Шок теней из неги – ищет —
Тленный шорох – между весом —
Протокольной формы – имени —
Над собой, и тянет – верному —
Славу пропасти – над нишей —
Свода черт, из тени – смертных,
От того, что шут – запишет —
Промысел, над волей – скованно.
Лишь лежит и тянет – время —
Подневольный формы – лености —
Мех из ворса – прозы тленных,
Надо льдом – проблемы сплетен,
Надо же – пропавший воздух —
Обыскать и жить – в природе,
Чтобы, тыл за ролью – новой —
Отличал – фиаско в моде,
Спал, как шок теней – из гнозиса,
Забирая – пленный воздух —
Или были бы – над вольностью —
Благ причуды, в шаг – отмеренным —
Новым квантом – перед болью —
Разниц стен – из меры слаженных —
Черт проблем – людей из гнева —
От того, что мир – неслаженный —
Терпит снедь, их – посох смирно,
Ищет смерть – пародий памяти —
На одном холсте – у прошлого,
А обличий – нет и в радости —
Слепнет их – закон и мудрость,
Шепчет то – природа дурости,
Что же сталось – между модой —
От большого сброда – пошлого,
В нежить – превращаясь мило —
Тешит смерть – одним народы —
Былью ловит – в час пародий,
От чего и – призрак доблести —
Ищет жертвы – между нами,
И под ранами – закованный —
Спит романтик – к слепку ровный —
На могильном своде – холода.
Он забыл свой – ветер равных,
Шут роняет – смерти оползни —
За того, кто был бы – рядом,
А теперь – отличный в пропасти —
Верит в снедь – другого рая,
На аду, что выбор – сделает,
И приказ – ему под камень —
Вышел в том – на пропасть ужаса.
Смерть на ней – историй ищет —
Хочет ждать, но нету – мужества,
А налоги могут – сдаться,
Чтобы ты остался – в гнозисах —
Мифа запредельной – роли —
Слов на ум – которых сводит —
Жизнь и благо – предыстории,
За того, кто чести – формы —
Видя – не имеет тождества,
Словно смерть – ему народа —
Верит и – почивший призраком —
На обратный путь – уложен.
В том и шут – напомнит ханжеству —
Долг критерия – быть благом —
На обломках – мира правды —
Восходить, что солнце – почести —
Греет их – нетленный запах,
Что витает – между прочим,
На аду – почивших замертво,
Если жизни – зла захочешь —
Испросить, и жить на паперти —
Всё в тебе – благое мужество —
Стало на примерный – уровень —
Под клочком – манеры каждого —
Жить и видеть – смерти подданный —
Холод, за броском – из ада,
Под прощальной – серой – тенью —
Ты шагаешь – словно рядом —
Меряешь свой – свёрток памяти —
Над облатками – пространства,
Где же вышел – чёрт из прошлого,
На аду – в котором мужество —
Было папертью – над схожим —
Поколением и памятью —
Ждать и верить, что прохожий —
Светит сквозь – угрюмый день.
На обратной воле – праздника —
Ты за словом – каждой честности —
Свой магнит – проблемы свяжешь —
На мерилах права – каждого,
Кто за шутовской – облаткой —
Смертью образа – играя —
В чёрной вольности – под бездной —
К звёздам обращал – их день,
Клал тот – смертью – белый признак —
На конечный воли – праздник,
Что в аду – ты будешь видеть,
Обладая смертью – в равной —
Воле и стезе – быть правым —
На словах и в деле – связанном,
Идеалом и оправой – им желать,
Чтобы, был ты рядом —
Лишь предел и смерть – редея —
На своём ходу – забвения —
Нам в лицо – смотрели рядом,
Обладая чутким – взглядом —
Провожая – день ненастный —
Ты как оборотень в – крыльях —
За шутом – своей оправы рая —
Стерпишь смерти – истины его —
Параллельной формы – края,
На своём роду и – формой —
Будешь чёрным – как реальный —
Свет космического – края берегов.
На которых – формам счёта —
Внеземной – картины славы —
Нет и писем, что заглавий —
Стать как – уровень морали —
Светом дня – искусства мифа,
За пределом, чтобы злое —
Обратив тот искус – смысла —
За окном – ментальной бликов —
Загоралось – между миром —
И твоей – оправой рая,
За обратной слов – границей,
Где твой шут – могилы ищет,
Заодно, и в смерть – играя —
Смотрит, он в глаза – могилы —
Видит – философский признак,
На обугленном – как призма —
Снеге мифа – возле бликов,
Где ещё – свой слепок ставили —
Поколения на – лицах —
Монолитом смерти – крали —
Волн – ту область, в злое время —
За эпохами – старения —
Смертью им – ходили тучами —
Тени близ – игристой манны.
Искус падал – к нам на чаши,
Смерть истории – страдала,
А исконный облик – краше —
Обличал тот пафос – слов —
За шутом – игривой сказки,
Был тот вечер – в память нам —
За примером склепа – признанных —
Черт и призраков – ума —
Логик преисподней – чащи,
Доблести, на жалость – снам —
Обличённых как – ненастье —
Общечеловеческим – развалам.
За шутом – фанфары гнозиса —
Меркнут и подходит – сам —
Миф от точки – смерти близкой —
На ходу, и части в жизни,
Что утеряна и – стонет —
На немом подлоге – призрака,
Смерть ему – шутом возводит —
Час аллегоричный – кванту,
Чтобы сталось – части света —
Личности – природа гения,
Облачилась – как прозрение —
И в одном испуге – встала,
На подпорки – смысла истины,
Что в аду – восходят странно,
В блёклом декадансе – мира —
Потчуют его – отравами,
Смерть рискует – сдаться мило,
И на шут – его отваги —
Ты встаёшь, что света шпаги —
На глазах – как миром призванных.
Словно за – одним зерцалом —
Смыслы собирают – право —
Отличать их – стон сомнений,
И цены – своей управы,
Ждать шута и время – лихо,
На прощание – быть здравым,
За пределом – смерти их —
Праведной работы – для благих —
Писем личных – за предметом —
Сотворения – под страстью —
Воли облика – быть ветром,
На одном глаголе – страхов,
За его шутом – твой полдень —
Вьёт дородный формы – праздник,
Чтобы личность – как и мир —
Заиграла в право – большего —
Частной воли – слова нового,
На одних – им знаках пишет —
Огласовка нигилизма – что —
Дышит честь – культуры мира,
Заодно, и смертью – стали —
Мы одним – и честь настала —
На работе мифа – истины —
Были верности – под веком —
Призрака, что ходит – рядом —
И в обличье – человека —
Говорит, что тенью – вымысла —
Ты один – остался нами —
В расстояниях – нам сказанных —
За шутом – своей программы —
Стался личный – призрак грани,
Под гранитным сводом – манны —
Только дух твой – философский —
Водит честь – искусства в памяти —
На аду – прощальной боли.
В честь ему и старость – стала —
Как живое – благо мифа —
От добра – теплее страха —
Возводить искусство в ценности,
Чтобы за границей – света —
Квант твоей – работы призрака —
Проходил и смертью – образа —
До ума ты – миром тихо —
Спал и – честь впускала личный —
Слов гранит и смерти – честность,
На одних ногах, что именем —
Бьют в тот центр – раската грома —
За окном, что в час – расплаты —
Ты лишь встанешь – у порога —
На прощальном свете – плахи,
Что взошёл – пародией один —
На земле, как был бы – прахом —
Возраст множества – от части —
Света состояний – в квантах,
За мгновением и – жизнью,
Что настала – за границей —
Времени и света – в каждом —
Стен её – осколки – льются —
И блестят на коже – мира,
Обвивают сердце – мифа,
За шутом – огранки скорбной —
На возвышенной равнине – лишь —
Больший всход – ты обратишь —
Прошлым миром – слов прощальных,
За преградой – обещания,
И на вод стоящих – паперти —
Ты свой долг – обратный сердца —
Вновь отлил – как слепок мира,
В золотой огранке – признанных —
Лиц, и личностей, что – стали —
Обрамлять искусство – в разнице,
За границей – стен морали,
За тобой и в счастье – личном —
Ты похож – на свод причаливший —
На просторах – сердца близкого,
И стоит – печальный правом —
Шут – за вереницей нравов —
Он кладёт – свой посох мира —
На окно – скупой морали,
Чтобы бренности – могилы —
На аду и в – сердце тихом —
Не нашли – своих там писем —
Прахом – изводить им сами —
Могут на – обратной тяге —
Посторонние огни – преграды —
На стороннем свете – правды,
Что слагает в смыслах миру —
Личность и проклятье – ада,
Ждёт их – шут морали права —
На приличиях – за пришлым —
Стать как воск – морали правой —
В том, что смертью – стали мы —
На своих – могилах нравов,
И одним искусством – праха —
Возводили в сердце – страхом —
Многочисленное время – жизни,
Бездны форм – обличья – права,
Чтобы стать – над ними там —
Как границы запредельных —
Черт искусства – смерти правильных —
Здесь обычных и – в культуре —
Добротой забытых – памятью,
Но за той границей – смысла —
Им в шутах – подсказки рая —
Образуют вереницы – тла любви —
Сердце сложного – доверия —
На аду – проходят мифы им,
И в конце – искусства смерти —
Ты стоишь – и шут твой вертит —
За звенящий слепок – старости —
Верит, что в границах – самости —
Ты был счастлив – за мечтой —
Обнаглевшего безумия,
И слагал – на тот покой —
Смерти час – искусства ради,
Но под волей блага – в толк —
Ты играешь – сердцем ради —
Личности из – чувства долга,
Мести из любви – забвения —
Оставлять шута – надолго —
В мыслях воли – поколения,
Чтобы близилось – нам счастье —
Свет горел, как солнце – слаще —
На прозорливой прохладе —
Возле тени – самовластья,
И хотел испить – тот фатум —
Верности покоя – смертных,
На которых – вертит ветром —
Дань и пафос – черт старения —
Звук любви – и час – забвения,
На одних и тех же – вепрях —
Личности – от блага памяти —
На одном аду – из нежити —
Им твои – заботы ставят —
Пограничный слепок – счастья,
И в шутах – оставить заново —
Всё хотят – презренный памятник —
Холода, под блёклой – спесью,
Чтобы за границей – стали —
Истины те – мерить близко —
Ад страдания – быть с нами —
Честью и свободой – призраков —
На аду – прощальной паперти,
Шутовства – из неги мнимых —
Чисел апологии – на взглядах —
Между философией – и благом,
Облаком морали – перед жизнью —
Заново сознавшей – части рядом.