«Помимо людей в городе есть иные силы».
«Я ведь знаю – ты тоже не-человек».
Бред! Почему этот, по моему мнению, свихнувшийся маленький шизофреник не выходит у меня из головы? Второе утро я просыпаюсь с этим же вопросом. Если так будет продолжаться, я сама стану маленьким шизофреником. Или даже очень большим. Сегодня на вечер, в 23:00, он позвал меня на встречу. Ещё сказал, что хочет показать меня кому-то. Настоящая стрелка какая-то!
Какие-то догадки появляются, не факт, что они верны, но всё ж… Либо этот шизанутый – «шестёрка» у бандитов, либо он завербован в секту… Кстати, меня-то он тоже спрашивал, из секты ли я? Так что стычка в переходе – ни что иное, как шантаж, запугивание или выяснение отношений. А «Вервольф» – чья-то кличка. Хочется знать, как выглядит человек, носящий кличку «Вервольф».
Почему я во всё это ввязалась? Тогда, в переходе – мимо я пройти не могла, это понятно, я – агент ТДВГ. Но почему я не оставила его в покое, почему я была готова пойти на крайние меры, чтобы догнать его? Почему я схватила его? Почему я вчера целый час поджидала его около подъезда?
Почему тогда показала зубы?
Да и с зубами не всё понятно. Никогда не слышала, чтобы бандиты или сектанты пользовались знаками идентификации своих группировок по зубам.
В тёмное дело я влипла. И главное – мне не с кем пока поделиться. Дело в том, что я решила распутать это дельце одна. Я всегда работаю одна. Не беру напарников лишний раз. Я одинокий волк уже по своей природе, с рождения. Но мне нужен совет, наставление. Совет того, кто старше меня, мудрее. Кто надёжнее, с кем можно поговорить конфиденциально, с глазу на глаз, без опасений того, что моя проблема пойдёт дальше этого человека. Я знаю, куда я отправлюсь сегодня.
Улица Адихом. Заснеженная аллея. В её конце – красивый старинный особняк. Это жилой дом с двумя подъездами. Я вошла в него и поднялась на второй этаж. Меня здесь не было давно, почти год.
Нужная мне дверь находилась в самом конце. Я нажала звонок. Дома ли она сегодня? Она вроде всегда должна быть дома. Сегодня она мне очень нужна.
Её зовут бабушка Морена. Она ясновидящая, целительница и ведьма. И она большая союзница ТДВГ. Ей одной я решила всё рассказать. Я позвонила в дверь вторично, начиная думать, что дома никого нет.
Но послышались шаги, и мне открыл её помощник Маттео Хельгини, экстрасенс, коллега Морены и её сотрудник в делах оккультизма.
– Здравствуйте, я вас узнаю, юная леди! Вы ведь Клот Итчи? – вежливо спросил Хельгини.
– Да, это я, добрый день.
– И вы пришли к бабушке Морене?
– Так точно, – кивнула я.
– Так она вас ждёт. Она очень рада вам! Заходите, госпожа Итчи, я сейчас приготовлю вам чаю и с большим удовольствием! Ведите себя как дома, – улыбнулся Маттео и широким жестом отворил передо мной дверь настежь, пропуская вперёд.
– Спасибо, – поблагодарила я и вошла в квартиру.
Хельгини всегда чрезвычайно любезен и полон гостеприимства. Он приятный человек. Едва я сняла куртку и ботинки, он сказал:
– Она в своей комнате, зовёт вас!
Очевидно, Морена предугадала мой к ней визит во сне. Вообще, она профессиональная ясновидящая. Я прошла через гостиную, где проходили спиритические сеансы. Там стоял большой круглый стол и стулья вокруг него, окна всегда зашторены. Затем я аккуратно постучалась в дверь комнаты Морены.
– Входи, входи, чего ты стесняешься? Сказано ведь – веди себя как дома! – услышала я радушный, смеющийся старческий голос.
Я вошла в комнату бабушки Морены, прикрыв дверь. Эта комната пронизана особой тонкой энергетикой, которая чувствовалась кожей, едва сюда входишь. Всюду царил таинственный полумрак. Бархатные тёмно-красные занавески, ковры на полу и стенах, призрачный и тусклый свет люстры. У стены – стеллаж, в котором помещены древние мудрые книги в кожаных переплётах, многие из этих фолиантов относятся к XVI, XVII и XVIII векам. В углу располагалась широкая кровать с торшером рядом. У противоположной стены – стол, на нём свечи в старинном канделябре.
Морена сидела за этим столом в мягком кресле-троне, царственно положив руки на подлокотники. Несмотря на то, что проницательной старице более ста двадцати лет, выглядит она не старше семидесяти. Совершенно не дряхлая, а в волосах так мало седины, что она совсем незаметна. Она мудрыми и добрыми глазами посмотрела на меня:
– Входи же, дитя моё! Садись, поговорим с тобою. Я очень рада, что ты навестила меня. Сказать по правде, я тебя даже сама хотела пригласить.
– Правда? – удивлённо спросила я, садясь на стул напротив.
– Да. Ты здесь редкий, но желанный и счастливый гость. Давай, рассказывай, как твоя жизнь, твои успехи? Довольна ли ты? Или что-то гложет тебя?
– Я не буду говорить пустые предисловия и лить воду, чтобы не надоедать тебе, – аккуратно начала я разговор – а Морена не только позволяла мне говорить с ней на «ты», но и очень была недовольна, если б я ей случайно сказала «вы». – Я перейду сразу к делу.
Бабушка Морена, внимательно смотря мне в глаза, закивала медленно. Я продолжила:
– Мне нужен твой совет. Дело в том, что у меня есть весьма странное и не очень хорошее предчувствие. Я хочу спросить у тебя, как мне быть.
– Расскажи мне всё по порядку и с самого начала, – перешла Морена к делу.
– Это началось два дня назад. Я возвращалась вечером пешком до метро "Хордуэй", вдоль дороги Венслей. У меня было хорошее расслабленное настроение. Я дошла до подземного перехода, а там…
Дальше я рассказала Морене про трёх бандитов, мальчишку и моё необъяснимое желание за ним погнаться. Я описала всё в подробностях – его голос, одежду, взгляд, дословно привела услышанные реплики. После этого договорила то, что меня беспокоило:
– У меня есть веские основания полагать, что мальчик находится под действием не то давления, не то гипноза, и он состоит в секте или бандитской группировке. И я хочу помочь ему.
Морена помолчала, обдумывая. Я ждала. Её степенное молчание усмиряло мой пытливый ум и нетерпеливое воображение, которые были готовы засыпать её кучей вопросов. Наконец она произнесла:
– То, что он говорил про «иные силы», не вымысел и не бред. Тебе трудно это понять пока. Но имей в виду, иные силы есть. Клот, будь добра, выйди на несколько минут, погуляй пока в гостиной, почитай какую-нибудь книгу.
Я прекрасно поняла – Морена что-то задумала произвести с помощью своего дара, поработать на личной силе, а я не должна этого видеть и мешать. Я вышла из её комнаты. Иные силы. Да, я несколько раз встречалась с ними в ходе моей работы агента в организации по изучению аномальных явлений. Демоны, призраки. Клоны. Но что на этот раз с этим мальчиком из перехода? Пока я в полном смятении!
Ровно полчаса я просидела в гостиной. Потом услышала, как Морена позвала меня из-за двери. Я вошла вновь.
– Сядь, – пригласила она на тот же стул.
Я села. Морена пристально посмотрела мне в глаза и сказала:
– Мальчик прав. Всё не так просто. Мальчик обладает Даром. Ты должна помочь ему. Точнее, не сопротивляйся своему желанию помочь ему. Ты правильно слушаешь своё сердце. Твоя с ним встреча предписана самой Судьбой, самим Роком. Но будь предельно осторожна! Возьми вот этот предмет.
Морена мне протянула маленький замшевый мешочек на шнурке. Я спросила:
– Что это?
– Всегда теперь носи это на груди или поближе к телу, днём и ночью, не снимая, не теряя. Это защитит тебя от демонов. Это мощный артефакт против чёрных сил. Называется Смола Древа Предыстории. Работает просто: аура человека, носящего эту Смолу, делается невидимой для чёрных чужеродных созданий. И если они будут использовать уловки, чтобы найти тебя и забрать – то не смогут; Смола будет путать их след. Если же даже тебя найдут – то не смогут приблизиться. Так это работает. Сильная штучка это, Клот, уж попомни мои слова и делай так, как я тебе велела – носи на груди и не снимай. И помни – она подействует только один раз, когда нужно.
Я взяла это у неё из рук:
– Спасибо, Морена, – старуха смотрела на меня почти в упор, и я не посмела перечить ей. Наоборот, полностью доверяя мудрой пророчице, я без возражений и колебаний надела шнурок сначала поверх кофты, потом засунула мешочек под ворот. И спросила с любопытством: – Что за Дар у мальчика?
– Ты должна всё узнавать постепенно, – вкрадчиво произнесла Морена. – Ты вступаешь сейчас на тернистый и тёмный путь, полный смятения и сомнений. Иди вперёд и не сдавайся. И помни – Добро восторжествует. Ничего не бойся, Добро с тобою. Когда Смола Древа Предыстории сослужит тебе, приди ко мне снова. Не забывай приходить ко мне, слушай моего совета.
– Да, Морена. Спасибо, – проговорила тихо я с благодарностью. – Но… Морена, стоит ли мне доверять и верить мальчику?
– Клот, ты пока так слепа! Неужели ты не увидела в нём нечеловеческий страх, беспомощность. Отчаяние! Помоги ему, взываю к самому твоему отважному и благородному сердцу. Он в опасности. И не только он. Приблизилась Чёрная Пора.
– Чёрная Пора? Что за Чёрная Пора? – спросила я с тревогой.
– Вскоре тебе станет об этом известно. Моё дело – подготовить тебя. И направить на верный путь.
Я послушалась её и покинула на время этот дом, но я знала, что вернусь сюда, когда мне вновь снова потребуется помощь бабушки Морены. Двери здесь всегда для меня открыты.
День ещё не кончался – у меня оставалось время, чтобы подготовиться к встрече с неизвестностью. Я верю Морене и без страха пойду туда, куда меня хочет отвести Скотт Багстер. Если бы мне угрожала большая опасность – Морена бы предупредила меня! И с её оберегом стало спокойнее. Несмотря на мою природную любознательность, я пока предпочитала не открывать мешочек и не лезть туда. Есть много сакральных и закрытых тем, доступных посвящённым, таким, как бабушка Морена. Тем более, она предупредила, чтобы я не снимала и не теряла эту штуку. А если я полезу в мешок – вдруг содержимое выпадет, и я его потеряю? И о каких демонах предупреждала она? Ух, пусть только они мне встретятся – я их мигом покрошу!
***
– Клот, куда ты так поздно? – спросила мама, когда я выходила.
– Я иду погулять.
– Одна? В такую темень? – мама уже готова перекрыть мне проход.
– Нет, что ты! С Питом, Тимом, Фэрри, и Уолли!
– И куда вы пойдёте?
– К Тиму. Да не беспокойся! Я же сто раз так уходила.
– И все эти сто раз у меня ёкало сердце. Вечно вам приспичивает выходить от заката до рассвета. Вы, молодёжь, прямо вампиры какие-то! Ладно, гулёна, беги. Ребята, я смотрю, к калитке подошли.
Всё идеальное прикрытие было продумано во время моей подготовки к встрече с неизвестностью. Мой лучший друг, напарник и коллега Питер Ривел и мои одноклассники Тим и Фэрри были подговорены. Они стояли у калитки. И Уолли, брат-близнец нашей лучшей подруги Джейн, примкнул к ним. Мы пошли в сторону метро и там разошлись.
Я доехала на метро. Верный Степлер Демоуса был при мне. От метро я прошла вдоль дороги, потом нырнула во дворы. Темно, шёл снег, жёлтыми глазами светили фонари. Я настроена решительно и стремилась держаться хладнокровно, загнав волнение куда подальше. Морена ведь сказала – мальчик в опасности, значит, я должна быть сильным оплотом для него, излучать надёжность и уверенность, что бы ни случилось! Вот и Лелош-Парильо. Тихо и безлюдно. Я села на скамейку возле дома 58, как вчера, во время "засады". Так сидела я недолго.
Из-за угла по расчищенной дороге выехала старенькая машина. Я не обратила на неё внимания, до тех пор пока она не остановилась около меня. Я подняла голову и удивилась изрядно. За рулём сидел Скотт Багстер. Он деловитым жестом открыл дверь возле себя. Я села в салон и, пристёгиваясь, спросила:
– А давно ли ты получил права?
– Чтобы водить, не обязательно иметь права. Надевай маску, – приказал мне мальчик, протягивая непроницаемую чёрную повязку на глаза. Он держался тоже решительно и хладнокровно. Будто сам собрался меня опекать и защищать.
– Куда это мы едем, чтобы я не знала дороги? – поинтересовалась я.
– Тебе пока не стоит доверять – ты уж слишком любопытная, даже для девчонки. Мы едем туда, где выяснится твоя судьба. Я уже предупреждал, что сейчас ты стоишь одной ногой на том свете.
Я прикусила язык – тон мальчика смутил меня. Теперь мы поменялись с ним ролями: до этого я его пугала. Теперь он вселял в меня чувство неуверенности.
– Ещё один вопрос, последний: откуда транспорт?
– Это машина моего отца. Она старая. Меня папа научил водить, когда мне было ещё восемь.
Вот вундеркинд малолетний!
Скотт терпеливо подождал, пока я надену повязку. И мы тронулись.
Машина ехала быстро. Малолетний вундеркинд оказался неплохим водителем. Годкам к двадцати у него есть шанс стать профессиональным автогонщиком! Мне было трудно осознать, что за рулём – двенадцатилетний подросток – так уж он уверенно вёл. Почему-то я совсем не думала, что нас могут остановить полицейские и потребовать объяснений, почему за рулём несовершеннолетний, и почему у пассажирки рядом с водителем завязаны глаза. Ехали мы долго. Я потеряла счёт времени. Остановились совсем для меня неожиданно. Я даже было, подумала, что возникли проблемы. Но Скотт совершенно спокойно сказал:
– Мы приехали. Выходи, маску не снимай, я поведу тебя.
Мы вышли. Моя нога ступила на снег. Я услышала, как Скотт закрыл машину, потом он подошёл ко мне и взял мою руку, положив её себе на плечо.
– Держись, – приказал он.
Я ему доверилась. Мы куда-то шли по глубокому снегу. Где-то послышался лай собаки. Впереди я услышала скрип двери. Потом почувствовала смену температуры и деревянный пол под ногами. Мы вошли в какой-то дом.
– Осторожно, здесь лестница, – предупредил мальчик из перехода.
Мы стали спускаться по длинной крутой лестнице. Сырость и холод, брр. Когда мы спустились, нога моя ступила на земляной пол подвала или погреба. Мы прошли по подземелью, потом стали подниматься. Наконец со скрипом и визгом открылась старая металлическая дверь на несмазанных петлях, и мы вошли в тёплую комнату.
– Встань у этой стены, – Скотт приставил меня к стене, я услышала, как закрывается на защёлку дверь.
Скотт отошёл от меня, скинув с себя мою руку, и я замерла в напряжении. Услышала, как кто-то спросил:
– Это и есть та девчонка?
– Да, это она, – ответил Скотт.
– Пусть снимет маску, – позволил голос.
Это был слегка хриплый, низкий, но ровный и уверенный мужской голос. Что-то в этом голосе сразу вызвало мои симпатии. Я интуитивно решила, что ну не может он принадлежать негодяю.
Я решительно сняла повязку с глаз и первым делом пытливо и внимательно осмотрелась. Передо мной – просторная комната, напоминающая бомбоубежище. Голые бетонные стены, железная дверь, отсутствие окон. В одном углу я обнаружила цепи, одним концом прикреплённые к стене. Гхм, если меня до сих пор не заковали, значит, точно меня принимают за своего, как это мило!
Около тех цепей – низкая кровать, покрытая натуральной шкурой крупного хищника, предположительно медведя. Над кроватью на стене висит череп огромного оленя с рогами. Комната эта подвальная, приблизительно квадратной формы, ещё в ней несколько деревянных перегородок по углам. Цепи и кровать – ближе к углу справа от меня. Слева – тумбочка, на ней старый радиоприёмник. Вдоль стены – стеллажи с книгами и ряд шкафов. Посреди комнаты потолок поддерживали две колонны, довольно широкие и массивные, круглой формы. А у противоположной стены – кресло, с двух сторон окаймлённое тумбочками с зажжёнными свечами – другого источника освещения здесь больше нет. В этом кресле кто-то сидит. Свет свечей падает так хитро, что его лицо остаётся в тени.
Скотт стоял посреди комнаты. Человек, сидевший в кресле, сказал Скотту:
– Пусть выйдет на свет.
Внезапно висевший сбоку на колонне факел загорелся, образовав под собой светлое пятно. Прежде чем я успела удивиться, как это так он сам собой зажёгся, Скотт передал мне:
– Выйди на свет!
Его голос звучал прямо как призыв шамана в этом мистическом полумраке подвала. Странное дело, почему это со мной так обращаются, будто я дух какой-то или привидение, которое вызвали? Я сделала несколько шагов, пока дошла до светлого пятна, и встала в него.
Тут я увидела лицо человека, которому Скотт хотел меня показать, и он, в свою очередь, тоже увидел моё лицо.
Это был человек очень высокого роста – даже сидя в кресле он производил впечатление громилы-великана. Наверное, он даже выше двух метров! Телосложение его атлетическое, широченные плечи, а под льняной, немного неопрятной грязной рубахой угадывались стальные мускулы. Его взгляд мог вызвать ужас у слабонервных! Его тёмные глазища зияли провалами в полумраке, они смотрели на меня в упор исподлобья, а брови его густые и сросшиеся на переносице. Я заинтересованно разглядывала его лицо; помимо этих удивительных жутких глаз картину великана-людоеда из страшилок дополняли грубые черты лица, массивный подбородок, прямой нос и сжатый в каком-то скептическом изумлении рот, напоминающий рот аллигатора, хмыкающий при виде новой и непонятной на вкус еды. И тем не менее, в этом лице, в котором виднелось что-то хищное, звериное, первобытное и необузданное, было что-то очень притягательное, что вызвало мой неподдельный интерес и желание пообщаться с этим типом и познакомиться получше. Его волосы тёмные, какого-то чёрно-бурого оттенка, густыми космами падающие на плечи, а на лбу чёрная повязка, которая придавала ему сходство с древним воином или викингом.
Он внимательно наблюдал за мной. И точно также разглядывал меня, мрачным, угрюмым взглядом. В этом тяжёлом взгляде читалось откровенное разочарование, скепсис и недовольство. Я же стояла и невозмутимо смотрела на него, нисколько не смутившись. Почему он такой мрачный? Что не так, чем это я ему не угодила?
Скотт Багстер первым нарушил молчание. Он немного несмело спросил того типа:
– Что скажешь? Нам придётся прикончить её? – при слове "прикончить" голос его дрогнул. Это сказало мне о многом: Скотт по каким-то причинам побаивается этого человека, этот человек имеет над ним власть, и скорее всего предложение привести меня к нему, чтобы понять, что со мной делать, исходило от этого громилы-верзилы.
– Нет, – проговорил тот человек и откинулся в кресле, положив расслабленно руки на подлокотники. Его взгляд вдруг утратил скепсис и недовольство и стал совершенно бесстрастным, но оценивающим. Он обратился к Скотту: – Ты постой пока молча.
Багстер кивнул и отошёл к стене, шаркнув ногой. А человек в кресле без тени улыбки и доброжелательности представился:
– Меня Йэн Гудинг зовут. Добро пожаловать в моё логово.
– Я Клот. Клот Итчи, – представилась я спокойно и деловым тоном.
– Для чего ты пришла сюда, Клот Итчи? – спросил меня тот, кто назвался Йэн Гудинг.
Странное у него имечко. Йэн. Гудинг. Гудинг – это что-то связанное с капюшонами. Почему-то я легко представила его в балахоне под капюшоном. Я ответила, но не сразу:
– Я пришла предложить помощь.
Сказала я так, потому что бабушка Морена дала мне совет и наставление – помогать Скотту Багстеру, мальчику из перехода.
Тут что-то во взгляде Йэна Гудинга изменилось. Он посмотрел на меня так же мрачно и угрюмо, но в его глазах промелькнуло некое подобие одобрения и принятия.
– Садись, – он указал на стул напротив себя, храня всё то же бесстрастное выражение лица. Подождал, пока я без колебаний, но медленно села. – Скотт, представь нас друг другу, какими ты нас видишь. Не скрывая.
Мальчишка заговорил:
– Йэн Гудинг – оборотень-вервольф, он может превращаться в существо. Он вынужден скрываться. И на этот раз не только от людей, которые до смерти боятся оборотней. Его разыскивают демоны, потому что он для них опасен. Он доверяет только мне, и я лишь один знаю, где это его логово. Сам я имею Дар Знания, особую способность, которая даётся лишь избранным. Это способность видеть и отличать людей от не-людей. Я – Знающий. А ты теперь скажи честно, кто ты такая.
Несколько ошалевшая от такого начавшегося с бухты-барахты допроса, я произнесла с достоинством:
– Я человек, житель этой планеты и города Укосмо. Это всё, что я знаю о себе в контексте того, о чём сейчас идёт речь.
Скотт меня ещё пуще огорошил, сказав:
– Ты не человек. Я вижу на тебе Метку не-человека.
– Метку?! Ну так, и кто я? – задала я вопрос, посмотрев на мальчика.
Скотт не ответил.
Вервольфы, вампиры. Логова, Метки какие-то. Либо здесь все спятили, либо только я одна. Скотт проговорил, обращаясь неизвестно к кому:
– Она считает себя человеком! Она не сможет ничего! Но почему она? Как тогда сделать так, чтобы она стала с нами в строй? Йэн, скажи что-нибудь! – в его голосе послышалось неприкрытое отчаяние. Это заставило меня заволноваться.
Йэн Гудинг обратился уже ко мне:
– Оставайся человеком, раз ты им себя считаешь, выбор за тобой. Но мы при этом принимаем твоё предложение о помощи. Будь осторожна. Они уже взяли тебя на прицел.
– Они – это те парни из перехода? – стала вдруг я догонять, быстро выстраивая в голове цепочку из разрозненных сведений, почерпнутых за последние два дня. – И что же, они хотят теперь убить меня?
– Хуже. Если в их замысле – твоя смерть, то она будет мучительна. Они высасывают жизнь из любых живых существ. Этим они питаются. Они демоны, такова их природа.
Скотт добавил к сказанному Йэном Гудингом:
– Они преследуют меня, чтобы выманить его. В ту ночь, когда ты меня встретила, я поступил опрометчиво. Я забыл свой Артефакт, который должен был носить, и они меня вычислили… Теперь они будут преследовать тебя, чтобы узнать твою роль. А я её уже вижу! Ты выбрала этот путь. Ты сама занесла перо, готовясь поставить подпись на своём смертном приговоре. Отступить ты не можешь. Йэн, так как нам с ней быть? – спросил он того мрачного типа из кресла.
– Предложив нам помощь, она знала, что делает. И она не отступится. Этот её выбор, который она сделала. Хоть она и хилая, она сильна духом – это я вижу по её глазам. И ещё она смелая – это не может не вызывать моего одобрения, – произнёс вервольф, так бесцеремонно, будто меня тут не было. Я пока не понимала – возмущаться ли мне, что меня обозвали "хилой", или восхищаться тем, что этот великан-людоед разглядел во мне сильную личность? – Но пока она слишком мало знает и понимает. И она даже не подозревает, насколько большую услугу она оказала тебе и мне, Скотт Багстер. Будет Битва. А она уже на нашей стороне, это большой плюс.
Скотт подошёл ко мне, ничего не понимающей и хлопающей глазами, и сказал, положив руку мне на плечо:
– Соотношения между твоей жизнью смертью – три к двум в пользу смерти. Надень маску, мы уходим.
Я без слов надела маску – время аудиенции, по-видимому, подошло к концу. Скотт стал меня выводить. Йэн Гудинг произнёс:
– Пусть приходит ещё. Надо, чтобы она прошла Этап Предварительного Ознакомления с Теорией.
– Ты будешь обучать её? – удивился Скотт.
– Кроме меня, пока некому. А учиться ей надо. Тем более, время поджимает.
– Учиться? Чему учиться? – спросила я в темноту.
– Приходи – и узнаешь, Бесстрашная, – таинственно ответил Йэн Гудинг.
Почему он назвал меня Бесстрашной?
Скотт увёл меня. Мы спускались, поднимались. Потом шли по улице, пока не сели в машину. Я не могла выговорить ни слова от полученных впечатлений. Лишь спросила у Скотта один из многочисленных вопросов, готовых в любой момент сорваться с языка:
– Он что – правда вервольф?
– Не советую тебе подходить к нему, когда он повёрнут. Особенно в полнолуние, – отрезал мальчик, заводя мотор.
– А я думала, они были перебиты инквизиторами ещё в средние века.
– Не все, – ответил Багстер.
– Где же ты его нашёл?
– На то я и обладаю Знанием, – ответил Скотт с какой-то грустью в голосе, словно его Дар был его проклятьем.