Я замер всего на секунду, стараясь принять хоть сколько-нибудь оправданное решение, но в этот момент стало ясно, что некая неучтенная мною сила вторглась в ситуацию. Рипли длинно и витиевато выругалась в эфире, чего в обычных обстоятельствах она себе не позволяла. Чем вызваны ее бурные эмоции я еще понять не успел, но уже ясно было, что такие трехэтажные речевые обороты из уст симпатичной молоденькой симпатичной девушки не могли вырваться без веской причины.
Зрение постепенно восстанавливалось, я еще не мог читать буквы на визоре, но уже различал строки. Это можно было бы посчитать добрым знаком, если бы не остальные проблемы.
«Отставить ругань! – приказал я. – Доложить обстановку!»
Но ни Рипли, ни Викинг ответить мне не успели, вместо этого я услышал голос, который услышать никак не ожидал. На связь вышел ни кто иной, как оставленный на базе салага по прозвищу Дикий.
– Эй, старичье! – весело произнес он. – Мне показалось, вам нужна помощь. Рипли, красавица, прикрой «Катрана», на нем посылочка для Долговязого, а то у него плохо получается дышать под водой.
Хотя мое зрение еще не до конца восстановилось, но все же я смог различить на радаре три динамичных размытых точки. Первая – это батиплан «Валерка» с Рипли и Викингом на борту. Вторая, наш беспилотник «Катран», несущийся со стороны базы «DIP-24-200» на маршевом двигателе, а третья – легкий скоростной затопляемый транспортный модуль «Скат-44», предназначенный для доставки боевых пловцов и грузов к местам боевого дежурства на сверхглубинных эшелонах.
Мне сразу стало понятно две вещи. Первая – «Катран» идет на автоматическом управлении с привязкой к цели, и целью являемся мы с Баком. Вторая – «Скат» пилотирует Дикий, больше некому. И это могло спасти ситуацию.
Наша проблема ведь состояла в том, что на батиплане крайне нежелательно соваться в гущу торпед, особенно там, где скоростные маневренные твари могут загнать его на минные поля. Это всегда грозило тем, что мы называли «зажимом», то есть, полным окружением на всех эшелонах, лишением сначала возможности идти на маршевом двигателе, затем маневрировать. Зажатый батиплан неизбежно торпедируют, потому что на коротких дистанциях бортовым батареям не хватает огня.
Но на значительных дистанциях все кардинально менялось. Там, в отсутствии «зажима», батиплан мог двигаться на маршевом реактивном двигателе, разгоняясь до аэродинамических скоростей в облаке генерируемого им пара. В таком состоянии ни одна тварь не могла его догнать, что позволяло применять разработанные еще при штурме Атлантики боевые схемы. Суть большинства из них состояла в отрыве от преследования с последующим уничтожением увязавшихся биотехов огнем бортовых батарей. Фактически, если биотехам не удастся зажать батиплан и загнать на минные поля, он становится условно неуязвимым.
До появления Дикого, Рипли вынуждена была бы зайти в самую гущу торпед, чтобы нас эвакуировать, а это было предельно опасно. Однако Дикий решил кардинально изменить расстановку сил. Он вывел из эллинга «Скат», взял управление над «Катраном» и погнал его в нашу сторону. Беспилотному аппарату, а не «Валерке», предстояло забраться в гущу торпед, добраться до нас, и доставить посылку, скорее всего, контейнер со свеженьким сверхглубинным скафандром для меня.
При этом у самого «Катрана» вооружения вообще не было, только средства наблюдения и связи. Но в такой ситуации оно ему и не нужно, так как прорываться придется через поля торпед, в непосредственной близости от них, а на коротких дистанциях огневые средства имеют низкую эффективность. Зато если «Катран» начнет прорываться к нам, ему можно расчистить дорогу огнем бортовых батарей батиплана с дальней дистанции, без малейшего риска «зажима».
Идею трудно было назвать гениальной, но стоило признать, что она пришлась как нельзя кстати. Единственное, я не совсем понимал, какую роль в плане играл комплекс «Скат». Управлять «Катраном» можно было не покидая базу. Но я пока решил не раздумывать над этим, мало было для анализа данных.
Как я и предполагал, «Катран» на полном ходу реактивной тяги вломился в гущу торпед, но ни одной твари не удалось его торпедировать, поскольку Викинг так дал им прочихаться из огневого комплекса, что во все стороны прошла не слабая волна вторичных детонаций. Биотехи слишком уплотнили свои порядки, стараясь поскорее перехватить «Катран», а потому взрыв одной торпеды приводил к детонации соседних. Из-за этого беспилотник легко прорвался через внешнее кольцо обороны, а тут уже и Бак ударил по тварям с тыла из тяжелого карабина.
Ко мне зрение возвращалось стремительно, я уже мог бы различать текст на визоре, вот только Баку недосуг было общаться со мной в чатике. Зато я снова обрел возможность прицеливаться, и хотя у меня не было дальнобойного гарпунного карабина, но зато из легкого я мог, не отвлекая Бака, отсекать скоростные торпеды, рванувшие нас уничтожить после смерти платформы.
Начался лихой бой. Рипли ловко маневрировала на «Валерке», давая Викингу возможность долбить из всех огневых средств, расчищая путь «Катрану». Бак помогал батиплану прицельным огнем с тыла, а я колотил из легкого карабина по всем тварям, которые пытались ринуться в нашу сторону.
На какое-то время я даже забыл о Диком, хотя именно он все это устроил. Слишком уж я был увлечен стрельбой, ловил в сетку голографического прицела радарные метки тварей и долбил, долбил, короткими очередями, выпуская серии по три гарпуна, для гарантии, чтобы не дать торпеде увернуться.
Последняя порция кислорода, растворенная в «рассоле», подходила к концу, я уже ощущал надвигающееся удушье, но через минуту и сорок секунд «Катран» сбросил ход, перешел с маршевого мотора на маневровые турбины и лег на грунт в двух шагах от Бака. Я перехватил его тяжелый карабин, чтобы не ослаблять огневой натиск, а Бак вскрыл грузовую полость «Катрана» и достал оттуда контейнер с легким скафандром «СГАЖ-8», предназначенным не столько для боя, сколько для выполнения монтажных работ за пределами станции. Причина выбора была понятна – боевые скафандры располагались не в эллинге, и Дикий до них добраться не мог. Перестраховались. Но ладно, мне сейчас что угодно годилось, лишь бы оно было с жабрами и могло дышать за меня под водой.
Баку пришлось повозиться, стягивая с меня подыхающий от потери крови скафандр, и на какое-то время я все же вырубился, а когда в голове снова начло проясняться, я по нейроинтерфейсу понял, что нахожусь в новеньком «СГАЖ-8». Конечно, я сразу повеселел.
«Попробуем прорваться?» – спросил меня Бак.
«Плохая идея, – ответил я. – Скафандр не боевой, водометы с малым ресурсом. Если я попытаюсь тягаться с тобой в скорости, загоню скафандр».
«Это и барабульке понятно. Но ты можешь забраться в грузовой отсек „Катрана“, там места хватит».
В принципе, идея была жизнеспособной. Вот только из грузового отсека я не смогу никого поддержать огнем, я там буду так упакован, что не шевельнуться.
«Все это мелочи, по сравнению с глубиной океана, – ответил Бак, прочитав на экране мои возражения. – С легким карабином на больших дистанциях толку мало, а тяжелый у нас один».
В этом был резон. Пришлось мне втискиваться в грузовой отсек, а контейнер от скафандра оставить. К сожалению, без контейнера скафандр не жилец, его можно списывать. Но лучше скафандр, чем меня.
«Дикий, я в отсеке, – передал я жестами. – Можешь запускать».
«Катран» сошел с грунта, и начал разгоняться сначала на маневровых турбинах, затем врубил маршевый. Оно и в батиплане ощутимо, а тут меня так шарахнуло перегрузкой, что чуть позвоночник через задницу не вылез. Мне-то ладно, я больше боялся за скафандр, он на такое рассчитан не был. Но нейроуправление реагировало штатно, значит, обошлось.
Радар не работал, мешала толстая броня, так что мне оставалось лишь догадываться о происходящем снаружи. Впрочем, путь не долгий, меньше двух минут.
Наконец «Катран» вырубил маршевый, затем застопорил и турбины. Самостоятельно открыть грузовой люк я не мог, но секунд через тридцать крышка ушла вперед, а я вывалился из брюха беспилотника и завис в состоянии нулевой плавучести. Рядом со мной, в таком же легком ремонтном скафандре, висел в воде Дикий. Он глядел на меня через прозрачный хитин шлема, я на него, но говорить не хотелось. Мы все Дикого недолюбливали. По сути, он нам в свое время навязался в команду, да еще с элементами шантажа. Мы привыкли им понукать и над ним подтрунивать, но сейчас, после того, как он мне, без преувеличения, жизнь спас, такая форма общения явно не годилась, а другая еще не выработалась. Мне нужно было время на перестройку, так что я решил пока от общения воздержаться.
Вместо пустых разговоров, я врубил водомет, добрался до «Ската» и влез через люк в основной отсек. Шлюз на таких аппаратах без надобности, так как они все равно водой заполнены полностью, чтобы легче противостоять огромному давлению глубины. Это позволяло облегчить обшивку, сэкономить на толщине брони. Стрелковый комплекс «Ската» располагался прямо в основном отсеке для экономии места, поэтому я взгромоздился в кресло, приспособленное для человека в скафандре и активировал все системы. С затопляемыми аппаратами мне редко приходилось иметь дело, и было непривычно проделывать знакомые манипуляции в заполненном водой пространстве. Да и в скафандре работать с сенсорами и энкодерами оказалось не так-то просто – пальцам в перчатках из биоткани не хватало подвижности. Не смотря на эти мелкие трудности, я произвел основные настройки и присоединился к огневому натиску «Валерки». Это создало достаточно безопасный коридор для Бака, особенно с учетом, что у него у самого был тяжелый карабин, и он загодя уничтожал тварей на всех опасных скоростях и углах атаки.
Но как же их было много! Неподвижные мины Викинг перебил в первую минуту боя, но с торпедами так лихо не получалось. Они перекрикивались в ультразвуковом спектре, согласовывали действия, рассредоточивались, чтобы избежать вторичных детонаций, затем пытались образовать мелкие мобильные группы, чтобы прорваться к Баку. Я практически непрерывно колотил из гарпунной пушки, «Валерка» использовал всю огневую мощь, включая малокалиберные очень быстрые ракеты, способные, как и батиплан, разгоняться в облаке пара из носовых дюз. Но этого едва хватало на обеспечение относительно безопасного коридора Баку, да и то некоторые торпеды прорывались, и ему приходилось отстреливать их из карабина в индивидуальном порядке. Хуже того – коридор постепенно сужался, и в какой-то момент мне показалось, что даже совместных усилий «Ската» и «Валерки» не хватит, чтобы удержать его. К тому же радар показывал, что дальняя часть боевого охранения тоже устремилась в нашу сторону, и там тварей было не меньше.
Наконец Бак вырвался из самой гущи торпед, стало полегче, но было понятно, что боекомплекта не хватит ни мне, ни Викингу. Бак прибавил ходу и вскоре скрылся в шлюзе «Валерки», но тревога меня не отпускала. Стоит нам двинуться в сторону базы, вся орда тварей за нами увяжется. Батиплан уйдет на маршевом моторе, но «Скат» мог перемещаться только на маневровых турбинах, у него обшивка была слабоватой, чтобы удерживать мощь маршевого мотора, да и вес воды в отсеках не маленький.
Меня зло взяло на Дикого, который по какой-то причине все еще не забрался на борт. Спрашивается, какой смысл вообще ему было выдвигаться на «Скате»? Беспилотником он мог бы управлять и с базы. Я не выдержал и задал ему это вопрос жестами.
«Ну, огневой комплекс же может работать по автоматическим профилям», – ответил он.
Я это знал не хуже, а намного лучше него. Я не только управлял боевыми профилями, но и писал собственные. Вот только почему-то у меня мысль не сработала в ту же сторону, что у Дикого. Не так он прост был, ох, не прост.
Его задумка была на грани гениальности. Задать хороший боевой профиль, бросить «Скат», чтобы он самостоятельно вел огонь по приближающимся торпедам, а самим перебраться на «Валерку» и дать деру, прикрываясь огнем. Понятно, почему салага все еще болтался снаружи.
Пришлось мне заняться выбором боевого профиля. К счастью, подходящих оказалось несколько в памяти вычислителя, и я скомбинировал оптимальный из двух.
«Викинг, мы к вам. „Скат“ нас прикроет», – передал я, и выплыл из люка.
Мы с Диким секунд за десять добрались до «Валерки» и залезли в уже открытый шлюз.
Стоило закрыться внешнему люку, Рипли дала ходу, не очень заботясь о нашем с Диким комфорте. Так что нас на старте нормально приложило, благо, скафандры все это немного компенсировали.
Затем система откачала воду из шлюза, и мы с Диким вывалились в коридор. Я тронул чувствительный элемент под панцирем и активировал процедуру снятия скафандра. Груда мышц с меня сползла легко, а вот отблевываться и отплевываться от «рассола» было до крайности неприятно. Но тут уж ничего не попишешь, с пустыми легкими на глубине делать нечего. Рядом в плавках и короткой футболке стоял на карачках Дикий, и тоже извергал из себя потоки «рассола». Но у меня опыта больше, я первым очухался и рванул в огневой комплекс, так как там было два места для стрелков, надо было скорее помогать Викингу.
После снятия скафандра плавки и футболка были мокрыми от «рассола», но меня это мало волновало, я ввалился в рубку огневого комплекса, плюхнулся в свободное кресло и натянул ассиметричную бортовую гарнитуру на голову.
– Очень кстати, – прокомментировал Викинг, передавая мне управление малокалиберными ракетами.
Я глянул на радар и остался доволен – Рипли вывела батиплан на придонный эшелон, а «Скат», оставаясь на сто метров выше, прицельно молотил по всем приближающимся радарным меткам. Получилось нечто вроде автоматической огневой точки, и пока там боеприпасы не кончатся, эту подводную крепость биотехам не взять. Правда, открытым оставался вопрос, как будут развиваться события, когда «Скат» отстреляется.
В принципе, у нас было два варианта, и мне, как командиру, предстояло выбрать один из них. Первый вариант был простым и достаточно удобным – добраться до базы «DIP-24-200» и перебить все торпеды огнем основных батарей. Но у меня не было уверенности, что нам хватит огня двух пушек, чтобы не подпустить крупные торпеды на дистанцию поражения. Они запросто могли торпедировать базу, тогда и ей конец, и нам не выбраться. Вторым вариантом был стандартный в таких случаях протокол – драпать на полной скорости под прикрытие береговых батарей Шри-Ланки.
Тут мне снова пришлось констатировать тактическую прозорливость Дикого. Если бы он остался на базе, и решил бы оттуда управлять «Катраном», у нас бы сейчас возникли проблемы. Причем, более серьезные, чем жизнь одного салаги. Даже если бы мы его бросили, торпеды раздолбали бы базу. Но они никогда не торпедировали объекты, если внутри не было людей. Зашитые на заводе инстинкты не позволяли им этого делать. Пустая база была в полной безопасности, а находись там Дикий без ключей от огневых систем, и ему бы каюк настал, и базе.
Так же мы все находились на борту «Валерки» и нам ничего не мешало гнать до Шри-Ланки. Да еще и «Скат» нас прикрывает. В общем, действия Дикого, как ни крути, тянули на подвиг. На вполне серьезный подвиг, результатом которого стало спасение нас с Баком и базы «DIP-24-200».
– Рипли, гони на Шри-Ланку! – приказал я.
Впрочем, она и так по пологой дуге выворачивала на север, тоже не дурочка, даже без приказа предпочла не демаскировать базу, пока я не приму решения.