Глава четвертая
Чижик
– пыжик
Клетка была снаружи так густо оклеена цветными вырезками из рекламных проспектов и иностранных журналов, что невозможно было разглядеть, кто внутри.
На фотографиях сверкали никелем и лаком мотоциклы, матово чернели магнитофоны, свернувшись улитками, громоздились наушники, оскаливались клавишами какие-то неведомые музыкальные инструменты.
Надписи на всех языках рябили в глазах так густо, что и дверца не сразу отыскалась.
Иван Карлыч осторожно постучал в эту заклеенную Дверцу:
– Алло… Алло… Простите…
В клетке что-то зашуршало, и хриплый голос не очень-то вежливо спросил:
– Чего надо?
Не успели они ответить, как дверца распахнулась и
в её проёме появился (а может, появилась?)… А вот кто появился, было трудно сказать! Тут Тимоша, Сурок и Будильник ахнули во второй раз.
На том, кто стоял на пороге клетки, были джинсы с таким количеством заклёпок, точно это были не штаны, а по крайней мере паровоз, и футболка с картинками и надписями, такими же, как на стенах клетки… Чего только на ней не было нарисовано: криворотые молодцы лупцевали друг друга босыми ногами, скалились зубастые тигры, наяривали на гитарах лихие певцы. А поверх всего шла густая надпись: MONTANA.
Существо встряхнулось и зазвенело цепочками. Их на его груди и на штанах болталось столько, что с их помощью, пожалуй, можно было поставить на якоря весь торговый флот.
Иван Карлыч, Тимоша и Будильник только рты разинули.
Существо резво повело клювом, оглядело всех сбоку нахальным круглым • глазом и уставилось на Ивана Карлыча.
– Дед, продай очки!
– Что?– растерялся Иван Карлыч.
– Очки!– сказало существо и длинно сплюнуло, чуть не попав в циферблат Будильника. – Могу сменяться! Что просишь?
– У вас плохо со зрением? – посочувствовал Тимоша.
– Со зрением – нормалёк. Это для прикида.
– Для чего? – не понял Иван Карлыч.
– Ну, я этот утиль на нос цепляю,– пояснило существо,– и все в отпаде!
Иван Карлыч запыхтел от негодования, возмущённо затряс щеками.
– Это, молодой человек,– он гордо вскинул голову,– да будет вам известно, не очки! Это пенсне!
– Не хочешь меняться – подари!– невозмутимо продолжало существо.
Иван Карлыч задрожал, выпятил грудь и вдруг, срываясь на визг, выкрикнул:
– Перебьёшься! Х-х-х-х-ха-ам!
Существо мгновенно сникло и смиренно чирикнуло:
– Молчу.
Иван Карлыч надел на нос пенсне и, глядя на нахала как бы с очень большой высоты, спросил:
– Так это вы чиж «молодой и весёлый»?
– Ну! – мотнул головой Чижик.
– Ну-с, молодой человек, давайте, так сказать, приближайте нас к природе…
– Я что, фокусник? – зачирикал Чижик.– До «Природы», может, час на точиле пилить. Тоже сказанул:
«приближай».
Он шмыгнул клювом, хмыкнул и сплюнул. Иван Карлыч озадаченно переглянулся с Будильником,
потом снял с носа пенсне и зачем-то стал его протирать.
– То есть я совершенно не понимаю…– бормотал он.– Отказываюсь понимать, с позволения сказать, этот щебет. Что за точило? Почему на нём нужно пилить?..
– Ну, вы все что, воще?
Чижик покрутил жиденькими крылышками у виска и присвистнул.
– Вот так «Руслан»,– принялся растолковывать он.– Ну, «Руслан», где плавают. Вот так «Океан», где хек с минтаем. А вот так,– Чижик протопал пять шагов в сторону на тоненьких ножках,– вот так «Природа». Здоровая такая! Современная!
Иван Карлыч открывал рот, как рыба, вытащенная на берег.
– Я, наверное, схожу, с ума…– просипел он наконец.– Это какой-то кошмарный сон… Богатырь Руслан плавает в океане с хеком… И всё это вместе называется «здоровая природа»…
– Здесь что-то не так,– задумчиво звякнул Будильник.
– Постойте! Постойте! – закричал Тимоша.– «Руслан» – это бассейн? Так?
– Ну! Ежу понятно.
– «Океан» – это рыбный магазин? – расшифровывал мальчик.
– А «Природа», вы хотите сказать, зоомагазин? – догадался Иван Карлыч.
– И до неё на такси ехать от нашего дома почти час! – закончил Тимоша.
– Ну! – подтвердил Чижик.– Здоровая такая. На первом – аквариум: кильки-шпроты! На втором – черепахи- ' ёжики, а мы – на третьем.
– Там ты, с позволения сказать, и вылупился? – усмехнулся Будильник.
– Ну! – Опять Чиж мотнул головой так, что все его цепи зазвенели, как грузовик с пустыми бутылками.– В инкубаторе!
– Где? – не понял Иван Карлыч.
– В ин-ку-баторе! – по складам объяснил ему Чижик.– У нас инкубатор – воще! Им ЭВМ управляет. Чуть перегрелся – сразу щёлк-щёлк, чух-чух-чух-чух – и отключается, чуть остыл – ды-ды-ды-ды – зафурыкал! Тока так! Монтана!
Иван Карлыч уронил пенсне, и оно повисло на чёрном шнурке, как флаг тонущего корабля.
А как же…– пробормотал он растерянно.– Поля, леса, родительское гнездо, наконец?..
– Чего? – не понял Чижик.
– Ладно. А что ты умеешь, дитя «Природы»? – спросил Будильник.
Он был механизм трудящийся. Поэтому всегда сначала выяснял, прикидывал, кто как работает. Умеет работать – хорошо, не умеет – это ещё нужно посмотреть, стоит ли вообще с таким дело иметь. Надо сказать, что Будильник редко ошибался. Друзья у него были, как говорится, «железные», готовые ради дружбы хоть под пресс, хоть в переплавку!
Сейчас в голосе Будильника слышалось сомнение. Будильник много на своём веку повидал, многое научился понимать с первого взгляда и Чижика сразу раскусил. Это он так уж спросил, чтобы уточнить: «Что ты умеешь?»