Солнечный диск Гелиоса неумолимо катился к заходу уступая место Селене и ее круторогим быкам. Египетский дом окрасился кроваво-красным светом заходящего солнца и на мгновение погрузившись во мрак, засеребрился уже в свете выглянувшей луны. Громадная тень, закрывшая было свет снижаясь, приближалась парадному входу.
И дом ожил, предчувствуя угрозу своему существованию до дрожи в колоннах. Зашевелились статуи Ра, разжав свои мускулистые руки преградили они дорогу черной тени.
Тень отступила и торжествующе захохотав, вытянула руку с дёргающейся в агонии черной кошкой. Кровь струилась по мягкой шерсти и стекала на брусчатку. Вдруг рука хаотично задвигалась, вырисовывая, подкреплённые ритуальной кровью руны сдерживания, намертво запечатывая и обездвиживая скрежетавшие челюстями статуи, стачивая зубы в крошку, не в силах раздавить ничтожного, посмевшего войти в хранилище. Но предатель посмел обездвижить не только их, хранителей реликвий. Но и всех, кто находился в здании, теперь они крепко спали.
Беспрепятственно пройдя мимо статуй, он бросил возле лестницы животное и сделав кинжалом несколько резких росчерков на своей ладони подул на руку, руны засветившись ало красным отпечатались между ушей кошки. И вдруг резко подскочив и громко замяукав, она замотала головой, и принюхиваясь не хуже ищейки, черной молнией метнулась вверх по лестнице.
Мужчина же, не торопясь, отбивая каждый свой шаг тростью, медленно поднимался следом, не сомневаясь, что она точно его дождется.
– Как говорите вас зовут, молодой человек? – Михаил Меньшиков, сидел в гостиной, на его коленях лежал Петербургский вестник, который хозяин дома и по совместительству отец Катерины, читал до прихода Ника.
– Ник, я однокурсник вашей дочери. Я дал Катерине конспекты, а потом заболел. А когда вернулся она перестала появляться, на телефон не отвечает. У меня скоро зачет и мне бы не помешали эти тетради.
– Только потому что вы из-за своей болезни могли быть не в курсе, я прощаю вам вашу бестактность. Катя пропала не только из института, она просто исчезла. И пока следствие разводит руками, нам остаётся уповать на удачу что она найдётся живой. Может она просто пошутила? Скажите, молодой человек, могла Катя так пошутить?
– Пп-ростите, я не хотел,– Ник резко подскочил на ноги.
– Да садитесь, вы. Можете не отвечать я и сам знаю, что что-то случилось. Катя не та девушка, чтобы вот так запросто играть на нервах своих близких. Мать вон слегла, – махнул рукой Михаил Викентич. Ник послушно сел в кресло не смея ослушаться. Ему стало не по себе. А если он ошибся, если девушки уже нет в живых? Щеки его за алели.
Отец Катерины принял это насчёт своей речи, покивал и вызвал прислугу.
– Надежда Игоревна, сопроводите молодого человека в комнату Катерины. Ему нужны какие-то тетради.
– Да, Михаил Викентич. Молодой человек, следуйте за мной.
Ник все еще залитый краской оттянул ворот свитера, от хлынувшего жара, кивнул отцу Катерины и был таков.
Поднявшись на второй этаж по забежной лестнице, они подошли к молочного цвета двери и открыв ее оказались в просторной светлой комнате.
Кровать с балдахином, выглядывающий круглый ковер из-под резных ножек, длинный во всю стену книжный шкаф, разделенный письменным столом и кресло-кокон в углу с лежавшей карнавальной маской.
Когда Надежда Игоревна прошла к столу в поисках тетрадей, Ник позволил себе проскочить к креслу и схватив маску спрятал руку за спину. Почудилось легкое дуновение ветерка, волосы зашевелились на голове, а в ушах зазвенел девичий смех.
«Пришел, он пришел…»
Встав за спиной и благодаря тому, что был на добрую голову выше женщины Ник осмотрел стол одновременно пряча маску за пазуху. Выдернул из стопки первую попавшуюся тетрадь не глядя опознал как свою и направился к выходу.
«Есть, еще есть надежда, самое главное успеть…»
Но время поджимало, уж очень долго им пришлось петлять по дворам колодцам снимая с хоста мнимую, а может и нет, слежку. Потом толкаться рядом с условным местом, где их должна была забрать машина Филина.
Выйдя на улицу Ник на всякий случай огляделся по сторонам незаметно начертил пару рун и не обнаружив прямой угрозы в эфире суетной улицы свернул в подворотню, чуть не уронив лестницу, а с ним и рабочего, украшавшего фонарные столбы к предстоящему карнавалу.
Прошел пару дворов, с ходу влепив руну взлома вскрыл кодовый замок на одном из подъездов и не замедляя шага, поднялся к чердаку. Вылез на крышу, ветер, совсем не ощущавшийся во дворе, не ласково растрепал ему волосы, норовя сбросить с крыши. Приметив другой выход на чердак в дальнем углу дома, аккуратно, стараясь не поддаваться на провокации ветра, стал двигаться к заветной двери.
Спустившись вниз, он сел в ожидавший его автомобиль.
– Хвоста не было?
– Нет.
– Отлично, тогда погнали, – Филин хлопнул по спинке водительского сиденья и машина мягко шурша шинами по асфальту, стала лавировать между припаркованных автомобилей.
– Я все-таки с вами не согласен, – Ник уже в который раз возвращался к этому разговору, но Филин стоял на своём.
– Погоди, – он начертил руну от прослушки. Резкий скачок давления и в ушах появился еле заметный гул свидетельствующий, что руна активировалась. – Вот так лучше. Николай…
– Ник!
– Хорошо, Ник! Сейчас в городе идёт непонятная возня. А на этот счёт твой покойный батюшка оставил мне особые указания.
– Ну что вы такое говорите? Кому я нужен? Я не наследник! У вас есть Юра, охраняйте его. А то, что произошло вчера, это чистая случайность. Нас возможно с кем-то перепутали.
– Всему свое время! Юру охраняет вся служба безопасности рода, а так же люди Ростовых. В тебе же кровь Шелиховых. Ты плоть от плоти. А значит и родовая магия тоже. И если уж не можешь усидеть на месте или вернуться в свои леса и болота кормить гнус, так будь любезен, соблюдать осторожность. Два покушения подряд. Ты это понимаешь? Я, дурак, грешным делом думал, покушались на графиню. Но вчерашний налёт, окончательно все свёл на тебе. Скажи спасибо, что рядом с тобой был Денис. Я не знаю зачем ты им нужен. Но использовать тебя как подсадную утку, не хочу. Поэтому, сейчас едем на другой адрес. Все что нужно я привезу сам.
Подъехали к огромному ангару и просигналили гудком причудливый набор звуков. Ворота с лязгом распахнулись, пропуская автомобиль внутрь и открывая взору ряд белокрылых «Байкалов».
Это были не те самые монстры, на которых его учил летать отец. Уже новое поколение, пришедшее на смену устаревшим антоновским бипланам.
Ник выбрался с заднего сиденья и спрыгнув на бетон, подошёл к ближайшему самолету, провёл по шершавому боку, сколько воды утекло с тех времён.
А он, помнил это как сейчас: «Вот отец стоит возле машины, объясняет как правильно укладывать парашют.
– Смотри, Колька, от того как ты уложишь парашют, будет зависеть твоя жизнь. Никакой артефакт не убережёт тебя полностью. И родовая стихия не спасёт на такой высоте. Так что, отнесись серьезно. И не важно, что сейчас мы летим на кукурузнике. Не хмыкай, его то посадить везде сможешь, а чтобы летать на чем по серьезнее, нужна соответствующая подготовка, – он коснулся тёплого бока кукурузника, пошевелил пальцами и легкий ветерок взъерошил Нику волосы. Внезапно отец отвлёкся от созерцания самолета, к чему-то прислушался и посмотрев Нику в глаза рыкнул: «Беги!»
Взрывная волна опрокинула Ника на «Байкал». Ещё сам не понимая, что он делает, Ник сгреб лямки парашюта, схватившись за шершавый бок биплана, залез в кабину и завёл двигатель. Краем глаза он видел отстреливающихся людей Филина. Самого дядьку видно не было. Ровно затарахтел двигатель, а второй взрыв расчистил путь.
Пора, самолет стал набирать обороты. Управление ощутимо подрагивало, вдруг что-то хлопнуло слева. Ник втянул голову в плечи обернулся и увидел мужчину формирующего водяную сферу.
– Давай, давай, – с надрывом он потянул на себя штурвал и самолет оторвав колёса от взлетной полосы стал набирать высоту. То отпуская, то наскакивая как бойцовские петухи, закинув гребень на бок, в ушах запели, загудели потоки ветра. Глаза вовсю слезились. Ник не отпуская правой рукой штурвал, левой шарил под сиденьем в поисках очков. Царапнув ногтями по стёклам, он сжал в кулак летный шлем с заветными очками и сразу почувствовал облегчение. Сделав полукруг вокруг горевшего ангара он поспешил на север. Избегая основные воздушные маршруты, чтобы не столкнуться с пассажирскими судами, стал искать посадочную полосу. Маска Катерины Меньшиковой продолжала щекотать ему бок напоминая о ритуале.
Покружив над водой Ник принял решение приземлиться на Бычье поле и уже оттуда, поймать попутку и добраться до лавки Чанглей. И. О. Волхва о покушении ничего не знала, как не пытался Филин добиться от него зачем тот поперся в эту лавку? Ник молчал, не стоило посвящать дядьку в эту историю. По крайней мере сейчас, с его манерой перестраховываться можно ничего не успеть. Хотя приквартированный боевой волхв и оказался кстати, но Ник был убеждён, охота идёт не на него. Кому нужен безродный одаренный? Таких на весь город человек десять да наберется. Нет, слишком мелкая рыбёшка. В этом болоте, рыбы покрупнее имеются. Да и он не стремился завладеть потерянным титулом вновь, слишком много прошло времени. А бередить старые раны? Филин же своими действиями привлекал слишком много внимания.
«Надавать бы в бубен тому гаду, кто заварил эту кашу!»
Нашарив в кармане бутылочку с зельем, он машинально откупорил крышку и сделал глоток. Вязкая жидкость медленно пробиралась через нутро… брр.
«Не хватало ещё потерять управление как тогда, над лесом.»
Подлетая к острову, самолёт резко провалился в воздушную яму и без видимой причины, стал ввинчиваться в штопор. Ник хаотично щёлкая тумблерами, смотрел на приборы и пытался исправить ситуацию, он все еще продолжал падать. Последнее, что он успел заметить, на берегу острова кто-то играл на скрипке или … нет это определенно была скрипка. Улучив момент, когда самолет выровнялся, он открыл дверцу и сразу чуть не оглох, встречные потоки ветра бились о бока самолета залетая внутрь толкали в грудь Ника, тот кубарём свалился в салон, самолёт снова закрутило, завертело. Из последних усилий сформировав воздушный кулак, он оттолкнулся и выпрыгнул из «Байкала». Секундой позже развалившийся на несколько частей биплан со стоном рухнул в воду зацепив откатками крыла Ника и увлекая его на дно.
«Не мой день, не мой день», – еле различимо треснувшимися губами бормотал Ник. Крыло ещё не утонуло, дрейфуя на поверхности, а вместе с ним дрейфовал и Ник. Он старался изо всех сил оторвать штанину прочной ткани не слушающимися пальцами, но получалось плохо, откровенно говоря скверно. Повезло, что Финскому заливу было по барабану на проблемы Ника, да и любого другого человечка, оказавшегося в его водах.
– Тебе помочь?
От неожиданности барахтающийся Ник ушел с головой под воду и чья-то рука погрузившаяся за ним, одним мощным рывком выкинула его на берег так, что Ник летел в одну сторону, а крыло с его штанами, в другую.
«Хорошая все-таки ткань», – все что успел подумать Ник прежде чем его затылок приложился о камни, а сознание отключилось.
Сколько времени он пролежал в потемках сказать было трудно, но когда его блуждающее сознание рывком вошло в тело, а резкий вдох открыл палитру запахов морской воды, соленых камней, запах костра и чего-то неуловимого специфичного, приведя другие рецепторы организма в движение.
«Возвращаемся к нашумевшей истории с Доходным домом Нежинской, в быту всем известным как «Египетский дом». Сегодня ночью, кто-то проник в парадную главного входа и вскрыл стену на третьем этаже. Удивительно как никто не услышал такого грохота. Вытащил из ниши саркофаг с мумией, расчленил ее, тем самым надругавшись над исторической находкой. И унес находившиеся в нише артефакты. Проснувшиеся утром жильцы, обнаружили на лестнице до первого этажа части тела мумии и вызвали правоохранительные органы.
По началу данные происшествие было квалифицированно как вандализм, пока специалисты не установили примерный век захоронения. А он на минуточку, три тысячи лет до н. э., что относит его ко времени правления фараона Аменхотепа III. Да-да, именно его сфинксы расположены на пристани у Академии художеств. Толпы любопытствующих и тяготеющих к мистике продолжают дежурить возле «Египетского дома», затрудняя проезд к зданию и вход в квартиры. Увы, невозможно с уверенностью сказать, что за артефакты могли находиться в захоронении и что именно унесли с собой злоумышленники. А как мумия попала в застенки, возможно навсегда останется тайной покрытой мраком. Ровно до двадцати ноль-ноль, потому что именно в это время, нашу студию посетит колдунья вуду Меланья. Она установит контакт с мумией, и мы обязательно по расспрашиваем ее о сегодняшнем инциденте.
А теперь о погоде…»
Радио волна зашипела и пропала. Кто-то тихо выругался, скрутил звук на минимум и приблизился к Нику.
– Не холодно лежать? Да не притворяйся, вижу, пришел в себя.
Ник с трудом разлепил глаза и увидел нависшего над ним человека. Кое-как сглотнув вязкий ком, застрявший в горле, приподнялся на локтях и огляделся.
Темнеющее небо пробивалось через круглое окно в потолке и за счет своих размеров неплохо пока еще освещало каменные своды. Почти в самом центре горел, потрескивая поленьями огонь. Прорубленные каменные коридоры растеклись в три стороны или стекались, кто их молчунов разберет. Стены были покрыты зеленоватым мхом, придавая зловеще мистические нотки в эту и без того странную атмосферную таинственность.
– Ну чего замер-то, поднимайся и садись ближе к костру. Я чай заварил.
Ник отмер, пересев по ближе к костру и приняв из рук мужчины алюминиевую кружку, пить не торопился, все еще настороженно смотря на хозяина сего импровизированного или же закономерно постоянного убежища.
– Пей, а то остынет. Да не бойся ты, не отравлено. Кстати, порты я твои тоже выловил, сушатся, – махнул он рукой в сторону, там на железном крюке, торчащем из стены висели его штаны, те самые крепкие.
– Кто вы? – Ник все никак не мог определиться со статусом спасшего или подобравшего его человека. Возраст ближе к пятидесяти, но густая борода, как у заправского моряка и смуглая кожа могли и старить. Да и лысеющая голова годов не сбавляла, а добавляла. Седина же выбивавшаяся из-за темных волос, намекала на то же самое. Последние дни добавили ему подозрительности. «Может Филин прав?»
– Зови меня дядя Матвей, я местный сторож.
– Больше на моряка похожи… – дядя Матвей криво ухмыльнулся. Поковыряв палочкой костер, извлек из-за пазухи трубку и мешочек с табаком. Набив трубку и прикурив от уголька, смакуя пустил пару дымных колец.
– А так?
– Так еще больше…
– Давно это было, а привычка осталась, – проследил он глазами за исчезающими дымными кольцами. – Тебя то как звать, недоросль?
– Тимур.
«Зачем я соврал? А что если он именно тот, кто хочет меня убить?»
– Тимур? – хитро прищурив один глаз спросил дядя Матвей. – Пусть будет Тимур. Да ты не напрягайся, вот как струна натянутый сидишь, замышляй я дурное против тебя, стал бы тащить сюда? Чай на тебя тратить. Бросил тонуть бы и порты твои не сушил.
– Там… Я когда летел, вернее падал, заметил человека. Он стоял на берегу и играл, кажется на скрипке.
– Как ты летел, то ись падал это я, видел. А на берегу никого не было, может конечно в кустах схоронился или в развалинах.
– А из воды? Из воды вы меня вытащили?
– Нет, – покачал головой дядя Матвей. – Я когда подбежал, ты на земле без сознания лежал. Думал, убился на смерть. Смотрю, захрипел, бормотать начал. Я тебя и перетащил.
Что-то ухнуло и эхом отозвалось в одном из каменных коридоров. Ник вскочил и за озирался.
– Да чего ты дерганый такой, гонится кто? Чужие по ночам здесь не ходят. А в казематах всегда что-то да грохочет… призраки прошлого.
– К-ка-ккие призраки?
– Призраки погибших воинов. Да сказки девкины это. Не верь, – хоть говорил это дядя Матвей отрешенным голосом, но то как он нет-нет, да и поглядывал по сторонам, а глаза на мгновение отведенные, вернулись уже другими задумчиво тоскливыми. Он машинально стал ковырять палочкой костер и подбрасывать сухие веточки. Костер за рыскал, затрещал сухими щепочками, пофыркал искрами и разгорелся, одаривая небольшое пространство возле костра тёплым строптивым теплом, норовившим зацепить своим дыханием почти у земли, и быстро прокатившись по телу уйти ввысь к оконному проему в уже сгущающиеся сумерки.