Резиденция Шумских выделялась даже на фоне домов богачей, и вовсе не огромными затратами на возведение здания. Это был единственный комплекс в Алнуме, построенный в восточной традиции.
Приземистые домики с изогнутыми крышами привлекали внимание гостей столицы. Дворяне, которых пригласили на вечер, проходили к дому по дорожке из мелкого камня, минуя такой же каменный сад. Отдохнуть можно было снаружи – в беседках у маленьких прудиков, где, не замолкая, журчали невидимые водопадики. Все это соседствовало с березами, лиственницами и липами, привычной местной флорой. Графиня, воплотившая каприз посреди столицы, хоть и любила экзотику, предпочитала иметь возможность от нее сбегать.
По той же причине вечера в резиденции не привязывались только к одной восточной культуре. Господа и дамы могли прийти в мундирах и платьях, предназначенных для балов, или в черно-белых облачениях – во время празднования Двулуния, или в ярких и пестрых одеждах с перьями, со звенящими монистами и браслетами – как наряжались во время маскарадов.
Сегодня как раз был маскарад. Но скромный – Шумские не планировали затмевать скорую помолвку наследника престола. Сановники с женами прогуливались между столиками с напитками и закусками; собираясь в круг, обменивались новостями и слухами. Для танцев была выделена зона на площадке, где в иное время демонстрировали стрельбу из лука и метали ножи – опасные предметы и мишени были убраны, вместо них по периметру стояли колонны, на которых можно было опереться в ожидании смены партнеров.
О том, что вечер костюмированный, напоминали только маски. Но зачем они нужны, думал Эмман, если по манере держать себя в обществе и походке можно было легко узнать человека? Вот и его узнавали – носившего строгую синюю маску под цвет мундира. Некоторое время назад Эмман прекратил притворяться тенью короля, оставил того заговаривать зубы герцогам и графам, и отошел к березам – оттуда открывался хороший обзор. Король одним взглядом отругал своего подчиненного за угрюмый вид, из-за которого дворяне сбивались с беззаботной линии беседы. Эмман счел самым простым исчезнуть из поля зрения.
Но мелькавшие маски нет-нет да поворачивались к одиноко стоявшему капитану. Белые маски в перьях, синие – в форме снежинок, золотые – похожие на какие-то цветы. Здесь было слишком много незамужних женщин. И Эмман среди них – как редкий зверь, которого готовы забросить в клетку. Только повод дай.
Он зачем-то упорно хмурил брови. Но здесь, на открытом пространстве, вдалеке от королевской особы его грозный вид уже никого не мог смутить.
– Капитан Эмман Шемн, не так ли? – произнес подходивший мужчина и засмеялся, придерживаясь за живот. Вблизи он еще больше напоминал бочонок, который зачем-то завернули в одежду. Эмман признал герцога Геванского, чему, помимо веселого нрава, немало поспособствовала борода, закрывавшая и так короткую шею.
Вот и настал момент, из-за которого ему пришлось тащиться сюда. Быстрее бы пережить – и выбраться с минимальными потерями.
Придерживая за руку отца, рядом шла леди Полианна. Точь-в-точь как на портрете – маленькое лицо, кудрявые локоны, собранные в высокую прическу, две родинки у виска. На Эммана она посматривала не так, как орьские барышни – с настороженностью. Это вселяло надежду на благополучный исход.
– Рад, что вы нашли время посетить этот вечер, капитан, – сказал герцог Геванский после обоюдного приветствия. – Знаете, мне эти пляски, болтология о лунах, все эти жеманства и сплетни – как рыбья кость в горле! Я привык решать дела на охоте, вот где кровь бурлит. Вы обязаны посетить наши беломорские пущи, капитан: чудесная природа, а какой зверь! Но это в другой раз. На охоте моя дочь присутствовать не сможет. Так что для знакомства подойдет и этот скучный вечер.
Эмман склонил голову. В ответ леди Полианна присела в реверансе.
– Мне рассказывали о вас небылицы, – произнесла леди слегка дрожавшим голосом. – Будто вы дослужились до звания капитана Королевской стражи в двадцать пять лет.
– Один мой рекрут принял должность капитана стражи его высочества в семнадцать, буквально на днях. Так что здесь меня опередили. Но возраст не главное в моей профессии, хотя с ним и приходит опыт. А вот готовность отдать жизнь за государя и верность ему – без этого не обойтись.
– Прекрасные слова, капитан Эмман! – рассмеялся герцог Геванский. – Мне нравится ваше рвение. Но будете ли вы проявлять его в супружеской жизни?
– Папа, – зашипела леди Полианна и оттянула руку герцога вниз.
Эмман тактично промолчал.
В это время музыканты, расположившиеся на возвышении в углу сада, меняли ноты на пюпитрах, а значит, скоро заиграет новый танец. Герцог не отстанет от Эммана, если тот не пригласит покружиться его дочь.
Вот зазвучала мелодия, на площадке стали собираться пары. Не дожидаясь намека герцога, Эмман протянул руку Полианне. Почудилось, что она немного замешкалась.
– С удовольствием, капитан, – сказала леди и оперлась об Эммана рукой в голубой перчатке.
Они направились к танцующим.
– Боже, когда это закончится, – вдруг прошипел кто-то голосом Полианны.
Эмман в недоумении опустил глаза. Голубая маска скрывала половину женского лица и рассмотреть эмоции не удавалось. Губы были сомкнуты в нитку.
Наверное, показалось, решил он. Когда они присоединились к другим парам и начали танец, Эмман вернулся к созерцанию окружающей обстановки. Леди Полианна не возражала, и только иногда дышала ему в грудь, когда, по правилам танца, подходила близко к партнеру.
Спустя минуту Эмман и вовсе выбросил из головы, что проводит время с дочерью герцога. Его внимание привлекла пара, танцующая рядом с музыкантами. В статном и высоком мужчине, чьи волосы были забраны в конский хвост, он угадал беломорца – на званых вечерах они предпочитали одежду зеленых и синих цветов, и этот мужчина не стал исключением. Его дама была в алом платье и черной маске. Волосы, тоже черные, струились по плечам, выбившись из прически. Над ухом блестела серебром заколка-цветок.
– Десять… одиннадцать… – расслышал Эмман. Но не стал узнавать, что именно считает леди Полианна.
Тем временем дама в алом чему-то рассмеялась, а затем беломорец покрутил ее вокруг оси. Видимо, поспешил – неосторожно ступив, дама чуть на него не упала, запутавшись в пышной юбке. Теперь уже рассмеялись оба.
Эмман прищурился. Пара создавала впечатление увлеченных друг другом людей. Те, кто танцевал рядом, стали обращать на них внимание: кого-то, может, привлекал непринужденный смех, другие наверняка разглядывали яркое платье.
Эмман отвернулся, и как раз в этот момент леди Полианна выдохнула:
– Пятнадцать. – И подняла голову. – Капитан, я насчитала пятнадцать женщин, которые жаждут с вами пообщаться, пока вы за весь танец посмотрели на меня всего раз – вот сейчас.
– Прошу прощения, – сказал Эмман. Сдержался, чтобы не скосить глаза на пару, за которой наблюдал. – Даже на вечере я все еще думаю о работе.
– В некотором роде это прекрасно. Но мой батюшка посматривает в нашу сторону. Капитан, как вы относитесь к женским истерикам?
– Прошу прощения?
– Вы крепкий орешек или женские капризы превращают вас в чудовище? Насколько сильно мне нужно постараться, чтобы после этой встречи мы с вами никогда не увиделись?
Эмман не сразу подобрал слова.
– Вы не желаете выходить замуж, – понял он.
– Точно не за вас. – Леди Полианна слегка порозовела. – Но другого способа, как выставить себя неуравновешенной дамой, я, увы, не нахожу. Я младшая дочь, меня все опекают. Я заметила, что вы тоже не горите желанием вступать в брак. И кажется, вы хороший человек. Поэтому спрашиваю прямо – вы подыграете мне?
В этот момент раздались аплодисменты. Эмман застыл вместе с Полианной посреди площадки, но хлопали, конечно же, не им – просто музыканты завершили танцевальную композицию.
Соображалось туго. А тут еще пары начали отходить к столикам для закусок.
– Признаюсь, я был бы рад, если бы вы забыли о моем существовании, – сказал Эмман. И скрепя сердце, добавил: – Но только после помолвки моего принца и вашей принцессы.
– Даже эти две недели будут для меня мукой. Я не хочу, чтобы нас считали парой. Но батюшка позаботится, чтобы все так думали.
– Тогда придется нам вдвоем подыграть вашему отцу. Я не могу подвести короля – до церемонии помолвки скандалы крайне нежелательны. А вот после большого события у нас с вами будут развязаны руки.
– Если вы поедете на охоту с моим батюшкой, то там вам не только руки свяжут.
– К счастью, у меня полно других дел до церемонии. Повод пропустить встречу я найду.
Вновь зазвучала музыка, уже более подвижная. Оглядевшись, Полианна попросила увести ее с танцевальной площадки.
– Ну, хорошо, капитан. Это не то, на что я рассчитывала, но хотя бы связки свои поберегла. Когда мне требуется отвязаться от кавалера, выбранного батюшкой, я перехожу на два тона выше – вот таким голоском говорю!
Полианна продемонстрировала, как звучит женщина, которую кто-то режет. Затем откашлялась и улыбнулась.
– Долго эту тональность никто не выдерживает – ни кавалеры, ни мои связки.
Эмман тоже улыбнулся. Последние предубеждения о внезапно объявившейся невесте развеялись – девушка оказалась не только приятна собой, но и умна. И в лукавстве ей не откажешь – черта досталась от отца.
Герцог Геванский как раз направлялся к ним, весело щурясь. Видимо, в их поведении на площадке он не заметил ничего подозрительного. Всего две недели морочить ему голову – можно и потерпеть. Ради принца.
Был герцог не один.
– Прекрасная пара! Превосходный танец! Хотя я в этом ни черта не смыслю. – Герцог захохотал, довольный шуткой, а затем повернулся к спутникам. – Вы хотели познакомиться с правой рукой короля, мастер Молодарь. Вот он собственной персоной, капитан Эммануил Шемн!
– Вы сильно преувеличиваете мое значение при дворе. Я не советник короля, а всего лишь руковожу теми, кто его защищает.
Сказав это, Эмман поклонился беломорцу. Вблизи стало видно, что волосы мужчины уже тронула седина, но взгляд его был ясный и острый. Доброжелательная улыбка смягчала впечатление.
Герцог назвал его «мастер». Перед Эмманом стоял маг.
– Еще и скромен капитан. Алмаз, а не мужчина! Надеюсь, скоро с ним породниться – вот и невесту подходящую выбрал из своих дочерей.
Леди Полианну вдруг поразил легкий кашель.
Эмман перевел глаза на даму в алом.
– Нас еще не представили, миледи.
– Это моя вина, – опомнился беломорец и тронул руку спутницы. – Леди Айрин нередко сопровождает меня в поездках по Ории. Ее знания страны неоценимы.
– Вы любите путешествовать? – спросил Эмман.
– Только в приятной компании, капитан.
Женщина протянула ему руку. Не глядя, он поднес ее к губам и прикоснулся к перчатке из алого бархата. Ощутил тепло кожи – бархат был тонок.
– До знакомства с вами мне удалось кое с кем побеседовать из присутствующих, – продолжил беломорец. – Отрадно видеть, что отношение к магии в Ории постепенно меняется.
– Вы так думаете?
– Это витает в воздухе, капитан. Не обязательно говорить об этом вслух. Но как иначе объяснить, что его величество позволил мне присутствовать на церемонии? Впрочем, я всего лишь наблюдатель и сопровождаю моего ученика, который в Ории впервые.
– А вашего ученика зовут?..
– Белтеней.
«Не тот», подумал Эмман.
Если бы беломорец оказался наставником мальчишки Дейнуса, когда тот учился в академии, можно было бы побольше разузнать о его способностях из первых уст, выяснить, что он представляет из себя как человек. Но про некоего Белтенея капитан слышал впервые – король не обязан был посвящать его во все детали, только в те, в которые считал нужным посвятить.
– Что ж, вся это магия-шмагия – не моего ума дело, господа, – заявил герцог Геванский. – Пожалуй, оставлю вас ради более интересных вещей. Ищите меня около бара, если заскучаете!
И удалился, оставив леди Полианну краснеть за отца. Чтобы как-то разрядить обстановку, маг-беломорец предложил себя в кавалеры на танец-другой. Полианна согласилась.
Оставшись без своего спутника, леди Айрин облокотилась о руку Эммана.
– Люблю в беломорцах эту непосредственность. Каждый второй – как открытая книга. Читать такую – одно удовольствие.
Эмман отыскал глазами свободную беседку и направился туда, потянув за собою даму в красном. Спустя некоторое время она подстроилась под его шаг. По пути они взяли бокалы вина.
Беседка находилась в тени березы, шелестевшей по крыше ветвями чуть громче, чем шелестело платье леди Айрин. Устроившись внутри и отпив половину бокала, Эмман только сейчас сообразил, что близится ночь. Освещение в резиденции еще не включили, и лицо его спутницы слегка размывалось – но было видно, как она внимательно наблюдает за ним сквозь маску.
– Тише, капитан, не заметите, как опьянеете.
Эмман отставил бокал. И, сощурившись, посмотрел на спутницу.
– Что ты здесь делаешь, Ласточка?
Госпожа воровского мира повела бровями и тоже пригубила вино.
– Ни мне, ни тебе не выгодно, чтобы мою личность раскрыли. Ну же, давай придерживаться легенды. Я уйму времени потратила на ее подготовку.
– Как скажешь, «леди Айрин».
Аитис усмехнулась.
– О, тебе понравилось мое новое имя? Я слышу нотки восхищения.
– Ошибаешься. Это сарказм.
Она хмыкнула, отпила еще вина. Медленно облизнула темные губы.
– Обвести вокруг пальца наивного беломорца – это в твоем стиле.
– Но заметь, я не причинила ему никакого вреда. Ему приятна моя компания. Давно я не слышала столько комплиментов. Впрочем, к этому я тоже подготовилась.
Она поправила платье, закинула ногу на ногу – и юбка сползла, оголив коленку. Следующим изящным движением «леди Айрин» коснулась ниточки колье, которая тут же исчезла в глубине декольте.
Эмман понял, что ему понадобятся все силы, чтобы держать себя в руках. Раздражение, накопленное с тех пор, как он разглядел среди гостей воровку, простым вином не запьешь. А терять голову было нельзя, Аитис права. В конце концов, пока она в резиденции, он не мог себе этого позволить.
– Что ты здесь делаешь? – повторил Эмман. – Только не говори, что пока мы беседуем, кто-то из твоих подельников обчищает карманы гостей. Я не закрою на это глаза.
Аитис отставила бокал. Взглянула укоризненно.
– Я правда произвожу такое впечатление? В таком-то виде?
Эмман сверкнул очами. Женщина вздохнула.
– Расслабься, капитан. Я пришла с мастером, и я одна. Никто из моих ребят здесь носа не показывал – перед помолвкой нашего любимого принца это чревато неприятностями, Теневой спуску не даст. – Она передернула голым плечом. – Я-то думала, ты будешь мне рад.
– С чего бы?
– Ты же сам искал со мной встречи. Вдруг соскучился.
Пару мгновений Эмман сдерживался, полагая, что воровка опять водит его за нос. Но потом вспомнил. И недовольство как рукой сняло. Вместо этого он ощутил себя дураком.
Как капитан Королевской стражи, он не мог связаться с Ласточкой напрямую. Поэтому передал сообщение по частному каналу – как делал это не раз на протяжении многих лет. Кто именно был звеньями цепочки, и насколько она была длинной, он не вызнавал: пока госпоже воров доносят его слова в точности, и она в ответ выполняет свою часть сделки, об остальном можно было не думать.
Если сообщение не представляло большой важности, Аитис могла так же передать его обратно, по цепочке. Тогда Эмман встречал на своем пути заморыша-мальчишку, который невзначай ронял рядом с ним записку, или находил такую, свернутой и засунутой в стену дома, мимо которого часто ходил.
В этот раз Эмман настоял на личной встрече. Если Тихий Лис прознает, что его ищут, то может испугаться и глубоко зарыться. По понятным причинам Эмман не мог раскрыть, что угрозы нет. А еще он хотел воочию увидеть реакцию Аитис – на случай, если Лис – одна из ее личин.
– Есть разговор, «леди Айрин».
– Ну вот же. Значит, наша встреча для тебя желанна. Только советую больше не затягивать: один танец, может, два, и дочка герцога отправится на поиски своего жениха.
Эмман проигнорировал усмешку в свой адрес, и перешел к делу.
– Что тебе известно о Тихом Лисе?
Некоторое время Аитис молчала, разглядывая гуляющих по саду людей. Словно забыла слова, которые сама и сказала, – тянуть с целью встречи нельзя. Значит, с Лисом она хорошо знакома. Неужто это и есть Аитис?
– Ты Тихий Лис?
На этот раз она тотчас повернулась, но маска скрыла эмоции.
– Ох, Эмман, при моем влиянии мне не нужно еще одно имя.
– Тогда что можешь сказать о Лисе?
– А что ты хочешь услышать?
– Что он представляет из себя. Как выглядит. Где его можно найти.
– Так много вопросов. Не уверена, что смогу ответить на все. – Она вздохнула и взяла за ножку бокал.
– Начни с одного, а там посмотрим.
В резиденции наконец включили фонари. Волна света добралась до беседки не сразу, и Эмман успел заметить, какое сосредоточенное у Аитис лицо. Заметила и она, поэтому вскоре снова улыбалась легко и непринужденно.
– О Лисе стали поговаривать года два назад, если ничего не путаю. Кажется, тогда мы последний раз виделись?
– Не отходи от темы.
– Хм. Он осторожный. Закрывает лицо, даже когда не на задании. Из-за этого в гильдии не знали, как он выглядит.
– Ты о «Серых Грифах»?
– Там он начинал, хотя не понимаю, почему их выбрал? Грязные ребята, никогда мне не нравились. Сейчас Лис работает один. Если в гильдии и появляется, то как черт на устах – ох, как его там не любят. Перед уходом он их обнес.
– Неужели?
Аитис поджала губы, силясь скрыть улыбку.
– Весь Подвал на ушах стоял. Теневому донесли, думали, зуб заимеет. Но просчитались – разорение Грифов было ему только на руку, меньше претендентов на денежный поток. Жаль, гильдия быстро оправилась.
– Что насчет внешности?
– Он скрытный малый.
– Хорошо, он прячет лицо. Но рост, полнота, походка, манеры – какой он из себя?
Аитис пожала плечами.
– Говорю же, он под стать своему имени. Кто-то считает, что в Лисе – метр с кепкой, другие утверждают, что видели мужчину с острым носом, или подростка с острым носом, кто его разберет.
– Значит, Лис – это он?
Аитис снова пожала плечами и улыбнулась.
Если она и говорила правду, то многое не договаривала. Вполне возможно, потому что сама покрывала Лиса – перед тем же Теневым. Дань все равно приходится платить, состоит вор в гильдии или нет. Если Лис работает один и до сих пор уходит от мести бывших товарищей, это уже привлекло внимание подвального короля – доход к нему не идет. Прибавить еще славу того, кто может кинуть заказчика, если посчитает жертву хорошим человеком.
Получается, остался последний вопрос.
– Где мне найти Лиса?
Аитис внезапно приблизилась, тронула Эммана за колено. Вокруг было слишком светло, их прекрасно видели, потому Эмман нахмурил брови. Но в груди все равно екнуло, несмотря на то что на уловку он давно уже не попадался.
– Ты хочешь запереть нашего Лисенка? Ах ты негодяй.
– Лисенка?
– Ласковое обращение. Молоденький еще, совсем недавно в нашем мире. И тут ты со своими правилами и законом. Не стыдно?
Он убрал ее руку с колена. Аитис выпрямилась. Смотрела осуждающе – ждала ответа.
А Эмман вынес еще одну вещь. Аитис ведь слов на ветер не бросает. Умалчивает – да, но не лжет, по крайней мере, Эмман еще не заставал ее на лжи. Потому обращение «Лисенок» не простое, воровка могла не совладать с собой.
И значит это одно. Тихий Лис – еще ребенок, или сильно младше Аитис.
Может быть, тот мальчик или девочка на рисунке?..
Только с трудом верилось, что ребенок мог обмануть гильдию отпетых мерзавцев. Одному кражу не провернуть. Его прикрывают. Аитис прикрывает.
И тогда Эмман решил рискнуть.
– Я не собираюсь бросать Лиса в тюрьму. Я предложу ему работу.
Осуждение исчезло из взгляда Аитис. Сменилось удивлением, а затем и вовсе выражение лица стало насмешливым.
– Нанять вора на службу короне? Что за чушь. Ты меня будто не слушал, я же говорила, что Лис одиночка. Он к тебе не пойдет.
– Это я сам у него узнаю. Только скажи, где он.
– Нет, правда, Эмман, ты меня поражаешь. Как тебе это в голову пришло? Ни один вор не станет связываться с королевской семьей по доброй воле.
– Даже если так он сможет жить лучше, не боясь за свою жизнь?
– Работать на короля и не бояться за жизнь?
Аитис фыркнула. Эмман уже собрался применить настойчивость, как воровка вдруг произнесла тише:
– Мой кавалер уже ищет меня.
Эмман повернул голову и наткнулся на блуждающего по саду беломорца. Тот тоже их разглядел, улыбнулся и направился к беседке.
Аитис принялась поправлять платье.
– Как я выгляжу?
Эмман окинул ее взглядом с ног до головы. Дважды. К сожалению, она была прекрасна.
– Можешь не отвечать. Вижу, тебе приглянулось колье.
– Размышляю, где ты его украла.
– Нет в тебе фантазии, Эмман. Это подарок мастера.
– Он об этом знает?
Беломорцу остался с десяток шагов. Эмман встал, помог Аитис подняться и вывел ее навстречу.
– Спасибо, что развлекли мою спутницу. Надеюсь, я не слишком долго отсутствовал?
– Я бы предпочел, чтобы вы задержались подольше. Леди Айрин – украшение этого вечера.
Аитис приняла руку беломорца.
– Беседа доставила мне удовольствие, дорогой капитан. Уверена, мы еще свидимся с вами.
– Не сомневаюсь.
***
Дом с изогнутой крышей был самым необычным в столице – Лави таких никогда не видела. Рэй сказал, что он сделан по подобию жилья в далекой восточной стране. А чтобы сходство было неоспоримым, на крыше, обнимая ее хвостом, сидел дракон. Не большой, но длинный-длинный. Лави даже решила бы, что это змея, но у змеи нет коротких лап с изогнутыми когтями, нет и такого, чтобы морда была в усах и бороде. Вот забава – бородатая змея!
А когда на крыше зажгли фонарики, Лави ахнула от восторга: чешуя дракона, отражая свет, стала красной, в то время как глаза, в которых находились кристаллы, зажглись белым. Красотища!
Рэй или Карл рассказывали, что когда-то драконы были вполне реальны. Парили в небесах, как птицы, стелились по земле, подобно туману, и были быстры, как ветер. Лави сразу стало интересно, был ли у кого-нибудь питомец-дракон? Или чудища были теми, кто общался с людьми на равных? Легенда, увы, ответа не давала.
За спиной в очередной раз вздохнул Рэй.
– Уже поздно. Давай вернемся в гостиницу, Лави.
– Но я не хочу спать. Здесь так чудесно, Рэй, ты только посмотри! Все в огнях, люди такие нарядные, красивые. Кажется, ближе к ночи жизнь в столице закипает, как вода в котле.
Она обернулась, чтобы подбодрить Рэя улыбкой. К ее радости, парень уже не был таким угрюмым и тоже улыбался.
Но вдруг что-то случилось: Рэй заморгал и отвел глаза. Лави посмотрела в ту же сторону и ахнула:
– Ой, там сладости продают?
Она рванула к лавке. Под навесом висела табличка, объявляющая, что три леденца стоят как два. Наверняка именно это привлекло толпу детей, галдящих и наводящих хаос на прилавке.
Лави пристроилась позади. Из-за невысокого роста ее не сразу заметили.
– У вас есть петушки? Ой, вот они, да? А вкусные?
Стоило увидеть сладости, как сразу потекли слюнки. Если они их купят, это будет первая местная еда – в гостиницу они только заселились и еще не успели поужинать. Лави всегда старалась попробовать блюда, которыми славится регион. Взяла за привычку спустя полгода, как они вместе с ребятами выступали на улицах и площадях – примерно с этого времени они стали собирать больше денег, потому что постепенно прибавлялось слушателей.
– Рэй-Рэй, смотри какие милые петушки! Такие аппетитные. Давай купим, это же как раз на нас троих!
– Карл не будет.
– Не будет? Почему?
– Он еще не отошел от вчерашних эклеров.
– Оу, так ему они не понравились… Тогда купим три, но его леденец сохраним на будущее!
– Я, пожалуй, тоже не хочу.
– И ты не хочешь?
Лави поникла. Ей казалось, что это прекрасная идея – разделить еду на троих. Некоторые дети, судя по взглядам, тоже не находили слов: как можно отказаться от сладостей, когда они лежат у тебя под носом?
Рэй коснулся ее плеча.
– Мы возьмем все три. Просто они будут твои. Ты же очень хочешь их попробовать?
Лави закивала и на всякий случай уточнила:
– А можно, правда?
– Конечно, можно.
Теплые слова Рэя сразу смыли печаль. Лави обернулась к лавочнику, вытянула руку и показала три пальца:
– Трио прекрасных петушков, пожалуйста!
Едва получила их в руки, сразу же засунула один в рот. Медовый, сладкий, объеденье! Так во рту и тает.
Она улыбнулась лавочнику, с которым расплачивался Рэй, и вдруг заметила, с какой завистью смотрят на нее дети. Подумала недолго – и протянула два леденца самым маленьким и глазастым ребятам. Затем вприпрыжку отправилась дальше по улице.
Ей встречались и другие лавки: продавали выпечку, мороженое и напитки, маленькие ветряные мельницы, карнавальные маски, украшения, свечи-кристаллы, чтобы разгонять темноту, деревянные игрушки и свистелки, приятно пахнувшие красивые цветы. Глаза разбегались. Люди вокруг смеялись, делились историями и новостями, гуляли компаниями или ходили парочками – прямо как они с Рэем, только те еще держались за руки. В воздухе пахло сладостью от женских духов и ароматами цветов, ветер, играя, перемешивал эти запахи и уносил дальше. А вскоре почудился новый, холодный и свежий запах. То была вода – где-то через город протекала река. Наверняка в воде звезды еще красивее, чем на небе!
Лави озвучила эту мысль и, схватив Рэя за руку, потянула в ту сторону. Некоторое время он шел с трудом, но потом стало легче, он перестал сопротивляться. Когда показался мост, они уже бежали к нему наперегонки. Лави оказалась первой.
– Ух ты-ы-ы! – Она раскинула руки и взвизгнула от счастья. Вверху и внизу текли реки звезд, и обе настоящие. – Как думаешь, Рэй, звезды тоже на нас оттуда смотрят? Улыбаются, наверное? Мне кажется, люди с высоты выглядят такими смешными.
Облокотившись о перила моста, она глянула вниз на морские мириады огоньков. Рэй тотчас положил руку ей на спину.
– Осторожней, Лави.
– Не волнуйся, держусь! О, смотри, там только что была рыба. Теперь тут! Ой, как ее здесь много! – Понаблюдав за колыхавшейся поверхностью реки, Лави уткнулась подбородком в ладони. – Вот так и исполняются мечты. Очень просто, оказывается. Я наконец в Алнуме. Здесь так чудесно.
– Я думал, твоя мечта – найти родных. – Рэй тоже оперся о перила.
– Это тоже. Но Алнум – первая большая ступенька, если хочешь, новый этап. Вот я здесь, и мне кажется, что позади меня раскрываются крылья. Что все по плечу, такое хорошее предчувствие! Если бы не ты и Карл, я бы не добралась сюда. Вы столько для меня сделали… Решено! Мы немного освоимся в городе, и я начну усиленные поиски семьи. Еще не знаю, что конкретно буду делать, но что-нибудь придумаю!
Рэй молчал, поэтому Лави обернулась. Оказалось, он смотрел на нее.
– Что? – Она рассмеялась. Наверное, он подумал, что со стороны ее план звучит легкомысленно. Еще бы, она будто снова начинает с чистого листа.
Рэй почему-то все еще молчал. Но внимательно ее разглядывал. Лави удивилась, а потом испугалась, что у нее что-то не то на лице. Она наскоро смахнула это нечто с носа и щек.
– Что, не исчезло? – не поняла Лави.
Рэй потянулся к ее лицу – убрал за ухо непослушную прядь. Лави улыбнулась:
– Спасибо! Я уже не замечаю, что она мешает.
Убирая руку, Рэй вздохнул и повернулся к реке.
– Это не ты должна благодарить нас с Карлом. А мы тебя.
– Разве?
– После того, как ты присоединилась к нам, все поменялось. Нас перестали воспринимать как безымянных бродячих музыкантов. К твоим песням прислушивались, подпевали. Это все ты…
– Ты прав, это все голоса! – подхватила Лави. – Помнишь, как первый раз люди их расслышали? Я так была рада! А люди удивились! А я была рада, что их истории наконец-то кто-то слышит, кроме меня. Они ведь столько мне рассказывают, я обязана этим делиться. Когда пою, они такие спокойные, им нравится, что их слушают. А потом и на меня благословение нисходит – после песен в голове тихо, как в штиль. Я ненадолго понимаю, как все остальные люди живут.
– У других людей в головах тоже шумно, только уже от своих мыслей.
Лави наклонила голову, пытаясь понять, почему лицо у Рэя грустное. Или ей кажется из-за темноты?
– И у тебя в голове шумно, Рэй?
– Иногда.
– Сейчас тоже? – допытывалась Лави.
Рэй не ответил, но было понятно, что с ним что-то не так. Лави испугалась. Она приложила ладонь к его лбу. Прислушалась к ощущениям. Мало ли: может, Рэя какие-то свои голоса донимают, и она сможет разделить это чувство – ей же привычно. Или те голоса, которые постоянно в ее голову пробирались, что-то подсказали бы.
Но нет, ее невидимые собеседники не проронили ни слова. Зато полегчало Рэю: он стоял теперь с большими распахнутыми глазами, словно увидел перед собой что-то невероятное.
– Тебе лучше? – Лави почти не сомневалась в этом, но она же не может прочитать его мысли, стоит спросить напрямую.
Рэй убрал ее руку со лба, зажал в ладони. Затем, ненадолго раскрыв, поднес к губам и поцеловал пальцы Лави.
Она улыбнулась. Ему лучше.
С минуту они так и стояли, обдуваемые ветром с реки в канале.
– Лави, я… – Рэй внезапно запнулся. В ухе Лави кто-то зашептался, но она постаралась отвлечься – с ней сейчас разговаривал Рэй. – С первой нашей встречи я… я постоянно думаю о тебе…
– Зачем? Мы же всегда вместе. Я вроде бы стараюсь не теряться.
– Я думаю о тебе и когда мы вместе, и когда ненадолго разлучаемся. По ночам тоже думаю.
Он перевел дух. Сжал лавины пальцы – и зажмурился.
– Я люблю тебя.
Через некоторое время он осторожно открыл один глаз и посмотрел на Лави. Та улыбалась.
– И я тебя люблю! И тебя, и Карла. Вы за это время стали мне семьей!
Рэй замотал головой.
– Нет же, я не это имел в виду.
– Не это? Ты не любишь меня? Я думала, что мы… – У Лави внутри что-то оборвалось. Она вдруг поняла. – Ах. Ты про то, что мы не семья. Да… Ты прав, свою семью я еще не нашла. Просто вы мне стали как родные с Карлом, я и перепутала. Извини.
– Боже, Лави.
Она подняла глаза и поджала губы, чтобы не расплакаться – веки уже зачесались. Рэй приблизился, прикоснулся ладонью к щеке – снова утешая, как делал иногда в минуты, когда голоса выбивали из нее дух и заставляли сильно переживать от пересказанных легенд.
Рэй вздохнул. Чуть наклонил ее голову и поцеловал в лоб.
Лави стало так спокойно, что слезы все-таки навернулись.
– Не пугай меня так больше, Рэй!
– Не буду. Глупышка.
Лави вытерла глаза, разулыбалась. И крепко обняла друга – одного из двух самых близких и единственных на всем белом свете.
– Пойдем обратно. Карл будет переживать.
Лави кивнула. Последний раз посмотрела на звездную реку под ногами.
Возвращались они тем же путем или очень похожим, только народу на улицы высыпало больше. Многие были в масках и ярких цветастых нарядах, громко веселились и пели песни. К Лави быстро вернулось хорошее расположение духа.
Когда мимо нее проходила компания, напевавшая ее же песню – они впервые исполнили ее месяц назад, – Лави так обрадовалась. Она громко оценила вокальный потенциал каждого горланившего, пусть и пели они фальшиво. И ее узнали: женщины заахали, мужчины опешили, когда она стала пожимать им руки. А потом Лави увлекли вместе с собой. Она еле выпуталась из объятий почитателей. Только тогда поняла, что потерялась.
Ох, Рэй будет ее ругать. А ему чуть ранее достанется от Карла.
Лави осмотрелась и влилась в поток людей – куда-нибудь они ее да приведут. Она прошла несколько улиц, лавируя между ряжеными, болтающими и выпивающими. Когда кто-то задерживал на ней взгляд, она улыбалась этому человеку, подбегала и спрашивала дорогу до гостиницы. Ей предлагали остаться подольше в толпе, хоть на всю ночь, и протягивали бутылку. Лави пока удавалось отказываться. Несколько человек попросили автограф, и Лави, сосредоточенно высунув язык, нарисовала одолженной помадой летящую птичку на спинах и груди прохожих.
– Какой цвет помады красивый, а на ваших губах он смотрится еще лучше! – поблагодарила она женщину, зардевшуюся от комплимента. Хотя, может, виной краски на щеках было количество выпитого.
Лави вернула помаду, и в этот момент ее кто-то взял под локоть.
– Дорогу в гостиницу ищешь?
Говорившим оказался мужчина не очень приятной наружности: у него что-то было с глазом, словно давно припух, а во рту не хватало переднего зуба. Но Лави обрадовалась возможности поскорее добраться до места. Она уже начала подумывать, что одна в столице ночью не справится. Вот Карл удивится, когда она вернется обратно раньше Рэя.
– Идем-идем, покажу куда, – сказал мужчина и бодро зашагал вперед, ведя Лави с собой. У него оказалась крепкая хватка, даже локоть заболел. Но Лави показалось невежливым упоминать об этом. Все-таки он вызвался ее довести, вдруг передумает?
Они свернули в переулок, где света было меньше, как и народу. Дорога начала петлять. В какой-то момент они остановились, и Лави подняла голову на дом. Она плохо помнила, как выглядела гостиница, но этот дом на нее не походил. Да и вывески не было. И никого нет на улице, чтобы уточнить.
– Кажется, мы потерялись, – пришла к выводу Лави.
И отпрянула от сверкнувшего рядом ножа.
– Выворачивай карманы. Живо.
– Зачем? Что вы делаете?
– Дуру из себя не строй. Гони деньги, пока я не порезал твое милое личико.
Лави не нарочно посмотрела на заплывший глаз вора. Себе такой она не хотела. Ей стало холодно. Сглотнув, она похлопала себя по юбке. Как назло, все монеты остались у Рэя.
– Но у меня нет с собой денег. У меня только вот. – Она запнулась и вытащила из кармана леденец: петушок на тот момент исхудал и лишился узнаваемого гребешка.
Лави взвизгнула, когда лицо вора исказилось. Он выбил леденец у нее из рук.
– Смеешься надо мной?!
В следующее мгновение он уже прижимал ее к стене. Лезвие холодило шею и, кажется, ранило. А вор просовывал свободную руку в ее карманы, не желая верить ее словам. Оказалось, Лави его немного обманула: в карманах еще затесалась парочка орешков.
Вор выругался. Лави не знала таких слов, но по интонации поняла, что вору ситуация очень не понравилась.
Наверное, ей стоило закричать, чтобы на помощь кто-то прибежал. Но в горле было так холодно, а лезвие – так близко от лица, что она боялась пошевельнуться лишний раз. В голове было пусто – голоса молчали. Вот надо же, когда их помощь, даже простая поддержка, оказались бы кстати, они оставили ее одну.
– Отпустите меня, – тихо попросила Лави. И зажмурилась, когда кожу засаднило от нового прикосновения ножа.
– Вот же дура попалась.
Нож куда-то исчез. Вместо этого Лави схватили за волосы и оттянули голову назад. От резкого движения она ахнула и раскрыла глаза.
– Надо придумать, что с тобой делать.
Лави схватилась за его руки. Не столько, чтобы отцепить, сколько удержаться на ногах.
– Ах, больно!
Вор не должен был проникнуться сочувствием.
Но вдруг мужчина замер. И отпустил ее – так резко, словно испугался, что Лави его укусит.
– Ты?! Нет, ты же не…
Лави, держась за голову, глянула на него. А вор отпрянул. Узнал. Так среди воров Алнума тоже есть поклонники «Крыльев»? Жаль, что везение случилось только сейчас, а не до момента, как ей порезали шею.
– Да, я тут недавно. – Из-за волнения Лави зачем-то начала оправдываться. – Послушайте, если я дам автограф, вы меня отпустите?
– Автограф?! – Вор подскочил на месте.
Теперь он смотрел на Лави так, что она припомнила случай с Рэем на мосту. Тот тоже долго ее разглядывал. Да что у нее сегодня с лицом такое?
– Мне не жалко, – пояснила Лави.
Мужчина стал отступать.
– П-пошла ты к черту, белобрысая. Не смей меня преследовать! Я запомнил, как ты выглядишь!
Он вдруг побежал, забрав с собой нож и несколько орешков из платья Лави. Она, осторожно прикоснувшись к шее, смотрела ему вслед.
Чувства были противоречивые. Опасность, наконец, миновала, что не могло не радовать – Лави могла отдышаться в тишине пустой улочки. С другой стороны, от нее только что впервые сбежал поклонник творчества. С уроком, преподнесенным судьбой, еще придется примириться.
***
Она не ожидала, что Карл так перепугается.
– Тебя что, ранили?! Господи, Лави, сильно болит? Дай посмотрю!
– Я в порядке, Карл. Царапинка.
Лави попыталась откреститься улыбкой, но на взволнованного Карла это не подействовало. Он убрал ее волосы и резко повернул шею – Лави порадовалась про себя, что там не стрельнуло. Пусть лучше неосторожное движение друга останется в тайне, иначе того и гляди они с Рэем решат, что она при смерти.
Рэй стоял рядом, бледный, как мертвец. Они с Лави довольно быстро нашлись – ей всего-то надо было вернуться на центральную улицу, там оказалось, что до гостиницы было рукой подать. Она думала, Рэй ее отругает. Но вместо этого пришлось демонстрировать, что она в состоянии идти до гостиницы сама, нести ее не надо, и порез на шее – то, что вскоре забудется, как страшный сон. Почему-то убедить Рэя получалось с трудом.
Они застали Карла в номере, читающим письмо. Объяснить, от кого оно, Карл не успел – состояние Лави оказалось в приоритете.
– Срочно к лекарю, и никаких отговорок! – Карл отпустил Лави. Лицо его исказилось гневом, когда он обернулся к Рэю. – Ты как это допустил? А если бы с ней что-то случилось серьезное?!
– Думаешь, я в восторге от этой ситуации?! – оскалился Рэй.
– Ах, я сейчас оглохну, – тихо сказала Лави, зажимая уши. Парни резко оборвали спор и уставились на нее. Лави виновато улыбнулась. – Правда, очень громко. У меня в голове голоса так не кричат. Со мной все хорошо, Карл. Мне не причинили вреда, нечего было красть.
– Рану надо обработать! – настаивал он. – А если инфекция? А если нож был пропитан каким-то ядом? Рэй, ты еще здесь? – Карл стиснул зубы. – У нас даже пластыря нет, не говоря уже о спирте. Бегом к хозяину гостиницы, достань что-нибудь! Может, хоть так загладишь вину перед Лави, дурья твоя башка!
С пару мгновений Карл и Рэй испепеляли друг друга взглядами. Но затем Рэй, глянув на Лави, уступил и исчез в коридоре.
Карл тоже ненадолго ушел – вернулся со смоченным водой полотенцем.
– Садись. Наклони голову. Говори, если будет больно.
Лави подчинилась. Карл аккуратно протер израненную шею. Немного саднило, но Лави молчала – вид крови и так произвел на друга впечатление.
– Спасибо, – Лави улыбнулась. – Мне уже лучше.
Карл поправил ей волосы.
– Ничего этому Рэю нельзя доверить. Прости, что меня не было рядом.
– Ты слишком к нему строг, не надо. Это я виновата: потерялась и заставила вас переживать.
– Столица огромна и совсем не добра. Здесь столько жуликов водится, они только и ждут, что кто-то зазевается. Ты уже в первый день такое испытала!..
Карл присел, соединил руки Лави и поцеловал их. Строго-строго на нее посмотрел:
– Обещай, что впредь ни на шаг от нас не отойдешь.
Лави закивала, хотя еще больше расстроилась, что доставила проблем. Скорей бы переменить тему.
На глаза попалось раскрытое письмо.
– Кто приходил? Такая бумага необычная, кажется, дорогая. Ой, и почерк какой изящный.
Карл поднялся, взял в руки письмо. Что-то он был не очень рад, или умело это скрывал.
– Принес гонец из дворца. Они как-то узнали, что мы здесь остановились. Приглашают выступить на помолвке.
– Правда? Как здорово! Я еще никогда не была на таких прекрасных праздниках. Ну, только видела издалека. А теперь могу спеть! Надеюсь, жениху и невесте понравится, я постараюсь. Там не написано, кто это? – Лави заглянула в письмо. Но почерк был такой витиеватый, что сходу было не разобрать слов.
– Самая известная церемония, которая состоится через две недели, – это помолвка нашего принца и беломорской принцессы. Нас приглашают туда.
Лави заморгала. Смысл слов доходил до нее медленно. А потом она как поняла – ее же сам принц приглашает во дворец.
Она окажется в самом красивом месте Ории. Будет присутствовать на самой прекрасной церемонии. И не просто присутствовать – она сможет спеть. Самым прекрасным людям. А услышат ее еще больше людей – поговаривали, что церемонию будут показывать по всей стране с помощью каких-то мудреных устройств из беломорского края. Но если даже это не так, об этом событии, и о выступлении Лави и ребят точно напишут в газетах. Может, даже на первой странице.
От переизбытка чувств Лави сдавленно взвизгнула.
– Боже, Карл! Это же, это же… Почему ты сразу не сказал? Ты чего хмуришься? Божечки, мы же станем знамениты на всю страну!
Карл сложил письмо и вернул его на стол. Лави решила, что для выступления есть какие-то условия, которые другу не понравились, но он не хотел ее сейчас расстраивать. Наверное, это было верным решением: Лави приложила руку к сердцу.
– Ой, я сейчас задохнусь от счастья.
Она и мысли не допускала, что судьба может преподнести ей такой подарок. И так скоро, всего спустя два года, как она отправилась на поиски семьи. Неужто сам его величество заметил ребят? Они действительно талантливы, ее Карл и Рэй. Но Лави, слушая рассказы, что ей нашептывали отовсюду, готовилась к тому, что добиваться признания придется долго и упорно, может быть, десяток лет. Кто они, если не безродные музыканты, каких тысячи? Ведь совсем недавно их начали на улицах узнавать и рисовать портреты для газетных статей.
И вот сейчас – помолвка самого орьского принца. Что это, если не чудо?
На пороге появился Рэй. В руках он держал белую ткань и бутылку, похожую на те, в которые разливали водку. Позади него кто-то был.
– Я привел лекаря. По крайней мере, он утверждает, что умеет лечить.
– Немного знаю основы, – подтвердил парень, зашедший в комнату следом.
Он был чуть выше Рэя. Волосы – почти черные, растрепанные, словно он давно не смотрелся в зеркало. Одет в футболку, на талии была повязана легкая куртка, а через плечо наискосок до бедра тянулся ремень – за спиной висела походная сумка.
– Бродячий лекарь, ух ты! – удивилась Лави. – Не знала, что такие бывают.
Парень улыбнулся ей. Он не стал ставить сумку на пол – сразу попросил смочить ему руки спиртом из бутылки. После этого попросил показать место пореза. Убрав волосы Лави, он ощупал кожу рядом – но Лави все равно поморщилась.
– Эй, ты делаешь ей больно! – возмутился Карл.
– Простите, я не нарочно. Хотел понять, что лучше подойдет. Порез, слава богам, неглубокий, так что я справлюсь. – Он посмотрел сначала на Рэя, потом на Карла. – Должен спросить прежде, чем начну: у вас есть предубеждения насчет магии?
– Магии? – не понял Рэй.
Карл поменялся в лице.
– Ты что, маг?
Незнакомец кивнул.
– У меня есть официальное разрешение находиться в Ории, и оно же позволяет мне колдовать. Могу показать его, если нужно. С помощью заклинания я ускорю процесс регенерации тканей. Это займет всего пару секунд. Просто хочу удостовериться, что все согласны на это.
Неизвестно, как ответили бы Карл и Рэй – Лави все решила за них, когда воскликнула:
– Меня еще никогда не лечили магией! Интересно как. Ребята, можно?
Карл хмурился. Рэй в растерянности посмотрел на Лави, потом на мага, который в поразительно удобный момент оказался рядом.
– Надеюсь, мы не зря тебе доверимся.
Карл пригвоздил Рэя взглядом. Только маг уже получил согласие от двоих в комнате. Поэтому приступил к делу.
Он потер пальцы друг о друга, и вдруг они засветились, как солнышко. Краем глаза Лави видела это сияние, когда маг поднес ладонь к шее. Кожи коснулось что-то теплое и нежное.
– Вот и все. – Парень убрал руку.
Лави тут же потрогала место пореза, и не нащупала его.
– Ого, больше не больно! Спасибо, мастер лекарь!
Рэй и Карл, судя по лицам, тоже почувствовали облегчение. Следом за Лави они поблагодарили мага.
– Не за что. Будь осторожна в следующий раз.
У мага был очень добрый взгляд. Лави вдруг поняла, что не знает его имени.
– Ой, я же не представилась. Меня Лави зовут. – Она схватила лечившую ее руку и крепко пожала.
Парень накрыл ее ладонь своей, теплой.
– А меня зовут Дейнус.
Лави почувствовала, как ее сердце громко и часто забилось в груди, едва она услышала имя. Неужели?.. На губах медленно, непроизвольно растянулась улыбка.
Рэй и Карл настороженно покосились на нее. Лави поспешила закусить губу, но это было выше ее сил.
– Какое красивое имя, – пробормотала она, чтобы хоть чем-то объяснить свое поведение.
Дейнус улыбался ей в ответ.
Вдруг Карл расцепил их руки. Лави немного опомнилась.
– Если честно, я знаю, кто вы. – Маг почесал в затылке. – Я случайно услышал, что «Крылья» заселились в эту гостиницу, когда проходил мимо. Решил не упускать возможности и заглянуть. Я, как бы сказать… я ваш поклонник. Не пропускаю ни одной новости о вас в газетах.
Произнося последние слова, он не спускал глаз с Лави. Ее сердце снова воспарило. Значит, о ней и правда знают.
– Мы и в Беломории известны? – с сомнением спросил Рэй.
– Я родился в Ории, поэтому слежу за местными новостями.
– Как предусмотрительно, – сказал с подозрением Карл.
– Никогда не видела мага вживую. А тут ты… – Лави заволновалась. Волнение усиливалось от того, что на нее смотрели три пары глаз. Лави боялась, что начнет заикаться.
– Наша встреча – не иначе как судьба, – подтвердил Дейнус.
Карл громко закашлялся. Лави поняла, что надо действовать сейчас.
– Мы обязательно должны познакомиться поближе, Дейнус! Хочешь поужинать вместе? Или позавтракать? Или просто давай погуляем? Я все покажу, что успела увидеть в столице!
На Карла и Рэя Лави не глядела – вдруг они начнут ее отговаривать. Придумают, что ей надо отдыхать. А она не хотела отдыхать – она хотела побыть с Дейнусом.
– Я был бы очень рад, – сказал он. Лави захлопала в ладоши. Но вдруг Дейнус виновато улыбнулся. – Правда, у меня пока дела в городе. Я освобожусь через две недели, после помолвки.
– Помолвки? Ты женишься?
– Нет, женится принц.
– Ой, а мы же как раз выступаем на церемонии во дворце! Нас пригласили как музыкантов, представляешь?
У Карла снова в горле запершило.
– Ты будешь во дворце? – удивился Дейнус. И тоже повеселел. – Лави, тогда там и увидимся. Я тоже выступаю со своим номером.
– Вот это совпадение!
Рэй вдруг загородил Лави от мага.
– Что ж, спасибо за помощь, но мы бы хотели отдохнуть. Устали с дороги, в городе потерялись. Много впечатлений на сегодня.
– Да и поздний час, – поддакнул Карл. – Всего хорошего!
Рэй быстро повел Дейнуса к двери.
– О, тогда не буду вас стеснять. Спокойной ночи. Рад был познакомиться! – Дейнус махнул Лави рукой. Только она успела ответить тем же, Рэй захлопнул перед носом мага дверь.
– Вот же дьявол, – проговорил сквозь зубы Рэй.
А Карл повернулся и стал заглядывать Лави в глаза.
– Как ты себя чувствуешь? В голове не шумит? Ничего не болит?
– Что ты, Карл, я абсолютно счастлива.
– Вот именно! Он что-то с тобой сделал, пока лечил.
– Подтверждаю, – вернулся нахмуренный Рэй.
Лави хихикнула и отмахнулась. Напридумывают, мальчишки.
На глаза попалось письмо из дворца. В голове тут же возникла идея.
– Ох, он же не взял автограф!
– Он его и не просил.
Но Лави уже оторвала нижнюю часть письма, где не было слов, и схватила со стола самопишущее перо – Карл и Рэй носили такие с собой. Полминуты спустя Карл возмутился:
– Эй, для автографа там что-то слишком длинно!
– Не подглядывай! – предупредила Лави и продолжила быстро строчить. Оставалось понадеяться, что Дейнус разберет ее почерк.
Закончив, она бросила перо, свернула записку и рванула в коридор.
– Эй, Лави!
– Я быстро!
Пробежав коридор, затем лестницу, она попала в гостиничный зал, но мага там не было. Лави выскочила на улицу. Там было много народу, шумно, фонари горели не везде. Но недалеко она увидела знакомую спину. Теперь она везде его узнает.
– Дейнус! Дейнус, подожди!
Он обернулся. Лави добежала и протянула ему записку. Щеки ее горели, она попыталась отдышаться.
– Что это?
– Разверни. Давай-давай!
Маг так и сделал. Прочитав написанное, он расплылся в улыбке.
– Ты просто чудо, Лави.
Она, смущаясь, потрогала щеки.
– Дейнус, можно мне тебя обнять?
Он едва кивнул, и Лави бросилась ему на шею. Крепко-крепко прижалась и даже подпрыгнула, затрясла в воздухе ногами. Дейнус ее удержал и пережил звонкий счастливый смех возле уха.
– Как же не хочется тебя отпускать! – призналась Лави.
– Мы скоро увидимся, солнышко. На помолвке принца, – пообещал он.
– Я буду ждать церемонии больше, чем наш принц!
– Но никому не говори о нас, ладно? Не хочу, чтобы слухи навредили тебе.
Дейнус свернул послание в ладони, ласково похлопал Лави по голове и продолжил путь. Некоторое время Лави стояла и смотрела, как он уходит. Дождалась, когда маг на секунду обернется, и усердно замахала рукой.
– Ах, две недели – это так долго.
Ее вдруг взяли за руку. Лави подняла глаза на угрюмого Рэя.
– Пойдем-ка отсюда.
– Ой, ты прав! Что-то похолодало.
Он повел ее обратно, навстречу Карлу, скрестившему руки на груди.
Рассказать бы им, что у нее на душе!.. Давно ее сердце так не радовалось. Но сейчас нельзя, она сдержит просьбу Дейнуса.
Лави улыбнулась своим мыслям.
– А Дейнус красивый, скажите?
– Нет! – ответили парни с редким единодушием.
***
Спустя полчаса Дейнус остановился перед кабаком. Изнутри доносилась громкая музыка и пьяные разговоры, впрочем, на улице, несмотря на полночь, тоже было шумно. Вывеска гласила, что здесь подают пиво и обитают козлы – других изображений на дереве выгравировано не было. Дейнус почесал щеку, огляделся, но других питейных заведений с подобной вывеской не нашел. Обойдя группу людей в карнавальных масках, он толкнул дверь.
Здесь лиц не скрывали – были они красные, синие, потные, грустные, хохочущие, пьющие и зубоскалящие. На еще одного посетителя в простой одежде внимания не обратили. Дейнус разглядел свободный стол у окна – там периодически мигала лампа, чем отпугивала отдыхающих.
У стойки бара он заказал две кружки меда. Вскоре устроился за примеченным столиком. Пока никто не смотрел, сунул руку в плафон лампы. Почувствовал обжигающее тепло кристалла. Через секунду тот уже горел ровно, больше не раздражая глаза.
Дейнус притянул к себе одну из кружек и стал рассматривать окружающих. Когда наскучило, а кружка опустела на треть, он вынул из сумки записку от Лави – внутри также был скорый автограф. Еще раз перечитал искренние строчки. На губы возвратилась улыбка.
Он заметил, что кто-то рядом, когда на записку упала тень.
– У вас не занято?
Дейнус поднял голову. Напротив стояла девушка одного с ним возраста. В черные длинные волосы были заплетены фиолетовые ленты. Такого же глубокого приятного цвета были ее глаза, большие, с длинными ресницами. Грудь у нее высоко вздымалась, словно девушка долго бежала, или сильно волновалась.
Дейнус так долго смотрел на нее, что ей пришлось повторить вопрос, пока щеки ее покрывались румянцем. Дейнус сообразил, что давно тихо улыбается.
– Составьте мне компанию, – пригласил он и указал на скамью перед собой.
Девушка важно кивнула, села и оправила платье, в котором тоже было много фиолетового цвета.
– Угощайтесь. – Дейнус придвинул ей вторую кружку меда.
– Благодарю.
Она взяла кружку в руки, отпила – достаточно жадно и быстро – стукнула ею о стол и слизнула пену с губ. Дейнус краем глаза посматривал за залом – только ему открывался хороший обзор.
– Как же в Алнуме душно, – заявила девушка. – Или это только сегодня?
– Не могу сказать, я как раз сегодня прибыл в столицу.
– Вы здесь проездом?
– По делам. Но надеюсь, что смогу их отложить и насладиться праздником, который устраивают во дворце.
– О, наверняка это будет славное событие. Как жаль, что я не застану его – через две недели я буду далеко от Алнума.
– И правда, жаль. Пообщаться с представителем схожей профессии всегда приятно.
Обилие фиолетового недвусмысленно намекало, что перед Дейнусом ясновидящая. Если бы у него на руках не было разрешения, намекавшего на смягчение отношения к колдовству в Ории, он бы подумал, что одеться так ярко – довольно смело. Хотя, когда вокруг маскарад, ясновидящая и он сам могли легко затеряться в толпе.
Девушка забрала за ухо фиолетовую ленту и отпила еще меда. Дейнус не хотел отводить от нее взгляда.
– Вы необычайная красавица.
Она подняла глаза и заулыбалась. Потом задрала подбородок и прокашлялась.
– Я принимаю ваш комплимент.
Дейнус отставил кружку. Наклонился вперед и шепнул:
– Знаете, что удивительно? Вы уже вторая красавица, которая повстречалась мне за этот вечер.
Она вскинула брови. Дейнус протянул ей записку с автографом, которую все это время прятал под ладонью. Ясновидящая развернула записку к себе и вчиталась.
Вскоре она прикрыла рот ладонью.
– Боже, как это мило.
– И не говорите. Я собираюсь хранить эти слова у сердца.
Ясновидящая осторожно вернула записку на середину стола. Дейнус забрал ее, и пока была возможность, взял девушку за руку. Спустя время они переплели пальцы и так и сидели, улыбаясь и грея ладони друг друга.
Ясновидящая даже прикрыла глаза, но ненадолго. Внезапно она вздрогнула и заморгала.
Дейнус нахмурился:
– Что такое?
Девушка мотнула головой и забрала руку. Коснулась висков.
– Ощущение предвидения. Третий раз за неделю. Не нравится мне оно, холодное. Но пока что перед взором пусто.
Чтобы справиться с неприятным предчувствием, ясновидящая допила медовый напиток. Дейнус постучал пальцем по столу.
– Аскиан об этом знает? – спросил он.
– Я не говорила ему. Хотела сначала увидеть, что происходит, и уже потом связываться с ним.
– Потом может быть поздно.
– Неопределенность мало что даст. Я даже не уверена, что это связано с тем событием. Вот и жду, чтобы прояснилось.
Она без церемоний забрала у Дейнуса его кружку – он все равно не пил – и ненадолго ушла в свои мысли.
Дейнус тем временем зарылся в сумку. Послышалось звякнувшее стекло, что-то гулкое, затем шуршащее. Наконец он вытащил наружу, что искал.
Протянул открытую ладонь. Ясновидящая, отставив кружку, вложила свою руку. Дейнус надел кольцо на средний палец.
– Пусть это будет напоминанием обо… ой.
Кольцо, свалившись, звякнуло о стол. Дейнус посмотрел на свою руку.
– Я забыл подогнать размер, – виновато сказал он.
Ясновидящая взяла кольцо и надела на большой палец. Теперь подошло идеально.
– А неплохо смотрится. Но не слишком ли заметно?
– На этот случай нужно нажать на синие камушки. – Дейнус показал, и кольцо вдруг исчезло с пальца. Ясновидящая потрогала это место и кивнула – металл должен был холодить ее палец, просто теперь невидимый. – Эффект пропадает через два часа, но можно сильно потрясти рукой, и будет быстрее.
Ясновидящая сунула руку под стол и через какое-то время достала ее уже с кольцом. Дейнус указал на алмазы.
– Надо одновременно зажать эти три, тогда кольцо откроется. Появится луч, наводишь его, и он, ну, делает свое дело. Отпускаешь – кольцо закрывается.
– Запомнила, – кивнула ясновидящая. – Полезные штуки делают в Беломории.
Дейнус почесал в затылке.
– Это я сам придумал и… Сложность в том, чтобы совместить два разнородных эффекта в одном предмете, поэтому в массовое производство такое пока не запускают. Лицензию надо, испытания, и все такое.
Ясновидящая улыбалась, подняв брови.
– Тала-ант.
Дейнус смущенно пожал плечами.
– Были хорошие учителя.
Через пару минут ясновидящая покинула кабак и уверенным шагом направилась в переулок, слившись с редеющей толпой ряженых. Дейнус остался допивать мед. На ум пришло купить завтра в лавке медальон, чтобы положить туда записку от Лави. А пока он вернул бумажку обратно в сумку.
В кабаке все так же стояли пьяный гам и резковатый запах перегара. Зато они с ясновидящей не привлекли ничьего внимания. Немудрено, если она сама его отвела – на такую девушку и не посмотреть? Если бы только ее не мучило предчувствие чего-то неладного.
Дейнус подумал. Несмотря на поздний час, он все же прикоснулся к виску и прикрыл глаза, настраиваясь.
На том конце ответили, что внимательно слушают. Хорошо, что Дейнусу не надо было раскрывать рта – для окружающих его просто поразила мигрень.
«Стоит быть начеку. У Серенис будет видение. Нехорошее, ждем подробностей. По остальному – у нас все готово».
Завершив связь, Дейнус сунул руку в плафон лампы, и та снова стала раздражающе мигать.