В юрте бая Каракоджо было шумно. Собравшийся народ горячо обсуждал коварство хана Алыбая. Две пособницы-старухи с плачем ползали в ногах Каракоджо и молили о прощении. Один Коджоджаш хранил молчание. Он стоял, окруженный стражей, все еще находясь под подозрением в пособничестве хану.
Внезапно гомон стих и в юрту вошла Зулайка. Она бросила быстрый взгляд в сторону молодого охотника и подошла к отцу.
– Отец, отпустите этого человека. Он ни в чем не повинен. Он спас меня от позора и храбро дрался с людьми Алыбая.
Каракоджо дал знак воинам, и они отпустили Коджоджаша. Бай попросил его приблизиться.
– Прости меня, храбрый человек, что я сомневался в твоей порядочности. Спасибо за дочь. Кто ты и какого рода? – спросил он юношу.
– Я Коджоджаш, сын Карыпбая из рода кытаев, – гордо ответил охотник.
– Неужели ты тот самый знаменитый Коджоджаш, о меткости которого слагают разные небылицы? – усмехнувшись, спросил Каракоджо.
Юноша скромно промолчал, но глаз не опустил.
Зулайка, наклонившись к отцу, тихо проговорила:
– Дорогой отец, Коджоджаш дважды спас меня. Он – тот юноша, который бесстрашно сражался с тигром, напавшим на меня с подругами у горной речки. Его я искала сегодня среди женихов. Ему я хочу отдать свое яблоко.