Чеслав.
Откидываюсь на спинку кресла и устремляю взгляд в окно. Сереющее, наполненное грузными тучами небо вспарывают голые верхушки деревьев. Они качаются от порывов ветра, походя на костлявые пальцы…
Кажется, и во мне что-то рвется… Оболочка, скорлупа, которой я прикрыл себя от живых эмоций.
Я все чаще о ней думаю – моей крохотной жене… И даже… Страшно сказать это вслух – скучаю…
Вчера она приготовила мясной пирог с картофелем и сладким луком, перегладила мои рубашки, выдраила балкон. Да, с такой задачей могла бы справиться нанятая домработница, но Дана… Она все делает по-особенному… С нескрываемым старанием и любовью. Не за деньги или похвалу. Просто так. Наверное, человек такой…
И я разглядываю ее. По-мужски… Вчера у меня даже…привстал ненадолго. Когда она уронила лопатку и наклонилась, чтобы поднять.
Она ничего не делает. Не строит мне глазки, не соблазняет. Ничего. Ходит в растянутых, спортивных штанах Ксюхи – на Дане они сидят как лосины, и просторной, линялой футболке.
Я каждый день оставляю ей деньги на ведение домашнего хозяйства, но Дана тратит мало… Ничего не купила себе за время нашего совместного проживания.
Наверное, стоит взять отгул и поехать по магазинам вместе?
Шумно выдыхаю, думая о завтрашнем дне. Мы собирались подать, наконец, заявление в загс и съездить к Зинаиде Андреевне. Да и папа мой телефон оборвал… Я лишь обмолвился, что приеду в следующие выходные в гости с женщиной и… началось! То Лиза его позвонит спросить, как мое здоровье. Начнет издалека, мямлит, про Ксюшу спрашивает, хотя раньше никогда не интересовалась ей…
Понимаю, что их раздирает любопытство, но… Черт, я не готов к расспросам. И повышенному вниманию к своей личной жизни…
Она не делает ничего. Почему эта мысль не дает мне покоя? Дана не старается выглядеть привлекательной, не красится и не носит особенного белья. Не скрою, я подсмотрел… Когда она поднимала злосчастную лопатку, проследил взглядом, замечая под ее футболкой лямочку неприметного лифчика. Господи, зачем я снова думаю об этом? Сказал ведь, что путь в мою спальню закрыт, так и что теперь пенять на судьбу?
Поднимаюсь в квартиру, учуяв потрясающий аромат. Открываю дверь своим ключом и вхожу, напуская на себя строгий вид.
– Привет, устал? – встречает она меня в коридоре.
Поднимается на носочки и целует в уголок рта, обдавая ароматом ванили, уюта и своим, ставшим привычным запахом.
– Есть немного, – кисло протягиваю.
– Садись на пуф, – улыбается она.
– Зачем?
– У меня подарок.
– Ну, вот. Сел.
Дана присаживается на колени и надевает на мои ноги какие-то вязаные… пинетки сорок пятого размера. Не выдерживаю – широко улыбаюсь, встречая ее полный ворога взгляд.
– Класс. Подошли. Чеслав, я нашла в шкафу Леры коробку с пряжей. Ты не злишься? Вот… Связала тебе…
– Пинетки?
– Чувяки. Моя бабуля именно так их называла. Или следки. Полы холодные, а отопление еще не включили.
Откуда она взялась… такая? Сижу, как дурак – в строгой рубашке и следках бордового цвета. И мне так тепло… Давно так не было.
– Спасибо, – тянусь к ее щеке и целую сам.
Дана краснеет и устремляется в кухню. Гремит посудой и кастрюлями, суетится.
– Садись ужинать. Только руки помой.
– Петр сделал все необходимое?
– Да, он решил перестраховаться и сразу составил иск в суд. Досудебная претензия это…
– Это фигня, я согласен, – отвечаю, расстегивая пуговицы рубашки. – Я в душ, буквально пять минут. Устал как собака. Три операции, консилиум.
– А я ведь тоже училась в медицинском университете, но…
– Как? И ты молчала? Глупышка, как же так? Дана, почему ты бросила учебу?
– Влюбилась. Долгая история. За моими плечами четыре года учебы. Так что медсестрой я могу работать.
– Тебе обязательно нужно восстановиться. Как ты на это смотришь? – сжимаю ее плечи, сам не понимая, чему радуюсь. Наверное, нашим общим интересам?
– Не знаю, Чес… Смогу ли я?
– Ну это лучше, чем работать в конторе по продаже камер, ведь так? Дана, у тебя есть опыт работы?
– Конечно, небольшой, но… Я проходила практику в отделении реанимации.
– Давай мы вернемся к этому разговору позже, ладно? Кстати, завтра мы едем к Зинаиде Андреевне в органы опеки, а потом… Надо же подать заявление в загс, или ты забыла? – добавляю чуть тише.
– У меня завтра кое-какие планы, – краснеет Дана.
Опускает взгляд, не решаясь рассказать правду. Наверное, речь о салоне красоты? Или она решила прошвырнуться по магазинам без меня?
– Хорошо. Планы на весь день?
– Чес, я… Давай я позвоню тебе после обеда.
– Договорились.