– Ты меня поджарить надумал?! – не унимался мужичок.
– Я тут посвящение пройти хочу, – улыбнувшись всей этой бесхитростной ругани, как ни в чем ни бывало, сказал я.
– Посвящение-просвещение, мало ли кто, чего хочет? Я может тоже чего хочу, да только кто меня слушает?
– Я слушаю, – спокойно ответил я.
– Слушает он, понимаешь ли…
Мужичок почесал себе задницу. Затем обернулся ко мне и набрал воздух в легкие, собираясь что-то сказать, но не сделал этого, уставившись на пламя моего костерка.
– Это еще что за икебана Мацкевича? – он вопросительно посмотрел на меня. – Я вас спрашиваю молодой человек. Кто развел тут это непотребство?
Уставившись на него и пытаясь понять, что он вообще имеет ввиду, я молчал.
– Хотя… – мужичок задумался. – Я бы сказал, это интересный симбиоз муракотовой нехити и принципа неопределенности Вассермана.
Я уже вообще не понимал, что имел ввиду этот дурацкий мужичок, который явно и был тем самым Литоком, чье посвящение мне требовалось пройти. Все слова вроде бы понятны, кроме некоторых, но в целом смысла я не улавливал. Но решил не вмешиваться. Если человек сам находит какие-то смыслы в чем-либо, то не стоит ему навязывать своего мнения. Все равно не оценит. А так, глядишь, еще и за умного посчитает.
– Интересно, интересно, – бормотал мужичок, ходя кругами вокруг моего костра. – А если так?
Литок сделал пасс рукой и пламя вспыхнуло зеленым.
– Замечательно! – радостно воскликнул он. – А вот так можем?
Он снова что-то сотворил и пламя упало до минимума. По ветке едва заметно ползал крохотный язычок. Того и гляди потухнет, но нет. Литок снова произвел пасс и огонь разгорелся с новой силой, но сейчас он не доходил мне даже до колена.
– Какое потрясающее чувство баланса, – восторженно глядя на огонь, произнес мужичок. – Это вы сами сотворили или кто помог?
Он наконец обратил на меня внимание и теперь в ожидании ответа уставился мне в глаза.
Я уже ни в чем не был уверен. Сам ли я создал это пламя или кто помог, но отступать было нельзя.
– Сам, – коротко и уверенно произнес я.
– Отлично, отлично!
Я уже думал, что он сейчас потребует мою зачетку и поставит «отлично» за «управление огнем» или еще по какому предмету. Но Литок только потер ладони и произнес:
– Что требуется от меня?
Я удивился, но виду не подал.
– Посвящение.
– Что вы имеете ввиду? – спросил мужичок.
– Я его прошел?
Мы молча уставились друг на друга. Было похоже, что ни тот ни другой не понимает, что тут происходит.
– Ах, да! – наконец воскликнул Литок. – Новый адепт! Великолепно! Прошлый был так себе! Или это позапрошлый? – он задумался. – Да хрен с ними! После такого, я ваш на вечно!
Не знаю, в здравом ли уме был этот дух, но последнее меня вполне устраивало.
– Вот и хорошо! – согласился я. – Значит поможете Силой, в случае чего?
– Силой? Да, конечно! Все, что в моем распоряжении будет ваше!
– Отлично! – произнес я.
– Отлично! – согласился Литок. – Что-то еще?
– Пожалуй, пока нет.
– Угум, – как-то невнятно произнес дух и исчез.
– Вот и отлично! – повторил я и, развернувшись пошел из рощи к месту парковки моего транспорта.
Оставалось только разобраться с Сивроком. Надеюсь, он окажется более адекватным. По крайней мере, более понятным мне.
Поместье Корсакова встретило меня тишиной. Я уж решил, что и хозяина нет дома, но Дмитрий Олегович, едва ковыляя, вышел на крыльцо дома, как только я приземлился перед самым входом.
– Совладал с Литоком? – без всякого предисловия спросил он.
– Ага, – ответил я.
Корсаков покивал головой, потом скривился, словно от боли.
– Все в порядке? – поинтересовался я.
– Как может быть все в порядке, когда тебе сто лет в обед?
– Ну тут я не при чем, – усмехнулся я.
– Ага, знаю, оно само. Да ладно, не виню я тебя. Сам заслужил. Пришел пройти посвящение?
– Ага, – снова коротко ответил я.
Ну не хотел я с ним говорить. Тем более, мне сейчас предстояло спуститься в подвал, где меня держали против моей воли. И не только меня одного.
– Иди за мной.
– Вы там не помрете? Пока спускаться и подниматься будете?
– И не надейся! – отшутился Корсаков.
Мы спустились в подвал, немного попетляли по темным каменным коридорам и вышли в ту комнату, где Корсаков держал меня закованного в цепи. Где пытался передать покровительство Шанса какому-то парню. Бедный паренек! Эксперименты Корсакова не увенчались успехом и вот теперь я снова здесь, но уже в другом статусе, а от паренька и мокрого места не осталось.
– Это здесь, – сообщил мне Корсаков. – Не боишься, что ловушку тебе уготовил?
– Зачем вам это? Покровительство так просто назад не вернуть. Верно?
Корсаков кивнул.
– Да и силу вы мою теперь знаете, не вам сейчас со мной тягаться, – добавил я.
– Самоуверенный. А вдруг на голову тебе кирпич уроню и что тогда?
– Я успею защититься, а вот вы вряд ли.
– Ладно, будем считать, что убедил, – усмехнувшись, ответил Корсаков. – Да и, если я убью тебя, кто за Настей присмотрит?
Я не стал ничего отвечать на этот вопрос. Похоже, что Корсакову это было и не нужно.
– Оставьте меня одного, – попросил я. – Не могу работать в присутствии посторонних.
– О! Какие мы важные! Видна кровь Шустовых.
Корсаков еще немного побурчал, но развернулся и потихоньку уковылял из подвала. Я дождался, когда шаги затихнут вверху на лестнице и принялся осматривать подвал.
В прошлый раз мне было не до этого. Кроме ниш и стены посередине комнаты я ничего и не увидел.
Но и этот раз ничем особо не отличался от предыдущего. Ниши и стена. Никаких особых отметок, как например обгорелые деревья в месте силы духа южного ветра.
Черт! Я только сейчас понял, что Корсаков ушел так и не рассказав мне, что нужно для посвящения. Теперь вредный старикашка наверняка хихикает где-нибудь за дверью, надеясь, что я побегу за ним и стану упрашивать рассказать все, что он знает.
Нет уж! Дудки! Справлялся с другими и с этим справлюсь.
Я посмотрел в верх, пригляделся и нашел синие жгуты. Вот интересно, как так получается, что жгуты всегда вверху, и не важно на улице ты стоишь или в помещении? Наверное, это все же просто какая-то условность. Эти самые жгуты тоже условность – символ, который требуется разрушить. До этого момента, я как-то даже не думал о таком. А ведь, наверняка, это важно. Я понял, что совершенно ничего не понимаю в устройстве мира.
В моем старом мире была физика. Она объясняла нам худо-бедно, как устроен наш мир, вселенная и вообще. А на самом деле, все обстоит иначе. Или же вообще все это условности? Если подумать, то все одно и то же. Нет мира, описываемого физикой, как и нет мира с синими жгутами над головой. Все это только образ мышления. Некая точка, с которой мы можем воспринимать окружающее. Не больше и не меньше. И если об этом не просто подумать, а понять и принять, то что-то измениться. Кусочки пазла встанут на место и перед нами откроется совершенно другая картина.
Я чувствовал, что близок к какому-то пониманию, но никак не мог пройти этот барьер. А за ним, наверняка, будет что-то новое, но и оно, не факт, что окажется объективной реальностью. Возможно, все наши знания, они как матрешки. Одно сокрыто в другом, но и без внешнего являются самодостаточными.
Можно жить внутри одного понимания мира и быть абсолютно уверенным в непоколебимости этой картины. Но стоит выйти за пределы, как твое понимание расшириться до новых границ. Но что дальше? Есть ли самая последняя матрешка, за стенками которой пустота или нечто совершенно отличающееся от вогнутых деревянных стенок? Мне всегда хотелось верить, что есть.
Я вздохнул, возвращаясь в нынешний момент. Тот, где мне предстоит пройти посвящение Сиврока.
Снова задрал голову вверх, воздел руку и смахнул слой реальности вбок, словно перелистнул страницу. Материя не выдержала и лопнула, образовав прореху. На этот раз даже обрывков синих жгутов не возникло. Просто ровный темный разрез в едва мерцающем куполе. В прорехе я видел клубящийся серый туман.
– Эй! Сиврок! Выползай, поговорить надо! – крикнул я.
Думал ждать придется долго и упорно, но вновь ошибся.
Из прорехи неспешно и грациозно шагнул высокий стройный мужчина с холодными и синими, как лед глазами.
– Никогда так больше не делай! – процедил он сквозь зубы.
– Как именно? – не понял я.
– Вот так! – Сиврок указал рукой вверх.
– Хорошо, – согласился я, хоть и не совсем понял, что он имеет ввиду. – Тут такое дело, – продолжил я. – Мне бы заручиться твоей поддержкой, пройти посвящение, вступить в законное право. Называй это, как хочешь.
– Нет, – спокойно ответил Сиврок.
– Что значит нет? – не понял я.
– Нет – это значит, что я не собираюсь тебе помогать.
– А как же договор? По нему, ты обязан помогать роду, над которым имеешь покровительство. И если я пройду посвящение, то имею право на использование твоих способностей и подпитку Силой.
– И что? Посвящение ты не прошел и не пройдешь!
– Посвящение – это такая же условность, как место силы. Ты можешь просто согласиться, и мы на этом закончим.
– Нет! – упрямо заявил дух. – И кстати, что бы ты ни делал, посвящение тебе не пройти! Я все сказал!
– Эй! – раздалось из прорехи. – Ты бы подумал еще немного!
Я был рад слышать голос Шанса. Через мгновение огромная голова змея показалась из разрыва.
– Мне не о чем думать, червяк! Я не собираюсь усиливать ни тебя, ни твоего адепта! Все! На этом прощайте!
Сиврок замер и, через миг, разлетелся серыми клочьями тумана, пронесся по комнате бледной кометой и скрылся в прорехе.
– Вот и поговорили, – усмехнулся Шанс.
– Рад тебя видеть, но не напрасно ли ты появился? С остальными у меня вроде все выходило, пока тебя не было.
– Тут был особый случай, – ответил Шанс. – Я бы тебе и тогда помог, если бы потребовалось, но ведь и так все прекрасно вышло!
– Да, но как насчет битвы с Корсаковым? Что-то я не заметил тебя там. А ведь я едва не погиб!
– Но выжил же! – парировал змей.
– Не благодаря тебе!
– Это как посмотреть, – усмехнулся змей. – Как ты думаешь, почему ни Литок, ни Сиврок не пришли на помощь Корсакову? – змей сделал паузу. – И не надо отвечать на этот вопрос, он риторический. На самом деле, я придержал их там. Немного занял или отвлек, думай, как хочешь. Но суть в том, что я контролировал эту парочку, пока ты так успешно разделывался здесь с их адептом. Так что, скажи спасибо!
Я вздохнул. Самомнения змею было не занимать.
– В общем, – продолжил Шанс, – не волнуйся понапрасну за Сиврока. Я постараюсь решить этот вопрос в мире духов. А потом и здесь он станет сговорчивей. А пока сможем заняться делами и так.
– Какими именно делами?
– Так ведь Разрушитель пришел! – удивился Шанс. – Не думаешь, что стоило бы понять, чем он занят и как сберечь этот мир?
– Это да, но разве нам не надо усилиться для противостояния?
– Надо, но пока Сиврок будет артачиться тебе не пройти его посвящения. А без этого вся схема не работает. Так что отправляйся на границу, а я займусь капризным духом.
– Хорошо.
Едва я успел согласиться со змеем, как он рванул в прореху и исчез в клубах серого тумана.
Сборы в дорогу заняли минимум времени.
Настя и так подозревала, что я не собираюсь брать ее с собой. Девушка попыталась уговорить меня доставить ее в столицу, но я помнил, что случилось, когда она решила поговорить с матерью. Так что несмотря на то, что сейчас в Москве было кому присмотреть за девушкой, я отказался.
Настя горевала не долго. Вздохнула, подошла поближе и обняла меня за шею. Мы поцеловались. Девушка явно пыталась вывести меня на большее, но я помнил, что нужно спешить. А после секса я был бы расслабленным, вальяжным и довольным, как удав. Какие после этого сражения?
Так что наш поцелуй продолжался долго, но остался всего лишь поцелуем.
Ни с кем из остальных попрощаться не удалось. Петя с мастером Лином были где-то в лесу. Староста отправился в город по делам, а Кирилл с обозом, груженым своими самострелами уже уехал в Смоленск.
Только Пружинка болталась по дому без дела, время от времени, приставая к Насте, чтобы та с ней поиграла.
Я подошел к собаке, потрепал ее загривок, завалил на пол и почесал пузико. Пружинка засучила лапками, не то от щекотки, не то просто не желая находиться в позе подчинения. Перевернулась, поднялась и вильнув хвостом, степенно ушла в комнату Пети, дверь в которую предусмотрительно оставлялась не запертой.
– Мне пора, – произнес я, глядя на Настю.
– Я знаю, – смиренно ответила она.
– Ты ведь понимаешь, что это опасно?
– Конечно, поэтому и хочу быть рядом с тобой, – вновь попыталась начать разговор девушка.
– Нет, я уже сказал, что на этот раз, я полечу один.
– Хорошо, но, если помрешь, домой не приходи!
Я усмехнулся, удивившись, что слышу эту фразу и здесь. Как странно. Наверное, в любом похожем мире есть похожие шутки.
Еще раз поцеловав Настю, я вышел из дома и направился прямиком к воротам. Никто меня не остановил, только почтительно кланялись, когда я проходил мимо.
Обоз с самострелами я нагнал и перегнал через полчаса полета. Далеко же успел уехать Кирилл. Видимо, смог очень оперативно организовать выезд. Вот и отлично, значит не далее, чем через три дня будет в Смоленске. Отправлю кого-нибудь встретить парня, чтоб не пришлось нас искать. Главное, чтобы мы до того времени все не померли.
В ставку Василия Ивановича я прибыл под вечер, когда в ночи уже вовсю горели костры, готовился ужин в глубоких котелках, да рассказывались истории, произошедшие за день.
Меня заметили еще на подлете, так что к месту посадки в срочном порядке был вызван Роман.
Я был рад видеть его здоровым и невредимым. За парнем маячил Иван, дожидаясь, когда мы поприветствуем друг друга и наступит его очередь. После нескольких дней в лагере наемников Иван оказался подкованым в вопросах субординации. Ничего. Парню это только на пользу пойдет.
Иван подошел, пожал руку и спросил, как там дела у Лушки. Вот этого я совершенно не знал. Я понимал, что девушка со Степаном могли подзадержаться в поиске коней кузнеца. Не так просто искать украденных животных. Я лишь надеялся, что у них все получится и сами они сейчас в порядке. Иван кивнул, выслушав мои размышления по этому поводу и спросил разрешения удалиться. Причем спросил не у меня, а у подполковника. Армия, хоть и наемническая, вносила свои коррективы.
– Идем к Василию Ивановичу, – предложил Роман. – есть много чего рассказать.
– Догадываюсь, – ухмыльнулся я, удивленный, что он не упомянул Разрушителя сразу, как я приземлился.
Я подозревал, что Роман не в курсе того, кто к нам пожаловал. Если вообще, кто-то пожаловал. Сейчас мне вдруг показалось, что все это какой-то дикий розыгрыш Императора.
Мы вошли в шатер. Василий Иванович грузно возвышался над резным столиком, опираясь на него ладонями и выгнувшись в пояснице. Этого столика в прошлый раз не было. Даже не представляю откуда он мог тут взялся.
– О, Никита Васильевич! – радостно воскликнул Василий Иванович.
Он оттолкнулся от столешницы, словно ему было тяжело распрямиться и пошел в нашу сторону, шаркая ногами.
– Совсем спина житья не дает. Слишком стар я стал для всего этого. Пора на покой.
– Что вы, Василий Иванович, – сказал Роман, – вам еще в самую пору верхом скакать, да врагов саблей кромсать!
Я усмехнулся.
– Что тут у вас? – перешел я к делам.
– Тут… – Роман задумался, как лучше сформулировать мысль. Василий Иванович ему не мешал, ожидая. – Тут у нас все странно. Что-то новенькое произошло. Хотели уже вам весть послать, а вы сами тут как тут.
– Так что странного?
– Помните, то поле, где мы с чудовищами бились?
– Конечно.
– Оно горит. И не просто горит, а пылает каким-то странным белесым огнем.