Следующие несколько дней я пытаюсь отойти от потрясения. Алисия Биллингтон объявилась в Лос-Анджелесе… Только теперь она не Биллингтон, а Меррел. И это еще полбеды – как выяснилось после вчерашних поисков в «Гугле». Она баснословно богата, и ее знает весь Лос-Анджелес, потому что ее муж – основатель «Золотого покоя». Собственной персоной. Его зовут Уилтон Меррел, ему семьдесят три, у него седая бородка клинышком, неподвижные раскосые глаза (из-за перебора с пластическими операциями), и познакомился он с Алисией на гавайском пляже. На пляже. Кто знакомится с будущим мужем на пляже? Их дочь Ора на месяц младше Минни, и, если верить одному из интервью, они «надеются на дальнейшее прибавление в семействе».
«Гугл» обрушил на меня лавину статей о «суперстильной хранительнице домашнего очага» и «неповторимом британском шарме». Я переслала всю подборку Сьюз, которая ответила одним-единственным словом: «ЧТО????» У меня сразу отлегло от сердца. Сьюз Алисию не выносит. И Люк тоже (неудивительно, учитывая, что она когда-то уводила у него клиентов и пыталась разрушить компанию. Одновременно очерняя меня в газетах. Мы с Люком даже расставались из-за нее. Это был кошмар). Когда я ему сказала, он только хмыкнул: «Кто бы сомневался. Всегда выйдет сухой из воды, даже свои «Маноло» не замочит».
Беда в том, что здесь в ней души не чают. В «Листике» я ее пока больше не видела, слава богу, но я уже раз шесть слышала от других мам, как здорово, что мы с Квини старые подруги (подруги!), и не правда ли она чудо, и пойду ли я на ее спа-вечеринку?
Вот только спа-вечеринки от длинноногой стервы мне не хватало!
Ладно. Ничего страшного. Мне все равно. Буду искать приятельниц в других местах. Мало их, что ли? А пока займусь карьерой.
План у меня готов, приступаю сегодня же. Вдохновением послужил пример Нениты Дитц, прорвавшейся к художнику по костюмам и получившей работу на съемках. Поэтому сегодня я еду на экскурсию по «Седжвуд студио», где трудится Ненита Дитц, – прокрадусь в нужный отдел и найду ее. Люк даже раздобыл мне бесплатный ВИП-билет через кого-то из знакомых, хотя я ему о своем плане не говорила. Сначала добьюсь успеха, тогда сам увидит!
В кожаной папке на молнии мое портфолио как персонального закупщика – галереи образов, фото клиентов, даже пара эскизов. А еще я набросала разборы последних фильмов студии «Седжвуд», чтобы продемонстрировать свою компетентность. (Взять, к примеру, их фильм про инопланетян, «Темная сила». Костюмы следовало продумать тщательнее. Скафандры такие громоздкие. Уж наверное, к 2154 году мы будем летать в космос в джинсах-скинни и изящных шлемиках «Прада»?) Кроме того, я собрала подробное досье на саму Нениту, чтобы вызвать ее симпатию с первого взгляда. На мне обалденное платье от Рика Оуэнса (ей нравится этот бренд), я надушилась «Шанель № 5» (ее любимый аромат) и прочла в «Гугле» про Мартинику (ее любимый курорт). Осталось только с ней познакомиться, и мы отлично сработаемся.
Перед началом экскурсии я едва не приплясываю от предвкушения. Сегодня меня ждет новый жизненный виток! Я стою у знаменитых ворот – огромных чугунных ворот с вензелями и крупной кованой надписью «Седжвуд студио» поверху. Говорят, если их поцеловать, сбудется самая заветная мечта, поэтому туристы как один прикладываются к ним губами и фотографируются. Вот ведь глупости. Что толку уповать на ворота? Можно подумать, они волшебные. Можно подумать…
Ладно, ладно. Жалко, что ли? Просто так, на всякий случай. Я касаюсь их губами и шепчу: «Пожалуйста, пожалуйста, милые воротца, пусть меня сюда возьмут!» И тут сбоку открывается калитка.
– ВИП-посетителей прошу пройти на экскурсию!
Девушка в наушниках пропускает всех внутрь, проверяя билеты. Толпа туристов просачивается через калитку, и я вместе с ними. Я здесь! Я на студии «Седжвуд»!
Верчу головой по сторонам, пытаясь сориентироваться. Вдаль по обеим сторонам бесконечной дороги уходят симпатичные здания в стиле «ар-деко». За ними большой газон, а за ним еще здания. Отыскать карту студии в сети мне не удалось, поэтому придется искать нужный цех самой.
– Мэм, садитесь! – Ко мне идет молодой блондин в темной куртке и гарнитуре с наушниками. – У нас есть еще одно место.
Обернувшись, я вижу вереницу гольф-каров, в которых рассаживаются туристы. Блондин показывает на заднее сиденье почти заполненной шестиместной машинки. Не хочу я садиться. Я хочу найти костюмерный цех. Впрочем, выбора нет.
– Отлично! – улыбаюсь я в ответ. – Спасибо.
С неохотой забравшись на заднее сиденье, я пристегиваюсь рядом с пожилой женщиной в розовых шортах из жатого ситца, снимающей все подряд на камеру. Развернувшись, она захватывает в кадр и меня, и я машу рукой в объектив. Блондин, устроившись за рулем, раздает всем наушники.
– Здравствуйте! – тотчас гремит в ушах его голос. – Меня зовут Шон, и сегодня я буду вашим экскурсоводом. Мы с вами побываем в прошлом, настоящем и будущем студии «Седжвуд». Увидим, где снимались наши любимые фильмы и сериалы. Смотрите в оба, может быть, вам повезет заметить кого-нибудь из звезд. Вчера, например, в самом начале экскурсии, буквально на этих же самых словах, кто бы вы думали, прошел мимо? Мэтт Деймон!
– Мэтт Деймон!
– Обожаю его!
– У него замечательные фильмы!
Все, оживившись, вертят головой, будто Мэтт сейчас как по заказу появится снова, а кто-то даже щелкает фотоаппаратом в пустоту. Как на сафари. Вообще, поразительно, что до сих пор не придумали устраивать сафари на звезд. Интересно, кто вошел бы в «большую пятерку»? Брэд Питт с Анжелиной совершенно точно. А уж увидеть всю их семью вместе… Такая же удача, как подсмотреть за кормящей детенышей львицей в Масаи-Мара (нам с Люком удалось).
– А теперь перенесемся назад во времени, в золотой век студии «Седжвуд», – говорит Шон. – Окунемся в самые волшебные моменты истории кино. Итак, поехали!
Гольф-кар трогается, мы из вежливости окидываем взглядом белые здания, газоны и деревья. Чуть спустя автомобильчик останавливается, и Шон показывает нам фонтан, у которого Джонно делал предложение Мари в «Как молоды мы были» 1963 года.
Я не смотрела «Как молоды мы были». Первый раз о нем слышу, если честно, поэтому фонтан у меня особенных эмоций не вызывает. Хотя он вполне изящный.
– А теперь двинемся дальше, к следующей нашей достопримечательности, – возвещает Шон.
Мы едем целую вечность, вокруг все такие же белые здания, газоны и деревья. Когда автомобильчик резко заворачивает за угол, мы в предвкушении вытягиваем шеи… но и там точно такие же белые здания, газоны и деревья. Вроде бы я ничего другого от киностудии и не ожидала. Но все равно как-то слегка… м-да. Где камеры? Где крики «Мотор!»? А самое главное, где костюмерный цех? Была бы у меня карта… (И остановился бы уже Шон!) Словно прочитав мои мысли, экскурсовод жмет на тормоз и оборачивается к нам с наигранным восторгом.
– Вам наверняка любопытно, где находилась та знаменитая решетка, в которую уронила кольцо Анна из «Лисьих плутней»? А находилась она прямо здесь, на студии «Седжвуд»! Можете подойти и посмотреть.
Мы послушно вылезаем. И действительно, на соседней изгороди красуется в рамке черно-белый кадр, на котором девушка в лисьем манто роняет кольцо в ливневую решетку. Решетка как решетка, ничего особенного. Но все, оттесняя друг друга, кидаются фотографировать. Наверное, мне тоже не помешает. Я делаю пару снимков, потом потихоньку отделяюсь от увлеченно щелкающей группы. Зайдя за угол, я высматриваю указатель «Костюмерный цех» или «Гардероб», однако вокруг только белые здания, газоны и деревья. И никаких звезд. Не факт, что они вообще здесь бывают.
– Мэм? – Словно из ниоткуда появляется Шон, похожий в своей черной куртке и гарнитуре на спецагента. – Мэм, не отходите далеко от группы.
– Да-да, хорошо. – Я обреченно плетусь за ним к гольф-кару и усаживаюсь. Бесполезно. Пока я привязана к этому автомобильчику, Нениту Дитц мне ни за что не найти.
– Справа расположены павильоны самых знаменитых в мире кинокомпаний, – гремит в наушниках голос Шона. – Все они снимают свои фильмы именно здесь, на студии «Седжвуд». А теперь прямо по курсу у нас сувенирный магазин…
Я пристально вглядываюсь во все проплывающие с черепашьей скоростью мимо указатели. На перекрестке я даже высовываюсь за борт, пытаясь рассмотреть вывески на павильонах. «Скэмпер продакшнс», «Эй-Джей-Би филмс», «Неприлично тонкая, неприлично звонкая»! Боже мой, это она! Фирма Нениты Дитц! Буквально перед носом! Все, я выхожу.
Вне себя от радости, я отстегиваю ремень и выскакиваю из гольф-кара, который как раз трогается. От толчка я шлепаюсь на траву – под испуганные возгласы экскурсантов.
– Мамочки! – взвизгивает одна из пассажирок. – Так и убиться недолго!
– Вы не ушиблись?
– Со мной все хорошо! Не беспокойтесь, все в порядке.
Я поспешно поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь и подхватываю кожаную папку с портфолио. Вот так. Карьера, я иду к тебе!
– Мэм? – Рядом вновь вырастает Шон. – Вы целы?
– А, Шон! – Я расплываюсь в улыбке. – Я, наверное, здесь сойду. Обратно доберусь сама, спасибо. Отличная экскурсия. Решетка мне очень понравилась. Хорошего вам дня!
Я иду прочь, но Шон, к моему негодованию, не отстает.
– Мэм, к сожалению, я не могу отпустить вас гулять по студии в одиночку. Если вы хотите прервать экскурсию, вас проводит кто-нибудь из наших представителей.
– Да зачем? – отнекиваюсь я. – Дорогу я найду.
– Так положено, мэм.
– Но честно…
– Это рабочая студия, посетители должны находиться под постоянным присмотром. Мэм, – добавляет он непререкаемым тоном.
Нет, правда. К чему такие строгости? Что у них тут, НАСА?
– А можно мне в дамскую комнату? – осеняет меня. – Заскочу на секундочку вон в тот павильон, всего на чуть-чуть…
– Дамская комната есть в сувенирном магазине, куда мы как раз направляемся, – говорит Шон. – Сядьте, пожалуйста, в машину.
Лицо у него суровое. Он явно не намерен отступать. Если я кинусь наутек, он, скорее всего, скрутит меня регбийным захватом. Едва удерживаюсь, чтобы не завопить от досады. Фирма Нениты Дитц в каких-нибудь двух шагах… Рукой подать.
– Хорошо, – бурчу я и угрюмо тащусь за Шоном к гольф-кару. Остальные смотрят на меня с любопытством и непониманием. Хоть пузыри над головой пририсовывай с вопросительными знаками, как в комиксах.
Мы срываемся с места, катим вдоль павильонов, куда-то поворачиваем, Шон рассказывает о каком-то знаменитом режиссере тридцатых годов, который любил загорать голышом, но я не слушаю. Все пропало. Может, прийти завтра еще раз и попробовать другую тактику? Оторваться еще до того, как всех рассадят по гольф-карам? Да!
Единственный лучик света – обещанный магазин. Хотя бы сувениров куплю. При виде кухонных полотенец и карандашей со шляпками в виде кинохлопушек я даже не сдерживаю тяжкий вздох. Моя пожилая соседка по автомобилю, подойдя поближе, вертит в руках пресс-папье в виде режиссерского рупора и украдкой косится на Шона, который не спускает с нас глаз.
– Не оглядывайтесь, – вполголоса говорит она, встав почти вплотную. – Иначе он нас засечет. Просто слушайте.
– Хорошо, – удивленно отвечаю я и притворяюсь, будто увлеченно разглядываю кружку с логотипом студии «Седжвуд».
– Зачем вы спрыгнули с автомобиля?
– Хочу прорваться в кино, – перехожу я на шепот. – Мне нужно познакомиться с Ненитой Дитц. Там был ее офис.
– Почти угадала, – удовлетворенно кивает моя собеседница. – Потому что сама поступила бы так же.
– Правда?
– Да, я очень хотела на экран. Но что мне было делать? Я росла в Миссури. Родители мне даже чихнуть без разрешения не давали. – Глаза ее темнеют. – В шестнадцать я сбежала. Добралась до самого Лос-Анджелеса, где меня и отловили. Больше не решалась. А надо было.
– Как жаль, – неловко бормочу я. – В смысле… Что вам не удалось.
– И мне жаль. А вот у вас еще есть возможность, – продолжает она уже другим, деловым тоном. – Я проведу отвлекающий маневр.
– А? – Я хлопаю глазами.
– Отвлекающий маневр, – нетерпеливо повторяет она. – Не знаете, что это? Отвлеку их, а вы ускользнете, куда вам нужно. Шона беру на себя.
– О боже! – Я сжимаю ее узловатую руку. – Вы чудо!
– Пробирайтесь к выходу, – кивает она. – И бегите. Меня, кстати, зовут Эдна.
– Ребекка. Спасибо!
С колотящимся сердцем я отхожу к двери и замираю у стенда с фартуками и бейсболками «Как молоды мы были». И тут раздается оглушительный грохот. Эдна картинно рушится на пол, увлекая за собой стойку с посудой. Под испуганные возгласы посетителей весь персонал вместе с Шоном кидается к ней.
Мысленно поблагодарив Эдну, я на цыпочках выскальзываю за дверь – и тут же пускаюсь бегом, насколько позволяют босоножки на платформе (черно-белые «Эйч энд Эм», очень крутые, при том, что стоили всего двадцать шесть долларов). Отбежав подальше, я сбавляю скорость, чтобы не вызывать подозрений, и заворачиваю за угол. Там ходят люди, ездят велосипеды и гольф-кары, и вроде бы никто меня не пытается перехватить. Пока.
Единственная проблема – я понятия не имею, куда идти. Дурацкие белые павильоны похожи как две капли воды. Спросить, где находится офис Нениты Дитц, я не решаюсь – не стоит привлекать лишнее внимание. Мне и так ежесекундно мерещится визг шин автомобильчика, на котором Шон прилетит арестовывать беглянку.
Завернув за очередной угол, я останавливаюсь в тени под большим красным навесом. И что теперь? Территория тут громадная. Я заблудилась окончательно. Мимо проезжает гольф-кар с экскурсантами, и я сливаюсь со стеной, чувствуя себя скрывающейся от правосудия преступницей. Наверное, все экскурсоводы уже получили ориентировку. И меня внесли в список разыскиваемых. Что-то грохочет мимо, и я изумленно моргаю вслед, чуть не ахая – такое оно яркое, разноцветное и чудесное. Просто подарок судьбы! Гардеробная стойка на колесах! Длинную вешалку с одеждой в полиэтиленовых чехлах уверенно толкает перед собой сотрудница студии, тараторя в прижатый к уху телефон: «Я уже почти на месте. Не волнуйся, сейчас буду!»