Дорогой читатель, некоторые эпизоды из этой книги вошли в мой спектакль «Серёжик». Но эта история не вошла по одной банальной причине. У меня бы не хватило актерского мастерства правдоподобно показать ее зрителю, который может сделать кислую рожу и зазевать. Может, и вы в нее не поверите, но я этого не увижу! И мне остается только поклясться, что пишу я чистую правду.
Итак…
Дед Айк был со странностями, вы уже в этом убедились. Скажем, чтобы что-то не забыть утром, он перед сном ставил туфли на сервант. Это было для него своеобразным напоминанием.
У него был фронтовой друг Парсегов – дед никогда не называл его по имени, мне кажется, он был старше деда по званию. Я его ни разу не видел. Он был военным врачом и давал деду разные советы, каждый год отправлял его в санаторий. Однажды дед пришел домой – кажется, после бани – и попросил бабулю Лизу дать ему чеснок. Бабуля дала ему чеснок, дед взял ступу и стал его толочь.
Запах чеснока пополз по кухне. Дед часто добавлял чеснок в еду, и ничего в этом странного пока не было. Но вот он открыл свой банный чемоданчик и достал оттуда что-то, завернутое в газету. Бросил в ступу, добавил туда воды и продолжил толочь. Из этой магии получилась черная вонючая каша. Дед взял ложку, подошел со ступой к зеркалу над умывальником и стал накладывать себе эту гадость на лысину. Бабуля перекрестилась.
– Господи Иисусе, совсем с ума сошел. Айк, ты что делаешь?
Дед, тщательно размазывая кашу по голове, ответил:
– Лизик, это лекарство, от которого растут волосы.
Бабуля посмотрела на него с сожалением.
– Ну конечно, у тебя еще волосы кудрявые вырастут, подыщем тебе молодую жену. Конечно, конечно!
– Лизик, какая ты все же у меня дура! – нежно сказал дед Айк.
Он обернул себе голову калькой и завязал полотенцем. Стал очень похож на Бармалея. Мне было очень весело от этой дедовской затеи, я смеялся и был счастлив. Но беда в том, что дед эту магическую процедуру начал делать каждый день! Жижа воняла, дед мазал ее перед сном, и страдали от этого запаха все. Но дед не унимался, он мазал эту гадость и говорил:
– О-о-о, щиплет, значит, поры открываются, скоро вырастут волосы!
На меня запах не действовал, но бабуля Лиза наконец взорвалась:
– Божье наказание! Как можно мазать на голову это говно?!
Дед с ужасом посмотрел на бабулю Лизу и сел на стул.
– Откуда ты узнала, что это?
Бабуля Лиза тоже села – на кушетку под стеной, – чтобы не упасть, и дрожащим голосом прошептала:
– Так это и впрямь то, что я сказала?
И у нее дрогнула нижняя губа. Я почуял что-то неладное и затаив дыхание смотрел на деда.
– Да! Но это не просто говно, а лекарство из собачьей какашки. Парсегов сказал, это очень даже помогает от облысения.
Бабуля побежала к телефону, набрала Парсегову и стала кричать, что он мерзавец, что она пожалуется на него, и его отправят в Сибирь за издевательство над доверчивым ветераном, и деда Айка тоже сошлют к чертовой матери!
Потом бабуля Лиза заплакала и сказала, что она должна была выйти за того майора, который за ней ухаживал до деда. Он был настоящим офицером. А не дураком.
Тут дед снял с головы повязку с жижей и со всей силы ударил ею об стол. Содержимое повязки разлетелось по кухне, как будто он бросил его на вентилятор. И сказал:
– Если ты еще раз о нем вспомнишь, я разобью тебе голову!
– А я расскажу всем, что у тебя была любовница из Америки, и ты даже с ней переписывался!