Андрей Белый (1880–1934)

Солнце

Автору «Будем как Солнце»

Солнцем сердце зажжено.

Солнце – к вечному стремительность.

Солнце – вечное окно

в золотую ослепительность.

Роза в золоте кудрей.

Роза нежно колыхается.

В розах золото лучей

красным жаром разливается.

В сердце бедном много

зла сожжено и перемолото.

Наши души – зеркала,

отражающие золото.

1903

Три стихотворения

1

Все тот же раскинулся свод

над нами лазурно-безмирный,

и тот же на сердце растет

восторг одиночества лирный.

Опять золотое вино

на склоне небес потухает.

И грудь мою слово одно

знакомою грустью сжимает.

Опять заражаюсь мечтой,

печалью восторженно-пьяной…

Вдали горизонт золотой

подернулся дымкой багряной.

Смеюсь – и мой смех серебрист,

и плачу сквозь смех поневоле.

Зачем этот воздух лучист?

Зачем светозарен… до боли?

Апрель 1902, Москва

2

Поет облетающий лес

нам голосом старого барда.

У склона воздушных небес

протянута шкура гепарда.

Не веришь, что ясен так день,

что прежнее счастье возможно.

С востока приблизилась тень

тревожно.

Венок возложил я, любя,

из роз – и он вспыхнул огнями.

И вот я смотрю на тебя,

смотрю, зачарованный снами.

И мнится – я этой мечтой

всю бездну восторга измерю.

Ты скажешь – восторг тот святой?

Не верю!

Поет облегающий лес

нам голосом старого барда.

На склоне воздушных небес

сожженная шкура гепарда.

Апрель 1902, Москва

3

Звон вечерней гудит, уносясь

в вышину. Я молчу, я доволен.

Светозарные волны, искрясь,

зажигают кресты колоколен.

В тучу прячется солнечный диск.

Ярко блещет чуть видный остаток.

Над сверкнувшим крестом дружный визг

белогрудых счастливых касаток.

Пусть туманна огнистая даль —

посмотри, как все чисто над нами.

Пронизал голубую эмаль

огневеющий пурпур снопами.

О, что значат печали мои!

В чистом небе так ясно, так ясно…

Белоснежный кусок кисеи

загорелся мечтой виннокрасной.

Там касатки кричат, уносясь.

Ах, полет их свободен и волен…

Светозарные волны, искрясь,

озаряют кресты колоколен.

1902

Во храме

Толпа, войдя во храм, задумчивей и строже…

Лампад пунцовых блеск и тихий возглас:

«Боже…»

И снова я молюсь, сомненьями томим.

Угодники со стен грозят перстом сухим,

лицо суровое чернеет из киота

да потемневшая с веками позолота.

Забил поток лучей расплавленных в окно…

Все просветилось вдруг, все солнцем зажжено:

И «Свете тихий» с клироса воззвали,

и лики золотом пунцовым заблистали.

Восторгом солнечным зажженный иерей,

повитый ладаном, выходит из дверей.

Июнь 1903

Знаю

Посвящается О. М. Соловьевой

Пусть на рассвете туманно —

знаю – желанное близко…

Видишь, как тает нежданно

образ вдали василиска?

Пусть все тревожно я странно…

Пусть на рассвете туманно —

знаю – желанное близко.

Нежен восток побледневший.

Знаешь ли – ночь на исходе?

Слышишь ли – вздох о свободе —

вздох ветерка улетевший —

весть о грядущем восходе?

Спит кипарис онемевший.

Знаешь ли – ночь на исходе?

Белые к сердцу цветы я

вновь прижимаю невольно.

Эти мечты золотые,

эти улыбки святые

в сердце вонзаются больно…

Белые к сердцу цветы я

вновь прижимаю невольно.

Август 1901

Мои слова

Мои слова – жемчужный водомет,

средь лунных снов, бесцельный,

но вспененный, —

капризной птицы лёт,

туманом занесенный.

Мои мечты – вздыхающий обман,

ледник застывших слез, зарей горящий, —

безумный великан,

на карликов свистящий.

Моя любовь – призывно-грустный звон,

что зазвучит и улетит куда-то, —

неясно-милый сон,

уж виданный когда-то.

Май 1901

Раздумье

Посвящается памяти Вл. С. Соловьева

Ночь темна. Мы одни.

Холод. Ветер ночной

деревами шумит. Гасит в поле огни.

Слышен зов: «Не смущайтесь… я с вами…

за мной!..»

И не знаешь, кто там.

И стоишь, одинок.

И боишься довериться радостным снам.

И с надеждой следишь, как алеет восток.

В поле зов: «Близок день.

В смелых грезах сгори!»

Убегает на запад неверная тень.

И все ближе, все ярче сиянье зари.

Дерева шелестят:

«То не сон, не обман…»

Потухая, вверху робко звезды блестят…

И взывает пророк, проходя сквозь туман.

Февраль 1901

Я

Далек твой путь: далек, суров.

Восходит серп, как острый нож.

Ты видишь – я. Ты слышишь – зов.

Приду: скажу. И ты поймешь.

Бушует рожь. Восходит день.

И ночь, как тень небытия.

С тобой Она. Она как тень.

Как тень твоя. Твоя, твоя.

С тобой – Твоя. Но вы одни,

Ни жизнь, ни смерть: ни тень, ни свет,

А только вечный бег сквозь дни.

А два летят, летят: их – нет.

Приди. – Да, да: иду я в ночь.

Докучный рой летящих дней!

Не превозмочь, не превозмочь.

О ночь, покрой кольцом теней!

Уйдешь – уснешь. Не здесь, а – там.

Забудешь мир. Но будет он.

И там, как здесь, отдайся снам:

Ты в повтореньях отражен.

Заснул – проснулся; в сон от сна.

И жил во сне; и тот же сон,

И мировая тишина,

И бледный, бледный неба склон;

И тот же день, и та же ночь;

И прошлого докучный рой…

Не превозмочь, не превозмочь!..

Кольцом теней, о ночь, покрой!

Декабрь 1907

Загрузка...