28 февраля. 8:30
Тело Оксаны лежало там, где и до этого – практически на ступеньках. Анастасия Арнольдовна сидела рядом, держала её за руку и тихо плакала. Все, кроме отца Дена и учительницы, вышли на улицу.
– Копылова умерла… – сказала Ира.
– Пи… – и шум машины заглушил мат Вани. Он достал сигареты и захотел прикурить. Мишин отец выхватил у него зажигалку:
– Ты что собрался делать?
– Угостить? – прищурился Ваня и протянул ему пачку сигарет.
– Ты совсем уже, Семенов? – Макс был просто в ярости.
– Максим Александрович, – поднес руки ко рту Ваня и подул на них теплым воздухом, – у нас одноклассница умерла, а вы мне покурить не даете?
– Не при мне, – строго смотрел он.
– Да пусть курит, – сказала безразлично Вера, – его здоровье…
Ваня недовольно забрал у Максима Александровича зажигалку и положил её в карман, туда же убрал сигареты. Аня и Ден стояли вместе и переглядывались. Миша протрезвел окончательно и не знал, о чем говорить.
– Вер, я подойду к ней, – сказал отец Миши, – она там в шоке.
– Пусть хоть умрет – мне наплевать, но ты к ней не подойдешь, – грубо сказала Вера.
Макс не послушал жену и подошел к Анастасии Арнольдовне, которая сидела на ступеньках.
– Насть, ты как? – спросил он.
– Отойди от меня, – тихо ответила она.
– У меня осталось твоё успокоительное… – достал из кармана таблетки Макс.
Она резко взяла таблетки и засунула себе в карман шубы.
– Отойди, у тебя жена и дети, а у меня труп и статья, – сказала она, вытирая слезы. Черные капли туши отпечатались на её верхнем веке и длинные ресницы иногда дрожали, когда она смотрела вниз, на тело девочки. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Как вы думаете, от чего Оксана умерла? – заговорил Миша.
– Думаю, кровоизлияние в мозг, – покивала Ира.
– А ты-то, откуда знаешь, умная сама что ли? – стуча зубами, говорил Ваня.
– Я, вообще-то, в медицинский поступаю, но видишь в чем дело, – вычурно говорила она, – интернет такая интересная штука, если забить симптомы в строку поиска, то можно на девяносто процентов поставить диагноз.
– Да ладно, – зло сказал Ваня, – а что же ты не спасла её, а?
– Ты что такое говоришь, Семенов?! – возмутилась Катя. – Ира же не врач…
– Ну, видишь, умная она, будущий врач, интернет ей в помощь, – ерничал он.
– Вы дебилы, у нас труп в автобусе, а вы ругаетесь, кто умнее! – сказал Миша.
– А ты вообще молчи, с тебя всё началось, тебя первого вырвало! – осадила его Катя.
Миша уставился на неё своими глазами.
– Молчать, да?! – громко сказал он и подошел к ней близко-близко.
Катя повернулась к Ване, обняла его и развернулась к Мише.
– Достал! – фыркнула она.
– Давай-давай, Миронова, прижмись, может совесть перестанет мучить, – сказал Миша и уже приготовился к драке.
– Ах, ты сволочь! – налетел на Мишу Ваня и тот упал в снег. – Повтори! – пнул ногой его задира. – Давай! Повтори, что ты сказал!
Катя подбежала к Ване, но перед ней уже стоял Мишин папа.
– Отошла, Миронова, – сказал он.
– Ваня! – закричала Катя.
– Катя, – настойчиво сказал Мишин папа, – отойди от них. Пожалуйста.
Макс оттащил разъяренного хулигана от сына, тут подлетел отец Дена и схватил парня за руки. Он быстро скрутил запястья какой-то старой веревкой и прижал к корпусу автобуса. Автобус слегка покачнулся.
– Ваня! – кричала Катя.
– Отойди от них, Кать, – сказала Мишина мама, – хватит нам одного трупа.
Катя испуганно перевела взгляд на Веру и медленно покивала.
– Не вздумай что-нибудь сказать, не подумав. Ваня агрессивный, гормоны играют, весна скоро, мало ли что.
Катя стояла и кивала, смотря, как Андрей Борисович держит Ваню. Она посмотрела на Мишу. У того была разбита губа.
– Миш, у тебя кровь, – пошла к нему она.
– Отвали! – вытер кровь рукавом куртки он. – Иди к своему парню, а от меня отстань!
– Миронова, я тебе что сказал? – резко развернулся отец Миши и пошел к Кате. – Ты что тут устроила?
У Кати заслезились глаза, и она быстро отбежала к Ире, Ане и Дену.
– Кать… – смотрела Аня на то, как Миша вытирает кровь, – что между вами происходит?
– Ничего, – вытерла слезы Катя, – между нами ничего не происходит.
Миша отряхивался от снега и вытирал кровь, которая испачкала его пуховик и штаны. Костюм был испорчен, а он так ему нравился, к тому же, он выглядел в нем более мужественно, чем в обычной зимней куртке и джинсах. Анастасия Арнольдовна перестала плакать. Почти все молчали. Тут наступила тишина. Машин на трассе не было. Ден стоял и оглядывался по сторонам, он посмотрел направо, затем в лес, затем налево.
– А что это за звук? – сказал он.
– Чавканье? – сказала Аня. – Ты тоже слышишь? Я думала, что мне показалось.
– Все в автобус!!! – вдруг истошно завопил Мишин папа.
Ребята стояли неподвижно, но потом услышали рёв. Все ринулись в автобус, и началась паника. Кто-то перепрыгивал через ступеньки, кто-то забежал через заднюю дверь. Даша запнулась о ногу Оксаны и упала на неё. Вера её быстро схватила и прижала к себе.
– Не бойся, – прошептала она и села на свое место, крепко обняв дочь.
Остальные ребята сели куда пришлось. В автобусе был выключен свет, и пахло рвотой. Последним забежал отец Дена и потянулся к кнопке закрывания двери. Дверь закрылась, и все стали смотреть в окно на противоположную строну трассы, откуда доносился рёв. В автобусе было шумно.
– Все здесь? – бормотала Анастасия Арнольдовна, пытаясь пересчитать учеников по головам. – Семенов, ты где?
– Да здесь я, – пренебрежительно посмотрел на неё Ваня, который расположился на заднем сиденье, на месте, где до этого сидел Миша.
Анастасия Арнольдовна вертела головой то вправо, то влево. Даша это заметила и уставилась на учительницу.
– Мама… – дергала она её за рукав пуховика, – Учительница какая-то странная, головой вертит, – тихо шептала она.
– Дашуль, тихо, – обняла Вера её, – не смотри на неё, она заболела, наверное.
Вера пыталась разглядеть в окне хоть что-нибудь, но из-за тоненькой корки замерзшего снега ничего не было видно.
– Где он? – тихо сказал Ден.
– Кто? – спросил Ваня.
– Медведь, – ответил Ден.
– А с чего вы решили, что это медведь? – сказал Мишин папа.
– Так рёв… – прошептал Ден.
И тут закричала Ира. Она кричала так, что Даша закрыла руками уши. Ира присела чуть ниже и смотрела в окно, которое ещё не успело замерзнуть. Остальные тоже пригнулись. На противоположной стороне дороги медведь подбрасывал тело водителя, как рыбешку, которую только что поймал в реке. Он играл с ним. Его огромные лапы то и дело раздирали мягкие мышцы Николая. Тут медведь замер и посмотрел в сторону источника звука. Ира закрыла руками рот, но было уже поздно. Зверь их заметил.
– Пятнадцать, – бормотала учительница, – пятнадцать-пятнадцать-пятнадцать… – повторяла она.
– Что «пятнадцать»? – повернулся к ней отец Дена.
– Пятнадцать учеников, – сказала она.
– А надо сколько?
– А надо восемнадцать минус один… – кивала она.
Глаза Андрея Борисовича округлились. Он начал искать сына и быстро нашел.
– Миша где?! – подкрался он к Максиму.
– С Катей был, – сказал Макс.
– А она где? – с ужасом он посмотрел на Мишиного отца.
Они оглядели весь автобус, но ребят не было.
Катя провалилась в сугроб, когда пыталась добежать до передней двери автобуса, а Миша протянул ей руку и помог встать. Дверь закрылась у них перед носом, и они ринулись в заднюю дверь, но она была уже заперта изнутри.
– Пустите нас, – стучалась в автобус Катя. – Ваня! – кричала она.
Ваня расположился на заднем сиденье и спокойно смотрел на общую панику, и на то, как Катя и Миша отчаянно пытаются попасть в автобус. Он улыбнулся и отвернулся в другую сторону.
– Ваня, открой дверь! Нас же сейчас он загрызет! – продолжала кричать Катя, но Ваня не реагировал.
– Давай вниз, – показал Миша Кате на снег, – проползем под автобус, вдруг не заметит нас.
– Они по запаху чуют, ты что… – чуть тише сказала Катя.
– Вариантов нет, ползем, – стал забираться Миша под автобус, и услышал, как закричала Ира.
Медвежье чавканье прекратилось, и наступила тишина. Катя тут же стала забираться вслед за Мишей в рыхлый снег.
– Нас загрызет медведь, – заплакала она.
Миша ничего не ответил и стал закапываться глубже. Катя последовала его примеру.
Медведь к тому времени уже подбежал к автобусу и стал его раскачивать. Он рычал и вставал на задние лапы. Одно из стекол почти раскололось от сильных ударов, но вдруг он остановился. Он рыкнул, как будто ему что-то не понравилось, и прошел немного вперед.
Миша и Катя лежали на снегу и Катя уже начала замерзать. Миша приложил указательный палец к своим губам и отрицательно покивал. Катя закрывала рукой рот, и вдруг она услышал скрип. Глаза её округлились, и она замерла от ужаса. Она смотрела на Мишу.
– Сзади тебя два глаза горят, – прошептала едва слышно она.
Миша стал тише дышать, но, как оказалось, это делать было очень сложно, потому что в горле его запершило. Он замер. Старался не шевелиться. Сердце продолжило колотиться так же громко, но с этим он ничего поделать не мог. Его руке, которая была без перчатки, стало вдруг тепло. Он медленно перевел взгляд налево и вгляделся в размытую серую дымку, которая бывает перед рассветом. Ничего. Он не увидел ничего, кроме лап медведя, который хотел перевернуть автобус. Он прислушался и услышал шарканье, как будто кошка вылизывает шерстяную ткань, когда чешет язык. Шарк-шарк, шарк-шарк. И тут он понял – кто-то лизал его руку. Он настроил свой слух на этого зверя, услышал его сопение, клацанье зубами как будто у него что-то застряло во рту. Руке стало мокро. А сердце Миши сейчас казалось, разорвется от ужаса. Он не двигался, по крайней мере, очень старался. Катя тоже лежала неподвижно. Вдруг вдалеке он увидел фары кареты скорой помощи. Они осветили зверя, который его пытался съесть. Лисица, обычная лисица. Миша вздохнул с облегчением, но тут замер медведь. Катя услышала только визг лисицы и шлепок об асфальт. Медведь придавил огромной лапой рыжую хищницу и рыкнул чуть громче в сторону горящих фар.
Миша увидел скорую, которая остановилась неподалеку от автобуса. Медведь рыкнул и пошел на неё на всех четырех лапах. Из машины вышел невысокий человек, в форме врача, в руке которого было охотничье ружье. Он неспешно его поднял и приготовился стрелять. Медведь побежал на человека. Миша зажмурился и услышал выстрел. Медведь взвыл и зарычал ещё громче. После второго выстрела медведь повалился на дорогу и перед Мишей оказались огромные острые окровавленные зубы хищника и разодранный нос. Была видна какая-то кость внутри и темно-красные волокна. Язык упал на снег. Врач спокойно убрал ружье.
– Сибирь, – услышал Миша и посмотрел на Катю. Она тряслась от страха и холода.
– Ты как? – тихо спросил он её.
Катя молчала.
– Эй, – взял он её за руку, – ты как?
– Миша… – только и смогла произнести она, как Миша услышал голос матери.
– Миша! Миша! – кричала она. – Сынок!!! Ты где?
– Миша! – кричал отец.
– Кать! – кричала Аня.
– Надо выползать, – улыбнулся Миша. Катя ему тоже улыбнулась и покивала. – Мы здесь! – крикнул он и потихоньку пополз.
Родители его обняли. Вдвоем, вместе, как раньше обнимали его в детстве. Мише стало спокойно и тепло. Аня обняла Катю, и все зашли в автобус.
Миша сидел рядом с отцом и дышал, сбивчиво и громко, а остальные ученики смотрели на него и на Катю. Врачи скорой оформляли документы по факту смерти Оксаны.
– Где сопровождение? – сказал врач, который стрелял в медведя.
– А как Вы медведя убили? – хлопала глазами Даша, глядя на то, как врач осматривает труп.
– Из ружья, – ответил спокойно он, – я тут двадцать лет живу. Привычное дело.
– Где ваше сопровождение? Полиция где? Вы детей везете, – более строго повторил он.
– Это частная экскурсия… – устало сказала Анастасия Арнольдовна.
– Понял, – кивнул врач.
– Там ещё… – сказала Вера и указала на противоположную сторону дороги.
– Что там? Тоже мертвые школьники? – улыбнулся врач.
Слова врача её шокировали, и она с трудом сглотнула.
– Нет, там наш водитель, Николай… – опустила глаза Анастасия Арнольдовна.
– А что же вы молчите? – бросил документы врач и побежал с молодым человеком в такой же форме в сторону леса.
Парень оказался там раньше и закричал:
– Живой, грузим и поехали!
Тот, что постарше быстро показал водителю скорой подъехать ближе и все стали смотреть, как медики грузят водителя.
– Живой? – сказала Ира.
– А с девочкой что?! – закричала бригаде врачей Вера.
– Мы скорая, трупы не наше дело, вызывайте другие службы, – ответил тот, что постарше и закрыл дверь машины.
Скорая уехала, а на горизонте выглянуло яркое светло-желтое солнце.