Много странных вещей случается,
когда на землю опускается тьма…
Наименьшее из них – смерть!
Брэннок был прав. Полностью, безукоризненно, до абсурда прав. Я должен буду написать ему и сказать об этом. Когда он впервые предложил Глостершир, я отнесся к этой идее скептически, подумав, что английская сельская местность, как и все остальное, уступила натиску современной цивилизации, что она была проглощена жадной пастью этого проклятого машинного века.
– Кантри, Брэннок? Ты с ума сошел! – Воскликнул я. – "Кантри" больше не существует. Городки, деревушки пытаются выглядеть как поселки, даже сельские перекрестки – это просто уменьшенные копии Пятой авеню и Сорок второй улицы. Покажите мне маленькую ферму, и я покажу вам пристройку к Бродвею, где по радио звучит последняя танцевальная мелодия, по линиям электропередач подается электричество, которое позволяет доить коров, мыть посуду и убирать в доме. Жена фермера, которая пользуется лосьоном для мытья рук, чтобы сохранить их белоснежными, и носит репродукцию "Скиапарелли", распространяемую по почте за 14,95 долларов.
Брэннок зевнул:
– В Америке – да. Видишь ли, Питер, эта твоя великая нация на самом деле вовсе не нация. Это гомологический атавизм. Возврат к городам-государствам древних греков. Снимите кожуру с жителя Нью-Йорка и найдите жителя Канзаса или шведа из Миннесоты. За метеорологическим бахвальством калифорнийца чуткий слух может уловить акцент уроженца Айовы. Америка слишком велика, слишком просторна. Это пробуждает тягу к путешествиям у подобных ему обитателей. Их непрестанно движущиеся ноги превратили его в один огромный город, ядром которого является Нью-Йорк, а пригороды расположены так же далеко друг от друга, как Вашингтон, Техас и Флорида.
– Если тебе здесь не нравится, – раздраженно начал я, – почему бы тебе не вернуться туда, откуда ты пришел? Туда…
– Не пойми меня превратно, Питер. Мне здесь действительно нравится. Вот почему я отрекся от своей преданности братской стране и сделал Америку своим домом. Но мне хочется покоя и умиротворения, мира и уединения. Этого нельзя найти здесь, в Америке, но это все еще можно найти в Англии.
– Где именно в Англии?
– В нескольких местах. Дорсетшир. Чилтернс или Уэст-Райдинг. Котсуолдс… – Он задумчиво помолчал, затем кивнул. – Да, я знаю это место. Небольшой район, известный как Котсуолд-кум-ли. Вот, я покажу тебе…
Он взял атлас с моего книжного шкафа и мы вместе стали изучать его. Наконец он ткнул пальцем в крошечную точку.
– Вот оно. До ближайшего поезда четырнадцать миль. Когда я был там в последний раз, соединяющая их дорога еще не была заасфальтирована, но, думаю, у тебя не возникнет проблем с тем, чтобы добраться до нее. Ты сможешь взять напрокат машину или нанять извозчика.
Я задумчиво сказал, что это похоже на ответ:
– Мне нравится, как это звучит, и мне действительно нужны тишина и покой. У меня на уме роман, но я не могу писать его здесь, в Нью-Йорке, когда под боком каждые пятнадцать минут звонит телефон.
Брэннок рассмеялся:
– В этой глуши тебя не будут беспокоить телефонными звонками, Питер. Люди, которые там живут, не бросают слов на ветер. Иногда мне даже кажется, что они, общаются с помощью телепатии. Это просто замечательное место, за исключением… – Тут он заколебался и выглядел смущенным, – Наверное, это немного глупо…
– Продолжай. За исключением чего? Только не говори мне, что ты только что вспомнил, что это место – колония прокаженных.
– Нет, ничего подобного. Но, видишь ли, ходят слухи, что Котсуолд-кум-Ли немного… ну, я бы сказал, зловещий.
– Что имеешь ввиду?
– Ну, есть такая легенда. Что-то о расе старых богов или что-то в этом роде. Жители деревни верят в это всем сердцем. Конечно, в этом нет ничего особенного…
Я ухмыльнулся:
– Конечно, нет. Но поздравляю, Брэннок. Ты прекрасный продавец!
– Правда? – он выглядел удивленным.
– Мистический подтекст, – сказал я. – Котсуолд-кум-ли без привидения был бы весьма скучным, но с затаившейся на заднем плане злой силой – ну, и как скоро я смогу получить лодку?
Брэннок встревоженно сказал:
– Послушай, Питер, не будь таким легкомысленным. Я знаю, что большинство этих старых историй – чушь собачья, но в то же время, насколько нам известно, могут существовать странные силы, странные существа…
Но я уже не слушал его и разговаривал по телефону, где на другом проводе клерк сонным голосом сообщил мне, что "Айл Рояль" отплывает в следующий вторник.
И вот я здесь, в гостинице в крошечной деревушке Котсуолд-кум-ли. Переезд занял всего пять дней, а поездка по железной дороге из Лондона – еще один. И все же, сидя здесь перед открытым камином и делая пометки в блокноте, я чувствую себя так, словно прошел по туннелю времени на три или четыре столетия назад. Мой домовладелец – персонаж из "Тристрама Сбенди": пухлый, категоричный, заботливый. Возможно, он тоже немного подозрительно относится к этому чокнутому американскому "артуру", который остановился в его гостинице.
Но меня это не волнует. Я наслаждаюсь ощущением древности, которое окутывает меня, проходит сквозь меня, прикасаясь ко мне почти осязаемыми пальцами. Ощущение, которое, кажется, исходит от шершавых, грубо обтесанных стропил этого восхитительного дубового потолка; от оконных рам с выдувным стеклом, которые сейчас дрожат от порывистого дыхания сурового мартовского ветра; от старых полов и хрипящего дымохода, тускло поблескивающего оловянного прибора на каминной полке тот самый запах жизни, смерти и ненависти – любви, роста и разложения, который так странно здесь перемешан. У меня странное чувство присутствия предвидения. Я чувствую, что здесь, в этой самой комнате, люди когда-то с криками убегали от какого-то ужасного зрелища или униженно прятались в самых темных углах, надеясь избежать непристойного видения этого ужаса…
Но это, конечно, смешно. Как и предсказывал Брэннок, я поддаюсь мистическому влиянию невероятно древнего поместья. Поместье? Интересно, чье?
Завтра мне нужно будет поискать агента по аренде. Где-нибудь поблизости должен быть коттедж, который я мог бы арендовать.
Котсуолд-кум-ли, 17 марта.
Ну, я везунчик!
Когда три дня назад я записал в своем блокноте о том, что надеялся найти какой-нибудь коттедж в аренду, я и понятия не имел, какая задача передо мной стоит.
Эти котсуолдцы – вы бы назвали их котсуолдцами? – явно не верят в бум на рынке недвижимости. Они строят свои дома для себя, для своих детей и для детей своих детей, во веки веков, аминь! Когда я стал расспрашивать местных жителей о том, где бы мне поселиться, на меня смотрели с таким изумлением, будто я просил разрешить мне открыть склеп его деда и выкопать их кости для трофеев. В течение трех дней мои поиски были безуспешными. И вот сегодня удача улыбнулась мне. Я нашел жилье всего в трех милях от центра города. И что это за место!