Известно обо мне могло стать многим, и не только из политических структур, но тем, кто ими занимается профессионально: спецслужбам.
Но в данном случае риск был минимальным: каким бы он не был физиономистом, за столько лет, прошедших с тех пор, как я покинул Латинскую Америку, моя внешность потерпела естественные возрастные изменения, так что со слов Кабиро невозможно было узнать меня в том, чьи фотографии в молодом возрасте могли сохраниться в архивах. Конечно, нельзя было исключить и того, что каким-то образом мои нынешние фотографии могли бы попасть к проявившим ко мне интерес, но и в этом случае должны были быть веские основания для того, чтобы начать сравнивать меня нынешнего со мной прошлым. А такие основания я предоставлять не собирался.
– У меня к вам еще одна просьба, – сказал я Лансфильду, прежде чем мы подошли и сели в такси.
– Какая?
– Не говорите Кабиро о том, где мы и при каких обстоятельствах познакомились.
– Хорошо. А если он спросит?
– Скажите, что как-то давно случайно разговорились в каком-то ресторане в Штатах, именно, здесь, в Штатах…
– Да? – он испытующе посмотрел на меня. – Я должен сказать неправду?
– Вы же сами предупреждали меня, что ему нельзя доверять.
– Договорились. Что-то еще?
– Кроме этого вы можете, если потребуется, рассказать о нашем взаимодействии в плане поддержки ваших научных изысканий.
– Без проблем. А, если он спросит, почему это вы в этом принимаете живое участие?
– Скажите, что это причуда бизнесмена.
– О’кей! – усмехнулся профессор. – Кстати, ведь мы никогда не говорили об этом.
– Не говорили.
– Так, почему же вы этим занимаетесь? – он пристально посмотрел мне в глаза. – Почему?
– Почему? – не отводя глаз, ответил я. – Я с детства интересовался историей и мне нравится узнавать в ней новое и необычное, а вы как раз поиском и открытием такого необычного занимаетесь.
– Я же говорил, что вы могли бы многого достичь на научном поприще! воскликнул профессор. – Из вас бы вышел выдающийся ученый.
– Спасибо, – улыбнулся я. – Теперь уже поздно, да и бизнесмен я вроде неплохой…
– Вам виднее…
Мы сели в такси и через пять минут входили в ресторан. Это был один из тех, в котором любят бывать американцы среднего достатка: небольшой и уютный, с негромкой музыкой и, как оказалось, с довольно хорошей кухней. Я понял, что Лансфильд был известен здесь, многие из сидящих за столиками приветствовали его и с интересом поглядывали на меня, когда, сопровождаемые метрдотелем, мы прошли к заказанному столику.
– Похоже, вы здесь завсегдатай, – сказал я, когда мы сели и сделали заказ. – У вас здесь много знакомых.
– Да, это одно из мест, где часто бывают преподаватели и студенты нашего университета, – ответил он. – А я здесь обычно ужинаю уже много лет.
– Кабиро тоже бывал здесь?
– Естественно, – скривился профессор. – Он с первого курса не пропускал ни одной возможности выпить, особенно, как мне рассказывали, за чужой счет. Иногда он напивался до того, что его приходилось грузить в такси…