Зато следующий день начался необычно и эффектно – со звонка взбудораженного Смеловского.
– Ну, спасибо тебе, Инка, удружила! – выдал он, даже не поздоровавшись. – По твоей милости я полночи провел в полицейских застенках!
– В смысле? – Я села в постели, нашла ногами тапочки и поплелась на кухню, свободной от мобильника рукой нащупывая стену рядом.
Без путеводной стены я бы не дошла с закрытыми глазами до кофеварки, а без кофе не могла поднять веки.
– В смысле, все беды от вас, милых дам! Не зря в народе говорят: чтобы найти корень зла, шерше ля фам!
– Поклеп и напраслина. – Я на секунду приоткрыла один глаз, оживила кофеварку и опустилась на кухонный диванчик. – Не припутывай ко мне лично какие-то общенародные корни и расскажи толком, в чем дело.
– Вчера вечером сидел я дома, и вдруг – дзи-и-и-инь! – звонок в дверь! – виртуозно играя голосом, с чувством поведал Макс. – Я открываю, а там – оп-ля! – суровые служивые люди!
Я поудобнее устроилась на диванчике, слушая аудиоспектакль в телефонной трубке.
– Вы, говорят они, Максим Петрович Смеловский, руководитель креативной дирекции телеканала «Южный»? Ну, предположим, отвечаю я, а почему вы-таки интересуетесь? – Смеловский заговорил, как классический еврей из анекдота. – А пройдемте-ка с нами в одно интересное место для важного разговора, говорят они и решительно меня поторапливают, не позволяя даже достойно одеться для званого выхода. Пришлось идти в футболке и трениках!
– Поделись этим с Зямой, он точно оценит твои страдания по поводу несоответствия наряда поводу, – посоветовала я. – А мне попроще и покороче, пожалуйста!
– Короче, привезли меня в один такой кабинет и долго расспрашивали, что я делал вчера во второй половине дня в Нечаевской балке.
– А это где?
– А это там, где ночью хуторские пацаны, ловившие раков, нашли свежий труп гражданина Загадина Альберта Тимофеевича, одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения, проживающего фиг знает где в режиме относительно комфортного кочевого бомжевания!
– А это кто?
– Ты издеваешься? – Максим рассердился. – Что еще мне тебе рассказать о гражданине Загадине? Я его ни разу в жизни не видел!
– А тогда почему по поводу его трупа вопросы возникли к тебе? Это как-то странно. – Я старалась говорить спокойно, чтобы не взволновать собеседника пуще прежнего.
– Да, это было бы странно, если бы рядом со свежими отпечатками протекторов моей машины у того самого озера не валялась моя визитная карточка!
– Ой. – Я поняла суть претензии Смеловского ко мне.
Вчера, когда мы съехали к щетинистому водоему, чтобы я сделала фото в камышах, до этих самых камышей я даже не добралась, потому что на первом же шаге глубоко увязла в рыжей глине. Естественно, я тут же плюхнулась обратно на сиденье и потребовала от владельца автомобиля немедленно выдать мне что-нибудь для срочного обезглинивания испачканной туфли. С учетом толщины грязевого слоя по всей длине трехдюймового каблука, лучше всего подошел бы штукатурный шпатель, но и плотная картонка, которую дал мне Макс, кое-как сгодилась. Безобразно грязную картонку я, разумеется, там же и выбросила.
А это, стало быть, не простая картонка была… Это была визитка!
– И что? Эти идиоты решили, что это ты убил бомжа Загадина и, как последний дурак, оставил на месте преступления свою визитку?! – Я поспешила перевести стрелки на полицию.
Им к претензиям честных граждан не привыкать.
– Слава богу, нет! – Судя по экспрессии, Смеловский энергично перекрестился. – Об убийстве никто не заикался, Загадин был пьян, как сапожник. Предположительно, тоже раков добывать полез, запутался в траве – там дно заросшее – и утонул. Но меня все-таки обстоятельно допросили на предмет того, не видел ли я, неизвестно зачем сидя в этой самой Нечаевской балке, гражданина, который по макушку залился грузинской чачей и отправился в заплыв.
– Почему именно чачей?
– Потому что у воды пустая бутылка валялась. Литровая! Ежу понятно, что после такой дозы и слон бы утонул, а они еще у меня что-то спрашивают!
– Бедненький Максик, – пожалела я друга. – Натерпелся от злобных полицейских дядек!
– Из-за тебя! – напомнил Смеловский. – Так что с тебя теперь причитается мне какой-нибудь качественный антистресс!
– Ладно, я подумаю, что бы такого тебе сделать приятного, – пообещала я, только чтобы нытик отвязался.
Кофеварка уже сотворила для меня большую утреннюю порцию элексира жизни.
Обнадеженный Макс отключился, и мое утро вошло в правильную колею.
День, как обычно, был прочно занят работой, а вечер – хлопотливыми финальными приготовлениями к свадьбе Алки и Зямы.