– А ты уже придумала, как будешь забирать свою заколку? – отвлекая меня от учебника, рядом по-турецки садится Марьяна.
– Я не буду её забирать, – голос начинает дрожать. Делаю глубокий вдох, гася чувство обиды.
– Почему? Она же для тебя много значит. Или ты просто так ревела?
– Значит. Но выкупать её мне всё равно нечем, – пожав плечами, снова открываю учебник, стараясь показать соседке, что говорить на эту тему я не хочу.
Плакать снова, если честно, не хочу тоже. Но в носу ещё щиплет, а после ночного срыва в груди образовалась прожорливая чёрная дыра, питающаяся даже самыми крохотными частичками положительных эмоций.
– Я тут поболтала с девочками со второго курса, – загадочно улыбается соседка. – Говорят, наш Демон питается девственницами, элитным алкоголем и адреналином.
– Это перестало быть новостью ещё вчера, – раздражаюсь на Марьяну, пытаясь ещё раз прочитать последний абзац.
– Угу. А ещё говорят, у него везде зелёный свет. Чтобы Назар не натворил, ему за это ничего не сделают. В прошлом году прямо на плацу перед универом он избил парня до полусмерти. На второй день родители пострадавшего забрали заявление из полиции. Ещё двоих отчислили по его слову. Девчонки говорят, тут им либо восхищаются и мечтают попасть в его окружение, либо боятся. Тех, с кем он дружит, никто не трогает. Даже преподаватели относятся лояльнее. А ещё, – Марьяна начинает шептать, будто мы в комнате не одни, – у него нет постоянной девушки. Представляешь? Летом он встречался со Стрельцовой из нашей группы, той самой, крутой, – ещё тише шепчет соседка. – А в универе делает вид, что они едва знакомы. Что у них произошло, интересно, – вздыхает она.
– Я думала, он с Лизой, – захлопываю учебник. Сосредоточиться всё равно больше не выходит. – В любом случае, я пока не понимаю, как вся эта информация поможет мне вернуть заколку, – слезаю с кровати и топаю к шкафу. Пора собираться на работу.
– Уль, не тупи. Грановскому надо понравиться! Понимаешь? Это тебе и защита от вылета, и крутая компания, и сексуальный парень, если повезёт. Чем мы с тобой хуже этих расфуфыренных мажорок?
Рассматривая свой гардероб, грустно улыбаюсь словам Марьяны. Ничем мы не хуже. Мы просто из другого мира. И как по мне, лучше бы нам поменьше пересекаться. Назар непредсказуем, а мне очень нужно моё место в этом университете. Это мой шанс на нормальную жизнь и пока единственная крыша над головой.
Заколку очень жалко. Я не раз ещё поплачу в подушку о её потере, но уверена, мама бы поняла и простила меня за такое решение. Я не пойду к Назару.
Быстро собравшись, машу Марьяне рукой. Предупреждаю коменданта, что вернусь поздно по уважительной причине. До кафе решаю прогуляться пешком. Тут идти-то минут двадцать, и это ещё один плюсик к скудному списку положительных моментов в моей нынешней ситуации.
Я нашла это место летом, когда подавала документы в университет. На двери висело объявление:
«Требуются официанты с опытом работы».
И меня взяли. Даже если бы я осталась жить с тёткой, выходить на смены сюда мне было бы удобнее, чем ездить в кафе, где я работала весь выпускной класс.
Приветливо кивнув Денису, натирающему барную стойку, ухожу в комнату для персонала. Переодеваюсь в белую блузку с длинным рукавом, чёрную юбку-карандаш буквально на сантиметр выше колена и удобные мягкие балетки. Волосы заплетаю в тугую косу. Завязываю фартук. В специально отведённый кармашек прячу маленький блокнотик и карандаш. Поправляю бейджик и, выдохнув, выхожу в зал.
К постоянным посетителям из ближайшего к нам офисного здания добавились местные студенты. Некоторых я уже видела в универе и даже на дне рождения Назара, с кем-то ещё предстоит познакомиться.
Разношу заказы, игнорируя пошлые или откровенно хамские реплики. Улыбаюсь благодарным гостям. И так по кругу до позднего вечера.
Столики начинают пустеть ближе к одиннадцати. Протираю их, поправляю стулья, уже мечтая побыстрее добраться до своей кровати и лечь спать.
– Устала? – улыбается Денис, вручая мне мой сегодняшний заработок вместе с небольшими чаевыми.
– Не больше, чем обычно, – улыбаюсь в ответ.
– Ты сегодня грустная какая-то, Уль, – он закрывает кассу и накидывает на плечи джинсовую куртку. – Колись, что стряслось?
– Всё нормально. Честно, – отвечаю преувеличенно бодро.
Дэн достаёт из холодильника пирожное, кладёт его в коробочку с логотипом кафе и вручает мне.
– Не возражать! Это лекарство от плохого настроения, – подмигивает он. – Тебя проводить?
– Нет. Тут недалеко, я сама. А тебя дома ждут, – напоминаю бармену.
– Ну, смотри. Как говорится, моё дело предложить, – забирает ключи от заведения.
Кафе закрываем сами. Ден ставит его на сигнализацию и, оседлав свой спортивный велосипед, стремительно исчезает из виду, а я не спеша иду в общежитие, глядя то себе под ноги, то на чистое небо, усыпанное звёздами. В голову лезут разные мысли:
А если бы мама не заболела, как бы мы с ней сейчас жили?
Осилю ли я работу и сложную программу университета?
А может всё же подойти ещё раз к Назару и спросить про заколку?
Поднимаю взгляд от тротуара. На ступеньках общежития, натянув тунику на согнутые колени, сиди уже знакомая мне девочка.
– Привет, Уля, – здоровается, заметив меня.
– Привет…?
– Аиша, – представляется она.
– Очень приятно. Как ты? – устало присаживаюсь рядом с ней на прохладные ступеньки. Выглядит она определённо лучше, чем вчера после душа с Назаром.
– Странно, – поднимает взгляд к небу. – Чувствовать себя свободной впервые за всю свою жизнь очень-очень странно. И немножко страшно.
– Вот и мне страшно, – признаюсь Аише.