Утро выдалось беспокойным и нервным. Уже ближе к рассвету бдительные заводские охранники задержали наглого «несуна» из ночной смены, пытавшегося перебросить через высокий заводской забор моток витой проволоки. Причём, проволока была непростой, а содержала – в составе своих прядей – целую кучу каких-то безумно-ценных и дорогущих редкоземельных металлов. Ивану пришлось составлять и подписывать огромную кипу разнообразных бумаг, а также решать – совместно с начальником «пятого» цеха и Председателем заводского профкома – наиважнейший и животрепещущий вопрос, мол: – «Передавать «несуна» в компетентные органы, или же удовлетвориться строгим выговором «с занесением» и лишением квартальной премии?». В конечном итоге, учитывая, что провинившийся являлся токарем высшей квалификации, никогда ни в чём подобном замечен не был и отработал на «Пролетарии» без малого двадцать пять лет, решили – «не передавать». Только решили – позвонила секретарша Генерального директора завода и пригласила на пушистый начальственный ковёр, мол: – «Шеф хочет лично пообщаться, а также и ознакомиться с вашими впечатлениями от первых дней работы…». Пошёл, конечно. Только начал делиться впечатлениями – позвонила Инга. Пришлось, скрипя сердцем, нажать на «отбой». Ничего не поделаешь. Впрочем, когда Генеральный директор отвлёкся на звонок «городского» телефона, Федосеев по-быстрому отправил «эсэмэску», мол: – «Сейчас разговаривать не могу. Как освобожусь – сразу же позвоню. Жди…». Но освободился он не скоро: Генеральный директор завода оказался человеком на редкость любопытным, внимательно выслушав нового подчинённого – относительно первых впечатлений от работы, он (автобиографию-то читал, как-никак), принялся задавать бесконечные и развёрнутые вопросы о дальних плаваниях по экзотическим морям-океанам. Пришлось, понятное дело, отвечать…