27 февраля, 20:07
Миша сидел в кресле и слегка покачивался. Он что-то нашептывал, держа в руках листок бумаги, и иногда поглядывал в потолок. Основной свет он выключил и оставил ночник, для придания обстановке некую таинственность, как в рассказе, который писал.
– Миша, иди ужинать! Хватит перечитывать его, ты зациклился, сделай перерыв, – услышал он голос матери с кухни и звон столовых приборов. Она уже звала его к столу два раза, но он был внутри своей придуманной истории.
– Сейчас! – крикнул он, но даже не пошевелился. Миша продолжил читать. Под конец второго часа глаза его слипались, но мозг продолжал активно работать. Этот процесс ему нравился.
– Миша! – услышал он снова. Тон был строгий, после этого обычно следовал крик, а он не любил, когда мать кричала.
– Да иду я уже, иду, пять минут… – прошептал он, параллельно просматривая текст. Миша бегло пробежался по распечатанным листам, нашел последнее, что написал и громко стал читать, делая небольшие пометки на листе.
Тут в комнату вошла мать и отобрала у него рассказ.
– Быстро на кухню! Завтра ехать! Еще собраться надо.
– Да, наплевать! Всё равно не страшно… – швырнул он на стол исписанный лист бумаги и пошел ужинать.
Даша и отец сидели за столом. Миша подсел к ним. На кухне было четыре человека, но, не смотря на это, никто и не думал заговаривать. Все таращились друг на друга как загнанные звери. Стулья стояли ровно, также ровно, как и лежали на столе приборы – казалось, их нельзя было передвинуть. Кухня была такая чистая, что здесь можно было снимать рекламу чистящего средства или йогурта, а ещё здесь всегда пахло морозным воздухом.
– Ну, говори, – слегка раздраженно сказала мать. На ней был зимний спортивный костюм.
– А ты почему в костюме? – удивился Миша.
– Не успела переодеться, – сказала мать и продолжила накладывать ярко-желтые зернышки консервированной кукурузы в огромную тарелку белого цвета.
– Худой ты Миш какой-то, – посмотрела она на него. Миша моргнул своими ярко-синими глазами и сделал глубокий вдох.
«Всё будет хорошо», – подумал он.
Все продолжили буравить друг друга взглядом, но тут Миша заговорил:
– Сколько у вас времени?
– У меня два часа и я спать, – по-доброму улыбнулся отец и подмигнул ему.
– Да что ты! – сказала Вера, глядя на мужа.
– Вер, хватит, пожалуйста, мы всё решили. В понедельник заберем заявление и всё.
– Да? И всё? То есть ты там пожил, тут пожил, и всё?
Вера швырнула пустую банку кукурузы в мусорное ведро.
– Завтра экскурсия. Надо собраться, – сказал отец, не обращая внимания на её поведение.
Вера стояла у раковины с грязной посудой и тяжело дышала.
– Вер, садись, давай поедим, хватит отношения выяснять, всё же хорошо.
– Не хочется есть мне, Макс, – сказал она, и достала из холодильника бутылку красного вина. Вера налила в бокал то, что осталось после вчерашнего разговора, и продолжила стоять у раковины.
– И как мы завтра поедем? Я вот не представляю.
– Нормально поедем, – ел кукурузу Макс.
– Она там меня не покалечит?
– Она не такая, – тихо сказал он, но понял, что зря.
Вера отпила вина, поставила бокал на столешницу и сложила руки под грудью.
– Да? А какая она? – наклонила она голову чуть влево и как бы потянулась к Максу. – Расскажи нам.
– Вера! – крикнул он.
– Как же вы надоели оба, – произнес на выдохе Миша и вышел из-за стола.
– Вернись! – крикнули родители в унисон.
Миша остановился и посмотрел на них.
– Зачем? У вас уже месяц одни разборки, я дома-то не хочу находиться…
– А я не хочу есть, – перебила брата Даша, и подняла жалобные карие глаза на мать. Даша была кудрявая, с черными как смола волосами. Она засунула обе руки в карманы теплого шерстяного свитера и уставилась на кукурузу в тарелке. – Фу…
Мать взяла со стола телефон, посмотрела на черный экран и перевела взгляд на Мишу.
– Давай, читай уже, Миш… Отвлечемся хоть.
– Сейчас, – вздохнула Миша, и убежал за рассказом. Он прибежал обратно и напряжение немного спало.
– Мам, я пошла, – вдруг сказала Даша и сползла одной ногой со стула.
– Нет, Даш, мы семья. Сиди пока, надо послушать Мишу, – строго посмотрела мать на дочку.
– А… – сказал вдруг Миша. – Теперь мы – семья. На той неделе он был козел, который тебе жизнь сломал, а ты… – и Миша поднял глаза вверх, – как же там было то, эх, забыл… Но, теперь мы семья… Да…
– Хватит! – крикнули родители на сына. Отец сжал кулак так сильно, что пальцы побелели, а мать озлобленным взглядом посмотрела на мальчика. Миша ухмыльнулся.
– Вы заодно, я понял, – сел на стул он и начал читать:
«Пустые глаза.
…– Маша! – кричал Артем. – Маша, не делай этого!
Он кричал громко, даже пытался выломать дверь, но сил не хватало, да и двери были прочные. Маша по-прежнему не открывала.
– Маша! Развяжи её! Выпусти меня!
Артем не мог понять, что произошло снаружи. Он только слышал, как мать открыла Машину дверь, и её крик. После крика глухой звук и голос сестры:
– Мамочка, я тебя сейчас свяжу, но это для того, чтобы ты не потерялась. Мамы не должны теряться.
Отца не было дома, скорее всего, он уже ехал в поезде в еженедельную командировку.
– Маша! – крикнул снова Артем. – Выпусти меня! Сейчас же!
Артем, наконец, выломал дверь и вбежал в комнату сестры. Маши там не было. Тогда он побежал в свою комнату.
Маша стояла у окна. Мать лежала на полу с проломленной головой. Глаза её были открыты, а нога иногда подергивалась. Маша обернулась и посмотрела на тело матери. Она моргнула один раз и снова отвернулась к окну.
– Темно, – сказала она. – Мам, смотри, как темно на улице.
– Маша! Что ты наделала?!»
Миша слегка повысил голос и посмотрел на слушателей. Те молчали и ждали продолжения. Миша гордо продолжил.
«… – схватился за голову Артем. Он начал трясти мать, но та была мертва.
– Она сама, – сказала сестра, продолжая обездвижено стоять.
– Маша! – закричал Артем.
– Прекрати на меня кричать! – делая небольшие паузы, ответила Маша. Она повернулась и посмотрела на Артема.
Артем вгляделся в её темное лицо и увидел вместо глаз черные бездонные дыры. Маша моргнула и снова продолжила на него смотреть пустыми глазами.
– Ты не будешь больше на меня кричать, – Артем услышал голос, похожий на голос Маши, но её губы не пошевелились. – Теперь ты никогда не будешь на меня кричать, или ты уснешь навечно, как мама.
Артем попятился к двери, но запнулся об дергающуюся ногу матери, он поскользнулся в её крови и упал на пол.
– Тише, – повернулась к нему Маша и приложила указательный палец к губам, – ты разбудишь маму.
– Что-о, – запинаясь, пробормотал Артем, – что ты с ней сделала?
Артем нервно задышал, а сестра продолжила говорить.
– Она должна поспать, она устала, она всегда так уставала, когда я её просила поиграть со мной…
Артем дотронулся до шеи матери, чтобы нащупать пульс, но пульса не было. Он продолжил пятиться назад.
– Ты-ы, – в ужасе смотрел на силуэт сестры он, – ты, убила её…
– Она просто спит, – милым голоском сказала Маша, – наша мамочка просто уснула… Я сейчас ей спою колыбельную… – Маша повернулась к брату и пошла к нему, продолжая смотреть на него пустыми глазами.»
– Мама, мне страшно, – расплакалась Даша и не дала брату закончить.
– Отвлеклись… – обняла дочку Вера.
– Зачем ты такое пишешь? – смотрел на него отец озадаченными глазами.
– Не знаю, – пожал плечами Миша, – страшно?
– Мне – да, – сказала мать.
– И мне, – всё еще хныкала Даша.
– Так, подожди, почему ты решил ужасы писать? – взволнованно говорил отец.
– Это не ужасы, это мистика, – поправил Миша.
– Это дела не меняет, мне очень страшно, – поцеловала мать Дашу в щечку.
Миша слегка улыбнулся.
– Но зачем, Миш? – продолжал отец.
– Ясно, – резко взял свои записи Миша и вышел из-за стола, – я собираться!
Родители переглянулись, но ничего не сказали. Мать пила вино, а отец доел кукурузу и стал мыть посуду. Даша ела конфеты.
– Я его истории уже больше не могу слушать, они очень жестокие…
– И я, – сказала Даша, аккуратно раскладывая фантики на столе.
– Может возраст у него такой, – пожал плечами отец, ставя чистую сырую тарелку в шкаф.
– Даша, иди, чисти зубы, и спать, – сказала Вера.
Даша послушно встала из-за стола и посмотрела на родителей.
– Только не ругайтесь, как позавчера, я так поспать хочу, – тихо сказала она и послушно ушла готовиться ко сну.
Макс посмотрел на Веру, а та опустила глаза и сказала:
– Всё она понимает, Максим. И Миша всё понимает. Ты ведь спал с его учительницей, представляешь, что с ним будет в школе, если кто-то узнает?
Макс пожал плечами.
– Ты занимался сексом с учительницей своего сына… – вздохнула Вера и посмотрела на Макса глазами полными слез.
– Вера! – швырнул он ложку в мойку. Хватит! Вот хватит! Ты это начала! Ты! Это! Начала! – кричал Макс. – Ты первая нашла другого мужика!
У Веры задрожала губа.
– То есть я виновата, что тебя не было дома постоянно, я виновата? Да? – вытирала она слезы.
– Мама! – Даша стояла в халатике в руках с зубной пастой и щеткой. – Хватит кричать! Хватит кричать! – повторила два раза она.
– Хорошо, солнышко, иди, готовься ко сну, – сказал Вера, и вытерла слезу, которая текла по её щекам. Она подошла к Максу. Даша убежала в ванную комнату, а Макс отложил посуду, вытер руки и встал чуть ближе к Вере.
– Пожалуйста, давай это прекратим, – обнял он её, – я так больше не могу. Мы уже двадцать лет вместе. Ты мне родной человек, бывает всякое, это не повод разводится. Не повод…
Вера поставила бокал на столешницу, уткнулась в мужа и тоже его обняла.
– Сейчас, переварю это… Должно просто время пройти какое-то, понимаешь? – сбивчиво дышала она. – Я не могу всё забыть, вот если ты можешь, то я не могу…
– Я могу? – отошел от жены он. – То есть ты думаешь, что я измену могу забыть? – он стал повышать голос. – Да у меня перед глазами то, как ты это делаешь, а я, между прочим, ничего не видел, только слышал! – Макс уже кричал. На кухню вошел Миша.
– Вы меня так достали! – громко и уверенно сказал он. – Вы – взрослые люди, а ведете себя как дети! Даша спать хочет, я устал, ехать нам завтра! – кричал он.
– Не ори на нас! – снова в унисон сказали родители.
– Сами не орите! – ответил Миша и ушел в свою комнату. Родители остались на кухне и ещё долго что-то обсуждали.
Миша уснул быстро, и проснулся в три часа тридцать минут. За окном было темно, и ненависть к этому миру у него зашкаливала. Собраться он не успел и накидал в свой рюкзак что попало.
Миша зашел на кухню и налил себе чай. Мать уже стояла там и обнималась с отцом.
– Всю ночь мирились? – сказал он.
– Что? – вбежала на кухню Даша и Миша засмеялся.
– Ничего, Даш, иди чай пить, – довольно произнес он, держа в руках конфеты.
– Дай мне тоже, – сказала сестра.
– Даша, иди кашу есть, я разогрела, – сказала мать, не отходя от отца.
– Я не хочу кашу, я хочу конфету… – жалобно пропищала Даша и взяла у брата горстку леденцов, которую быстро засунула в рот.
– Даша! – крикнула мать.
– Ну не лезет ей каша в четыре утра, – пожал плечами Миша, – вы сами-то ели?
– Миш, я, что тут подумала, – начала мать, – тебе нужно хотя бы одну историю закончить и показать учительнице по литературе, иначе ты не будешь знать своих ошибок.
– Зачем? – спокойно сказал Миша.
– Чтобы она оценила, как ты пишешь, – сказала она, – а то у тебя что-то совсем ничего не выходит, ты пишешь и пишешь, а закончить рассказ не можешь.
Миша начал злиться.
– То есть мне показать то, что я написал? Про трупы? Правда?
– Да, я считаю… – начала мать, но Миша её перебил.
– Да иди ты со своими советами! – зло швырнул ложку он и ушел из кухни.
Отец догнал Мишу. Он схватил его за грудь и прижал к стене. Он смотрел на него обезумевшими глазами и сдерживался, чтобы не ударить сына.
– Ты что себе такое позволяешь?! – кричал он. – Быстро извинился! Я сказал, быстро извинился перед нами!
– У тебя что, похмелье? – сказал Миша. – Вы вроде всё вчера решили, я слышал, как вы это делали… Почти до утра…
– Молчать! – пригрозил отец.
– И не подумаю! – улыбнулся Миша. – Вы можете орать на весь дом, а я нет?! – кричал он.
– Хватит! – крикнула Вера. – Успокоились оба!
– Ты знаешь, что он курит? – вдруг посмотрел отец на Веру и кивнул в сторону Миши. – Знаешь? А ты его защищать продолжаешь!
У Веры затряслись руки, и она мгновенно заплакала.
– Это не мои сигареты! Я не курю! Это самокрутки какие-то, мне их подбросили.
– Подбросили, – заплаканными глазами посмотрела на сына Вера.
– Да! – крикнул он.
– И кто? – вытирала слезы Вера.
– Жираф наверное, – сказал Миша.
– Ваня Семенов? – сказала мать. – Парень твоей Мироновой?
– Да, – кивнул он.
– Какой ещё Мироновой? – отпустил сына Макс.
– Кати Мироновой, – сказала Вера, – приходила к нему недавно, помнишь? Такая красива девочка, блондинка с голубыми глазами.
– Блондинка… – вздохнул отец и посмотрел на сына. – Подкинул её парень?
Миша кивнул.
– А что у тебя делала дома девушка, у которой есть парень? – настороженно произнес отец.
– А что ты делал дома у другой женщины, имея в паспорте штамп о заключении брака и двоих детей? – сказал Миша.
– Ещё слово и …. – замахнулся отец.
– Так! – крикнула Вера. – Собираемся.
– Проект у меня Катя делала, – тихо промямлил Миша, – и я не буду курить, только пить, как ты.
– Миша, папа уже пять лет не пьет, ты, что ему такое говоришь, он же обидится… – стала защищать мужа Вера.
– Нечего меня обвинять в том, чего я не совершал! – буркнул Миша из своей комнаты.
– Он прав, – пожал плечами отец. – Плохой я пример…
Вера ничего не ответила и ушла собираться на экскурсию.
Пока родители и Даша обсуждали предстоящую поездку, Миша сидел в своей комнате и просматривал фотографии Кати. Катя в купальнике, Катя на уроке биологии, Катя с «жирафом» и под фотографией сердечко. Миша швырнул телефон на кровать.
– Сволочь! – выругался он.
Планы на выходные были грандиозные. Они поедут с Деном, а Ден нравится всем, даже Арнольдовне, а поскольку Миша его единственный друг, то с девчонками будет проще, и он будет рядом с ними чуть спокойнее.
«Жираф» не едет, и Катя будет относительно свободна. Катя… Катя, с которой он на той неделе целовался. Об этом никто не знал, даже Ден. А если бы узнал «жираф», то Мишу точно бы избили, как в прошлый раз. Катя, очевидно, молчала, и Миша, соответственно, тоже. Ещё ехали две Катины подружки – Аня и Ира. Получалось, что на двоих парней было три девчонки.
Все собрались, и Миша перед выходом посмотрелся в зеркало. Он улыбнулся своему отражению и потрепал сестру за волосы.
– Иди вперед, козявка, – улыбнулся он.
Даша ничего не ответила, и только стукнула его по ноге. Дети выпорхнули к лифту, а родители взяли две большие сумки и стали запирать дверь.
– Не посидели на дорожку, – ахнула Вера.
– Вер, ты же знаешь, я не верю в приметы, – сказал Макс и поцеловал жену.
– А я верю… – вздохнула Вера и беспокойно посмотрела на детей. – Едем далеко, мало ли что может случиться…