Колдовское зелье и укус пчелы
Изике заплакал. Шоршудо подошла к внуку, сложила руки перед собой и приготовилась слушать.
– Я плохой мальчик, я непослушный мальчик, ты меня не любишь, я горшок глиняный разбил. Осколочки упали на пол, моя ножка наступила на осколочек и порезалась. Вот сейчас кровь вся вытечет из меня, и я умру.
– Ох, и хитёр ты, Изике, – ответила бабушка Шоршудо. – Ну-ка, покажи свою ножку. Где у тебя кровь течёт? От страха ты совсем разум потерял. Посмотри: это только царапинка. Мы её сейчас обмоем водичкой, привяжем подорожник-траву, и заживёт твоя царапина. Следа не останется.
Перестал плакать Изике, протянул ножку бабушке, и та принялась перевязывать рану.
На печке кот мурлычет, в печи огонь горит.
– Расскажи, бабушка, сказку, – просит Изике.
– Хорошо, внучек, слушай.
В одной лесной деревушке жил красивый патыр Пиалан, что означает Счастливчик. Был он высок ростом, крепок плечами и хорош собой. Всё ему давалось легко. Пойдёт на охоту – крупного зверя добудет. На рыбалку отправится – два мешка рыбы на плечах несёт. Ну, а если вечером выйдет на улицу, девчата прохода не дают – наперебой приглашают танцевать.
Ох, и завидовали ему соседи и сверстники. Завидовали его красоте, удаче и умелым рукам. Однажды ночью собрались завистники за околицей на совет – как извести красавца патыра Пиалана. Уж больно он хорош и пригож. Девчата ни на кого из парней и не смотрят. Во сне только патыра Пиалана видят.
Долго думали завистники, как извести парня. Наконец один говорит:
– Давайте за деревней выроем яму, поймаем волков, сбросим их туда и будем голодом морить. Заманим патыра Пиалана за деревню и столкнем в яму. Волки набросятся на него и съедят. С нас и взятки гладки. Мы ни при чём. Волки виноваты.
Завистникам идея понравилась. Наутро разделились они на две группы. Одна пошла в лес на охоту, а другая принялась копать глубокую яму.
Охотники расставили силки да капканы и к вечеру наловили серых. Вернулись они с добычей, бросили волков в приготовленную яму и пошли в деревню патыра Пиалана соблазнять.
Ближе к полночи уговорили они его оставить гулянье с танцами и пройтись по деревне, поговорить о мужских делах. Патыр Пиалан, ничего не подозревая, пошёл с ними за деревню. А завистникам только этого и надо. За пустыми разговорами довели они патыра до ямы с волками и столкнули в неё.
Ночь тёмная, яма глубокая. Завистники, все, как один, бросились бежать. Упал патыр в яму и что видит? Десятки горящих волчьих глаз. Пиалан не испугался. Зарычал сам, как волк, бросился вперёд и давай ломать волков. Всю ночь бились они. Волки рвут на патыре одежду, пытаются за горло схватить, а Пиалан сильными руками ломает волкам хребты. К утру все волки передохли.
Завистникам интересно: чем дело закончилось? Рано утром, как только солнце взошло, не сговариваясь, крадучись пришли они к яме. Что же увидели завистники?
На дне ямы на груде волков сидит патыр Пиалан и песенку поёт. Про солнце, небо и любимую девушку, которую еще не встретил. Изумились завистники, а виду не подали. Начали они наперебой кричать, что пришли они друга из беды выручать, что бегали в деревню за веревкой, чтобы вытащить его из ямы, а то, что в яме волки, так об этом они знать не знали.
Патыр тоже виду не подал. Живой и ладно. Вылез он по верёвке из глубокой ямы и пошёл домой.
Обозлённые неудачей завистники шипят ему вслед, проклятия шепчут, а сделать ничего не могут.
На следующую ночь, не сговариваясь, опять пришли они за околицу думу думать – как счастливчика извести. Как же не думать, когда вся деревня гуляет, патыра Пиалана славит. Ещё бы! Семерых волков голыми руками победил патыр. Слава ему и уважение. Девушки влюблённые плачут. Слёзы радости вытирают, на других парней и смотреть не хотят.
Сидят завистники за околицей, кипят от злости, а ничего путного придумать не могут. В открытом бою сразиться с патыром желающих нет. А зверей натравливать на него толку мало. Пиалан, если захочет, и медведя голыми руками заломает. Только слава достанется Счастливчику.
До утра просидели завистники. Собрались было по домам расходиться. Вдруг один вскочил, закричал:
– К колдуну давайте сходим. Только колдун может помочь нам. Против силы колдуна патыр Пиалан не устоит.
Ой, как обрадовались завистники, принялись они хвалить своего друга. Хорошая мысль пришла ему в голову. Не устоять патыру перед колдовскими чарами. Изведёт его колдун. А не будет патыра – и девчата образумятся, опять с ними гулять станут.
Колдун Ничушеч живёт в глухом лесу. В непроходимом месте. Добраться до его логова можно только лунной ночью. Днём через лес не пройти. Деревья дружной стеной встают на пути всякого путника. Не пропустят к колдуну. Но как только взойдёт луна, как только серебристый лунный свет коснётся макушек вековых елей, так расступается лес. Открывается в нём узкая тропинка. Если идти по этой тропинке, выйдешь прямо на топкое болото, где стоит изба колдуна Ничушеч – Человека ниоткуда.
Страшно завистникам ночью идти сквозь дремучий лес, но деваться некуда. Девушки опять собрались возле дома патыра Пиалана и песни ему поют. От злости парни кулаки сжимают.
Страх, он, бывает, смелости придает. Такой смелости, что можно через дремучий лес к колдуну пройти.
Под полночь пришли завистники к колдуну.
Смотрят, стоит на поляне изба. Вокруг болото булькает, воздух дрожит, перед избой костёр горит. Ходит вокруг костра колдун. Косматый, как леший. Руки у него, словно багры, пальцы – словно крючки. Изо рта дым идет. Глаза кровью налились. Ух-ты!
Стоят завистники и от страха трясутся, как осиновые листочки.
Колдун повернулся к пришедшим и говорит:
– Знаю, зачем пришли. Ведаю ваши мысли чёрные. Есть у меня для вас одно средство. Только оно поможет вам избавиться от патыра Пиалана. Возьмите бутылёк с колдовским напитком, сядьте в круг, поставьте его на середину и каждый из вас пусть изрыгнет проклятье патыру. Если от ваших проклятий вспенится настой из колдовских трав, то не жить ему. Через день Пиалан загрустит, через два навалится на него уныние, через неделю силы покинут его, а через месяц умрёт он от истощения и тоски. Чем больше вы скажете проклятий в его адрес, тем быстрее всё случится.
Обрадовались завистники. Сели в круг, поставили бутылёк, что дал колдун, на середину и давай изрыгать из себя проклятия патыру Пиалану. Наперебой кричат. Столько проклятий наговорили, что даже колдун удивился. Не слышал он такого за всю свою долгую жизнь в дремучем лесу.
Бутылёк закипает, из горлышка пена разлетается. Завистники руки потирают. Ох, и хорош будет колдовской напиток! Ох, и силён будет он! Свалит патыра за неделю. Девчата быстро забудут Пиалана, прибегут опять к ним, и начнётся в деревне настоящая жизнь. Свадьбы заиграют, песни запоют. Парни с девчатами всю ночь гулять будут.
Только не дал помечтать завистникам колдун. Три раза хлопнул он в ладоши и говорит:
– Скоро, с первыми лучами солнца, рассвет. Лес сомкнётся, и тогда вам до конца дней не выбраться из него. До старости блуждать по лесу будете. Бегите изо всех сил, несите напиток колдовской в деревню да помните, что изжить патыра колдовским зельем можно лишь в полночь.
Схватили завистники бутылёк с колдовским зельем и бегом через лес – домой, в деревню.
Успели. Как только первые лучи солнца коснулись лохматых еловых веток, так выскочили они по тропинке из дремучего леса. Всё хорошо. Веселятся завистники, осталось только патыра зельем напоить.
Недолго думая, к вечеру разложили завистники посреди деревни большой костёр. Наготовили еды, принесли медовухи и начали всю деревню звать на гулянье. Дурак и тот от дармовщины не откажется. Собралась вся деревня. Гуляют, пьют, пляшут.
Патыр Пиалан тоже здесь. Девушки наперебой его танцевать зовут. Он не отказывает никому, со всеми в пляс пускается. От злости завистники на себе рубахи рвут, и только колдовской напиток не даёт им наброситься на патыра и разорвать его в клочья. Греет душу мысль, что в последний раз танцует с девушками патыр. Напиток колдовской столько проклятий в себя впитал, что с одного глотка свалит молодца. Не устоять ему перед ненавистью, завистью и злобой.
Ровно в полночь открыли завистники бутылёк, вылили содержимое в ковш и подают его патыру.
– Выпей, патыр Пиалан. Ты самый красивый и самый умный. Самый весёлый и сильный. Только тебе даем мы ковш с брагой как главному патыру деревни и марийского края. Пей. Не зря тебя Пиаланом-Счастливчиком зовут.
С радостью выпил патыр ковш браги хмельной. Вытер губы с остатками колдовского напитка, крякнул… и не упал, не свалился в судорогах, а выхватил из круга самую красивую девушку и пуще прежнего принялся танцевать с нею вокруг костра.
Остолбенели завистники.
– Ох, его и колдовской напиток не берёт!
Ночь прошла и следующий день прошёл, и неделя уже миновала, вот и месяц кончился. Грустят завистники – ничего не случилось с патыром. Пропало зелье. Счастливчику и здесь улыбнулось счастье.
Однажды патыр Пиалан в лес по дрова пошёл. На зиму заготовку сделать. Выбрал он огромную берёзу и давай её рубить. Мимо пчела летела. Топор её чуть не сбил. Рассердилась пчела и ужалила патыра в щеку. Усмехнулся патыр и, смахнув пчелу, принялся рубить берёзу дальше. Срубил. Дрова заготовил и вернулся домой. Начал умываться, грязь лесную смывать, посмотрел в зеркало и ужаснулся. Всё его лицо перекосилось. Укусила пчела его в щёку, а заплыло всё лицо. Глаз один вылез наружу, а второй провалился, совсем ничего не видно.
– Как я на улице покажусь с таким лицом, – закричал патыр Пиалан, – девки меня любить перестанут, дети от страха разбегутся, если увидят моё лицо. Старые презрительно отвернутся.
И такая тоска напала на патыра, хоть волком вой. День и ночь патыр Пиалан смотрится на себя в зеркало. На улицу перестал выходить, ночами девок гонит от дома. Ругается. Чем больше злится, тем больше его лицо перекашивается. Разбил зеркало патыр от злости. Страшным его лицо стало. Да и сам он стал замечать: руки уже не такие сильные, плечи поникли, ноги покривились и спина сгорбилась.
Прошло много времени. Патыр исчез из деревни. Одни, говорят, видели, как он с обрыва в реку бросился, другие – как его кости медведь облизывал.
– Не знаю. Врать не буду, – сказала бабушка Шоршудо. – Ой, Изике! Иной раз мы сами вредим себе так, как не навредят нам сотни завистников, недоброжелателей и колдунов. Из пустяка такое раздуем, что потом самим становится страшно.
– Ты, Изике, не думай о болячках. К свадьбе и невеста найдётся, и медовуха созреет.
