После пятой смерти стало хуже. Грудь распирало. Туман перед глазами наводил на мысли, что реальному телу тоже не очень хорошо. Да и само ощущение неумолимой гибели сильно било по нервам. Боли по телу, накатывающаяся слабость. Жизни хватало на две минуты. Я ничего не успевал. Очухивался, вскакивал, пьяно шатаясь, бросался наугад прочь от кладбища, в поисках хоть какого-то выхода. Какого-нибудь кабанчика с запасом золота в тушке, коварный удар да кураж – и вот он, первый взнос на соратника. На такую халяву, как блуждающие по погосту зомби – в таких играх рассчитывать нельзя.
Кроме ворон в округе ничего не было. За исключением останков моих предыдущих возрождений. Накрапывал дождь. Низкие облака цеплялись за макушки окружающих могильник деревьев. Погода тоже депрессивная.
Впрочем, во всём надо искать хорошее! Каждая смерть это двадцать медных монет. Пять раз по двадцать – и привет серебряная. Тысяча мертвых шутов – и два золотых в кармане.
Стоило больших трудов не взвыть от такой математики.
На десятой смерти я собрал хабар с мёртвых Лолушек и сложил его у подножья ближайшего креста, вколотил рядом «старые клинки грубой работы», сел напротив и снова умер. Вода камень точит, так говорят.
Но внутри всё сжималось от мысли, что сдохнуть нужно ещё девятьсот девяносто раз. Это ведь легко может оказаться где-нибудь в районе окончания игры.
Между возрождениями проходило не больше пяти минут. Это можно было определить по перемещениям ворон. На пятнадцатой смерти пернатые сволочи даже разлетаться на пытались, лениво отходили подальше от растущего забора мечей, и возвращались едва силы покидали меня. Один гаденыш даже попытался клюнуть ещё до того, как я подохну.
Дождь закончился, сквозь облака пробилось заходящее солнце. Смеркалось. В лесу, окружающем погост, истерично хохотала безумная птица. Я отвечал ей воплем, надеясь приманить хоть кого-то.
Смерти тикали. Груда монет росла. Штакетник расползался вокруг могилы. Груду тряпья, служащего стартовым доспехом, я отбрасывал в сторону. Семь минут на цикл. Семь тысяч минут. Сто шестнадцать часов. Пять суток праздника смерти.
Вышла луна и сразу похолодало. После очередного возрождения, пока я валялся на земле, пытаясь отыскать в ночи хоть что-то, за что можно зацепиться сознанию и вырваться от панической атаки, система помогла мне.
По-своему.
Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Лорденлаг Смиренный».
Сообщения об успехе Роттенштайна проскочили между информацией о нанесённом мне дебафом уроне. Система всё время напоминала мне о том, что слишком уж Егорка удалился от цели. Что умирать теперь грёбанному Егорке. Что поторопитесь.
И я бы с радостью, но…
Так. Сколько там в рейде боссов? Десять? Семь? Пятьдесят шесть? Вдруг Роттенштайн ласта завалят раньше, чем я закончу свой цикл перерождений. Тысяча первый Будда, млять.
Я поднялся. Время ритуала. Сейчас надо отыскать останки, забрать монеты и меч. Тряпьё кинуть в сторону, подальше. После не забыть покричать. Не потому что переполняют эмоции, или меня номинируют на Оскар. Просто… Вдруг кто услышит, придёт?
Конечно, дураков идти на кладбище, где кто-то вопит, мало, но это же фэнтези. Какой-нибудь Тристан забрёл бы! А там как-нибудь бы разобрались.
Собрав лут, я воткнул очередной меч в ограду. Кроме простой блажи строительство несло дополнительный смысл. Сбиться со счёта тут как раз плюнуть. За две минуты после последней смерти нужно как-то забрать все монеты в инвентарь и успеть добраться до панели оживления Тристана.
Мутило. Отдуваясь, я бросил двадцать монет в темноту, где должна была быть груда меди, плюхнулся на землю. Пять дней… Мне уже хреново. Что будет завтра к вечеру-то?
Интересно, что делают ребята с Головастиком? Две ночи минуло – добрались ли до Бастиона Охотников? Им бы поторопиться. Нам ведь с нуля всё потом осваивать. Тактики изучать. Шмот собирать. Борясь с дурнотой, я сидел напротив оградки, обхватив колени руками. Всё тело ватное. Какое же мерзкое ощущение.
Нельзя. Взбодриться, Егорка!
– Темнело за окном и наступала НОЧЬ! ЗА КУХОННЫМ СТОЛОМ СИДЕЛИ МУЖИКИ! – проорал я в ночное небо. – ВЕСЬ ВЕЧЕР НЕПРЕРЫВНО БИЛ ПО КРЫШЕ ДОЖДЬ!
Набрав воздуха в грудь, я осёкся. Справа что-то прошелестело. Рыхлый, слабый звук. Будто земля, смешанная с палой листвой, сыпется на доски.
– И гром гремел ужасно где-то у реки, – закончил я, повернув голову к источнику. Ни черта не видно.
Ощутимо пахнуло гнилью. В ночи кто-то возился, выбираясь из-под земли. Божечки-кошечки! Неужели удача!
– Да ладно! – обрадовался я. Поднялся, выдернул из ограды два ржавых клинка. – Кис-кис-кис. Ки-и-и-ис-ки-и-и-ис!
Ноги подкашивались, но я двинулся на шум. Из тьмы раздалось нечленораздельное мычание. В свете луны показалась перекорёженная фигура мертвеца. Голова монстра на сломанной шее откинулась на спину.
– Ути мой хорошенький! – улыбнулся я зомби шестидесятого уровня. – По таймеру, после полуночи вылезаешь, лапуля?
Мертвец пропыхтел утробно, сделал ещё один шаг.
А я умер.
Когда сознание вернулось, грудь сжало так сильно, что рука сама прижалась к сердцу. Не время для слабостей, шут! Встать! Я ударил кулаком себя по диафрагме и схватился за новый «старый клинок». Встал на колено, помогая себе оружием. Зомби замер в паре шагов от меня. На движение мертвец отреагировал несколько удивлённо. Повернулся, пошатываясь. Руки, повисшие вдоль тела, чуть поднялись, мол, молодой человек, здесь же никто не стоял.
Я выпрямился, хотя больше всего хотелось лечь и немного поваляться. Желательно под одеялом и за смешным сериалом. Что-нибудь про жизнь студентов в колледже. Или историю семьи за городом…
В ушах шкрябанули по лобовому стеклу дворники.
Так ты себе не помогаешь, Егорка!
– Дарова, отец, – промычал я мертвецу.
Покойник пробубнил в ответ. Наша речь не слишком отличалась друг от друга.
Кураж
Легкость нахлынула очищающей волной. Дурнота ушла, тело налилось силой. Это надо запомнить!
Коварный удар!
Я выхватил второй меч из ограды и бросился на застывшего мертвеца. От каждого удара зомби утробно охал, но терпеливо стоял в стане. Когда, наконец, вышел из контроля то медленно размахнулся рукой и дал наотмашь. Увернуться от такой атаки смог бы и ребёнок.
Покойник по инерции тяжело крутанулся. Голова на шее мотнулась в сторону, в свете луны блеснули пустые глаза мертвеца, следящие за мною. Я скользнул вправо, за спину трупу и двумя ударами отсек болтающуюся башку. Пнул её, зафутболив подальше.
Зомби начал разворачиваться. Медленно, неотвратимо. Манекен, блин. Я, как в комедии, держался за его спиной, нанося удар за ударом. Клинок выдавал крошечный урон, но любой дамаг лучше, чем ничего.
Мертвец замер. Стал поворачиваться в другую сторону.
И тут действие куража прошло. Рот наполнился вязкой слюной, по голове как кувалдой дали. Сердце сыграло драм энд бэйз. Меня повело в сторону. Под ногами оказался то ли камень, то ли что-то ещё, и я споткнулся. Едва удержался на ногах, выпрямился и принял удар мертвеца в грудь.
Вы заражены
Стоп. Я не намерен начинать здесь зомби-апокалипсис! Это в другую историю, пожалуйста.
Здоровье утекало стремительно. К дебафу квеста добавился дебаф погостного жителя. Я заработал клинками, пытаясь влить в монстра как можно больше урона, прежде чем сдохну. Мертвяк бестолково размахивал руками, едва не падая на землю при каждом ударе.
Это должна была быть лёгкая добыча.
Но я всё равно погиб. Тускнеющее сознание лишь отметило момент смерти.
Первым словом было:
– Кураж!
Прилив сил избавил от панической атаки. Я вскочил на ноги, словно здоровый человек, поднял меч. Передо мною стояло два мертвеца. Один – уже знакомый, безголовый. А второй… Оборванец с ржавым клинком в руке, бледнолицый и пустоглазый.
Зомби-Лолушко.
Ударом ноги я отбросил свою копию на землю и ринулся на второго покойника. Тот отмахнулся, но почти сразу потерял руку. Я обошёл противника и несколькими ударами отсёк вторую. Остановил восставшее альтер-эго Егорки «Коварным ударом» и обрушился на лишённого конечностей покойника. Его необходимо добить первым.
Вы убили Нежитель Погоста
Вы получаете 5 золотых
Мёртвый «я» поднялся на ноги и, волоча за собой бесполезный меч, двинулся ко мне.
– Характеристики!
Кураж прошёл, здоровье поползло вниз, из тела выдернули все мышцы, да и кости явно тоже. Пятясь от своей дохлой копии, я отыскал Тристана и воскресил его.
– Есть! – вяло гаркнул, убедившись, что утечка жизни остановлена. – Есть!
Споткнулся о могилу и упал на спину. Откатился в сторону, уткнулся в свой косплей Железного Трона, порезался, разумеется.
– Господь?! – на кладбище раздался возглас Тристана. Добро пожаловать, дружок.
– Я за него, – ватным языком ответил я.
– Лолушко?! Я в преисподней? – ахнул рыцарь.
– Хуже! Помоги!
Силуэт Тристана оказался за спиной моей копии.
– Что с тобой?
Он положил руку мертвецу на плечо. Тот немедля повернул голову и укусил воина.
– Да блядская ты дрянь! – взвыл я, поднимаясь.
– Что ты делаешь?! – возмутился Тристан, встряхнул раненую руку. – Кто… это…
Зомби-я повернулся к рыцарю, и незомби-я набросился на мертвеца сзади. Тристан отмахивался мечом от покойника, отступая, но едва зомби стал поворачиваться ко мне – лихо ринулся в бой.
Скоро всё было кончено. Упокоенная тварь ткнулась лицом в землю, а рядом тяжело сел Тристан.
Вы убили Нежитель Погоста
Вы получаете 5 золотых
Это подленько. Не было у меня таких денег!
– Силы покидают меня, – признался рыцарь. – Рука болит. Я должен увидеть лекаря.
– У вас на производстве случаев зомби-апокалипсисов совсем не было? Ты заражён. Тебе нельзя к людям.
Я встал рядом с воином с мечом наготове. Тристан медленно откинулся на землю.
– Нелепая… смерть… Позор… Умереть… – он судорожно вздохнул, – от руки мертвеца…
– Как-то читал про парня, которого кролик загрыз, – пожал плечами я. – Не волнуйся. Бывает и хуже.
Рыцарь не ответил. Готов.
Я вогнал клинок ему в грудь, приковывая к земле. Вбил рукоять поглубже сапогом. Выхватил из оградки второй меч, пришпилил руку. Затем третий. Когда мертвец зашевелился – он больше напоминал жертву кровавого ритуала. Встать тварь не смогла.
Добив покойника и получив ещё пять золотых монет, я снова воскресил Тристана. На этот раз жизнь воина стоила вдвое дороже.
Рыцарь вышел из темноты. Остановился над своим трупом. Огляделся.
– Я воскрешающийся… – пробормотал он.
Дурнота почти прошла. Я собрал в рюкзак всё, что мог собрать, не забыв про груду медных монет. Сверился с картой. Метку, где повесили Тристана, я запомнил. Где-то в тех краях сейчас обитал весь мой волшебный шмот.
И ждали весёлые лесные братья.
О, мне непременно хотелось снова увидеть Мари. Аж до колик.
– Но как? Я родился на этой земле. Я вырос здесь. Как я могу быть воскрешающимся?
Объяснять ему принцип работы соратников было неуместным.
– Может, ты приёмный?
Так, наверное, и это было лишним. Но рыцарь съел предположение, не поморщившись. Гордо выпрямился и задумчиво добавил:
– Это многое объясняет… Мать я никогда не знал, а отец был ко мне холоден. Все мои братья темноглазые, а я нет.
Молодец, Егорка. Сломал человеку жизнь.
Метка на карте, где разбойники решили отправить нас к праотцам, была не так уж и далеко. Километров пять-шесть.
Неподалёку промычал скрывающийся в темноте зомби. Ему ответил тягучий стон из леса.
– Идём, Джон Сноу.
***
– По серебряку с человека, – сказал плечистый хозяин таверны. Зловещего вида хижина у дороги, с хлипкими огоньками кованых фонарей, нашлась в километре от кладбища. Небольшой зал, второй этаж с клетями комнат. Щели в стенах между ними были такие, что любой вуайерист описался бы от восторга. Пахло варёным мясом и деревом.
Кроме нас ночью никто не шастал, так что зал был пуст, камин не горел. Впрочем и Эндрю, владельца домика, пришлось будить. Никакого сервиса. Две звезды. Одна сверх за низкие цены.
– Идёт, – я высыпал груду медяков на стол перед ним. – Пакет не надо. Оплата наличкой.
Мужик хмуро уставился на монеты, не считая, сгрёб их корзинку.
– Выбирайте любую комнату. Свободны все, – сказал Эндрю и направился к себе.
– Постой, добрый человек. Я ищу Шапку. Робина Шапку, – сказал я ему в спину. Тавернщик остановился, натянул на круглое лицо недоумевающую улыбку, но споткнулся о мой взгляд. – Знаю, что ты таких не знаешь. Просто передай ему, что пришла весть от За-за-заики. За-за-заике нужна помощь. Пусть Робин придёт сюда. Один.
Помню-помню, про хорошие отношения бандитов с кем-то из игроков. А раз помню – значит могу использовать.
Тристан открыл было рот, но я дёрнул его за рукав. С виду мы были два оборванца из оборванцев, нечего тут благородство разливать. Это шло вразрез с планом. Конечно, он точно знает, что в гостях у него один из воскрешённых, но самую важную отличительную черту – маску – я снял.
– Доброй ночи, – понимающе кивнул Эндрю. – Посмотрю, что можно сделать.
Комнаты были под стать заведению. Сколоченные из досок узкие лежаки, пропахшие предыдущими посетителями. Никаких окон. Защёлки на двери то ли выломали, то ли их изначально в проекте не предполагалось. В подсвечнике у двери догорал огарок. Ай, да и ладно. Главное – рядом нет никаких зомбей, и мне удалось сэкономить несколько сотен лишних собственных смертей.
– Спать, – сказал я, грохнувшись на ближайший лежак.
Рыцарь прошёл к соседнему. Осторожно сел. Доски скрипнули.
– Лолушко, – тихо сказал он. – Что ты собираешься делать?
– Спать!
– Я про Робина, – тяжело вздохнул он. Добавил:
– Я не страшусь боя, Лолушко. Тем более узнав тайну моего рода – не отступлю. Смерти нет. Но… каков план?
– Завтра сюда придёт кто-то из них. Мы его свяжем, я проведу некоторые процедуры, и он отведёт меня к остальным, – спать хотелось ужасно. Мысли плавали. Глаза сами собой закатывались, поэтому многословие рыцаря начало напрягать. – Дальше картинка туманна, но в ней точно есть боль, смерть и унижение. Вообще задачка изян, как говорили мои коллеги. Один сторипоинт.
– Ещё вчера они убили нас, Лолушко. Ты грозился им отомстить, – терпеливо продолжил Тристан. – И сегодня из леса выходят двое человек и разыскивают Робина. Один из них – воскрешённый по имени Лолушко. Мой отец, пусть и не отец вовсе, всегда говорил, лишь глупцы держат других за глупцов.
Сон как рукой сняло.
– Твою мать… – сказал я потолку. Сел. – Твою ж, сука, мать! А ты хорош!
– Просто я один из вас. Оказывается, один из вас, – грустно сказал Тристан. – Моя жизнь обман.
Я прикусил язык. Пусть выговорится.
– Выходит, воскрешённым может оказаться любой, – продолжил рыцарь. – Я всегда думал, что узнать чужака просто по странному имени и нелепому доспеху. У вас же имена сильно отличаются от любых других. Они грубее, они чуждые, но чем-то похожи друг на друга.
– Это не наша заслуга, – буркнул я.
Тристан посмотрел на свои руки.
– Оказывается, их могут звать как обычных людей, – потерянно сказал он. – Как меня.
С каждой секундой объяснять ему принцип работы соратничества хотелось всё меньше и меньше. Безболезненная поворотная точка осталась позади.
– Так, во всём разберёмся. Отдыхай. Мне надо кое куда сходить. Может, твой отец тоже воскрешающийся? Не думал об этом.
Лицо рыцаря прояснилось, а затем он нахмурился:
– Куда ты?
– Мне жизненно необходимо отвезти в лес пару юных дев и разрезать их там на аккуратные кусочки. Я ж из Питера, у нас так принято.
– Что?! – охладел голос Тристана.
– Искромётный юмор, не бери в голову. Мне надо подумать. Но если услышишь снизу крики и шум борьбы – спускайся, поможешь.
Последнее я сказал уже из коридора. Выдохнул. Вот это да. Вот это Егорка облажался. Чёрт, ещё одна бессонная ночь. Но рыцарь прав. Программа соображает лучше человека. Если Робин сюда и придёт по такой наводке, то с армией.
Прошлый раз они с нами справились без проблем.
Да… Сейчас группа задохликов пришлась бы кстати. Дышалось без собратьев по несчастью ни в пример легче. Но жить было, определённо, запарнее.
Под ногами заскрипели ступени.
Постучав в дверь, куда удалился Эндрю, я дождался пока трактирщик откроет. Широко улыбнулся ему, натянул маску и произнёс:
– У вас не найдётся минутки поговорить о Господе нашем?
– Что? – не понял трактирщик.
– Об Еммануиле.
Эндрю перекрестился.
Рассвет хозяин таверны встречал уже будучи полностью преданный незнакомцу из леса. Готовый донести весть до живущих в лесу разбойников, что к нему пришёл гонец от За-за-заики, и это определённо не воскрешённый Лолушко. Совершенно точно.
И не надо вообще упоминать имя гонца!
***
Мир не позволял вести шпионские игры. Даже если бы я натянул солнечные очки, напялил бы широкополую шляпу и закрыл лицо газетой – каждая мимо проходящая зараза знала бы – это Лолушко. Потому что в этом мире так принято. Ты знаешь имя каждого встречного.
Тут, наверное, и знакомства никогда не практиковали. Зачем? Вон тот хмырь это Эндрю. Во дворе дрыхнет пёс, над которым написано «Собака». Там же колет дрова дамочка по имени Лионел «Лепесток» Диипсвамп. Крепкая, краснолицая, с широкими плечами. Топором она работала мастерски.
И гонцом от лица Эндрю тоже служила она.
Короче – всё прекрасно структурировано. Никакой тайны личности. Поэтому я торчал у окна, чтобы скрыться в глубине таверны, и ждал, когда придут гости. Если припрётся один человек, на разведку, чудесно. Здесь мы его и повяжем. Явится банда – ретируемся.
Вот только «Лепесток» давно уже крушила берёзовые поленья, а никто из лесных братьев на встречу не спешил.
Хотя наверняка уже знали о вестовом За-за-заики.
На втором этажа в каморке бил доски копытом Тристан. Задержка его волновала. Горячий, нетерпеливый рыцарь Четлена торопился к своему королю. Мне удалось убедить его, что для начала нам нужен конь, доспех и свершившаяся месть.
Надеюсь, до вечера цифровая кровь молодого воина не закипит.
Момент, когда на улице всё изменилось, я как-то пропустил. Будничная рутина. Один раз прошла повозка торговца, с двумя охранниками в черно-белых перекидках. Неутомимая Лионел наколола гору дров и теперь тягала их в поленницу. Собака спала.
А потом грохот, пёс с визгом бросился куда-то за дом. Мимо окна пробежала бледная «Лепесток». Над дорогой прошла тень. Ещё одна.
Над домом страшно закричала птица. Ей ответило низкое клокотание, и на дорогу перед таверной приземлился бирюзовый грифон. Рядом с ним, вонзив когти в землю, грохнулся чёрный собрат.
А затем между ними плюхнулась ступа. Почти как в сказках про Бабу-Ягу, только увешанная черепами и цепями. Из опознанного летающего объекта на землю выпрыгнула высокая женщина в латах. Рыжие волосы рассыпались по наплечникам. Красивое лицо дышало внутренней силой.
Стриммерша
Светлолесье
Уровень 60
С бирюзового грифона спустился человек в голубом балахоне. Вокруг капюшона кружились розовые огоньки. В руках у кудесника появился кривой посох.
ШпалернаяДва
Светлолесье
Уровень 60
Третьим гостем оказался затянутый в кожу разбойник. Ловко приземлившись он посмотрел в сторону дома, показал латнице три пальца затем ткнул в сторону убежавшей Лионелы и показал ещё один.
За-за-заика
Светлолесье
Уровень 60
– Ох ты ж ёжик, – сказал я.
Стриммерша что-то сказала товарищам, в руках у неё появился щит. На голове образовался шлем с крестообразной прорезью и золотыми крыльями по краям. Меч девушки полыхнул огнём. За-за-заика растворился в пустоте.
ШпалернаяДва галантно поклонился, указывая женщине дорогу, и латница направилась к таверне.