Разлит – твой благородства современный толк —
На чаше поколений – виден дым —
Его окрашенный мотив, что обойдёт —
Всю несуразность утопающего – льда,
Вот – вот бежит анахронизм – внутри —
Ему, так тесно и культура – ждёт —
Твой лёгкий эполет интенций – мира,
На то, ей аллегории уныния – ведут —
Боязнь, за страх – отмеченной души,
Где чувство современности – спешит —
Создать своё начало, чтобы – жить —
На параллелях отношения – войны,
Над принципом, у сердца – той мечты —
Её свободный стиль – роняет смерть —
На чашу – от полуденной тиши —
Раздолья невесомости – как боль —
Уложенная, на одних и тех же – снах —
Разлук и расставаний – между сном,
И веком преимуществ, чтобы – звать —
Её опять, за современностью – потом,
Хранить, тот монолог души – потерь,
На безымянной ложе памяти – ему —
Склонили – свет и воздух мифа, чтобы – жить —
Под вечным отражением – к тому —
Померкнувшему свойству неги – в нас —
Сердечной рамкой схожести – вокруг —
Ты ощущаешь боли – терпкий круг,
Что ждёт, на преисподней – только дух,
Ему ты словом – отделяешь ритм сердец,
Свободы современности – у звёзд,
Реминисцентной схожести культуры – наперёд,
Что слышали обид – твои манерные шаги,
Им неживое тело – хоронило прах любви,
В готической огранке из – поблёкнувшего сна —
Твои декады современности – со зла,
В чём, ты лишь ожил и – наверно был ещё —
Хранил, над странным эполетом – солнца блик —
Как ужас завораживает – свой надел —
Искусства, от которого ты – стал —
На поколении, пред мнительной тоской —
Души, не успокоенного вида – после нас,
Мерцая взглядом – всполохи твои идут,
На пережитом нраве – интуиции вокруг,
И вечер, стелет миф – сердечной раны.
В ней толк, от благородства – не уйдёт,
Хранит потери – смазанный виток —
Апологета нрава – видеть смысл —
Вокруг довольства современности – потуг,
Хранимого испугом сердца – тла —
Заискивая нам, вослед – ты прямо смотришь,
До стен из чисел – постороннего добра,
Излитой конъектуры – видимого солнца,
И меч, в твоей руке – застынет им —
Над обелиском постоянной – темноты —
Забытой юности, на социальной нише —
В чём правило – свой видит смех и счёт —
Надолго в бытие – разлад услышит —
И бьётся сердце – самостью над ним,
Испугом от зари – потока мифа,
Вопроса поколения – догадок от былин,
Умом их теплота – разносит верность —
Истории, при ясных ранах – зла —
В своей работе жизненного – эго,
За прахом – повторять из бед – слова,
Из силы – умаления закона бега, ли —
Расслышит сердце – экзистенциальный смысл —
Любви на – образах прощального добра,
Из череды, несказанной когда – то – перспективы,
Ей жаль – превратностей судьбы,
За то, что стали мы – одни —
Ходить из праха – утолённой седины —
Морального покоя – смерти вечной,
Боясь похоронить – искусства сны,
Изнеможения восторга – через силы,
По чистоте которых – смотришь ты —
На свод сердечной красоты – мотива,
И ждёшь свой бег – от роли править —
Сегодня, для ментальной боли – жизни,
Ей хочется – опять свой стиль – исправить,
И стать как уникальный догмы – дверь,
Лишь распахнув её – нетленный полдень —
Тот заунывный трепет – шевелит восторг,
И ждёт твоя опора – воли бренной —
Свой монолит – искусства права здесь,
Белеет дверь и – расправляя плечи —
Коснулся частный воздух – бренных тел,
На что, твой фарс – покоя современности —
Успел вспорхнуть и видимостью – тла —
Разлил свой суверенный – век на том —
Искусстве благ – материального добра,
За что, от мифа ты – проникся чашей —
Весов пристрастия – от отчуждаемого зла —
Зари, в прощальной, мысленной – прохладе —
Дородной гладью – откровений стал —
Твой полдень – мирного устоя, чтобы жить —
Через начало смерти долга – в нигилизме,
Иметь, тот самости венец – от звёзд,
По уходящим, к праву верности – вокруг —
Догадкой жизни – создавая смерти круг,
Забытого устоя – вереницы догм,
На жизненном аду – тот символизм ему —
Знаком и благо – от сердечной пустоты —
Кружится в бытие – пространства от —
Космического фарса – страха состояния —
Вокруг свободы – философской бренности —
Измятой призраком – существования ума,
За жажды быть – открытым и тогда —
Свой стиль культуры – проводить ему —
К сердечной роли – параллельной тьмы,
Создания, и права для – искусства —
Несотворённой роли – объективности —
Знакомой, неотъемлемой надежды – жить.
Найдя её, ты – слову обратил исток —
Кричал твой перст начала – слитых бед,
Поникшим страхом, что уже – к тому —
Ты не вернёшься и благого – суд —
Уходит, из твоих – дородных снов —
Как пустота, из лона сердца – собирает день —
Написанной картины – форм вокруг,
И вновь, вращается тот холод – бытия,
Забился тлен, над преисподней чашей – им —
Забытым сердцем – мнительно и строго —
Доходчивый вопрос – проводит он,
И шевелит, над сводом аллегорий – непременно.
Как параллельным сном уюта – берегов —
Всклокочет стиль и эполет – на том —
Рассказанном краю – притихших волн —
Большого океана слов – и мифов,
На том же берегу – ты всё стоишь,
Строптивый день, как монолит – искомый —
Роняет лик небесный – через круг,
И обещание простить – остаток бренный,
Им столько слов хотелось – рассказать,
Под уникальной памятью – большой тоски,
Наверно видимое время – как огни —
Вбирает холод, сказанного имени – ещё —
Твои виски – испепелили стужей – тлен,
И ходит тенью посторонний – вол,
На данной тишине – управлен он —
Твоими радостью излитыми – пороками,
Надев, свой памяти источник – в толк —
Он видит холки мыслящего – ада,
И распрямляя идеалы – на виду —
Разговорит и тот поток создания – ему —
На страх и трепет – мысленной игры,
Что водит хоровод – за тихим снов,
Лишь уложив тот – страх любви вокруг,
На берег океана – прошлым миром,
Он ветром овевает – стоны – тут,
И воздух обагряет тленность – мифов,
Что стали мы ещё – умнее в век,
Когда к свободе протянули – силы посох,
Заигрывая над – судьбой и прахом —
Под огненной прохладой – блёкнет путь —
Стращания любви – культурой мнимой,
Из жизненного ада – тела в нас,
Его обвили – современность и причуды —
По философской лирике – проходят на боку —
Слащавые скитания и мифы о – другом —
Таком же, современном счастье – рядом,
Его ты научился видеть – тут,
У солнечной земли – из поколения миров —
Свободы диалектов – права слитых —
За край, реминисцентной формы – дорогих —
Искусственных наречий, чтобы – выжить,
Страдать, за большинство и – ненавидеть —
Свою свободу – мысленного ада,
За скороспелой волей призрака – в пути,
Он по сердечной ране – мнительной уходит,
И век тот бередит – искусством против —
Войны, за облик перспективы – наяву,
За этот мир и поколение – найду —
Свою свободу – на прощальной плахе —
Пощады современности – за тем,
Что декаданс условил – болью собирать —
На вымышленной роли – осознания потерь.
Лишь принял ты – свой толк —
За роль души и право – современной —
Фортуны жизни – на заглавии смотреть —
Сердечный эполет – вопроса из судьбы,
Из тех, кто мифом собирал – свой тыл —
Проникшейся от праха – страсти воли —
Осовременить историческое – горе,
Внутри свободы – утоления других,
На нивах состояния – им плачут —
Ведомые случайности – из риска,
Необъяснимой параллели – смысла,
За эгоизмом ролевого осознания – пути —
Через которых – ты – смотрел и видел —
Свой долг и прах от – объявления войны,
За что – фортуны риска – ненавидел,
И клял на сердце – видимой любви —
Источник права и – моральный оттиск —
Твоей фортуны – имманентного лица,
И жаждой обелял свои – сердца,
Но жизнью, был тогда лишь – недоволен,
И там, стоит вопрос – на былине,
За что, твоими мыслями – к войне —
Простили мифы – волевого счастья —
Культуру осознания – достоинства ему —
Такому же, как был – причислен миф,
И объяснил моральный плен – культуры их —
Формального объятия – преграды ли —
Ты волей обучаешь – думать сны,
За болью, о сердечной – маске слёз —
Тебя, в вопросах означения – нашли —
Те исторические вымыслы, что шли —
С тобой – наперевес культуры слога,
И сердце принимая – был ты – Богом,
Но с каждого листа – упали нам —
Немыслимые тени – до порога,
Что время останавливая – снам —
За лирикой души – препроводили след —
Твоей борьбы и – вымысла стать счастьем,
Из жизненного ада – перед тем,
Как сердце износило – память мира,
И стало осмыслять – свои года —
Происходящего над обществом – ума,
Реминисцентно и заносчиво – опять —
Как – будто ты ведёшь свой – череп лишь —
На памятник из общества – сказать,
Что стали отношением – они —
Глухие дни и обелиски – мира нам —
По сердцу преимущества – достигшего опять —
Того же поведения, что стало —
Отчётливым и сильным – слогом на —
Культурах – объективного добра,
Перенимая воздух – ценности сердец —
Из мыслимого счастья – воли перед —
Ты останавливаешь миром – наконец —
Тот права уголок и смерти – след,
Ему от сердца – проводили слепок – мы.