захватила, но в помещении было довольно душно: пришлось снять и делать вид, что не обращает внимания на голодные взгляды мужчин.
Савина смахнула волосинку со щеки, выбралась-таки из прически, и пригубила вино. Прохладный, терпкий напиток с тонкими нотками вишни охладил горло, но потом разлился в животе приятным теплом.
После выпитого бокала стало намного легче: щеки запылали, немного отлегло беспокойство. Савина сжала кулак на коленах и взяла с себя очередное слово не раскисать, даже если Разумов продолжит ее подначивать. А он продолжит!
– Анна, ты замужем? – спросила Лена, машинально теребя обручальное кольцо.
– Нет, – улыбнулась Савина. Чтобы не залиться краской уставилась на бокал и, выпив еще вина, добавила: – Пока и не собираюсь.
За спиной кто-то громко захохотал, привлекая к себе внимание. Многие в зале обернулись, и Анна тоже. Денис с девушкой все еще танцевали: ее волосы цвета меди метались в бешеном ритме.
Музыка гулко отбивалась в груди и погружала гостей в какой-то необъяснимый транс.
Анна засмотрелась. Несколько легких поворотов: рыжая выгнулась, откровенно раскрывая глубокое декольте. Денис придержал ее спину. Девушка тут же поднялась, слегка коснувшись пальцами лица мужчины. Он отступил, удерживая ее за руку, затем резко притянул к себе. Огненные волосы обняли его грудь и крупные плечи. Они закружилась так мягко и эротично, что у Анны защекотало под ложечкой. Лишь на секунду неосознанно представила себя на месте партнерши, и по телу прошел разряд приятного тока. Еще чего не хватало!
Резко отвернувшись, Анна собразила, что жутко раскраснелась. Хорошо, что Елена со Стасом были заняты друг другом и ничего не заметили.
Денис, увлеченный танцами, звонко смеялся. Бархатный голос сливался с музыкой, и Анне показалось, что она его где-то уже слышала. Будто необъяснимое дежавю. Словно она тут уже была и слышала такой же голос.
Когда песня закончилась, Анна вжалась в спинку стула и скомкала платье на коленах, чтобы избавиться от покалывания в пальцах. Она не видела, но чувствовала, что Денис под руку со спутницей направлялся к столику.
– О, наша дорогая заказчица, – развязным тоном проговорил проводник, усаживая рыжую рядом с собой, как раз напротив Анны.
– Это та девушка, которая приехала писать статью про заброшенное болото? – писклявым голоском протараторила его спутница. Савина только выгнула бровь. Что за глупость?
– Озеро, – буркнула Анна и уставилась в тарелку с салатом. Решила не продолжать перепалку с проводником, им еще в поход идти вместе. Стас и Лена переглянулись и тихо хихикнули.
– Да, это именно она, – сухо отчеканил Денис. – Просто некоторые думают, что могут найти невероятное в простых вещах. В обыденных. Вещах. И очень ошибаются, и… зря тратят время! – последние слова он, будто нарочно подчеркнул.
Савина подняла на него удивленный взгляд. Зеленые глаза пронизывали и будто осуждали. Платит она хорошо, что его не устраивает? Мужчина поджал губы, словно пожалел, что сказал это, затем отвернулся и продолжил ухаживать за своей пассией.
Некоторое время они сидели молча, изредка перебрасываясь смущенными взглядами. Стучали вилки, цокали бокалы, голоса гудели в груди и отдавались несвойственной вибрацией, отчего у Анны кружилась голова. Хорошо, что она сидит, а то свалилась бы на смех проводнику и его компании. Анна старалась не смотреть никому в глаза, не хотелось навязываться или, тем более, доказывать, что она серьезный человек, а не искатель приключений. Потому она разглядывала посетителей и пыталась унять взбесившееся сердце в груди. От его грохота стало дурно, будто на нее надели металлическое кольцо и затягивали, затягивали, затягивали…
Савина понимала, что поступает глупо и ей сейчас лучше налаживать контакт с людьми из Прибрежного, чтобы узнать, как можно больше про озеро. Но за время дороги в поезде она так устала, что ничего не хотелось. Завтра примется за работу, никуда туманная тайна от нее не убежит. Тайна! Ага, как раз. Насмотрелась она таких историй уже сотни, так что вряд ли здесь что-то ее удивит.
В зале тихо играла мелодичная музыка, по стене бродили перламутровые блики от зеркального шара. Постепенно Левины с проводником разговорились и принялись обсуждать недавний поход в Северный. Что это за место Анна не представляла, но по описаниям там тоже было интересно. Она старалась не встревать в разговор, а просто наблюдать и пытаться понять, что за люди – ее спутники и не ошиблась ли она, выбрав их для похода и сопровождения.
Разговор о долине с озером больше не развивался, что Анну радовало.
Через какое-то время напряжение и вовсе спало, и темы ушли в свободное русло. Даже Савина включилась в последние новости о перемене климата по планете и политических настроениях их страны.
Рыжая все время переключала тему на свой любимый бизнес и без умолку щебетала о новых веяниях моды. У Марины, так ее представил Денис, было собственное ателье, наверняка кем-то подаренное. Такие всегда живут за чей-то счет. Стиль одежды девушки казался вычурным и ярким, но, возможно, он так воспринимался из-за консервативных вкусов Анны. В голове, все же, промелькнула мысль о том, что она не смогла бы себе позволить покупать платья у такой «красотки», но вслух Савина не рискнула это говорить. Очередной спор ей ни к чему.
Разумов, казалось, игнорировал Анну, поддерживал разговор в основном с друзьями и изредка отвечал на нелепые шутки Марины. Лишь иногда с прищуром посматривал в сторону Савиной. Неприятно становилось от этих взглядов, невидимое стальное кольцо на груди стягивалось и, казалось, ребра сейчас затрещат и она зайдется предсмертным хрипом. Почему он себя так ведет? Оставалось надеяться, что это первое впечатление, и в дальнейшем их отношения сгладятся. Нужно всего лишь насобирать нужной информации в городе и сходить к озеру.
Елена заинтересовалась историями, которые Анне приходилось уже публиковать в своей колонке. Савина с открытой душой делилась впечатлениями и самыми громкими случаями. А потом вспомнила, как сбегала от надоедливых селян, когда каждый пытался рассказать о своей нелегкой судьбе, и это растянулось на несколько суток. В деревне все зациклились и будто повторяли заученный сюжет из книги. На третьей истории Анна улыбалась, а на десятой едва сдерживала смех. Они с Максом тогда знатно смотались, едва не застряв на выезде в весенней грязевой ванне возле подлеска. Камаеву пришлось около часа отгребать лопатой слякоть, а потом в салоне стояла жуткая вонь. Анна поморщилась от воспоминаний. Оказалось, что за лесом была ферма и дождевая вода смывала перегной на дорогу.
Заметив, как скептически выгибает бровь проводник, Савина замолчала и пригубила вино.
– А сколько жителей в той деревне? – поинтересовалась Лена. – Может, у них коллективные глюки?
– Именно! – улыбнулась Анна. – Они в колхозе выращивали мак, тогда мы их и раскрыли. Напарник отошел в кустики и заметил алые пятна среди зерновых культур. Дальше уже жителями занимались правоохранительные органы. Я только написала статью о массовом помешательстве, естественно опустив детали о наркотиках.
Денис выпустил смешок, будто бросил пригоршню презрения в лицо.
– Приврала, – заключил он.
– Недосказать, не значит обмануть.
– Естественно. Желтая пресса всегда так делает. Говорит только то, что ей выгодно и немного, – подчеркнул, – перекручивает факты. А было хоть что-то, что соответствует тематике твоей колонки? Тайны, необычное? У-у-у…
– Только рассказы людей, а им верить…
– То есть доказательств у тебя нет? И все, что ты пишешь в статьях, да, я читал, просто вранье.
Он прав: истории больше походили на мифы и легенды, и подтверждений не было, Анна и сама никогда не воспринимала их всерьез, но обвинения Дениса раздражали. Работу она любила, тем более, радовала хорошая зарплата, которая позволяла восполнить прорехи в семейном бюджете. А пока болеет папа, о лучшем и мечтать не стоит. Ей приходилось немного приукрашивать рассказы очевидцев, но выслушивать упреки от человека, который не понимает причин, было неприятно. Анна опустила голову и повела плечом. Стоит ли отвечать?
Соседняя компания расшумелась. Сначала бурно кричали: «С днем рождения!», потом активно выплясывали, в конце стали нестройно петь в караоке. Савина раздражалась от шума и зевала от усталости. Да и беседа оборвалась внезапно из-за балагана. Все перебросились многозначительными взглядами и принялись доедать салаты и мясное, что подали к столу. Все это в прикуску с терпким вином, что ощутимо разгоралось в крови, и Анна чувствовала только неприятное жжение в груди и животе.
Проводник со спутницей отправились танцевать в глубину зала. Супруги, улыбнувшись Анне, последовали их примеру.
Пользуясь моментом уединения, Савина захватила сумочку и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Жжение не отпускало, словно ребра окольцевало металлическим прутом и он все туже и туже стягивался. Вино притупляло это ощущение, но не снимало полностью. Ноги, будто набили ватой – еле передвигались. Шатаясь, Анна выбралась по коридорам на улицу.
Лестница вывела в просторный дворик, освещенный высокими фонарями. Савина присела на невысокий заборчик, ограждающий клумбу с изысканными гладиолусами и осторожно выгнула спину.
Небо укрывало город насыщено-синего цвета платком с россыпью ярких серебряных точек. Мягкая тишина с поскрипыванием сверчков в траве убаюкивала, от этого в голове мутилось и хотелось прилечь на постель. Нужно выдержать эту встречу, а потом будет время для отдыха.
Морской воздух пах утренней росой и оседал на языке соленым вкусом. Стало немного легче, давление из груди постепенно уходило вниз и расплывалось уколами в кончиках пальцев. Всего лишь нужно было освежиться. Возможно, нервное и физическое перенапряжение сказалось, плюс климат другой – непривычный. А еще проводник! Ну, и дерзкий же и неприятный тип попался. Анну не покидало плохое предчувствие на счет него.
Дверь хлопнула, и Савина непроизвольно обернулась. В проеме, закрывая собой свет, падающий на ступеньки, появился Денис. Ну, вот, легок на помине. Анна, держи себя в руках! Она сжала сумочку, отчего кожа под пальцами неприятно заскрипела.
– Шумно? – спросил проводник, усаживаясь рядом и вольготно вытягивая перед собой длинные ноги в светлых брюках.
Анна нехотя кивнула и прикрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не сказать колкость. Нужно как-то учиться с ним общаться. Иначе работать будет невыносимо. Она так с Максом долгое время не могла свыкнуться. И раздражение на напарника мешало не только работать, но и жить.
Глянула на проводника. Он скрестил руки на рельефной груди и шумно выдохнул.
– Хороший сегодня день. Если бы погода продержалась сухой подольше.
– Почему?
– Просто в дождь в долину лучше не спускаться. Скажи, Анна, ты уверена, что хочешь этого?
Савина замялась. Не хотела, потому что в походе антисанитария, комары и прочие гадости, но выбора особого не было.
– Уверена.
– Какой смысл рисковать, если можно и так приврать? Там ведь не пляж, красотка, – он глядел не в лицо Анне, а на плечо, скользя взглядом по спине и волосам. Савина почти физически чувствовала прикосновение его глаз.
– Ты хочешь отказаться?
– Есть некоторые сомнения. Не думал, что ваша фирма пришлет тепличное растение в тяжелый поход.
Анна промолчала, до хруста сжав зубы. Доказывать, что она справится, не хотелось. Страх и так подгибал колени, и переубеждать человека, который заведомо причислил ее к слабакам, не в ее правилах. Пусть. Ей, главное, пережить эти две недели.
Хотелось побыть одной, и она всем видом это показывала, а Денис молчал и нагло разглядывал ее. Анна отвернулась, но всем телом чувствовала его взгляд. Глазки не поломай!
Накатывало раздражение, и тиски усиливали давление. Анна сжала кулак и уколола себя ногтем в ладонь. Помогло на секунду, затем все вернулось. Только в добавок к горлу подкатила тошнота.
Вздохнув, Анна приподнялась:
– Пойду, воды попью.
– Постой! Я принесу, – мужчина придержал ее теплой ладонью.
От легкого прикосновения локоть пронзило невидимой иглой. Савина одернула руку, едва не выпустив резкое «ой!». Денис ничего не заметил и, взбежав по ступеням, пропал за дверью.
Анна потерла место, где Разумов прикоснулся, и встряхнула плечи. Наверное, статическое напряжение.
Жаль, нет родных рядом. Папа хоть и не позволял нежности, но всегда мог подсказать и поддержать в трудную минуту, а маминых теплых объятий хватало с головой. Как же хотелось домой! Сейчас, как маленькая девочка, закуталась бы в одеяло и нырнула маме под руку, только бы стало легче.
Анна чувствовала, что этот город странно влиял на нее: будоражил, спутывал мысли, заводил в тупик. Никак не могла понять почему, но от этого только горше стало.
На локте пульсировала точка. Долго кололо, будто кончик иглы сломался и остался под кожей. Что за ерунда?
В сумочке запиликал телефон. Анна выудила и, не глядя, ответила:
– Да? Папа? Приве-е-ет. Неожиданно. А я только о тебе вспоминала.
– А я о тебе, – приглушенным голосом откликнулся отец. Он еще что-то говорил, но линия преломилась и не получилось разобрать слова.
– Звук не очень, говори громче, – Анна встала с заборчика и прошлась по тропинке.
Ночной воздух охлаждал, бросало в мелкую дрожь. В трубке заскрежетало, слова отца прорывались через один:
– Анна… не…
– Что ты говоришь? Ничего не разберу, – глянула на экран: антенна была почти на нуле.
Приложила аппарат к уху и снова попыталась разобрать речь, но услышала лишь рваное хрипение. Почти сразу линия оборвалась. Несколько раз Анна набрала сама, но в трубке звучали короткие гудки.
– Что-то со связью, – пробормотала Савина, но сердце уже беспорядочно ударялось в грудь. Отец звонил ей крайне редко. Их отношения напоминали больше любовь на разных краях пропасти: никогда никаких теплых слов, никаких объятий или нежностей. Но Анна все равно его любила, потому что лучшего советчика и друга у нее не было. А вдруг снова криз? Вряд ли. Мама бы звонила.
Набрала ее. Короткие гудки впивались в перепонки и Анна без малого запаниковала.
Еще раз. И еще набрала. Бесполезно. Антенна погасла и не возрождалась.
Было далеко за полночь. Пустынная улица ярко освещалась, склонившимися над тротуаром фонарями. В высоких домах редко горели окна.
Анна решила, что пора уже распрощаться с ребятами в кафе и попытаться отдохнуть, но вряд ли получится уснуть после звонка. Развернувшись, она чуть не врезалась в Дениса. Тот от неожиданности вцепился в ее плечо рукой и едва не выронил бутылку. Анну пронзило новым разрядом тока от его прикосновения.
– Зачем так пугать? – подшутил Разумов.
– Зачем так подкрадываться? – неуверенно проговорила Анна.
Пожав плечами, он мягко отстранился и протянул воду.
– Держи. Я тебя проведу. Лена со Стасом уже ушли и передавали извинения, что не простились с тобой.
– Спасибо, – Анна жадно напилась и, когда возвращала бутылку, позволила себе посмотреть в зелень глаз проводника. – А как же хозяйка ателье?
– Маринка? – Денис махнул рукой и выгнул бровь. – Дочка мэра? Веселушка еще танцует. У нее запала до утра хватит, – улыбнулся накось. – Так что, идем?
– Ладно.
– Твоя накидка, – Разумов протянул болеро, которое она оставила на стуле, и Анна благодарно улыбнулась.
Приятно стало от его внимания, хотя покой не возвращался.
Подавив дрожь, Савина оделась и запахнула кружевные полы посильней. Тревожным колокольчиком душу мучила мысль об отце. Анна успокаивала себя, что в этом районе не ловит сеть, но волнение все равно накатывало, будто цунами. Оно уничтожало ее равновесие, словно мощная волна стирает с земли дома. Если отцу станет хуже, успеет ли вернуться в Центральный? Даже думать об этом не хотелось.
Денис прошел чуть вперед и остановился. Его взгляд задержался на декольте Анны, что скрывалось под вязаным кружевом. Фонарь бросал свет сквозь листья и окрашивал бледное лицо проводника полосами, отчего он казался нереальным, почти сказочным. Светлые волосы покрывали уши и мерцали в темноте золотом.
Анна выступила вперед. Придется идти с ним. Не одной же добираться до отеля? Ночь, да и город чужой. Страшно. Особенно после диких свистов над ухом и странных голосов. А еще отсутствие сети пугало. Вдруг потеряется, как потом связаться хоть с кем-нибудь?
По спине скользнул холодок. Показалось, что кто-то идет следом и шуршит подошвами.
Савина резко обернулась. Никого. Только ее и Дениса вытянутые тени сплелись на дорожке в черное ветвистое дерево.
– Хочешь зайдем на побережье? – неожиданно спросил Разумов. Его голос заметно смягчился.
– Можно, – неуверенно сказала Анна, сдерживая неприятный трепет. Колени сгибались с трудом, а чтобы пальцы сильно не дрожали, она сложила руки перед собой, крест-накрест.
– Почему ты говорил, что я ничего не найду возле озера?
Денис заметно дернулся.
– Паршивое там место, и ничего особенного и фантастического нет, – ответил быстро и, спрятав взгляд, стал рассматривать пальцы.
Лунный свет оттенял тропинку глубоким сине-зеленым, высокие деревья расстилали под ногами широкие тени.
– А что за легенды?
Анна много перечитала, но хотелось услышать от местного, что он думает об этом.
– Всякую чушь несут, – не стал уходить от разговора Разумов. – Не думай, что наш город чем-то отличается от тех, в которых ты бывала. Люди везде одинаковы. Или фантазеры, или видят необъяснимое под действием горячительных.
– Но, что хоть рассказывают о долине? Пока мне не удалось ни одной достойной легенды услышать. Все только и говорят, что там опасно, но почему-то не конкретно. Те несколько историй, что я в старых газетах нашла, ну, очень дивные. А потом провал, будто о странном озере забыли.
– Кто говорит, что там опасно? Кто-то кроме меня? – оживился Разумов, придвинувшись.
Шаг сбился с ритма, и они слегка коснулись бедрами. Денис придержал Анну за руку, и она чуть не пискнула от очередного укола.
Что это?
– Кто говорил? – переспросил Денис, почти остановившись.
– Да так, – Савина повела плечом. – В поезде ехала с семейкой. Они, конечно, странные были, но на первый взгляд, казались, вполне рассудительными.
– Не верь первому встречному, не маленькая же, – ухмыльнулся Разумов и отстранился. Его глаза блеснули в свете фонаря изумрудами.
– Послушаюсь твоего совета, – хохотнула Анна, – и не буду тебе верить.
– Мне можно, – обиженно сказал проводник. – Я плохого не пожелаю.
– Вот и посмотрим.
Когда они вышли к берегу, свежий и легкий воздух сменился плотным и тяжелым. Анна подумала, что из-за сильной влаги у воды. Поежилась, болеро уже не сохраняло тепло, становилось жутко холодно.
Денис шел рядом, шаркая носками туфель по плитке и изредка откидывая упавшие ветки.
Небо кофейно-молочного оттенка расстилалось по горизонту, будто покрывало. Рыжие, бурые и коричневые облака нависали над водой. Рассеянный лунный свет окрашивал индиго воду цветными полосами: крупными мазками, словно масляной краской. Темная гладь манила, а кремовые волны гладили берег.
Анна по привычке взялась за бок, где обычно висел фотоаппарат, но, к сожалению, на ужин его не брала. Расстроено вздохнув, она подтянула длинное платье до колен, скинула босоножки и подошла к воде.
– Слушай, я эти места знаю отлично, – заговорил Денис, бросив в воду небольшой камушек. – Ничего ты здесь не найдешь. – Вода тихо трепыхнулась.
– Может, и не найду. Значит, отдохну и с людьми пообщаюсь, – пробормотала Анна первое, что пришло в голову. – Да и хорошие фото на дороге на валяются, а дикие долины всегда очаровательны и прекрасны.
– Так зачем в чащу переться? – возмутился Разумов. Снова замахнулся, на этот раз камень хлюпнул и заглушил шептание волн. – Ты не представляешь, что там за место.
– А зачем ты соглашался на эту работу, если не хочешь идти?
Денис сжал губы и отвернулся.
– Ты что-то не договариваешь, – предположила Анна.
– Много ты понимаешь.
– Я хорошо разбираюсь в людях, и у тебя все на лице написано. Тебе что-то известно об этом озере?
– Глупости! – отмахнулся проводник.
– А здесь я чувствую ложь.
– Ну, да, издержки профессии, – хмыкнул Денис и отошел в сторону, слово сбегая от взгляда. Набрал новую порцию камней и замахнулся.
– При чем здесь моя профессия? – Анна решила идти до конца. – Возможно, это ты врать не умеешь?
Разумов не ответил. Одарил ее высокомерным взглядом и отвернулся.
Как странно, что человек, который подписал договор о походе, сам же от него и отговаривает.
Плотный воздух запирал дыхание, ток простреливал в руки и ноги. Анна выпустила платье, ткань потянулась за водой и мокрой полоской, будто змеей, обвила лодыжку. Сумочка полетела вниз, Денис среагировал и схватил ее прежде чем она коснулась морской глади. Анна попыталась что-то сказать, но в горле застыл горький ком. Заложило уши. Губы Дениса шевелились, но не получилось разобрать и слова.
Мир ушел из-под ног. Анна пошатнулась, хватая ртом воздух, а потом зашлась кашлем, раздирающим и рвущим на части.
Мелькали фонари, темнота несколько раз сменилась слепящим светом.