Оставив расчёску на столе своей комнаты, Марина взяла сумку и вышла в коридор. По пути посмотрела в зеркало: убедилась, что волосы легли как надо и макияж нанесён хорошо. Даже стрелки, выведенные подводкой-фломастером, в этот раз не подвели и получились идеально ровными.
Нонсенс просто.
Девушка улыбнулась своему отражению, которое на удивление сегодня было в хорошем настроении. Марина не знала почему. Может, звёзды так сошлись.
Или просто они с Егором вчера довольно неплохо посидели на её кухне, разговорившись и попивая мятно-малиновый чай.
Прошло не меньше двух часов, прежде чем он встал, стянул со спинки стула свой пиджак и, мягко встряхнув его, накинул на себя, даже не потрудившись застегнуть пуговицы. Вскинул руку и прошёлся пальцами по волосам – они, кстати, так же прекрасно лежали, как и всегда. Всё в том же косметическом беспорядке, но Марина вдруг поняла, что, сколько бы времени они ни провели вместе, она никак не могла привыкнуть к его внешности, к этой привлекательной оболочке, что притягивала её взгляд каждый чёртов раз.
Поблагодарил за чай и – снова – за спасённые костяшки и направился к выходу из квартиры. Марина открыла входную дверь, и он, обернувшись напоследок через плечо, подмигнул ей и – внимание! – улыбнулся. А ведь это так редко бывало. С его дурацкой привычкой ухмыляться и вечно подшучивать.
Кстати, он и вчера шутил. Над ней и не только. Но это было больше забавным, потому что она отвечала ему совсем не хуже, и у них стремительно развивался переплетённый шутками, подколами, фактами и историями диалог.
И вообще, было… тепло и комфортно. Сидеть и просто общаться с приятным человеком. Она даже вспомнила момент, когда они также разговаривали, сидя на скамье возле их подъезда, ещё в августе. Тогда тоже было неплохо, даже в некоторой степени уютно. Девушка предпочитала не вспоминать, что в тот же они вечер поругались. А через пару дней поцеловались, хоть это лёгкое касание едва можно было назвать полноценным поцелуем. И о том, как всё закрутилось между ними, она тоже старалась не думать.
Просто решила плыть по этому течению, игнорируя какое-то странное чувство в животе, что возникало всякий раз, когда он находился в зоне её досягаемости. Будто бы что-то внутри неё таяло, стоило взгляду встретиться с его глазами или вслушаться невольно в его тягучий, словно патока, низкий голос, который что-то ерошил в её сознании.
И ей не хотелось вдаваться в подробности того, когда это он вдруг успел стать человеком, с которым ей было комфортно. Просто не хотелось – иначе бы она уже не смогла выбраться из этих мысленных дебрей. А набивать голову догадками и рассуждениями, которые сейчас были так не нужны, желания не возникало. Она ведь начнёт копаться – в себе, в нём, в них. Прикидывать, представлять, развивать в голове какие-то сюжеты. Думать.
Вообще-то Марина не собиралась позволять ему находиться в своей голове дольше положенного. Желательно, если бы он вообще не появлялся в её мыслях, но это так не работало, поэтому она просто сводила любые размышления о нём к необходимому минимуму.
И всё, и хватит на этом.
Девушка накинула сумку на локоть, возвращаясь из кокона путающих и затянутых мыслей в коридор собственной квартиры, взяла в ладонь телефон и, крикнув в глубину квартиры маме, что уходит и целует её, нажала на ручку входной двери. Подняла глаза и остановилась, не успев даже переступить порог. Сталкиваясь с карими глазами – немного удивлёнными, но до безумного нахальными и озорными.
Отмечая, что костюм, как и вчера, сидел на нём просто идеально.
– Вот так совпадение, – протянул Егор, оставляя за собой две ступеньки и оказываясь на лестничной площадке Марины. – Слишком как-то много их в последнее время, не находишь?
Девушка таки сделала шаг вперёд, окунаясь в пространство подъезда и закрывая за собой входную дверь.
– На что это ты намекаешь?
– Ну, неужто возможно два раза подряд вот так случайно наткнуться друг на друга?
– А у тебя есть сомнения?
– Да вот парочка появилась, – Егор прищурил глаза, смотря на неё так, будто в чём-то заподозрил. – Признавайся – шпионила у глазка, выжидая меня.
Он ведь шутит, да?
Брови взметнулись вверх, и Марина фыркнула, вскидывая подбородок.
– Ещё чего! Губу закатай, – и, перехватив поудобнее сумку, направилась к ступеням, стелящимся вниз.
Она знала: он усмехался. Сто процентов светился этой своей противной ухмылочкой, а в карих глазах блестел хитрый огонёк. До чего ж несносный человек!
В нос ударил запах свежескошенной травы и прибитой к земле пыли, когда девушка оказалась на улице. Лёгкие наполнились чистым влажным воздухом. Утренняя свежесть намекала на ночной дождь. Марина ненароком вспомнила, что действительно просыпалась от барабанной дроби частых капель по окну. Комната утопала во мраке, только узкая щель между не до конца задёрнутыми плотными шторами пускала тоненькую полоску мутного света уличных фонарей. Свежесть от приоткрытого окна. И звук дождя. Мерный и тихий. Однако этот звук также быстро помог и уснуть.
Тем не менее тонкий шифон, из которого была сшита её блуза, не давал девушке мёрзнуть; утро, несомненно, выдалось тёплым, и Марина улыбнулась этому факту.
– Прохладно сегодня, да? – голос Егора разорвал идиллию, в которую она уже успела окунуться.
Марина прыснула, уже готовясь сказать, что шутка на этот раз вышла не слишком удачная, и обернулась, но вид юноши совсем не говорил о том, что он шутит или хотя бы пытается это делать: Егор весь съёжился, сунул руки в передние карманы брюк. Ткань пиджака натянулась на напряжённых плечах.
Брови взметнулись вверх в немом вопросе, а губы не смогли произнести ничего, кроме удивлённого:
– Что?..
Неужели он в самом деле замёрз?
И недоверчивый, немного нервный смешок, который сорвался с губ, пока она наблюдала, как Егор поднимает на неё глаза и ёжится, слегка кривя рот и также вопросительно поднимая брови. Будто бы не понимает её удивления.
– Что? – в голосе присутствовали стальные нотки, которые чуткий слух быстро уловил, отчего поёжиться захотелось уже ей самой, однако она пересилила себя, подавив глупое чувство замешательства.
– Но… нет. Мне нормально, – пожала плечами, всё же отводя взгляд в сторону, потому что холод карих радужек уже пустил табун мурашек вниз по спине.
Он фыркнул. Так, словно не верил или словно окрестил её в своей голове полоумной.
– Ну, конечно. Хладнокровным холод нипочём, да, Мариночка?
Вот же ж поганец.
– Зато таких, как ты, – заносчивых неженок, привыкших просиживать задницу в тепле, – он погубит раньше всех. Мне иногда кажется, что оно даже к лучшему, знаешь ли, – выплюнула она ему в лицо, вздёргивая подбородок.
Егор усмехнулся. Ему нравилось подстёбывать её, а затем наблюдать эту милейшую экспрессию в ответ. Но это не отталкивало от неё. Совсем даже наоборот, и он не мог понять, почему так происходило.
От вчерашней её нарядности не осталось и следа, однако выглядела Марина всё равно мило и женственно. Она была одета в обычную бежевую блузку, немного мешковатую, не обтягивающую точёную фигурку, и тёмно-синие брюки, которые, в отличие от верхней части одежды, достаточно плотно сидели на привлекательных девичьих бёдрах и ягодицах. Сквозь полупрозрачный шифон Егор заметил полоски бюстгальтера. Длинные волосы ложились на ровную спину, рассыпаясь русым блестящим веером.
Её волосы казались Егору идеальными.
Выразительные голубые глаза, сегодня подчёркнутые лёгким дневным макияжем, смотрели на него с небольшим вызовом. Былое удивление и недовольство, из-за чего белая кожа щёк окрасились ярким румянцем, канули в Лету, вернув миловидному лицу естественный цвет. Она стояла к нему лицом, сложив руки на груди и приподняв в привычной манере острый подбородок.
Будто бы отождествляла собой маленькую яркую революцию.
– Главное, солнышко, чтобы мы с тобой не встретились после смерти. Хотя, вряд ли это случится: я-то попаду в рай сто процентов, а тебе прямая дорога только в ад, к чертям.
Она покачала головой. Уголок рта дёрнулся в некоем подобии ухмылки.
– Без тебя и ад раем станет.
Круто развернулась, видимо, донельзя довольная своим ответом, и зашагала прочь. Егор стоял недолго – не прошло и пяти секунд, как он, усмехнувшись, сделал шаг за ней, вскоре нагнав и поравнявшись с девушкой.
– Я что, твоя путеводная звезда? Небось, так и не выучил дорогу до школы?
Чертовка попала в точку – Егор действительно ещё не до конца был уверен, что его память в решающий момент не изменит ему и укажет верное направление. Но нельзя же спускать ей такое с рук.
– Путеводная звезда? – фыркнул он. – Поводырём будешь.
И тут же ощутил почти невесомый толчок в плечо маленькой ладонью, улыбаясь забавной реакции своей собеседницы на очередную шутку.
* * *
Егор, недолго думая, снова опустился на стул рядом с Мариной, что не могло не удивить девушку. В голове ещё вчерашним днём проскочила мысль: возможно, он пересядет от неё к кому-нибудь другому. Сомнений в этом не оставалось – Егор быстро нашёл общий язык со многими ребятами из класса.
Однако он не стал, и Марине не хотелось задаваться вопросом, почему. Также ей не хотелось признавать, что она отчего-то была рада видеть его сидящим рядом. Девушка изогнула бровь, наблюдая, как он достаёт из своей сумки толстую тетрадь и ручку с чёрной пастой, а потом бросает сумку под свой стул и утыкается в экран телефона.
Немного хмурит брови, из-за чего на переносице пролегает парочка вертикальных морщинок. Это почему-то приподнимает уголок её рта в лёгкой улыбке.
– Я бываю доставучая, – произнесла она, отводя взгляд от молодого человека, складывая свои тетради в аккуратную стопочку и отодвигая её в самый угол стола.
– Не переживай, я заметил это ещё в первый день знакомства и совершенно осознанно, взвесив все за и против, принял решение проживать школьную жизнь за одной партой с тобой, – раздался его отрешённый голос сбоку.
Марина только фыркнула, закатывая глаза. Вроде говорил с совершенно отсутствующим выражением лица, а всё равно умудрялся стебать её, несносный человек.
Диана, повернувшаяся и сидящая теперь полубоком к ней и Рембезу, коснулась губ фалангами пальцев, пытаясь скрыть улыбку. В тёмно-синих глазах, прикованных к юноше, горел озорной, даже моментами заинтересованный огонёк. Затем взгляд устремился к подруге, тут же встречаясь с негодованием, плескавшимся в голубом омуте.
Однозначно ждала, пока Марина что-нибудь ему ответит; будто бы перебрасывая маленький, салатового цвета мяч на поле соперника, как в большом теннисе – парируя одной хлёсткой фразой.
Но Марина ничего не сказала. Только опёрлась щекой о ладонь и снова фыркнула, отворачиваясь. Диана всё же улыбнулась, наклоняя набок голову, отчего тёмные пряди соскользнули с плеча, и снова обратила своё внимание к Рембезу.
– Какой этап твоей жизни сделал из тебя такого…
Егор не дал ей договорить, перебивая сладким тягучим голосом:
– …прекрасного? Красотка, я таким родился просто.
– Ага, и заносчивым придурком ты тоже родился? – Диана изогнула бровь, сдерживая так и рвущийся наружу смех.
– Ну, она же родилась надменной стервой, – ответил он, указывая кивком головы на Марину, при этом не отрываясь от экрана своего телефона.
Марина возмущённо открыла рот, резким движением поворачиваясь к молодому человеку. Тонкие брови сошлись у переносицы. Девушку обдало жаром подоспевшего недовольства.
Егор отложил смартфон на край стола и тоже повернул голову к Марине. Она явно уже готова была протестовать против сказанного в свой адрес. Усмехнулся, стоило только увидеть разозлённое личико перед собой.
Её распахнутые губы тут же притянули на себя всё внимание. Нижнюю захотелось укусить – так, чтобы девушка непременно застонала от накативших на неё контрастирующих ощущений, приятных и болезненных одновременно.
Однако вместо этого он скользнул взглядом к горящим глазам и приподнял подбородок, получая поистине садистское наслаждение от отрицательных эмоций, которыми светилось милое лицо. Протянул руку, убирая выбившуюся русую прядь за ухо, почти физически чувствуя колебание от напрягшейся в один момент девушки. Она сжалась вся абсолютно. Наверное, если бы была такая возможность, то вовсе бы испарилась в воздухе. Не ожидала его прикосновения, и этим стоило воспользоваться.
Очередная провокация.
Зачем?
Егор не знал. Вообще не понимал, что творят его руки. Просто. Так нужно было. Наверное.
Просто.
Провёл кончиками пальцев по плавной линии челюсти, надавливая на кожу под крошечным подбородком, вынуждая девушку захлопнуть рот, что она послушно и сделала, продолжая вглядываться в юношу с диким непониманием в озадаченных глазах. Сидела и не шевелилась. Кажется, даже не дышала.
А Егор смеялся над ней. Такой простой. Невинной. Правильной девочкой. Ожидая, когда она придёт в себя и покажет свой сучий характер. Это должно было случиться рано или поздно.
Голубые глаза метались. Марина с таким усердием вглядывалась в его глаза, будто надеялась найти в них объяснение его действиям.
Ничего ты не найдёшь, потому что я сам не понимаю, зачем всё это.
Можно было бы подумать, что она испугалась. Но стоило окунуться взглядом в её голубой омут, и становилось ясно, что там нет и намёка на страх. Только голые вопросы. Огромное количество. А она наивно хотела получить ответы сразу на все.
Смешная.
– Всем привет. Чего-сь делаете?
Разорвавший напряжённую тишину голос молодого человека темноволосой подружки Марины вмиг отрезвил её. Она моргнула, и все вопросы, сияющие до этого густым неоном, растворились в голубых глазах. Их место заняла злость. Тягучая, непроходимая, спасительная злость. Злость, которую Егор ждал: она должна была привести в чувства обоих: и её, и его.
Так и случилось.
Марина обхватила пальцами его запястье, рванув и убирая от своего лица, и вскинула подбородок, сжимая губы.
– С Егором ближе знакомимся, – невозмутимый Дианин голос.
Это заставило усмехнуться. Ещё несколько мгновений Егор рассматривал Марину, а затем отвернулся. Возможно, слишком быстро, но чёрт с ним. Встретился взглядом с Пашей и ответил на его протянутую ладонь крепким рукопожатием.
Подал ту руку, пальцы которой только что блуждали по нижней части лица Марины.
Паша наклонился к своей девушке, находя губами её губы. Шатенка легко поддалась, улыбаясь сквозь мягкий поцелуй.
Несколько тёмных прядей, выбившихся из Пашиной чёлки, уложенной вверх и вбок, упали на лоб молодому человеку, которые он тут же завёл пальцами на место. Диана уткнулась мечтательным взглядом в своего возлюбленного, упираясь щёчкой в ладонь.
Уголок рта дёрнулся к ухмылке, и Рембез снова посмотрел на бестию, сидящую рядом с собой. Она до сих пор прожигала его взглядом. Оставалось только догадываться, как ещё в нём не появилась сквозная дыра?
Смотрела на него, словно хотела оставить на лице несколько острых надрезов. Слегка прищурив глаза.
Что такое?
Поднял брови в напускном удивлении. Даже заставил себя стереть улыбку с лица, которая так и норовила появиться. Девушка лишь фыркнула в ответ и отвернулась, складывая руки на груди, слегка наклоняя голову назад, отчего волосы соскользнули с плеч. Идеально ровные, блестящие. Красивые.
Егор почему-то представил, что, если бы снова поцеловал её, то рукой обязательно прижал к себе, зарываясь при этом пальцами в эти мягкие, идеальные…
– …Рембез Егор!
Он чуть не подскочил на месте, когда серьёзный женский голос ударился о его сознание. Резко повернул голову на громкий оклик своего имени, чуть шире распахивая глаза:
– Да, это я.
Перед партами стояла невысокая темноволосая женщина. В её руках находился раскрытый классный журнал. Сначала она бегала глазами по классу, а потом, когда объект её призывов всё-таки отозвался, посмотрела на парня.
– Чего же вы не откликаетесь? – она метнула взгляд на страницы книги, твёрдую обложку которой стискивали короткие пальцы. – Вы новенький у нас?
– Извините, – Егор уселся поудобнее, расслабляя спину и переплетая перед собой пальцы. – Да, новенький.
– Отлично. Я – Королёва Фаина Анатольевна. Буду вести у вас химию.
Егор кивнул, тут же отчего-то подумав, что они с Фаиной Анатольевной общего языка явно не найдут. Как-то уж слишком сильно женщина отталкивала от себя, но он поборол в себе эти мысли, забрасывая их подальше. Сунул руки в карманы брюк, откидываясь на спинку стула и слегка разводя ноги в стороны.
Перед этим специально проверив, достаточно ли места между ним и Мариной, чтобы ненароком не коснуться её. Ощущение её бедра, наверное, окончательно бы взорвало ему мозг, а он предпочёл бы не сбиваться с привычной спокойной колеи сегодня, и так уже подорванный её тонким подбородком под собственными пальцами, горящим взглядом светло-голубых глаз и негодованием, вспыхнувшим в этих радужках мгновениями позже.
Ему хотелось сломать её гордость. Подчинить девушку себе, чтобы прекратила упрямиться. Чтобы не противилась, как делала почти постоянно. Это было бы забавно и закручивало мысли в такой тугой ком, что у Егора чесались ладони. Так сильно он хотел поскорее воплотить свою задумку в жизнь.
И, удовлетворённый собственными размышлениями, снова глянул в сторону Фаины, вздохнув, пожевав щёку изнутри. Краем глаза замечая, что Марина наклонила голову вбок. Сцепила перед лицом пальцы, уперев в них подбородок. Русые волосы заструились вдоль её плеча. Прямые, гладкие и просто до офигения красивые.
* * *
– Химия для неудачников, – пробормотал Егор, тяжело падая на свой стул и утыкаясь взглядом в листок, вырванный из собственной тетради. Он был исписан химическими формулами почти что полностью, но сильнее всего в глаза бросалась мерзкая, жирная «тройка», выведенная рукой Фаины.
Ну, какому преподавателю взбредёт в голову устраивать тест в первый учебный день, сразу после пройденного материала?
– Угу. Утешай себя этим, – звонкий голос откуда-то слева. От него тянуло жгучим, стальным сарказмом.
Егор искоса глянул на Марину. Поджал губы, стискивая челюсти, отчего почувствовал, как собственные желваки пришли в движение. Уголок рта девушки был приподнят в лёгкой насмешке, как и предполагалось, а взгляд уцепился за его собственный. Живой, хитрый, красивый морской взгляд.
Кажется, Егору не хватало таких эмоций временами рядом с собой. Настоящих и огненных. Он признавал это каждый раз, сталкиваясь с этой бестией.
Однако он так же прекрасно знал, что спуску ей давать ни в коем случае не станет. А то много чести, знаете ли. Ещё начнёт опять строить из себя чёрт знает кого.
Нахмурился, пытаясь смерить девушку грозным взглядом. Она улыбнулась ещё шире, но всё же отвернулась, покачав головой. И выражение её лица при этом было дико довольным.
Радуется, посмотрите.
Егор сверлил её взглядом ещё несколько мгновений, прежде чем снова посмотрел на свою работу, полностью погружаясь в ненавистный мир химических уравнений, зарываясь пятернёй в волосы. Готовый упасть на парту и больше никогда не вставать.
Маленькая неудача начинала раздражать и превращать первый учебный день в огромное чёрное пятно. Давящее на черепную коробку, жужжащее где-то в затылке. Настолько далеко, что, казалось, звук этот никогда больше не получится извлечь, чтобы прекратить этот мерзкий, надоедливый зуд.
– Егор, пожалуйста, не делай вид, будто ты сейчас погибнешь прямо тут.
Юноша снова лениво повернул голову к девушке. Сейчас выражение её лица было тёплым. Ухмылка испарилась, будто её не было вовсе; впиталась в воздух, наполненный солнечным светом, негромкими разговорами одноклассников и атмосферой учёбы.
Стало легче отчего-то. То ли потому что она каким-то образом выуживала его из канители мрачных мыслей, то ли потому что в очередной раз вспыхнула ситуация, когда можно было просто поговорить с интересным человеком, а заодно и потренировать своё остроумие.
– А что, ты будешь скучать по мне, если меня не станет, куколка? – игриво приподнял бровь, откладывая несчастный листочек с неудачной работой в сторону. Опёрся сжатым кулаком о висок, немного проезжая локтём по парте, ища идеально-удобную для себя позу. Даже немного повернулся корпусом к девушке.
Её тонкая бровь тоже изогнулась. Можно было подумать, что она не верила в его слова и считала их жутко несерьёзными. Даже, возможно, не все, а только одно из них. Оно её и позабавило, видимо, заставив изумлённо улыбнуться.
– Вот по твоим прозвищам я точно скучать не буду, – покачала головой, однако создалось стойкое ощущение, что она осталась довольна услышанным.
– Врёшь, – он слегка прищурил глаза, растягивая губы в ухмылке. – Ещё как будешь: и по мне, и по моим прозвищам.
– А ты тем временем будешь скучать по высшему образованию, которого так и не получишь, если завалишь сейчас эту несчастную химию.
Вот же чертовка.
Ненароком залюбовался её оживлённым лицом: приподнятыми бровями, улыбкой, застывшей на губах и обнажившей ряд зубов, блестящими глазами.
Короткая ассоциация с ярким и тёплым светом проскочила где-то на задворках сознания, а потом осела мягким маревом, глуша бьющиеся неприятные эмоции, ожившие после полученных результатов по контрольной.
– Боишься, химия разрушит всё моё дальнейшее светлое будущее?
– Я начну бояться, когда химия посягнёт на моё будущее. А сейчас предлагаю бояться тебе. А заодно и попробовать исправить ситуацию, – Марина сунула в чёрную сумку маленькую косметичку и потянула за собачку, застёгивая молнию, не отрываясь от Егора. Всё делала так чётко и без каких-либо промахов, будто на её маленьком вздёрнутом носу был ещё один глаз.
Молодой человек неосознанно опустил взгляд на парту, зацепившись взглядом за вырванный из тетради листок в клетку. Аккуратным женским почерком были написаны десять уравнений реакции. Напротив каждого стоял плюсик, поставленный красной пастой, а под выполненным заданием красовалась оценка «отлично».
А потом глаза наткнулись на строчку в верхнем правом углу страницы. Строчку, которой девушка подписала свою работу.
«Гейден Марина».
Гейден Марина.
Какая прелесть.
Ей шло это имя. Его захотелось произнести. Произнести полностью, выговорить, посмаковать на языке и понять, что ему нравится. Нравится, как это звучит.
И если бы ему так сильно не хотелось, он бы сдержался. Но ему хотелось.
– Гейден Марина, значит?
Девушка отреагировала мгновенно: Егор краем глаза заметил, как она повернула к нему голову.
– Что?
– Гейден Марина, – повторил он, поднимая взгляд на девушку.
– Да. А что? – и снова вызов в этом тоне.
Захотелось усмехнуться, но Егор не стал. Только поднял брови в напускном равнодушии и мотнул головой.
– Ничего. Мы, кажется, говорили о химии, – отвлечённо произнёс он, опуская глаза на работу девушки и находя взглядом выведенное аккуратным почерком имя.
Гейден Марина. Гейден. Марина.
Её имя звучало слишком красиво, чтобы не произносить его.
– Да, говорили, – её тихий голос сверху слева. Тонкие пальцы задвинули стул за парту, и девушка сделала маленький шажок в сторону окна.
Ещё несколько секунд Егор прожигал взглядом её работу, а потом снова вернулся к худому лицу. Она же, видимо, изучала его, пока он не видел: глаза гуляли по линии челюсти, очерчивая губы, спускаясь к шее, а затем – к затянутому у горла чёрному узлу галстука. Будто заворожённая.
– Так ты знаешь, как можно исправить мою оценку? – голос его был убийственно-спокойным, несмотря на то, что из груди рвались бесы. Она в самом деле рассматривала его. Ха!
Теперь не отвертится.
Теперь Егор мог думать о том, что всё-таки и он её чем-то заинтересовал, а не только она – его.
– Конечно знаю, так что считай, что тебе повезло.
– Я весь свечусь от счастья. Ты что, не заметила, пока сидела и разглядывала меня?
И – да… вот оно.
Почти что садистское, неимоверно сладкое наслаждение. В том, чтобы указать человеку на то, чего бы он ни в коем случае не хотел слышать.
А она точно не хотела.
Щёки загорелись красными пятнами, и Марина отвела глаза, шумно выдыхая через нос. Собиралась с мыслями и свыкалась с тем, что была так глупо поймана. А когда снова посмотрела на него, выражение лица уже было не таким удовлетворённым, как прежде:
– Не обольщайся.
И тон – сплошной лёд.
– Окстись, куколка, я всего лишь проливаю свет на факты, – усмехнулся Егор, любуясь уже остывающим и исчезающим румянцем.
Она покачала головой, растягивая губы в до ужаса фальшивой улыбке, явно пытаясь поддразнить его, отчего её глаза немного сузились. Это выглядело забавно.
А ещё забавнее было то, что девушка в очередной раз пыталась так усердно прятать свою заинтересованность им. А Егор знал: она была. Теперь точно знал.
Видел в её взгляде, её движениях, даже словах.
Или ему просто хотелось видеть.
– Все свободны! – Фаина привлекла всеобщее внимание, цепляя на себя взгляды одиннадцатиклассников. Егор тоже обернулся, вылавливая строгое лицо женщины. Тонкие губы, на которые она нанесла малиновую помаду, были сжаты. Глаза ещё несколько секунд скользили по ученикам, а потом она встала и скрылась в лаборантской, дверь которой находилась прямиком за учительским столом – путь не особо долгий.
Юноша поднялся, беря сумку и вырванный листок с написанной на нём неудачно контрольной. Тут же раздражённо смял его в небольшой бумажный снежок, в скором времени оказавшийся в мусорном ведре.
Перехватил сумку левой рукой, а правой вытащил телефон из переднего кармана брюк, хотел было окунуться в мир соцсетей, но ощутил на плече чью-то руку.
Это было неожиданно.
Повернул голову, приподнимая брови, ловя взглядом Киричука, который, кажется, о чём-то деятельно разглагольствовал.
– …не парься, Егор. Она, конечно, стерва, но и к таким подход находится.
– Конечно, – поддержала его оказавшаяся вдруг по правую руку от Егора Диана. – Мы же находим уже третий год.
Егор перевёл на неё взгляд. Шатенка улыбалась, морща нос. На щеках тут же сверкнули две забавные ямочки. Рембез невольно усмехнулся, глядя на оптимистично настроенную одноклассницу.
– И какой же?
– На самом деле, очень простой, – показалась голова русоволосой со стороны Дианы.
Егор вспомнил, что она так и не рассказала ему, как можно исправить эту чёртову «тройку» там, в классе, ведь он её немного обескуражил и заставил изрядно смутиться. Сейчас же она смотрела прямо на него, легко улыбаясь и привычно приподнимая подбородок. Будто и не было той ситуации, когда её щёки пунцовели так, словно она сейчас просто сгорит со стыда.
– Подготовься к следующему занятию, – мягко произнесла девушка.
– Да, на самом деле это не так сложно, как кажется, – снова заговорила Диана. Она слегка обогнала их и развернулась, продолжая идти уже спиной вперёд, придерживая пальцами длинный ремешок бежевой сумки, перекинутый через тонкое плечо. – Прочитай параграф, выучи тему и ответь ей. Она позволяет исправлять оценки.
Егор скептически изогнул бровь, глядя на шатенку.
– Она не создаёт впечатление человека, который так легко разрешит исправить что-то.
Диана задумалась, отводя взгляд к потолку, а затем пожала плечами и широко улыбнулась.
– Она просто противная, но не прям чтобы уж очень.
Послышались смешки Марины и Паши, а Егор лишь усмехнулся краем рта, приподнимая брови, наблюдая за девушкой, идущей чуть впереди.
– Оке-ей, ладно. Спасибо за совет.
Диана глубоко кивнула головой, не переставая растягивать губы в улыбке. Она была совсем немного впереди них, но это позволяло рассмотреть её. Тёмные пряди заведены за уши и рассыпались по ровной спине, открывая взгляду светлое лицо. Взгляд обрисовал линию от кончиков длинных накрашенных ресниц до пухлых губ её профиля, когда она повернула голову вбок, вздёрнув острый подбородок.
А Паша не дурак. И губа у него не дура.
Диана снова поравнялась с ними, только теперь втиснулась между Рембезом и Киричуком, отчего рука одноклассника тут же исчезла с плеча Егора. Девушка сплелась пальцами со своим молодым человеком, чему тот, кажется, был только рад. По крайней мере, за него об этом всё сказали тёплая улыбка и не менее тёплый взгляд, обращённый к шатенке.
Егор наблюдал за ними с долей светлой иронии. Эта невинность, искренность, эта дикая, дурная, настоящая влюблённость. Да чтобы убедиться в этом, хватало лишь один раз взглянуть на этих двоих, от которых на километры разило этими любовными флюидами.
И, чёрт возьми, Егор чувствовал что-то внутри себя, отдалённо напоминающее зависть. Не злую, конечно. Она была очень тёплой, почти горячей и немного подрагивающей. Сейчас ощущающейся особенно сильно. Но ведь этим двоим наверняка было хорошо вместе.
Сказать по правде, иногда действительно хотелось любви. Это было не первостепенное, конечно. Она сама придёт со временем, и торопить события нет никакого смысла.
Но всё же.
Такой простой, искренней, тёплой любви. Чтобы было комфортно и приятно рядом с человеком, чтобы без какого-то лишнего напряга, стресса и накала. Чтобы вот так за руку, рядом, вместе. С человеком, который понимает тебя с полуслова и поддерживает, спасая от одиночества или дерьмовых мыслей.
Это ведь так важно – найти своего человека. Ведь да?..
Кстати, о руках.
Только через некоторое время Егор понял, что его ладонь, раскачивающаяся в такт неспешным шагам, попутно задевает другую, и повернул голову, находя маленькое препятствие.
Им, к его удивлению, оказалась Гейден.
Когда Диана юркнула к Паше, место между ними освободилось, и она, наверное, неосознанно придвинулась ближе и сейчас тоже наблюдала за своими влюблёнными друзьями, вот только ирония в её взгляде не читалась. Даже самая лёгкая.
Глубокое голубое море было наполнено дикой нежностью и теплотой. Складывалось ощущение, что она шла и безмерно радовалась за этих двоих. Розовые губы тронула тень улыбки, а в глазах горела яркая, живая мечтательность.
Действительно шла и улыбалась, совершенно искренне, словно маленький ребёнок. Заставляя улыбаться уже самого Егора.
Он понял: ему нравилось смотреть на неё. На её сверкающие умиротворённые глаза, на мягко растянутые губы. Кажется, она освещала всю школу подобно маленькому солнцу.
Да что там, школу? Весь этот мрачный город целиком.
И, кажется, даже весны было не нужно.
Они разошлись ещё у ворот в школу. Паша с Дианой направились в противоположную сторону, сославшись на то, что планировали доехать до торгового центра и побродить там, чтобы найти какую-то важную вещь, но Егор так и не понял, какую, потому что товарищи не стали вдаваться в такие подробности. Просто попрощались: Диана обняла Марину, пообещав ещё обязательно написать ей ближе к вечеру, подмигнула Егору и накинула сумку на сгиб локтя, наблюдая за тем, как её молодой человек сначала также приобнимает Гейден, а затем жмёт Рембезу руку.
И они расходятся.
Слух ещё несколько мгновений вылавливал звонкий голос Лисовской, которая тут же завела разговор о чём-то с Киричуком, но вскоре он утонул в гуле других голосов, и Егор перестал вслушиваться. Просто шагал рядом с Гейден, время от времени бросая на неё быстрые взгляды, практически украдкой.
Девушка шла молча, но молчание не тяготило ни её, ни его. Мечтательно разглядывала многоэтажки, кряду выстроившиеся по обеим сторонам от дороги, желтеющие деревья, листья на которых уже начали опадать, устилая тротуары ярким ковром. Трава ещё зеленела местами, и эти островки невольно возвращали мыслями в лето, не давая полностью погрузиться в эту осеннюю меланхолию. Кусочки голубого неба, затерявшиеся в рваных растянутых облаках, и солнце, проглядывающееся сквозь этот белый туман над головами. Ещё вроде грело, но уже совсем не так, совсем иначе, и это ощущалось.
Зато глаза резало – будь здоров, поэтому моментами приходилось щуриться от прямых солнечных лучей, но настроение было приподнятым, и мысли о неудачной контрольной вымело из головы уже окончательно. Егор тоже неспешно вышагивал рядом с Гейден, наслаждаясь приятной погодой, лёгкостью в голове и этой тишиной между ними, нарушаемой лишь гулом проезжающих машин, разговорами случайных прохожих и шелестом листвы на высаженных вдоль аллеи, по которой они как раз шли, деревьях.
До дома оставалось всего ничего, когда Марина прервала эту идиллию, начиная разговор. Тонкий голос мягко просочился в сознание, и Егор снова бросил в её сторону быстрый взгляд.
– Так спокойно.
– Точно, – ответил он и сунул руки в карманы брюк, мимоходом потягиваясь, вытягивая спину. – А ещё спокойнее будет, когда я, наконец, окажусь в своей кровати и уже не вылезу из неё сегодня.
– Такая ничтожная контрольная выжала из тебя все соки? Бедный, – усмехнулась она, по-прежнему глядя куда-то перед собой. Егор ощутил, как этот сарказм впивается в его мозг крохотными острыми иголочками. Глубоко вздохнул, взглянув на Марину. Голубые радужки отражали прохладную издёвку. Ту, что была в её голосе.
– Нет, маленькая зазнайка, я просто уже распланировал своё времяпрепровождение на сегодня, – сладким голосом протянул он, отводя взгляд. Краем глаза замечая возмущение на лице девушки, резко повернувшей голову в его сторону. Это принесло почти что физическое удовольствие, которое, он почувствовал, разлилось под кожей размеренными горячими волнами.
Марина громко фыркнула и снова отвернулась.
– Есть более приятные занятия, чем целый день пролежать на диване, знаешь ли, – отчеканила она, вздёргивая подбородок.
– Да ладно? – он нарочито удивлённо приподнял брови, снова косясь на девушку, и усмехнулся. – Хотя я и не сомневался, что ты скажешь что-то подобное. Сто процентов трудяга, которая к отдыху относится скептически.
Когда он проговаривал последнюю фразу, то наклонился к Гейден, заглядывая ей в глаза и противно ухмыляясь. Словно бы он заранее знал, что прав и она не возразит ему. Однако Марине эта позиция совсем не понравилась. Именно поэтому она нахмурилась, с вызовом подаваясь ему, вальяжно вышагивающему рядом, навстречу, едва не сталкиваясь с ним носами.
– А вот и нет!
– А вот и да.
Он усмехался прямо ей в лицо, тоже слегка приподняв подбородок. Она же сощурила от накатившей злости глаза и едва не шипела в ответ молодому человеку, которого ей опять хотелось хорошенько отмутузить. Сжать пальцы на его шее и мотылять туда-сюда, пока чёртова головёшка не отвалится к чертям собачьим.
– Нет, – протянула она. И вдруг осознала, что между их лицами всего с десяток сантиметров. Опять.
Отвела глаза, выдавая себя этим с головой, и закусила губу, отстраняясь от Егора, который ещё некоторое время шёл, наклонившись к ней, всё также нацепив на губы эту самодовольную улыбочку.
Ощутила, как вспыхнули щёки, пока они подходили к пешеходному переходу и останавливались перед самой дорогой. Тонкие пальцы обеих рук нервно сжали ручки сумки перед собой.
Оказалось, они почти дошли – оставалось пересечь эту не особо людную улочку и свернуть к неширокой тропе, что вела прямиком к дому. Марина даже не заметила этого. Сперва – за своими размышлениями, потом – за спором с Рембезом. Украдкой взглянула на него, отмечая, что он уже не пропиливает её взглядом. И слава богу. Зато ей в очередной раз выпала возможность детально рассмотреть его. От которой девушка тут же отмахнулась, упрямо отворачиваясь и сжимая губы.