На открытой веранде уютного кафе в самом центре Бухареста, рядом с церковью святого Дмитрия, временами отрывая взгляд от «New York Times» и лениво разглядывая проходящих мимо туристов, он чувствовал себя в безопасности. Странное чувство, ведь опасность – то, что окружает его постоянно, составляя основу жизни. Это мощный наркотик, доля едкого перца, которым приправлена его судьба.
Доставая из сумки коробку кубинских сигар, человек вновь устремил взгляд на остановившуюся невдалеке группу туристов. Русские? Похоже. Он прислушался. Нет, характерное пшиканье выдавало уроженцев близкой Польши.
Туристы, кругом туристы с жадными до впечатлений глазами. Сейчас эта толпа ринется к дворцу Чаушеску, этому циклопу, этому грандиозному монстру, гигантскому творению бывшего диктатора Румынии. Люди будут охать и ахать, удивляясь величию и роскоши знаменитого архитектурного комплекса, крупнейшего здания Европы.
Человек в чёрном плаще любил оживлённые места, где можно оставаться незаметным и быть тайным соглядатаем жизни других людей. Хотя люди для него лишь винтики, простые и понятные, примитивные механизмы, послушные его воле.
Холёной рукой, украшенной массивным перстнем с чёрной эмалью и бриллиантом, он потянулся к зазвонившему телефону.
– Слушаю тебя, – недовольство и досада отразились на его лице.
Минуту он молча внимал голосу в телефонной трубке.
– Значит, наследница уже в Москве? И ты девки неопытной испугался? Делай, что сказано! Наши планы не меняются. Всё! – он захлопнул крышку телефона, бросил в пепельницу сигару.
Последнее маленькое дело, и он, человек с репутацией самого ловкого, удачливого рейдера, уйдёт на покой. Начиная с девяностых, с мутного времени неразберихи и вседозволенности, он заработал на рейдерстве более чем приличную сумму. Была пара очень крупных заказов, но гонорар того стоил. В итоге он богат, и хотел бы остаток жизни провести в Европе. Пока он устроился тут, в румынской столице, где редко прячутся от правосудия не ладящие с законом люди. Здесь его будут искать в последнюю очередь, значит, ему сюда.
Последнее маленькое дело… Екатерина Светлова, женщина, которая так обидно смеялась над ним, когда он, нелепый в своём смущении, говорил ей о любви. Он боготворил её, свою первую любовь, мучительную и дикую, посылал цветы и подарки, сходил с ума. И так же страшно возненавидел после, когда она предпочла его другому, более успешному, более настырному. И поклялся когда-нибудь отомстить. Не успел… Но он не оставлял незавершённых дел. Точка должна быть поставлена. Это не обсуждается.
Поднявшийся ветер закрутил на тротуаре осеннюю листву. Человек в чёрном плаще встал, махнул официанту, ожидающему его сигнала, положил под пепельницу купюру и, туже закрутив на шее шарф, по набережной Дымбовицы направился в отель. Он любил останавливаться в Шератоне и в этот раз не изменил своей привычке. Немного подремлет на белых простынях перед вечерним походом в казино. Человек в чёрном плаще жаждал азарта, холодком пробирающегося к сердцу, жёсткого противостояния с другими игроками, внутреннего ликования в душе от крупного выигрыша. И победы, окончательной, безоговорочной победы перед тем, как он покинет это царство больших денег, роскоши и респектабельности, где опытные крупье ловко играют на человеческих слабостях и страстях.
А в далёкой Москве другой человек, сидя за столом в большом, современно обставленном кабинете, растерянно смотрел на замолкший мобильный телефон. Вот и поговорили. Когда же закончатся эти криминальные истории, в которые по неопытности втянули его? Конечно, он важный источник информации, которому пока что всё сходило с рук. Пока! Но мало кому фартит вечно. И с этой девчонкой не всё так просто устроить.
Вздохнув, звонивший наконец-то положил телефон на стол, достал из шкафа серебряную фляжку с коньяком, сделал пару глотков этого благородного напитка. Подцепил пальцами золотистый кружок лимона, лежащего рядом на блюдце. Стало теплей и немного спокойней. Ну, что ж, вот теперь он полностью готов принять следующего посетителя.
* * *
Евгений вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Отказали! Ему отказали в кредите уже в третьем банке. Как заёмщик, он, видите ли, неблагонадёжен. Конечно, Женькина официальная зарплата не слишком высока, в адвокатской фирме, где он работает недавно, новеньким много не платят. Но такая ситуация носит временный характер, доказывал он, призвав на помощь всё своё красноречие.
Налетевший ветер заставил парня запахнуть куртку, охладил его горячие щёки. Женька направился к метро, всё ещё мысленно споря с этим противным рыжим парнем, который разговаривал с ним в банке.
Чёрт, чёрт, чёрт! Ну почему так всё нескладно? А как бы хотелось ему небрежно, вскользь ввернуть в разговоре с Аней, что он взял кредит на покупку квартиры и будет просить её помочь в подборе вариантов будущего жилья.
Их любовь сейчас в самом разгаре, в самом цвету. И Евгений уже думает о будущем. Совместном будущем. Но зачем красавице и умнице Анне безлошадный жених? Да, ему нужна собственная квартира, это не обсуждается. И желательно побыстрей! Он ещё не рассматривал вариант с ипотекой, а надо бы. Раз задумал – своего добьётся, вырвет своё у этой жизни.
Квартира – его план А. Есть ещё и план Б – стать известным, высокооплачиваемым адвокатом. С маленького шага в осуществлении этого плана Евгений и начнёт свой сегодняшний рабочий день.
В офисе, как всегда – полный кавардак. Звенели, не переставая, телефоны. С нужными и ненужными бумагами, от стола к столу бегала, звеня многочисленными браслетами на запястьях, хорошенькая практикантка Людочка; задумчиво и важно, покусывая карандаш, восседал за угловым столом толстяк Гаврилов. Отрешённый от внешнего мира, он сочинял очередную блестящую речь в защиту обвиняемого, складывая в логические цепочки неопровержимые доказательства его невиновности. Рядом Ермолаева, строгая дама бальзаковского возраста, уткнула в компьютер близорукие глаза, читая вслух неизвестно кому новости об изменениях в законодательстве.
– У себя? – Евгений остановил пробегающую мимо Любочку, махнул головой в сторону кабинета шефа.
Она кивнула, потом, наклонившись к самому уху парня, обдав его запахом фруктово-ванильных духов, беззаботным и лёгким, прошептала:
– Но барин зол, как сто чертей.
«Да я сегодня и сам разозлён не на шутку», – подумал Евгений и, постучавшись, вошёл в кабинет Шуйского. Именно это звучное имя украшало вывеску на солидном здании, где разместился их офис. «Шуйский и партнёры» – солидно, привлекательно, благонадёжно.
– Чего тебе? – подняв голову от бумаг, недовольно спросил шеф.
– Аристарх Владиславыч, – Евгений всегда боялся запутаться, произнося его имя, наградили же родители сыночка. – Аристарх Владиславыч, подключите меня к какому-нибудь серьёзному делу. Я не подведу.
Шуйский нахмурил свои знаменитые брови, над которыми не пошутил только ленивый. «Сейчас разорётся», – подумал Женька, ставя невидимую стену между собой и собеседником, пусть слова отскакивают от неё, как горох. Этот психологический приём, позаимствованный в какой-то умной книге, не раз выручал его.
– Ладно! – неожиданно согласился Шуйский. – Подключайся к делу актрисы Лангольц. Будешь работать в паре с Гавриловым. Он мозговой центр, на тебе пиар. Мы должны на этом деле здорово поднять свой рейтинг. Стать чуть более известными. А может, и не чуть…
Евгений просиял, вот это повезло, так повезло!
– Пятнадцатого на НТВ ток-шоу устраивают по этому громкому скандалу, нас приглашают. Иди пока, изучай ситуацию, ещё вернёмся к этому разговору.
– Аристарх Владиславыч, спасибо!
Выскочив из кабинета, Женька издал боевой клич, заставив всех повернуться в его сторону. Его положительные эмоции, как стрелка спидометра, зашкаливали и требовали выхода. Такой неожиданный подарок судьбы! Он должен выжать максимум из этой ситуации.
А ситуация была непростая. Красавица-актриса Яна Лангольц разводится со своим супругом, успешным бизнесменом Бариновым, уличённым ею в неверности. Скандалы и рукоприкладство закончились тем, что Баринов нанимает человека, который должен плеснуть кислотой в лицо актрисы. К счастью, она увернулась, но кислота сильно обожгла руки. Лангольц требует половину имущества, хорошего наказания для мерзавца и моральный ущерб в миллион долларов. Баринов всё отрицает.
Евгений, переговорив с Гавриловым, засел на компьютер. Надо просмотреть в сети новые домыслы и сплетни по этому делу. Конечно, он на стороне Яны, для актрисы лицо значит очень много, если бы оно пострадало, крест на карьере ей обеспечен.
Как зыбко всё в этой жизни! Нелепая случайность, и ты за бортом, ненужный и забытый. Любуясь идеальным овалом лица, высокими скулами и пухлыми губами актрисы на фото в её инстаграме, Евгений задумался о превратностях судьбы.
* * *
– А я тебе говорила, Надь, самый простой способ подчеркнуть свои достоинства – это сходить в парикмахерскую, – сказала Анастасия, стоя за спиной своей новой подруги, которая разглядывала себя в зеркало, ошеломлённая произошедшими с ней переменами.
Да, всего лишь визит к парикмахеру, а эффект сумасшедший! Подчёркнуто небрежные локоны цвета горячего шоколада, уложенные талантливой рукой мастера, блестели в ярком свете одного из залов модного салона красоты. Неброский макияж удачно подчеркнул глаза, добавил аристократизма лицу, лишив его наивной простоватости. Идеальная линия бровей была верхом совершенства. А губы? Неужели это её губы? Такие красивые, а она и не замечала…
– Надежда, очнись!
Девушка не отвечала, потрясённая до глубины души. Ещё немного, и она расплачется от шикарного вида голливудской красотки, глядящей на неё из зеркала.
– Вечером в кафе проверим, всё ли у тебя нормально с внешним видом, – сказала Настя, улыбаясь.
– В кафе? – у Надежды, наконец-то прорезался голос.
– А ты предлагаешь проигнорировать такое замечательное событие? Обязательно отметим.
Празднование состоялось в популярном кафе «Пушкинъ» с его особым колоритом, воссоздающим атмосферу прошедших веков. Дорогое убранство залов, стены, до самого потолка забранные полированными деревянными панелями, столы под цвет панелей с классической формы настольными лампами, огромные окна – всё здесь демонстрировало отменный вкус дизайнера. Они прошли за столик, и Анастасия успела заменить пару быстрых заинтересованных взглядов посетителей мужского пола. «Вот, – подумала она, – что и требовалось доказать!»
– Ну и ну! – Надежда читала меню, удивляясь каждому слову. – Ты только послушай! «Пельмени зырянские с разными мясами».
Она засмеялась, запрокинув голову. Девушке было хорошо и комфортно в новой московской жизни, в которую закинула её судьба. Немного удивлял тот факт, как быстро она вписалась в эту другую жизнь, легко приняла новый облик, сразу ставший привычным. Хорошо это или плохо, Надежда пока не поняла, она разберётся позже, всё позже. Пока же тут «залитыя воловья языки», смешно…
Вечер удался. Вкусный, необычный ужин согрел душу. Особенно Наде понравился вкуснейший десерт с брусникой. И чай с травами напомнил о доме, о вечерних чаепитиях с бабушкой, большой любительницей этого напитка. Она и бабушка напротив за белым столом с любимой красной чашкой в руках. Запах мяты на кухне – запах родного дома, который она помнит с детства. Кажется, это было так давно…
Ого! Ей улыбнулся проходивший мимо столика молодой человек, заставив опустить голову и смутиться. Приятно, кроме Лёши, ещё никто не обращал на девушку даже мимолётного внимания. Украдкой она взглянула на подругу. Вот досада, та еле сдерживает смех, ещё и подтрунивать начнёт над её дурацким смущением.
– Прогуляемся? – спросила Настя, когда они, собравшись уходить, брали свои пальто из рук пожилого гардеробщика.
Надежда кивнула. Сил нет расставаться с таким добрым, хорошим вечером.
Они вышли к Тверскому бульвару, самому старому и протяжённому на Бульварном кольце. Анастасия показала ей дом Герцена и музей актрисы Ермоловой, памятник Есенину и симпатичный особняк Екатерины Дашковой. Сколько всего знает эта совсем юная девушка, которая любит свой город, интересуется его историей. И Надежда влюблялась в Москву всё больше и больше, этот замечательный город, известный всему миру, принял её, такую, какая она есть, неидеальную, невезучую, смешную в своей провинциальности.
Безжизненные листья под ногами, начавшийся дождь, затянувший мелкой сеткой ряды знаменитых зданий, начали представлять угрозу для приподнятого настроения подруг. Прижавшись друг к другу под единственным зонтиком, они стали высматривать свободное такси. Повезло почти сразу, наверное, день такой особенный. И вот Надежда уже запрыгнула на заднее сиденье машины, закрыла усталые глаза. Мысли текли ленивые, неторопливые, простые. Она думала о прошедшем дне. Чудесном дне. И дай бог, чтобы таких невероятных дней было как можно больше в её новой московской жизни.
* * *
Укутанный в мохнатый плед, Андрей сидел на застеклённом балконе маминой квартиры с ноутбуком на коленях. Утро встречало его неярким осенним солнцем, полузакрытым рваными облаками. Погода не радовала, но сейчас ему всё равно. Уже который день он изучает сайты разных издательств, присматривается, принюхивается к задуманному им делу, которое нравится ему всё больше и больше. Да что там, идея издания собственного спортивного журнала завлекла парня не на шутку. Правда, нужных знаний у него нет, но есть огромное желание работать, а это уже кое-что. Половина успеха.
Конечно, без специальных знаний он и шагу не сделает. Дилетантом Андрей быть не хотел, так успеха не добьешься. Но курсов журналистики, издательского дела пока не нашлось. Выручила бы стажировка, практика, чтоб с головой окунуться в повседневную жизнь небольшого издательства.
Ольга, уже одетая к выходу, с тарелкой обожаемой Андреем дыни, вошла на балкон. Белое пальто, чёрные сумка и перчатки, выглядит на миллион. Красавица у него мама, не берут её годы, берегут.
– А у меня мама есть, что не можно глаз отвесть, – Андрей, в порыве чувств, прижался щекой к её рукаву.
– Сын… – она поцеловала его в макушку. – Как продвигается идея с журналом?
– Продвигается, но пока только в моих мыслях.
– Всё получится, всё обязательно получится!
– Мне бы твою уверенность, – оттолкнувшись здоровой ногой, он качнулся взад-вперёд в кресле-качалке.
– А ты верь… Всегда! Даже если… Знаешь, сколько этих «даже если» в жизни ещё будет? Преодолеешь – крепче станешь. Всё, я ушла.
Опять один. Это вечное одиночество начитает тяготить. Андрей задумался, глядя на отцветающие астры и петуньи в мамином балконном саду. Радующие глаз, разноцветные и весёлые, они говорили об ушедшем лете ярким языком красок.
Нет, он не будет травить себе душу. Уже десять? Самое время для телефонных звонков. Ему нужны журналисты, спортивные комментаторы, дизайнеры, редакторы. Нужно хорошее помещение в хорошем месте. Нужно название будущего издания. Дел по горло!
Взяв в руки блокнот, он сделал первый звонок. И сразу же повезло. Дизайнер с большим опытом работы, чьё резюме на сайте ищущих работу его заинтересовало, откликнулся на предложение и согласился на встречу. Второй звонок, увы, мимо. А вот третий снова удачный, молодой амбициозный журналист с удовольствием согласился подработать в его будущем журнале.
Жизнь-то налаживается! И вдруг выглянуло солнце, засветило ярко прямо в глаза, ослепило, заставило зажмуриться. А небо синее-синее. И тёплой волной счастье разлилось в душе. Всё-таки он любит жизнь, ту, которая ему досталась…
Зазвонил телефон, Анька!
– Брат, пляши! Такое помещение тебе под офис нашла, ух!
– Ты что ж, мне помогать взялась? – он дотянулся рукой до золотистого ломтика дыни, вдохнул её аромат.
– Да, ты не просил, но я без спросу, – она засмеялась, – смотрела недвижимость в аренду, и по цене, и по расположению нашла отличный вариант. На Воздвиженке. Ты что, не рад?
– Рад. Заедешь вечером?
– Буду. Жди, – Аня отключилась, оставив его в хорошем, бодром настроении, от утренней хандры не осталось и следа.
Да, не всё так плохо в этом мире.
А вечером они вместе придумывали название журнала, дурачась и смеясь, наперебой выкрикивая разные слова. Форвард, Спорт-эксклюзив, Го-ол! Рыцари спорта, Спортивные страсти, Спорт-week. Всё не то, не то.
– Андрей, а может, Спорт-плюс? – сказала Аня. – Или опять зарубишь хороший вариант?
– А вот это уже теплее. Что называется, простенько и со вкусом.
Он обнял её за плечи. Как жаль, что Анька, такая классная девчонка, его сестра. Ну, что ж, будет искать Анину копию, точь-в-точь такую же, умную, милую, родную. И найдет! Он такой, он постарается, и будет ему счастье…
* * *
– Нет, нет и нет! Ты достаточно нянчилась со мной! Пойду одна, и будь что будет! – Надежда ещё раз проверила содержимое сумочки, телефон, документы, деньги, если можно так назвать оставшиеся триста рублей. Всё на месте.
– Говори меньше, просто слушай и смотри. В глаза. Внимательным, всё понимающим взглядом, – продолжала свои наставления подруга. – И ничего пока не подписывай! Ничего, поняла?
Бросив последний взгляд в зеркало, девушка кивнула, всё, она ушла.
Адвокат Антонов недовольно оторвался от бумаг, взглянул на вошедшую. Недоумение на его лице сменилось сильным удивлением, он встал из-за стола, мелкими шашками пошёл к ней навстречу.
– Милая барышня, как я рад видеть вас такой ослепительной! Ну-ка, покажитесь! Не сразу узнал, не сразу… – Антонов, вцепившись в Надину руку, повёл её к креслу. – Какое чудесное преображение! Москва явно пошла вам на пользу. Присаживайтесь, сейчас быстренько всё подпишем, потом регистрацию придётся сделать на имя нового владельца.
Девушка присела на краешек кресла, выпрямилась, красиво сложила ноги, скрестив в лодыжках, как учила её Настя. Надежда хорошая ученица, говорит мало, только кивает. Взяла протянутый ей документ – свидетельство о праве на наследство по завещанию, прочитала. Здесь чётко и понятно написано, что, согласно завещанию, наследником указанного в свидетельстве имущества является Воронцова Надежда Павловна. Объект наследования, как выразился нотариус, тоже подробно описан. Издательство «Галактика», на радость ли свалилось ты на голову неопытной провинциалки?
– Ну, вот и всё, – проговорил Антонов, наблюдая, как Надежда отложила ручку, подписав документ. – И я готов принять гонорар от госпожи Воронцовой, – он вопросительно взглянул на девушку.
Этого момента Надежда боялась больше всего, надо было сразу предупредить, что она не обладает нужной суммой. Проще говоря, новоиспечённый владелец «Галактики» гол, как сокол.
– Олег Павлович, – она вздохнула, – нельзя ли немного подождать с выплатой гонорара? Временные финансовые трудности и всё такое… – девушка опустила голову, стыдоба…
Гнетущее молчание было ей ответом. Минута, две, наконец, Антонов улыбнулся, видимо, решив не портить отношения с клиенткой.
– Три дня могу подождать, больше никак, простите.
Надежда вскочила. Замечательно, она что-нибудь придумает за это время. Наверное… А сейчас… сейчас она скажет фразу, которую обязательно велела ей произнести Анастасия, и которую никогда, даже под расстрелом, не дождались ты от той, другой Нади Воронцовой. Минутку… Сейчас она покажет, что перед господином Антоновым тёртый калач или, как там ещё говорят, стреляный воробей!
– Могу я посмотреть перечень ваших услуг? С ценами, разумеется? – голос слегка дрогнул, но глаза смотрели строго, серые глаза приказывали сделать то, о чем она просит.
Он разозлился, хоть внешне и не показал этого, но расширившиеся зрачки выдали мужчину с головой.
– Разумеется, – Антонов подошёл к внутреннему телефону, поднял трубку, не сводя с неё жёсткого взгляда. – Милочка, познакомьте клиентку с нашими расценками.
Вошла Милочка, протянула тонкую папку. Пытаясь понять, что там написано, врубиться в эзопов язык юриспруденции, Надежда начала читать. Ноль целых, три сотых от стоимости объекта, кажется, этот пункт как раз подходит к её ситуации. Хотя не уверена, нет…
Ей страшно хотелось уйти из этого кабинета, где на неё давили стены, осуждающий взгляд стоящей рядом Милочки, шаги маячившего за спиной нотариуса. Уйти далеко-далеко, спрятаться в безопасном мирке, где всё хорошо и нет нерешённых проблем. И самого слова «проблема» там никто не слышал. Вот не боец она, не боец, не удержать ей в руках своё грозное оружие. А ещё и в издательство сегодня надо явиться, уже хозяйкой, не курьером.
Надежда закрыла папку, встала. Она найдёт силы, она сможет… Но запомнит на всю жизнь этот невозможно тяжёлый день.