Дурные предчувствия не обманули Егора. Шов на левой ареоле Магды разошелся посреди ночи, когда та, закинувшись двумя маленькими голубоватыми таблетками с эмблемой «Тойоты», уже четвертый час без перерыва зажигала на клубном танцполе. Сначала Магде показалось, что она просто неожиданно вспотела, и только когда до ее плывущего в эйфории сознания достучалась мелкая колющая боль в левой груди, неутомимая «зажигалка» остановилась и просунула руку за отворот туники. Ее ладонь сразу же стала мокрой и липкой, а под плотной тканью компрессионного бюстгальтера, чуть ниже левого соска Магда с ужасом нащупала неумолимо растущий упругий комок. Очумевшая от алкоголя, амфетамина и страха Магда попыталась затолкать выползающий силикон назад, но боль усилилась настолько, что и без того неверное сознание окончательно поплыло, и она, не отрывая руку от груди, медленно осела на пол.
Приехавшая вместе с ней именинница-блондинка, пораженная разыгравшейся на ее глазах пантомимой, опустилась на колени и, подняв одной рукой голову своей подруги, другой стала неуверенно хлестать ее по щекам.
– Магда, что случилось? У тебя что-то с сердцем?
Рука Магды была просунута за отворот туники и по-прежнему держалась за левую грудь, а в разрываемом цветными вспышками клубном полумраке кровавое пятно, быстро расползающееся по ярко-малиновой материи, было совершенно незаметно. Танцевавшая рядом молодежь остановилась.
– У нее, наверное, обезвоживание.
– А может передоз?
– Кто это?
– Да, Магдалена.
– Дайте ей воды!
Кто-то протянул блондинке бутылку минералки, но та не обращая внимания на столпившихся вокруг нее людей, стала вытягивать руку подруги из узкого выреза туники.
– У нее что-то с сердцем.
Когда отяжелевшая и вялая рука Магды, наконец, выскользнула из платья и безжизненно опустилась на кафельный пол, собравшаяся вокруг толпа с испуганным гулом отшатнулась.
– Да она вся в крови!
– Врача! Скорую!
– В ментовку надо звонить! Она уже не дышит!
– Кто не дышит?
– Магдалена!
– Магдалену убили?!
Музыка смолкла, в зале зажегся верхний свет и вся клубная тусовка, не дожидаясь приезда ментов и врачей, торопливо потянулась на выход.
Прибывшая через десять минут «Скорая помощь» отвезла Магду Делонэ в институт Склифосовского, а спустя пару дней Вадим Линкевич, никогда не доверявший отечественной медицине, увез свою пассию в известную швейцарскую клинику.
Егор Коваленко, не дождавшись возвращения Магды ни к семи, ни к восьми часам утра, сделал несколько безуспешных попыток дозвониться на ее мобильный телефон и, сдавая дежурство, оставил в журнале выделенную красным маркером запись:
«Магда Аленовна Делоне отказалась от дальнейшего прохождения послеоперационной реабилитации и самовольно покинула стационар хирургического отделения в 22 часа 25 минут.»
Выходные дни Егор провел в обществе нескольких бутылок водки, отключив мобильник и закрывшись от обеспокоенной Татьяны в пустой комнате, отведенной в перспективе под детскую. В понедельник он с тяжелой головой и дрожащими руками впервые за много лет отправился на работу общественным транспортом. В метро Егор купил популярную московскую газету и в подвале первой полосы, среди горячих столичных новостей сразу же наткнулся на кричащую заметку: «Гражданская жена Вадима Линкевича угодила в Склиф из-за халатности пластического хирурга». Ехать в «Зодиак» Егору сразу же расхотелось: было ясно, что крайним в этой неприглядной истории будет именно он. Выйдя из метро, он не стал садиться в маршрутку, а купил в палатке пару бутылок пива и неспешно побрел сначала по бульвару мимо украшенных новогодними гирляндами витрин, а потом по пустынным заснеженным аллеям старого парка. В клинику Егор добрался только в двенадцатом часу утра. Он еще не успел отряхнуть от снега ботинки, как дежуривший на входе охранник, забыв про привычное утреннее: «Здравствуйте!», с холодной вежливостью сообщил Егору, что главный врач уже целый час ждет его в своем кабинете. Коваленко молча кивнул в ответ головой и, не глядя по сторонам, быстро прошел к лифту. В большом кабинете на пятом этаже помимо главврача «Зодиака» находился еще и молодой человек в синем кителе с профессионально въедливым взглядом – следователь межрайонной прокуратуры. Такое высокое внимание со стороны правоохранительных органов говорило о том, что история с Магдой может иметь для Егора самые печальные последствия.
– Ну, что, Коваленко, опозорил нашу клинику на всю Москву? – то ли спросил, то ли констатировал факт главврач.
Оказалось, что прокуратурой еще в воскресенье на основании показаний Магды Делонэ было заведено уголовное дело по статье 293 ч.2 – халатность, повлекшая причинение тяжкого вреда здоровью. Единственным подозреваемым в этом деле оказался Егор Коваленко.
– Я предупреждал Магду Делонэ о возможных последствиях! – обреченно возмутился Егор. – Я не выпускал ее из палаты. Я требовал, чтобы она написала расписку!
– У вас есть расписка? – бесстрастно осведомился следователь.
– Магда обманула меня. Она написала вот это, – Егор достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
– Ну, это полная ерунда, – усмехнулся следователь, увидев три ряда каллиграфических крестиков-ноликов.
– Я же говорю, она меня обманула. Я сам диктовал Магде расписку. Она обещала…
– А у меня имеются совершенно другие сведения, – безапелляционно прервал Егора молодой человек в синем кителе.
Оказалось, что Магда Делонэ, едва придя в сознание, сразу же обвинила в случившемся дежурного хирурга клиники «Зодиак-XXI». Она заявила, что в ответ на просьбу отпустить ее на день рождения подруги, дежурный врач собственноручно осмотрел швы, признал их состояние вполне удовлетворительным и за двести евро согласился отпустить Магду из клиники прямо посреди ночи.
Такой наглости Егор не ожидал:
– Это ложь! У меня есть свидетели – дежурная медсестра и охранник!
– Я их уже опросил, – следователь достал из папки два заполненных бледно-салатовых протокола. – Охранник, в нарушение инструкции, проводил ночную посетительницу в палату Магды Делонэ, и при вашем появлении сразу же вернулся на проходную. А медсестра по просьбе Магды позвала вас в ее палату, и тоже вернулась на свой пост. Что происходило в палате, она не видела и не слышала, но по ее словам в двадцать два часа двадцать пять минут Магда Делоне и ее подруга Лилия Крайнова беспрепятственно покинули хирургический стационар, а вы вернулись в ординаторскую и до семи утра оттуда не выходили.
– Но медсестра сама принесла мне бумагу для расписки!
– Какой расписки, вот этой? – следователь с ядовитой усмешкой указал на мятый лист с крестиками-ноликами. – В общем, картина ясна. Все показания, однозначно, свидетельствуют против вас. И, мне кажется, что к халатности может легко добавиться вымогательство, или понуждение к даче взятки. Я советую вам добровольно признать свою вину и попросить о рассмотрении дела в особом порядке. Это поможет избежать реального срока, а так же сэкономит ваше время и деньги на адвоката.
– Да вы что, совсем охренели?! Да, я лажанулся! Да, меня обманули! Но этим делом должно заниматься в административном порядке мое начальство! А вы, – Егор нагнулся к сидящему за столом следователю и запальчиво схватил его за блестящую пуговицу форменного мундира, – просто обязаны привлечь эту суку Магду и ее подругу за дачу ложных показаний, мошенничество и клевету!
Следователь побагровел и брезгливо отвел руку Егора от своего кителя.
– Подозреваемый, не зарывайтесь! А то получите еще и за оскорбление при исполнении!
– В конце концов, я оставил запись о самовольном уходе Магды в дежурном журнале!
– Вы должны были сделать эту запись сразу по факту ухода в двадцать три двадцать пять. А сделали ее только при сдаче смены, когда узнали, что Магда попала в Склиф.
– Я не знал, что с ней произошло.
– Это имеет значения. Вся новая смена видела, как вы делали запись в восемь утра.
Через три часа Егор Коваленко, слегка сутулясь под сочувственными взглядами сослуживцев, навсегда покинул «Зодиак». В кармане его пиджака лежали полученный в бухгалтерии расчет, трудовая книжка с увольнением по тридцать третьей статье и подписка о невыезеде за пределы города Москвы. Только подойдя к двери своей квартиры и достав привычным жестом ключи, Егор понял, что ему больше нечем выплачивать ипотечный кредит. Расчета и отложенных на черный день накоплений хватит от силы на полгода самой скромной жизни, а потом…