Ночное происшествие


Пройдя незаметно между пировавшими около костров людьми, Зулайка и ее провожатые направились к скалистому ущелью. Старухи уверенно двигались вперед. Еще шаг – и они скрылись в густой тени под гигантской скалой. Зулайка с бьющимся сердцем вошла в непроницаемый мрак. И тут же почувствовала, как чьи-то сильные руки схватили ее, зажали рот и, несмотря на отчаянные попытки освободиться, связали ее веревкой. Еще мгновение – и Зулайка оказалась запертой в огромном сундуке.

Нападавших было двое. Они вышли из тени на лунный свет, волоча за собой сундук. Следом тащились вероломные старухи. Один из мужчин повернулся и бросил к их ногам мешочек с монетами, глухо звякнувшими от удара о землю. Одна из старух проворно схватила его и, взвесив на руке, недовольно пробурчала:

– Хан Алыбай мог бы быть более щедрым!

В ответ на замечание старухи бросивший деньги джигит хана зло прошипел:

– Проваливайте отсюда побыстрее, пока я не передумал и не отнял и эти деньги!

Старухи засеменили к горящим вдалеке кострам.

Второй джигит, похлопав по крышке сундука, довольно рассмеялся и сказал первому:

– Ловко нам удалось заполучить невесту, Бектур! Хан утрет теперь нос этому заносчивому Каракоджо. Отказаться от такого щедрого калыма!

– Да, Исмаил, теперь старик не получит и курицы за свою красавицу! – поддакнул первый и добавил: – Нечего рассиживаться, поднимай сундук. Понесем Зулайку к хану. Алыбаю не терпится увидеть свою невесту.

Два негодяя с трудом подняли свою ношу. Но не успели они сделать и несколько шагов, как из темноты их окликнули:

– Эй, вы! Что это вы тащите в такое время? Уж не украли ли что-нибудь?

От неожиданности бандиты уронили сундук на землю. Исмаил хотел было убежать, но Бектур остановил его, схватив за рукав халата.

– Ты сам кто такой? Чего прячешься? – грозно окликнул непрошенного свидетеля Бектур, доставая кинжал.

На дорожку, освещенную лунным светом, вышел из темноты Коджоджаш. Его крепкая фигура и одежда из шкур произвели впечатление на обоих джигитов. Да и висящий на плече Акбаран вызывал у них уважение. Бектур, хотя и продолжал держать кинжал наготове, миролюбиво проговорил:

– Мы – джигиты хана Алыбая, несем его калым баю Каракоджо. Они сегодня сговорились о женитьбе. Не мешай нам, охотник. Уйди с дороги!

– Насколько я понимаю, – сказал Коджоджаш, преграждая им путь, – стан бая Каракоджо находится в другой стороне. Прошу вас, любезные, откройте сундук и покажите его содержимое.

– Ты пожалеешь о своем упрямстве, голодранец! – вскричал Бектур и бросился на Коджоджаша, пытаясь ударить его кинжалом в грудь. Охотник, резко отклонившись от блеснувшего смертоносного жала, молниеносным ударом руки сбил нападавшего с ног. Бектур всю свою мощь вложил в удар, но, пропоров клинком лишь воздух, легко потерял равновесие и рухнул на землю, словно подрубленная сосна.

Исмаил, дико завизжав, тоже ринулся на охотника. Коджоджаш, казалось, только слегка повернул голову и толкнул в спину пролетевшего мимо него противника. Тот грохнулся прямо на своего товарища, пытавшегося подняться на ноги.

От костров к ним уже бежали люди, услышавшие дикий вопль Исмаила. Увидев приближающиеся огни факелов, разбойники предпочли скрыться в темноте.

Коджоджаша окружили воины Каракоджо и встревоженные гости. На охотника были направлены десятки копий и мечей. Многие держали факелы.

Вперед вышел статный мужчина средних лет, одетый в дорогие одежды. Это был начальник стражи бая Каракоджо Саран. Он приблизился к Коджоджашу и спросил:

– Джигит, что здесь произошло? И что это за сундук?

Охотник объяснил, что ему пришлось обороняться от нападавших, а что находится внутри сундука, он и сам не знает. Саран приказал воинам поднять крышку. Все ахнули, когда увидели в сундуке связанную Зулайку. А Коджоджаш и опомниться не успел, как был обезоружен и схвачен воинами.